Отношения у меня с капитаном в том рейсе не сложились. Хотя никаких предпосылок к этому не было. Были мы почти ровесниками, и учились в одно время в одном училище. Не знаю уж, кто тому больше виной, наверное, оба хороши. Но невзлюбили мы друг друга. А страдает от таких плохих отношений экипаж, это я теперь точно знаю.
Капитан со старшим механиком в море должны быть, как братья. После рейса могут плюнуть друг другу в морду и разбежаться в разные стороны. Но пока вместе работают, надо искать то, что сближает, а не отталкивает. Тот же капитан, о котором я хочу рассказать, назовем его хотя бы Бесфамильным, этого понимать не хотел, прислушивался к сплетням, которых всегда хватает, а я по молодости язык за зубами не держал.
Случилось так, что остановился у нас один механизм в цепи производства рыбной муки из отходов. Это огромная беда, поверьте. Поломанную шестерню заменить было нечем. Без неё не работала рыбо-мучная установка, а без нее мы могли морозить только необработанную рыбу, так называемую тушку, дело абсолютно провальное в финансовом плане.Но это полбеды. А прилов куда девать? В море выбрасывать- так рыба уже сдавленная, жить она не будет А это ведь тонн по 30 в день. Промысел остановился.
Помполит предложил мне поспрашивать другие суда работающие в районе. Там было три "одессита", и с ними я уже поговорил. В успех этого безнадежного дела я не верил абсолютно, но запрос по промыслу мы дали и вскоре одно судно откликнулось. Это были крымчане, из Керчи, если память мне не изменяет. Предложили они нам новехонькую шестерню, естественно временно, просто, чтобы выручить.
Спустя 2 месяца промысел мы благополучно закончили, и даже план перевыполнили, и повернули на юг, с тем, чтобы пройдя через весь район промысла, а работали мы в Юго-Восточной Атлантике, в Намибии, пройти потом вокруг Африки в Мозамбик на ремонт.
К тому времени с капитаном мы почти не общались, но в данном случае про распри нужно было забыть. Механик-наладчик снял с агрегата и приготовил к передаче шестерню, помыл ее, завернул в оберточную бумагу, надписал название судна.
Я отнес ее на мостик, положил прямо на штурманский стол, на вахте был старший помощник. Капитан отдыхал.
Я напомнил старпому про наши обязательства, вместе мы убедились, что до керчан еще семь часов хода. Мне осталось только проверить мотобот и предупредить механиков о ночной поездке на шлюпке.
Ночная экспедиция не состоялась. Капитан отказался спускать шлюпку. Утром, узнав об этом, видеть ни капитана, ни старпома я уже не мог. Злость сцепила мои зубы. Судно шло полным ходом по направлению к мысу Доброй Надежды. У меня же надежды на то, что я пойму когда-нибудь это штурманское племя, уже не оставалось.
Морская дружба на флоте существует. Много раз разные люди помогали бескорыстно мне, помогал и я, когда мог. Много есть хороших людей на флоте. Но есть и те, кто позорит погоны капитана своими поступками. Увы, они попадались мне не раз.