Сейчас я вам расскажу необычное, но реально произошедшее со мной... Опишу свою смерть, и настоящее чудо. Судите сами.
Дело было в конце лета, - между восьмым и девятым классом. Я пропадала все дни у подруги - Ленки Ядрихинской - из дома напротив, - верней, на первой его половине, где прежде жили старики. И вот умерла и бабушка Леонилла. Комнаты стояли пустые и холодные, только по углам чернели квадраты старых-престарых икон. А так как я вместе с восьмым классом окончила и художественную школу, то меня страсть как тянуло раскурочить старые оклады и заглянуть внутрь. Мама у Ленки была завучем в школе №2 и по определению была атеисткой, поэтому мы без всякого страха взялись за это дело. Иконы были разные, и вот...! В моих руках оказалась доска, изображение на которой вызвало настолько мощную эмоцию, что я не смогла сдержать слёз неведомого для меня восторга и блаженства. Под тремя окладами оказалось письмо такого высокого качества, что ... да, не то я говорю.. Какое там качество! Там был живой лик. Живой вовсе не потому что удивительно сохранилась краска, а изображения глаз и губ давало такой блеск, будто они влажные и тёплые и вот вот изображение начнёт дышать, рот откроется и заговорит, а глаза смотрели мне прямо в душу. В исступлении я прижала икону к груди и мне показалось что нет такой силы на земле, способной её у меня отнять. И тут же я положила её на стол, потому что хотелось смотреть и смотреть в эти живые глаза.
Как только родители у Ленки пришли с работы, я бросилась на колени (в первый раз в жизни) и стала умолять отдать мне её. Но оказалось, что все иконы бабушка Леонилла завещала своей подруге, жившей на нашем же квартале, - старушке Капустиной Лидие. Но та наотрез отказала мне, сославшись на последнюю волю усопшей. Тогда я выпросила икону на три дня, для того, чтобы сделать (попытаться сделать) копию для себя. И пока я её делала, мама встревоженно заглядывала мне за плечо и повторяла одно и то же "Ох, боюсь я за тебя. Неладно это, - рисовать икону не крещёной-то и без благословения на то..."
И вот настал сентябрь. Нас отправили на уборку льна в совхоз Кировский. А так как раньше у нас через реку не было моста, то добираться приходилось сначала на теплоходе, а затем в бортовом газике. Весь день под сильным ещё солнцем мы собирали скошенный лён, вязали его в снопы, а затем ставили снопы в суслоны. Я уставала. Надо добавить, что после тяжёлой лёгочной болезни, мною перенесённой ещё во младенчестве, мой организм по ночам устраивал настоящие фортеля, - переставал дышать во сне. Мама, зная эту мою особенность, спала теми ночами в пол-глаза. Как только я переставала дышать, она подскакивала ко мне и начинала тормошить. А тут, видимо, проворонила она меня. И я на самом деле умерла во сне. Это получилось просто. Глаза мои видели комнату, залитую светом уличного фонаря. На полу вырисовывались тени от веток трёх черёмух, растущих у нас под окном. Но необычным был холодный ужас, который проник в меня куда-то туда, где прежде я и не догадывалась, что может ещё чего-то быть. Рассудок работал чётко. Я совершенно трезво оценивала своё состояние. Во-первых, ужас этот и близко был не сравним ни с одной моей эмоцией, связанной с конкретным житейским страхом, возникающим в определённых ситуациях прежде. Во-вторых, я слышала ужасный гул, и слышала-то не ушами вовсе, а будто даже ногтем на ноге. Сейчас бы я про это сказала так: сознание вышло за пределы человеческой логики. А главное, - я не могла встать и убежать! Внутренне я кричала МАМА! МАМА! МАМА! но звука из меня не шло. Потом я решила подвигать хотя бы одним пальцем. Но нет. Надо сказать, что я болела в детстве полиартритом и во время сна находила удобным для себя складывать руки на груди именно так, как это делают покойникам. Вот я и пыталась взглядом заставить двигаться большой палец на правой руке, который находился в поле моего зрения. Но всё было бесполезно.... И вдруг всё исчезло в моих глазах, остались только тактильные ощущения. А они были такими: я совершенно была уверена, что какая-то неведомая сила завернула меня в одеяло так, что я оказывалась неким столбиком, закрученным в плотный рулон. А затем я поняла, что эта сила стаскивает меня под диван и там уже я в вертикальном положении несусь куда-то вниз. Не знаю был ли это тоннель, описанный Моуди в его известной книге "Жизнь после смерти"... всё-таки, он сам этого состояния не перенёс, а всего лишь сделал компиляцию из рассказов других людей... Тогда же я об этом ничего знать не могла. Всё происходило со мной так, будто нет и времени. Поэтому могу ещё только добавить описания своих невероятных ощущений. Меня пугал гул. Я даже помню, что сравнила его с гулом в проводах от линии электропередач в сильный мороз. Я даже почему-то представила деревянный анкерный столб и будто я стою в жгучий холод под ним, а этот гул пронизывает всю меня. Потом опять я несусь под этот гул вниз и вниз... Как вдруг я слышу голос:"Подождите! Остановитесь! Ей ещё рано! Она ещё ничего не успела!" И эти заклинания повторялись и повторялись во всевозможных вариациях мольбы. Я всё чётко воспринимала, но даже удивляться не было никакой возможности. Вдруг другой голос как бы переспрашивает:"Точно? Она будет делать то, что ей положено?" И в ответ внутри меня прокричало - "Да-а-а-а-а!!!!!!!" Движение прекратилось. Я вновь ощутила себя лежащей на своём диване. Снова вижу комнату и тени от веток черёмух на полу посреди комнаты. Я опять пытаюсь кричать или двинуться, но... бесполезно. Через какое-то время возле меня - не в изголовье и не у ног, а где-то посередине рядом с диваном - возникла мужская фигура в чёрных струящихся одеждах. На лицо его тоже были опущены складки чёрной ткани. Они даже шевелились на нём. Лицо было бледным с правильными чертами, а вот глаза... глаза были огромными чёрными-пречёрными и будто горели огнём. Он смотрел мне прямо в глаза. Я боялась сморгнуть. И при этом я ещё могла анализировать качество его взгляда. В нём отсутствовали все человеческие эмоции. Я почему-то стала их вcпоминать: бывает, что глаза смотрят с жалостью, с любовью, с равнодушием, со злобой... и прочее.. А тут ничего подобного! Это существо в чёрном пыталось через глаза пролезть в меня, поэтому я изо всей силы старалась не моргнуть ни разу. ... Затем, видимо, мама почувствовала неладное и включила свет. А свет представлял из себя пятирожковую люстру типа "тарелка", - на ней ещё были нарисованы пять оранжевых подсолнухов. Свет вспыхнул ярко, но существо не пропало сразу, а стало как бы медленно растворяться в воздухе. Будучи художником, я в тот момент почему-то подумала о живописи акварели в технике "по сырому", - если рисунок начинать смывать чистой водой, то он может практически исчезнуть. Помню ещё, что он до последнего не отводил своих глаз от моих глаз и лишь в самом конце своего визита раскрыл бумажный белый свиток, который оказался в его руках. И посмотрев в него очень внимательно, он окончательно исчез... Я видела бригаду скорой помощи, которая двигалась без суеты, потому что смерть моя была уже зафиксирована. Моя мама работала старшим инженером на узле связи, поэтому дома у нас был редкий по тем временам оплот цивилизации, - телефон. К нам прибегали в любое время суток для того чтобы вызвать скорую или милицию. Поэтому у нас под окном всегда лежала дежурная палка для стучания в окно. Но тут мама не успела воспользоваться телефоном... Она потом мне рассказала так: "Ты лежала с широко раскрытыми глазами, они не реагировали на свет и голова была уже холодной". Как вдруг я ожила. Врачей вернули. Я хорошо помню как меня родители подтащили к печке и усадили на стул, плотно приткнув меня спиной к горячим кирпичами. Всё-таки, на дворе был сентябрь, по ночам морозило и мы уже вовсю топили печи.. Уехали обескураженные люди только после того, как все мои показатели пришли в норму. Утром же - как и полагается спортсменке, активистке . комсомолке - я метнулась к выходу для поездки на уборку льна в совхоз. Но не тут-то было! Моё тело не понимало где верх , где низ и вообще как оно расположено по отношению ко всему окружающему. Всё вертелось в моих глазах и я не чувствовала ног. Но всё-таки сумела подползти на коленках до калитки и подняться по ней во весь рост... но снова рухнула на землю. Это я теперь уже понимаю, что после такой клинической смерти у меня отказал вестибулярный аппарат, который отвечает за положение тела в пространстве и находится в районе уха.
....Икону я посла по почте своему парню в Вологду, он там учился в институте. А как только смогла ходить, сразу же побежала в псих-больницу к самому толковому врачу - к Соколову Анатолию Фёдоровичу, твёрдо уверенная, что я сошла с ума. Он внимательно меня выслушал и сказал:"В официальной медицине нашего государства не существует такого термина или диагноза как "клиническая смерть", поэтому я напишу что у тебя "синдром болезненного просыпания" , но сам я тебе абсолютно верю и нахожу тебя психически абсолютно здоровым человеком"
Вот так.... Можете не верить ни одному моему слову, - мне всё равно. Я лишь знаю, что это было именно так.