В этот день Павел Семенович вышел из своего офиса задолго до окончания работы – торопился к часу назначенного свидания. Ему предстояла встреча с молоденькой девушкой, которая в последние годы так украсила его жизнь.
Правда, Павел Семенович женат, и в семейной жизни считает себя счастливым. В глубине души он знает, что жена - это святое, и что он никогда не разрушит своего семейного очага. А Лиза? Лиза дополняет его жизнь, придает остроту ощущений, привкус юности. И она любит его, предана ему, и это особенно льстит.
Ноябрь в том году стоял ясный, холодный. Но холода Павел Семенович не замечал. Чувствовал себя превосходно. Он модно одет, светлое пальто явно европейского вида – далеко не у всех такое. Выделяется упругой, уверенной походкой. Молод, спортивен, независим. С явным превосходством скользит взглядом по лицам, идущих навстречу людей. Словом, Павел Семенович доволен собой.
Он всегда боялся серости, будничности. Хотелось во всем быть оригинальным, необычным. Считал, что жизнь его должна быть наполнена яркими событиями, романтикой, тайной. С работой повезло – интересная, перспективная Семейная жизнь давно стала предметом зависти сослуживцев, и это ему нравилось. Жизнь он воспринимал, как не проходящий праздник. Вкушал ее, как на дегустации дорогих вин вкушают разнообразные ощущения, всегда пьянящие. Пользовался репутацией интересного, жизнерадостного и успешного человека.
Павел Семенович посмотрел на часы, - «успеваю!», и в радостном предвкушении скорой встречи остановил проезжавшее мимо такси.
* * *
Поздним ноябрьским вечером Александр Ильич, дежурный врач психиатрической больницы, находился в своем рабочем кабинете. Очень хотелось спать.
Позади день напряженной работы. А тут еще пришлось принять трех беспокойных больных, которых недавно доставила «скорая». Да и вечерний обход по отделениям затянулся. У нескольких больных к вечеру поднялась температура. Пришлось делать осмотр, назначать лечение. В городе свирепствовал грипп.
Все было, как всегда. Надеялся, что до конца дежурства уже ничего особенного не будет.
Больница давно погрузилась в сон. Можно было бы и поспать часик-другой. Александр Ильич потянулся, сладко зевнул, улегся на диван, закрыл глаза и тут же погрузился в сон.
Разбудил его громкий телефонный звонок. Вскочил с дивана, недовольно снял трубку. Опять «скорая».
В приемном покое его уже ждали врач «скорой» и дежурная мед. сестра.
- Представляете, сам пришел в полицию. Говорит, что не помнит ни имени своего, ни адреса, - с интересом сказал врач «скорой», и передал сопроводительные документы.
На стуле сидел поникший, с мокрой всклокоченной шевелюрой, худощавый мужчина лет около тридцати. Очень бледное лицо. Неопрятный внешний вид. Светлое пальто из добротного материала, грязное и мокрое, расстегнуто. Единственная пуговица висит на одной ниточке. Шапки нет.
Мужчина походил на большую, мокрую птицу. Нахохлившуюся и одинокую. Своим видом он вызывал жалость.
- Что же с вами произошло? - участливо спросил Александр Ильич.
Пациент пожал плечами. Он выглядел немного растерянным.
- Я все забыл. Кто я? Как меня зовут? Где живу?
- А жену, детей - помните? - спросил врач.
- Не помню - и повторил, чуть ли не плача, - Я все забыл.
- Вам не страшно?
Пациент не ответил.
И на другие вопросы недоуменно повторял одно и то же - «все забыл»
- А где работаете и кем? - врач был настойчив.
- Доктор, поймите, я себя потерял. Что со мной? Скажите правду. Память ко мне вернется?
Александр Ильич сочувственно посмотрел на него, попытался успокоить.
- Вы понимаете, куда вас привезли?
- Это понимаю, в больнице. Я о себе все забыл. Как вы этого не можете понять?
- Сознание не нарушено, а ничего о себе сказать не может. Значит, амнезия. Надо класть и разбираться с ним.
«Интересный случай», – думал Александр Ильич, оформляя историю болезни.
Медсестра переписывала вещи больного. Никаких документов и ценностей не было, кроме записной книжки, где нашлось всего два телефонных номера.
- Я уже пыталась по ним звонить, но никто не ответил, - сказала медсестра, - И чего только не увидишь в нашей больнице.
В истории болезни, против графы «Фамилия» - написали «Неизвестный».
Новый больной послушно прошел санитарную обработку, и уже через час спокойно спал в отделении для душевнобольных. Заснул сам, без лекарств.
- Намаялся, бедный - пожалела дежурившая санитарка
Наступило утро.
Поступивший ночью пациент проснулся от прикосновения чьей-то теплой руки. Это была медсестра.
- Не волнуйтесь, я возьму кровь на анализ, будет не больно.
Молоденькая лаборантка улыбаясь, легко и действительно не больно уколола его в палец и взяла кровь. После ее ухода он сел на койке, огляделся.
Больные поднимались нехотя. За окном их встречало серое, туманное небо. Многие уже толпились в туалете и в курилке.
Потом был завтрак. Кашу поели быстро.
Послушно выпивали лекарства и разбредались по палатам. Кто опять улегся спать, кто читал, кто играл в шахматы. Многие ушли в курилку, кто-то сидел у телевизора.
Начался обычный больничный день. В отделении было спокойно. Каждый был занят собой.
После завтрака молча сидел на диване в коридоре, наблюдая жизнь отделения. К нему никто не подходил, ни о чем не спрашивал. Некоторые больные помогали санитарке в уборке, их было немного. Особенно старался один из них, толстенький, маленький, смешно подпрыгивал – все пытался ей помочь.
Вскоре его пригласили на беседу к лечащему врачу. Им оказался Анатолий Алексеевич, светловолосый, моложавый на вид, с внимательным и цепким взглядом..
- Давайте знакомиться, - предложил он, назвав себя. - Как вас зовут, и что привело к нам?
Пациент посмотрел на врача и тихо сказал:
- Доктор, помогите мне, я потерялся. Я даже не знаю, как меня зовут.
Он показал на историю болезни, лежавшую на столе.
- Вот смотрите, даже фамилия моя - Неизвестный. Что со мной? Неужели память не вернется, и я таким и останусь?
Он говорил взволнованно, было видно, что случившееся беспокоит его.
- Успокойтесь, - негромко, но уверенно произнес врач. - Разберемся. Как вы здесь оказались?
- Я ничего не помню, - с удивлением ответил больной.
- Что же последнее осталось в вашей памяти? Что помните?
- Я помню полицию, полицейский участок. Они все расспрашивали меня, не верили, смеялись, говорили, что я шифруюсь. Будто я агент какой-то.
- А что было перед этим?
- Не знаю. Помню, что было темно и холодно.
И продолжал:
- Я вообще ничего не понимал, что происходит. Полицейские, куда-то возили меня. Было темно и очень холодно, какие то люди, много незнакомых людей. А дальше опять ничего не помню. Очнулся здесь в больнице. Почему здесь? Не знаю. Помню, как со мной разговаривал врач, только другой, он моложе вас.
- Ну вот, видите, начали вспоминать. А что помните до того как оказались у полицейских?
- Пусто. Ничего и не было.
- Кто же я? - он с надеждой посмотрел на врача.
- Вы женаты?
- Не знаю. Чувствую, что женат, но ничего про это рассказать не могу.
Врач задумался.
- Давайте попробуем проверить вашу память. Я вижу, вы хорошо читаете. А вы сможете назвать большие общественные события? Например, когда у нас началась перестройка? Когда была война? Революция? - продолжил беседу доктор.
- Ну, конечно, помню – с некоторой обидой ответил пациент. Даже как то встряхнулся.
- Это я все помню. Я себя не помню, поймите вы это.
Он действительно прекрасно помнил исторические даты, разбирался в политической обстановке.
- Я газеты читаю, грамотный, - насупился пациент.
- Да вы не обижайтесь, я обязан знать о вас как можно больше. Только тогда смогу помочь.
Доктор участливо улыбнулся. – Давайте направлю вас к психологу, потом на биотоки мозга, потом на другие обследования, а пока отдыхайте. Все поправимо.
Проводив больного, Анатолий Алексеевич раскрыл рыжую записную книжку пациента. «Посмотрим, что в ней». Там оказались заполненными только два листочка.
Видимо, начата совсем недавно. Несколько коротких записей о поставке кирпича, цемента, арматуры – но неизвестно куда. Записи небрежные, с сокращениями, которые понятны только автору. На второй страничке переписанное расписание пригородных поездов с Казанского вокзала.
Очевидно, что пациент как-то связан со строительством. На последней страничке - два номера телефона. Один из них показался доктору знакомым.
Анатолий Алексеевич напряг память и вспомнил, что совсем недавно как раз по этому телефону разговаривал с врачами из онкологической больницы. Речь шла о лечении одного из больных.
Удача! Обрадовался и тут же насторожился.
А вдруг у него онкология? Вдруг эта амнезия – всего лишь реакция психики на неожиданный онкологический диагноз?
Анатолий Алексеевич сразу же набрал номер этого телефона. Ответил приятный женский голос, не знакомый ему. Представился, сказал, что он врач, из психиатрии.
- Прошу помощи.
Анатолий Александрович рассказал о поступившем пациенте и о номере телефона в записной книжке.
- Вы или ваши коллеги могут как-то прояснить ситуацию?
В ответ - молчание. Только прерывистое дыхание говорившей с ним женщины. Потом она неожиданно для него коротко сказала:
- Сейчас буду.
Врач из онкологии приехала действительно быстро. Красивая, деловая, современная молодая женщина. Протянула руку, представилась, - Владимирова Маргарита Сергеевна.
С тревогой и надеждой в глазах спросила:
- А вдруг это мой муж? Он уехал два дня назад на дачу по строительным делам, и как раз в эти дни его мобильник молчит.
Анатолий Алексеевич показал ей записную книжку.
- Да, это его почерк. Как его увидеть? -
Анатолий Алексеевич позвонил дежурной медсестре и попросил привести пациента в кабинет.
Женщина молча ждала. Когда он вошел, то по ее лицу врач понял, что она не ошиблась. Вскочила, обняла его.
- Павлуша, как я рада, что ты жив. Господи, что с тобой случилось? Больной остановился, осторожно освободился от ее объятий, развел руками, задумался.
- Вы что-то путаете. Я вас не знаю.
И, обращаясь к врачу, сказал:
- Эту женщину я где-то видел, но вот кто она – не могу сказать.
Маргарита Сергеевна смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
- Павлуша, - это же я, твоя жена, Рита.
Она заплакала.
А он продолжал настаивать, что не знает эту женщину.
Анатолий Алексеевич счел нужным прекратить свидание и распорядился отвести больного в палату. И стал подробно расспрашивать о больном.
Она не сразу взяла себя в руки. Успокоившись, стала отвечать на вопросы врача.
Сообщила, что ее муж, Павел Семенович Петров. Она - Владимирова, оставила себе девичью фамилию.
Ему двадцать восемь. В браке они семь лет. Растет пятилетний сын. Живут счастливо. Муж работает в строительной фирме, недавно получил повышение. Не болел. Точнее, не жаловался. Не пьет.
Такое с ним - впервые.
- Верно говорят, что от сумы, тюрьмы, от сумасшедшего дома… - она недоговорила, закрыла лицо красивыми, холеными руками с коротко подстриженными ногтями.
«Оперирует» – машинально отметил про себя Анатолий Алексеевич.
Она продолжала: - Собирался два дня переночевать на даче, проследить, как идут работы по отоплению, потому не волновалась, хотя телефон не отвечал. Но такого, как сейчас, никогда не было. Он что, совсем потерял память?
Маргарита Сергеевна помолчала, нервно прошлась по кабинету.
- Вот и поразил друзей. Хотел пригласить их на дачу, встретить Новый год, Что же с ним случилось? Может быть, на даче напали на него? Не было ли травмы головы?
- Нет. Следов побоев ни в приемном покое, ни у нас в отделении не обнаружили, - ответил Анатолий Алексеевич. И добавил: - Какой он по характеру?
- Очень общительный, даже слишком. Эмоциональный, впечатлительный. Такой артист, с ним не соскучишься. Душа компании. И любит, когда его хвалят. Легко расстраивается, если что у него не так, как хотелось бы.
Она улыбнулась.
- Скоро тридцатник, а он все как мальчишка. Любит одеваться - ярко и модно. Влюбчив, нравится женщинам. Но к семье очень привязан, от сына – без ума. Уверена, что никогда не оставит нас.
Задумалась, помолчала.
- У нас был очень красивый роман. Ну, это вам, пожалуй, не нужно.
И опять задала мучивший ее вопрос:
- Что с ним? Поправится? Что я могу сделать для него?
Анатолий Алексеевич ответил:
- Подождем результаты обследования. Я думаю, что все обойдется. Нужно время. Наберитесь терпения.
Прошло несколько дней, полных тревожного ожидания. Результаты обследования не выявили ни нарушений мышления, ни судорожной активности, возможной при подобных расстройствах памяти. Не было отклонений в анализах. И врач-невролог не выявил поражения нервной системы. Пациент был в хорошей физической форме и совершенно здоров.
А память не восстанавливалась. Он по-прежнему не знал, кто он и что с ним произошло. Не узнавал жену, не мог вспомнить историю своей жизни. Обреченно вздыхал – наверное, память уже не вернется.
Постепенно начал привыкать к своему положению. Почти все время проводил у телевизора – надеялся, зацепиться памятью за что-то знакомое. Старался обратить на себя внимание больных и персонала. Рассказывал анекдоты, показывал фокусы. Быстро свыкся с обстановкой в отделении, подружился с сестрой хозяйкой, имел лишнее полотенце, новое постельное белье. По вечерам просиживал в кабинете дежурной медсестры. Развлекал и смешил ее.
Часто под утро стал видеть во сне какую-то женщину, она протягивала к нему руки, и это почему-то было неприятным для него. Но кто это – вспомнить не мог.
Хотя физически Павел был совершенно здоров, его лечили - интенсивно, используя все современные достижения медицины.
Эффекта не было.
Анатолий Алексеевич вспомнил, как много лет назад к ним в больницу милиция доставила паренька, у которого не было документов, и он все забыл про себя. В больнице он пробыл долго, его лечили, помог только гипноз.
Тот паренек оказался жителем другого города. Перенес там тяжелый стресс. У него украли кошелек с большой суммой денег. Деньги собирал отец на покупку машины. Очень испугался отца, сел в первую попавшуюся электричку и куда-то уехал. Долго не мог вспомнить, как оказался в больнице, что с ним происходило. Не мог вспомнить себя, свою биографию. Потом все прошло, восстановился полностью.
Как опытный врач, Анатолий Алексеевич был почти уверен, что и Павел попал в какую-то стрессовую ситуацию. Амнезия нередко бывает реакцией на тяжелые переживания. Ранимый, впечатлительный характер мог не справиться с ситуацией и вместо активной борьбы - убежал в болезнь. На подсознательном уровне - забыл себя.
Придется и здесь, видимо, подключать гипноз. Только в глубоком гипнотическом сне возможен доступ к утерянным воспоминаниям
Анатолий Алексеевич хорошо владел техникой гипноза и по опыту знал, что надо работать очень осторожно - чтобы не навредить больному.
* * *
А Маргарита Сергеевна, вернувшись домой, ничего не рассказала своей матери, присматривавшей за сыном – не хотела ее волновать. Сославшись на усталость и трудный день, прошла в свою комнату. Голова гудела. Прилегла. Поплакала в подушку. Вспомнила врача. Он вызывал у нее доверие. Хотелось верить первому впечатлению, что Павлуша в надежных руках.
Долго не спалось. Ночью прочла в интернете все об амнезии.
Что же послужило ее причиной?
Утром, уже с работы, позвонила в отделение, где лежал ее Павел. Ей сказали – ничего нового. Хорошо спал, позавтракал, смотрит телевизор.
Надо было приступать к своей работе. Хорошо, что сегодня не операционный день. Все мысли о Павлуше. «Может, все-таки на него напали на даче или по пути к ней? Он испугался, смог убежать, и это потрясение привело к болезни?».
В кабинет вошла медсестра.
- Там дочь новенькой больной пришла. Настаивает на беседе с вами, еще со вчерашнего дня.
В отделение несколько дней назад поступила женщина в возрасте. Жаловалась на боли в области желудка. Диагноз еще не был ясен, продолжались обследования.
До чего же не хотелось с кем-то говорить, разъяснять, успокаивать. Но работа есть работа. Она повторила дочери больной то, что та уже слышала от сестры, добавила:
- Похоже, там не должно быть ничего плохого. Но ясно будет после обследования, через неделю. Потерпите.
- Спасибо.
Девушка остановилась у двери. Удивительно синие глаза из-под черных ресниц смотрели на нее внимательным, изучающим взглядом. Постояла молча и ушла.
* * *
Маргарита Сергеевна уже не верила, что муж станет прежним. Она похудела, потемнела лицом, сошел ее прежний лоск. Вместе с родными мужа обследовали дачу - вдоль и поперек. Вдруг кто-то напал на Павла? Но никаких следов вторжения, или нападения не нашли. Да и врачи не нашли следов травмы.
А Анатолий Алексеевич начал сеансы гипноза. Осторожно и терпеливо врач продвигался к восстановлению в гипнотическом трансе какого-то события, возможно, травмировавшего психику пациента.
Во время третьего гипнотического сеанса Павел наконец-то вспомнил себя. Но так и не знал, что произошло с ним.
После того, как вышел из гипнотического сна, он, не стесняясь, плакал от радости.
- Это такое счастье - обрести себя, знать свое имя, фамилию, - говорил он всем, окружающим его в отделении – и нянечкам, и больным.
После следующего сеанса Павел узнал жену, назвал ее по имени. Душевный мир обрел свои контуры, все стало ясным и понятным.
Как он был доволен! Обнял жену. Радовался так бурно, что и сестры, и санитарки не могли сдержать улыбки. Лечение помогло. И их труд был не напрасен.
По взглядам, улыбкам, нежным словам – чувствовалось, как он скучает по жене.
Через несколько дней Павел уже просил о выписке. Но Анатолий Алексеевич объяснил ему, что лечение еще не закончено.
- Вы еще не все вспомнили. Возможен рецидив, надо закрепить результат.
В последующих сеансах стали постепенно проясняться пробелы в биографии. Но не было ничего, что могло бы травмировать психику.
Однажды признался врачу, что ему опять приснилась женщина, и виделась она теперь более отчетливо. Но узнать ее так и не смог. Запомнилось, что она ласкала его, и от нее пахло знакомыми духами.
Только потом, на очередном сеансе, удалось вернуть его к событиям той ночи. Пациент вспомнил все. Пережил эти события вновь, очень эмоционально и ярко.
В состоянии гипнотического сна говорил тихо, запинаясь, со слезами в голосе, с паузами. Задыхался от переполнявших его чувств.
Оказалось, что последние два года у пациента была любовная связь с молодой женщиной, Лизой.
- Я люблю и жену, и эту женщину…. И ни с одной расстаться не в силах, - растерянно говорил Павел. И продолжал: - Настал момент, когда надо что-то решать. Понял, что так нельзя.
Тяжело вздохнул.
- Намеревался уже расстаться с ней, но не успел. У Лизы тяжело заболела мать. Подозревали онкологию. Лиза очень боялась услышать плохой диагноз. Попросила поддержать ее. Я был не в силах отказать ей. Сказал, что, конечно, пойду с ней к врачу матери, побуду с ней хотя бы два дня. И - все. Уйду навсегда. Вернусь к жене. Он опять замолчал.
- Не уверен, смог бы, - в его голосе звучало сомнение.
- Что было дальше? - спросил его Анатолий Алексеевич.
- С тобой мне не так страшно услышать плохое, - говорила она по дороге в больницу.
Оказалось, что Лизина мать лежит в той же больнице, где работает его жена. А когда услышал, что лечащего врача матери зовут Маргарита Ивановна, а ее фамилия – Владимирова - онемел. Сердце дернулось и ухнуло куда-то вниз.
Услышать это было ужасно!
Павел долго молчал. Затем продолжил-
- Я не смог предать жену. Лизе сказал, что отлучусь ненадолго, за сигаретами - ушел и не вернулся. Бродил по городу. И больше ничего не помню.
«Так вот что явилось стрессом для больного! Безвыходная ситуация! За него решило подсознание!», - понял доктор.
Больной опять замолчал. Вспоминал…
И тут Анатолий Алексеевич, подчиняясь профессиональному долгу, принял ответственное решение.
Он углубил гипнотический сон, и внушил Павлу, что тот навсегда забудет женщину по имени Лиза. Навсегда забудет все, что связано с ней.
Из гипнотического сна пациент вышел через час. Испытывал душевную легкость, ясность и покой.
Когда на следующий день, он вновь попросил выписать его, то Анатолий Алексеевич не стал задерживать Павла.
- Теперь вы здоровы, - с улыбкой сказал он ему.
Он знает, что Павел теперь уверен, что на него напали бандиты, били по голове. Рад, что остался жив, что его хорошо пролечили, поэтому голова не болит и память к нему вернулась
* * *
У Павла опять все хорошо.
Он по-прежнему любит жену, дорожит семейным счастьем. Успешно работает. Радуется жизни.
Однажды, в его офис вошла молодая женщина с синими глазами из-под длинных ресниц. Она с улыбкой обратилась к нему, как к старому знакомому:
- Ты знаешь, мама поправилась. Она уже дома. Я так рада тебя видеть. Тогда ты куда-то пропал, что-то случилось? Ты так неожиданно оставил меня. И телефон твой не отвечал. Я все ждала звонка от тебя. Случайно узнала, ты уже работаешь. Не смогла не прийти. Что случилось? Я так люблю тебя! Я так соскучилась по тебе! - она пыталась обнять его.
Павел Семенович удивленно посмотрел на нее, и сказал, как совершенно постороннему человеку:
- Вы обознались гражданка, перепутали меня с кем-то. Я вас не знаю. Вы ошиблись.
Девушка с недоумением, долго смотрела на него.
Внезапно поняла, что он действительно не хочет видеть ее. Ей стало ясно, что тот, на кого она рассчитывала опереться в жизни, просто не хочет знать ее. Предал, отказался от всего, что связывало их. Вычеркнул ее из своей жизни. Сделал вид, что забыл, не помнит, даже не узнает ее. «Попользовался и бросил. А я, дура, так верила, что мы всегда будем вместе»
Из глаз девушки брызнули слезы. Она повернулась и молча вышла из офиса.
* * *
А Анаталий Алексеевич, дома, после работы, попивая чай с женой, размышлял.
Вот Петров выписался из больницы. Как будто поправился. Для врача – повод гордиться собой.
Но Анатолия Алексеевича мучало, имел ли он моральное право так глубоко вторгаться в душу пациента? Ведь по существу он, своей властью, вырезал из нее пусть порочную, но любовь, страсть – и его ли дело, простого врача, самому распоряжаться жизнью, чувствами, а может, и судьбой другого человека? Кто дал ему такое право?
Алла его жена, заметила смятенное состояние мужа.
- Что случилось? – обеспокоенно спросила она.
- Да тут один случай из головы не выходит, пришлось опять гипнозом заняться – ответил он.
- Ой, Толя, мне бы твои заботы. У нас серьезнее дела.
И рассказала.
- Ты знаешь, Витька, племянник, на-днях чуть не умер. Сейчас мне позвонили из Владимира. У него был, оказывается, гнойный аппендицит. Хорошо, попался умный и решительный хирург – без обследования, не теряя времени, сразу пошел на операцию. Гнойник убрали и теперь Витька будет жить.
- Как хорошо, - повторил Анатолий Алексеевич слова жены, - Витька будет жить. Славный парень.
А у самого из головы не выходило: «будет жить, потому что умный и решительный хирург вовремя удалил из Витькиного тела гнойник.
А ведь он с Петровым сделал то же самое – только в его душе. И это вернуло ему жизнь.
Не у всякого хватает душевных сил сделать выбор в трудной ситуации. Вот и Петров не справился. Ситуация выбора для него оказалась опасной, губительной для его личности. Гнойник надо было вырезать, и немедленно.
На душе у Антона Алексеевича полегчало.
- Как хорошо, что Витька будет жить! - еще раз повторил он.
А перед глазами у него стояло спокойное лицо Петрова и счастливые глаза его жены.