Всякая крайность требует решительности.
В 80-ом году , имея титул лучшего командира уборочной роты ДВО по итогам 79-го года, одаренный за сии подвиги Командующим ДВО транзисторным радиоприёмником "Восток", был назначен командиром уборочного батальона (пять рот).
В батальон входило около восьми сотен приписного состава, набранных по Хабаровскому краю, мне достались, в основе своей, "орлы" из Комсомольска-на-Амуре: судостроители и шахтёры.
Последние удивили, т.к. шахтёры всегда ассоциировались с углем, а по моим скромным знаниям из школьной географии, уголь в тех краях не водился. Удовлетворяя любопытство, выяснил, что шахты действительно имеют место быть, но добывают в них драгоценные и полудрагоценные камни и самоцветы. При призыве приписникам сохранялась средняя заработная плата, возможность заработать на уборочной качественной работой и отдохнуть почти полгода от тяжкого профессионального труда.
Взводы, во избежание "дедовщины", комплектовал раздельно; из срочников и приписников, численно; чуть более сорока человек.
В одном из "приписных" взводов и сложилась ситуация; в которой половина взвода пахала на совесть, а вторая предпочитала отдыхать, не выполняя нормы. Командир взвода (ротный в службе по месту постоянной дислокации) оказался слабоват и навести порядок в истоках событий не сумел. Взвод явно заваливал уборочную и создавал напряжения с местными властями.
Пришёл к решению мотивировать ударников, чего в общем-то никогда не делалось, т.к. свои деньги у них закончились ещё по пути на место работ, а умные жёны от пересылки им денег воздерживались. Выдал заработанные за месяц деньги, получилось рублей по двадцать пять-тридцать. В 22 часа того же дня получаю доклад от взводного : "Взвод по окончании работ перепился и идёт обоюдный мордобой".
Замполит ещё не вернулся из других подразделений, поэтому на место беспорядка, километрах в двадцати, я рванул один.
Прибываю на место , в предбаннике перепуганный командир взвода и два очень здоровых прапорщика, за дверью, в спальном помещении, мат-перемат и гром драки. Вытаскиваю из-за голенища сапога регулировочную палку, сделанную мне на заказ ещё на Востоке, приказываю прапорщикам следовать за мной, предупредив, что если меня кто-либо оприходует сзади, они заканчивают службу в СА уже сегодня. Врываюсь в помещение, представляющее собой проход шириной чуть более двух метров между двумя рядами спальных двухэтажных нар.
Диким голосом приказываю прекратить драку, одновременно рублю, как шашкой в славные годы Гражданской войны, направо и налево, особо не заморачиваясь кому и куда приходятся мои удары. Без потерь для себя дохожу до конца пролёта, метров пятнадцать. Разворачиваюсь в обратную сторону, прапорщики резво нырнули мне за спину. Большая часть драчунов оказалась на нижних нарах, затормозившие в проходе, осознав, что перед ними командир, мешкать не стали и скрылись там же. Два человека, разгорячённые дракой или выпитым, попытались вылезти обратно в проход, но я, схватившись руками за верхний ярус, ударом двух ног забил их обратно.
Наступила тишина, прерываемая стонами пострадавших и глухими угрозами обиженных и более уцелевших. Даю пять минут на приведение себя в порядок и общее построение на улице.
На построении я, первым делом, напомнил им, что при отчислении со сборов они лишаются права получения средней заработной платы на работе и на следующий год их обязательно призовут на военный сбор, но уже не на такое сладкое место, а в войска, о чём я персонально позабочусь. Тут же посулил отчислить со сборов первого, кто не выполнит дневную норму перевозок. Думаю, не стоит упоминать, что вторым армейским языком я владел в совершенстве, посему доведение вышеозначенной информации заняло порядка получаса. По окончании "политинформации" я объявил отбой и остался во взводе на оставшуюся часть ночи для проведения воспитательной работы с командованием взвода.
Подъём личного состава я провёл лично, на час раньше положенного. Вывел весь взвод в трусах на улицу и приказал всем войти в холодные воды близлежащего пруда, заставил стоять в положении "по-грудь" около сорока минут, все попытки выйти без команды пресекал напоминающим помахиванием регулировочной палки. Затем позавтракал с ними вместе и, уже отрезвевших, отправил на работы. Транспортных происшествий в тот день в этом взводе не было.
Надо ли говорить, что отчислять в этом взводе никого не пришлось, хотя и героическим он не стал, бездельники, затаив обиду, выполняли только норму, но выполняли!