Глава 237. Без интеллекта, как и без ятр, Бог не принимает.
1996: Эллис у нас занимается сейчас повышением своего интеллекта. Вроде бы, и образование у неё высшее, но вот почувствовала на занятиях, что не хватает ей знаний. Действительно, ни в каких учебных заведениях в советские времена не учили тем вещам, которыми занимаемся мы сейчас и которые, в целом, называются «эзотерикой». Даже слова такого «эзотерика» я нигде не слышал в советские времена. Первые эзотерические книги в самиздатовском формате появились у нас в начале девяностых. С жадностью мы их читали, друг другу передавая в общей духовной группе, параллельно осваивали разные духовные практики, среди которых самая известная восточная практика йоги. Всё было интересно, даже рейки, на что я больше смотрел со стороны, потому что моему организму это сразу не понравилось.
«Эзотерика» это наука о внутреннем (духовном), чему официально никто никого нигде до сих пор не учил: нет школ, институтов. Есть при некоторых церквах православные школы, но эти школы существуют так давно и Христианство такая ограниченная своими канонами религия, что лучше туда не попадать, если не хочешь закостенеть в определенных канонами рамках. Эзотерика хороша тем, что включает в себя все духовные течения, в том числе Христианство. На рисунке 54 показано древо всех духовных течений Запада, которые мне удалось объять моим сознанием за время моего знакомства с ними. Есть там и ветвь Христианства, хотя самого слова нет: нет потому, что разбивается Христианство на две ветви Католичество и Православие, как нет и слова «Эзотерика», потому что разбивается Эзотерика на все составляющие древа плюс восточные религии.
Нет специальных институтов также для писателей, кроме Литературного института имени Горького в Москве. Появился он благодаря Максиму Горькому, который в определенный момент почувствовал, что не хватает ему специального художественного образования. Именно художественного, а не филологического, то есть не хватает объема знаний художественной литературы. Литературное творчество среди всех столпов искусства (ХЛАМ) стоит таким особняком, который ближе других к эзотерике. Поэтому я и вспомнил о литературе, чтобы в сравнении можно было лучше понять, что такое эзотерика. Ближе литература потому, что так же нельзя стать писателем, окончив писательский ВУЗ, как нельзя, изучив что-то эзотерическое, стать специалистом по соединению с иноматериальным (внутренним) миром.
В писательский ВУЗ принимают не всех желающих: надо подать на творческий конкурс свои произведения и получить одобрение у приемной комиссии. Творческий конкурс есть и у художников, как есть он у актеров и музыкантов. То есть принимают в творческие ВУЗы учеников с определенными задатками. Поэтому я говорю, что нельзя стать художником, актером, музыкантом, писателем, окончив соответствующее учебное заведение, если нет задатков в самом начале. Нет смысла учить музыке ребенка, если нет у него слуха, за исключением. Музыке именно учат, потому что есть чему учить (нотам): с малых лет учат музыке детей в музыкальных училищах. Есть чему учить художника в школе (технике живописи, рисованию с натуры), есть чему учить актера (есть специальный предмет «актерское мастерство»). Писателя ничему учить не надо: слово является средством создания его произведения, а слову, или азбуке, с первого класса учат всех детей в школе.
Благодарен я Горькому за создание Литературного института для писателей, потому что, как выяснилось, пока учился, объем специальных литературных знаний, действительно, очень нужен писателю. Самостоятельно я бы никогда не прочитал столько художественной литературы, тем более никогда не пришло бы мне в голову читать произведения древнегреческих писателей, древнерусские тексты. Всё это нам, ученикам Литвуза, пришлось читать в обязательном порядке, так как были экзамены по всем этим предметам. В вузовской библиотеке набирал я книг, ставил стопой возле кровати в общежитии и читал, на ходу постигая науку скорочтения. Много книг написали писатели во всех странах за время существования человечества. Кто-то их все прочитал, составил программу, отобрав изо всех самые значительные, и вот мы по этой программе знакомились с мировой литературой всех времен. В этом и заключалось всё наше обучение.
С эзотерикой почти то же самое. Надо познакомиться со всеми наиболее значительными трудами предшественников, чтобы иметь в целом представление о достижениях науки (духовной). Знакомство требуется со всеми трудами, начиная с древних трудов Гермеса. То есть нужно кому-то составлять программу, если открывать ВУЗ, и учить чисто так, как учат писателей: писателей в институте не учат, как и что писать, а просто дают объем знаний по художественной литературе, так же в эзотерике не должно быть какой-то обязательной практики: практика может быть только ознакомительной. Например, не принимает мой организм рейки, значит, мне это не надо. Никто, кроме меня самого (моего Духа), не может знать, что мне надо. Не принял бы я и восточный способ открытия третьего глаза сверлением дырки во лбу.
«Тетрада» у нас в Москве нечто похожее на духовный институт открыла. Но они там и практику преподают. Это как писателя учить писать, указывая ему, какие слова куда и как вставлять в предложение. Не понравилась мне тетрадовская методика соединения с духовным миром. А они с этой методикой ездят по всему свету и преподают её в своих филиалах. А вот методика американца Эверетта (в первой книге я о ней рассказываю) пришлась мне по душе. Главное в ней то, что она проста (логически обоснована), понятна и хороша как раз для начинающих, у которых тела Души (эфир, астрал, ментал) от физической жизни слишком закристаллизовались. Потом, когда физика с теми же своими составляющими (эфир, астрал, ментал) раскрепостится, можно вообще без методик соединяться с тонким миром, что обычно женщинам свойственно делать в обычной жизни, без осознавания того.
Не осознает женщина своего соединения с тонким миром, то есть не знает, что за ней стоит Змей, побуждая её совершать те или иные поступки. Женщина, в соответствии со своими побуждениями, просто требует от других исполнения того, что ей в голову втемяшится, а если она состоит на должности учительницы в школе, то требует строгого исполнения того, чему она обучает учеников по методике. В результате, в духовной школе «Тетрада», где директором женщина, люди обучаются бесконечно (больше, чем в любом ВУЗе) и чему они там научаются, не могу сказать. Думаю, что больше ненужному, чем нужному, поскольку есть случаи аномальных сдвигов в психике.
Мужской, в отличие от женского, (относительно) правильный ум понимает, что в творческом деле конкретно чему-то учить не следует. Поэтому преподаватели а актерских училищах, как правило, мужчины. Есть у актеров своя конкретика (как входить в роль), а вот дальше – хороший режиссер предоставляет актеру самому действовать (ловить волну соединения с нужным для данной роли Духом).
Я бы сказал, абстрактно режиссер понимает, что есть какая-то Сила, которая движет актером. Если конкретнее, то есть Духи, которые управляют всем процессом обучения человека. В самом начале Духи учили людей самым элементарным вещам, параллельно закладывая в них навыки на будущее, в плане возможности освоения сложных вещей. Вся литература, как духовная, так и художественная, это средства обучения, которые специально спускаются вниз, чтобы чему-то научить человека. Для создания этой литературы направляются в воплощение специально подготовленные для данного дела специалисты: в третьей книге показывается на тонком плане гардероб с одеждами, где я с проводником присматриваю себе одежду писателя.
Художественная литература учит чему-то духовному образно, духовная литература – учит конкретно. Знакомые с творческим процессом писателя люди думают, что художественная литература это результат воображения (выдумки) писателя. Однако читатели так не думают, а читают и увлекаются тем, что написано, так, как будто это действительно происходящие события. Актеры удивляются, когда на улице, встречая их, некоторые зрители отождествляют их с персонажем и выражают свое негодование или восхищение. Актер точно знает, что он просто сыграл роль, и всё. Всё да не всё. В последнее время всё чаще актеры стали замечать, что сыгранные ими роли как-то начинают сказываться на их личной жизни. То есть это раньше было «всё», а теперь, когда духовное сближается с физическим, эзотерическое начинает требовать от экзотерического той отдачи, какой обычно ждет крестьянин осенью от земли.
Чтение художественной литературы, просмотр кинофильмов, спектаклей, а если в целом, то знакомство со всеми произведениями искусства, повторю, это один (образный) класс обучения. Мне, когда я учился в ВУЗе, очень интересно было читать художественную литературу, ходить в театры, потом я потерял интерес ко всему искусственному, потому что воспылал интересом к духовной литературе. Духовная литература это следующий класс обучения, который оставляет позади класс предыдущий. Поэтому я совсем теряю интерес к художественной литературе, к театру. Теряю интерес потому, что начинаю видеть нити управления процессом. Игру актера я начинаю видеть, а не то, что он изображает. А надо мне, если я ученик данного класса, видеть образ, чтобы решать поставленные образом задачи. Поэтому неинтересным мне становится всё искусство. Если раньше, скажем, музыка поднимала мне настроение или печалила, то есть сообщала какое-то настроение и даже вдохновляла, то теперь я стал воспринимать музыку как средство воздействия. Если в художественной литературе раньше я увлекался картинами и образами, созданными писателем, то теперь всё это я воспринимаю как ставящуюся передо мной задачу, с которой надо разбираться: почему она ставится и зачем. Литературное средство воздействия может быть, как музыка, например, сообщающим определенное настроение («Пусть сильнее грянет буря» Горького), может быть и просто сообщающим что-то: если «Буревестник» Горького это как восклицательное предложение или призыв к свершению, то «Ярмарка тщеславия» Теккерея это как повествовательное предложение или классический роман, рассказывающий об эпохе Наполеоновских войн. Воздействие может быть еще и ставящим вопрос перед читателем, как ставит вопрос вопросительное предложение. Чернышевский так прямо и называет свой роман «Что делать?»
Духовная литература отличается от художественной тем, что конкретно говорит о вещах, о которых в художественной литературе можно только догадываться. Конкретика бывает разной. Сразу мне несколько тошновато было читать трехтомник Клизовского, последователя жены Николая Рериха Елены Рерих. Почему? Догадался позднее – потому что бесконечно там переливается из пустого в порожнее пустое. Бесконечно и в «Тетраде» можно обучаться, потому что там женщина, за которой стоит ДРО, который, как мы выяснили через Лену П., привязывается ко всем, кого он вовлек в свои дела, насмерть (за вход рупь, за выход – смерть).
Обычно люди читают что-то потому, что им интересно это читать. Почему интересно, на первом этапе обучения никто не думает: просто интересно и всё. Женщины очень любят смотреть телесериалы, потому что они интересны им как житейские истории, не требующие каких-либо размышлений. Мелодрамами называют эти произведения. Не случайно южноамериканские телесериалы, которые появились на нашем ТВ в конце прошлого века, вроде «Рабыни Изауры», такие длинные, что нет им конца. Бесконечно они могут продолжаться. И поскольку на них спрос есть, их доснимают и доснимают уже в процессе показа. Точно так можно бесконечно долго жить, переходя из одного воплощения в другое, играя повторяющиеся роли. Такими Душами Духи легко могут жертвовать, потому что они как второгодники, сидят в одном классе: вроде, вместе со всеми учатся, но ничему не научаются.
Чтобы чему-то научиться, надо думать. Ни одно художественное произведение не пишется так, чтобы не учить чему-то. Посмотрев спектакль или прочитав книгу, человек должен задать себе вопрос, для чего это написано, что хотел сказать автор своим произведением? При этом автор мог хотеть сказать одно, а скрытно в этом произведении может говориться совсем о другом. Другое – от Духа, который написание этого произведения инициирует с определенной целью. Часто литературоведы или критики находят в произведении то, о чем автор совсем не думал. И это, что находят литературоведы, оказывается более глубоким.
Иногда сами авторы специально скрывают смысл произведения, поскольку хотят сказать то, что запрещено цензурой говорить. Власти всегда, осознавая то или нет, требуют от творцов говорить то, что нужно властям. Поэтому возникает цензура. Хрущев, снятый со своего поста, стал слушать Биб-би-си и с удивлением обнаружил, что об СССР правду говорят только зарубежные голоса. Сам он, когда был у руля, окружен был такими докладчиками, которые говорили исключительно неправду. Хотел Хрущев построить коммунизм, догнать и перегнать Америку за три года – ему докладывали, как дружно народ откликнулся на его призыв. Когда же он сам поехал в родную деревню и сказал, чтобы крестьяне сдали всех своих коров и свиней в колхоз, ему ответили, ты что, Никита, с ума сошел. Люди сказали то, что думали, то есть правду. Никто в ближайшем окружении Никите ничего подобного никогда не говорил. Никита, не привычный к таким ответам, разобиженный насквозь, быстро покинул родные места. Поэтому, что жил он в нереальности, не в состоянии он был понять, почему в советском колхозе куры несут яйца по 123 штуки в год, а у американского фермера – по 300 штук. Зато очень нравился ему Лысенко, который на словах давал баснословные урожаи пшеницы. Казалось бы, достаточно было подумать над этим «почему», чтобы догадаться, что есть в человеке стержень (Эго), заставляющий человека на себя трудиться по-другому, но Духу это не надо было в пределах СССР, чтобы кто-то догадался о причине успеха капитализма, и потому даже те, кто думал, не догадались, в чем секрет успеха капиталистического производства. Духу не надо было, чтобы кто-то о правильном ответе догадался раньше времени, потому, что не всё, что нужно, в целом, в голове у человека созрело, дабы роды состоялись.
В фильме «Утомленные солнцем 2, Цитадель» режиссер и исполнитель главной роли Никита Михалков всем своим фильмом словно бы говорит, что он догадался. О чем он догадался? Что кто-то жизненным процессом управляет. Красной нитью через весь фильм проходит эта его догадка, чему конкретно и посвящается фильм. Легендарный командарм Красной Армии Котов, научившийся воевать (жертвовать людьми, не считаясь с потерями) вдруг сам оказывается в роли жертвы, когда приходит к нему обиженный им когда-то Митя, который стал гэбистом, чтобы арестовать его. Делает это Митя по приказу Хозяина (стратегически Хозяин управляет процессом), но делает Митя свое дело иезуитски, то есть с наслаждением разрушая всё, что составляло жизнь Котова. Самого Котова избивают до увечья, заставляя подписать кляузу на свою жену, что она агент английской разведки, а потом в тюрьме уже добивают его сообщением, что жена Маруся, не выдержав пыток, умерла, как и дочь Надя, оставшаяся одна, тоже погибла. Изувеченный Котов идет в штрафбат, чтобы умереть, поскольку ни семьи, ни славы, ни золотых погон – ничего нет, что составляло смысл его жизни. Но не умирает он в штрафбате, потому что естество его продолжает держаться за жизнь. В это время (такие сюжеты обычно называют схематичными, когда уж очень явно видна идея) Митя получает приказ привезти Котова к Сталину. Хозяин, оказывается, придумал еще такое иезуитство, которое можно придумать только для показа. Возвращает он погоны Котову для того, чтобы он повел на неприступную Цитадель пятнадцать тысяч тех, кто не горит желанием воевать, дабы, пожертвовав ими, других поднять с лежанок. Митя, продолжая издеваться над Котовым, возвращает ему генеральский мундир, приводит его в дом, которого, вроде, не должно быть. Но дом стоит на месте и его жена Маруся живет в нем. Узнает Котов, что живет она с приживалой Кирей, у них родился ребенок, а дошла Маруся до такой жизни после того, как переспала после ареста мужа с Митей в машине. Переходящим кубком называет себя Маруся. Естество у Котова такое, что умеет держать удары, ведет он Марусю на второй этаж и с кровати они поднимаются уже готовые начать жизнь с нового листа. Разрешив всё это сделать Котову, Митя всю семью вдруг увозит куда-то. Не хочет он, чтобы Котов восстановил свой дом. Как Котов поступил с Митей в прошлом, так Митя поступает с Котовым сейчас. Между тем Цитадель ждет. Гражданским людям, поднятым с лежанок, дают в руки палки. Ясно всем, что их на смерть посылают (с палками на Цитадель – это образ). Котов вести на смерть людей не хочет, но за ним следит гэбист. Тогда он сам берет в руки палку и впереди всех идет на Цитадель. Сейчас они все лягут, поскольку каждый метр перед Цитаделью пристрелян немцами. Но тут случается, как в кино, казус с немцами: что-то загорается, пожар попадает на боеприпасы – и вся Цитадель взрывается. Котов идет по минному полю, навстречу ему бежит узнавшая его дочь Надя, которая тоже думала, что отца нет в живых, поскольку Митя сообщил всем родным, что нет больше Котова, наступает на мину. Котов кричит, стой. Перехватывает у нее ногой мину. И фильм кончается тем, что остается он стоять на мине. Так человек живет, совершая грехи, и думает, что победил кого-то и теперь он царь. Да, царь, но такой царь, который вступил на мину. Когда мина взорвется, ведомо только Духу, который Карму может отложить. Точно так, как Котов вел в лесок монаха, чтобы зарубить его, вел Митя в лесок Котова. Котов уже думал, что конец ему. Нет, Митя его не застрелил, а отвел к Хозяину. Лучше бы застрелил, думает потом Котов, поскольку он уже пережил ожидание смерти, а теперь по приказу Хозяина он должен отправить на смерть пятнадцать тысяч человек. Вообще-то Котов по характеру своему такой, что и безоружных монахов рубил, и сотнями отправлял людей на смерть, но по сюжету фильма должна в нем проснуться совесть перед тем, как повести на смерть пятнадцать тысяч убогих. И просыпается. Как Дух напишет сценарий, так и будет. В данном случае сценарий пишет Михалков, который хочет своим откровением поделиться с людьми. Смысл понятой Михалковым идеи в том, что вчера Котов по чьей-то воле убивал людей, а завтра придет спросить с него за совершённый грех Митя, а послезавтра Митя окажется в положении Котова в руках у своего подчиненного. Неизбежно за все грехи приходится платить людям. И чем изощреннее они грешили, тем хуже им придется потом, когда к ответу их призовут восставшие из могил.
В России созрел Никита Михалков для понимания неизбежности ответа по грехам своим. Едва ли его братец Михалков-Кончаловский в США созреет когда-нибудь до подобного понимания. В России созревает человек потому, что в России живы корни основы 0, из которой всё это время взращивалось нужное правильное понимание сути жизни. Взращивалось долго и терпеливо, не один раз росток обрывался, но росток не корень.
«Чайка» Чехова при первой постановке потерпела провал, потому что ни режиссеру, ни актерам, ни тем более зрителям не удалось уловить глубоко скрытого в пьесе подтекста, смысл которого показ начал Русского Духа. «Три сестры», «Вишневый сад», «Дядя Ваня» -- всё это пьесы, в которых есть дыхание Русского Духа. Главное в началах Русского Духа – это его предрасположенность к справедливости, правде и неприятие всего, что как раз греет Эго (богатство, частнособственничество, ложь…) Как рассказать об этом людям, которые живут с Русским Духом в себе, но не знают, что это благодаря Духу они что-то принимают, а что-то не принимают? А рассказать надо так, чтобы они сами об этом догадались. Успех к пьесам Чехова пришел, когда режиссеры и актеры стали улавливать веяние Русского Духа и соответственно играть свои роли. Они не знали, кто помог им это веяние почувствовать, просто что-то уловили и сыграли это. И не только в России стали ставить пьесы Чехова. Причиной тому добрые начала, которые есть во всех людях, даже в капиталистах, если они не совсем испорчены.
Знали бы капиталисты, что пьесы Чехова нравятся им потому, что русским Духом пахнут, стали бы они их ставить у себя? Украинцы сейчас на фоне своей откровенной Лжи как раз очень хорошо почувствовали, как пахнет противоположностью Русский Дух. Потому повсеместно у себя запрещают всё русское, в том числе произведения своих же украинцев (Гоголя, Булгакова). Так же современных украинских творцов искусства Украина преследует за любую правду, потому что она противоречит украинской лжи и потому что правда от Русского Духа.
Чувствовать украинцы Русского Духа начали давно. Обнаружилось в них неприятие русского Духа почти сразу после развода с Россией в 1991: вскоре после развода стали украинцы запрещать русский язык. Вначале они прямо не гнали русских с Украины, потому что сами так откровенно не лгали, как сейчас, и по этой причине не возникало в них резкого неприязненного чувства к русским. Обострили процесс противостояния лжи и правды бандеровцы, перемещенные американцами с запада в Киев.
В 1996 ТВ показало русского человека, которому пришлось жить на Западе некоторое время. Он говорит, что наслаждается общением с русскими. Обострения и сравнения нужны, чтобы увидеть скрытое и заметить то, что раньше трудно было заметить. Заметил русский, пожив на Западе, что там люди общаются только для дела. Качество рационализма в них наработалось, потому что капитализм требует к своим делам постоянного круглосуточного внимания. Некогда им разговаривать не о делах. Поэтому именно у них возникают разные «бистро» (пункты быстрого питания). На ходу они едят, пьют, а сейчас еще и по телефону разговаривают на ходу. Наши всё это начали делать, когда стали брать пример в девяностых с успешных капиталистов. У нас в Москве первый Макдональдс (пункт быстрого питания) появился на Тверской еще до восьмидесятых годов. Я шел из института мимо огромной очереди и думал о странности пункта быстрого питания, к которому надо стоять в длинной очереди. Хотелось мне зайти в него, посмотреть на заокеанскую диковину, но глупо стоять не один час в очереди, чтобы съесть какой-то бутерброд. Вот так Духи всё устроили, что в России пункт быстрого питания быстро превратился в нечто противоположное, на что можно было бы посмотреть как на экзотику и подумать. На Западе русский человек из-за излишнего рационализма во всём начинает чувствовать в Душе своей некую недостаточность. Недостаточность от несвободы: надо постоянно куда-то бежать, что-то делать. Остановишься – кто-то где-то в чем-то тебя обойдет. И такой парадокс, что эти самые внутренне совершенно несвободные люди говорят о свободе как основном принципе жизни (Демократии), видя в ней образец, которому должны следовать все в мире.
Постепенно капитализм, начав свою победную поступь в Англии с мануфактурных фабрик, завоевывал мир. Не очень радовались ему вначале люди в массе своей: ломали машины, на которых заставляли их работать чуть не круглосуточно. Как мы выяснили, капиталист хорош тем, что готов работать не восемь часов в сутки, а постоянно. Соответственно, ничего плохого в том, чтобы и рабочие трудились на него как можно больше, не видел капиталист. Бунтовали рабочие, требуя сокращения рабочего дня, увеличения зарплаты. О трущобных условиях, в которых жили вначале рабочие, пишут в своих произведениях многие писатели. В идеале капиталисты сделали бы рабами всех рабочих, если бы не Дух, который ограничил их алчность в наживе. В результате, стали рабочие меньше работать и больше получать. На Западе Дух ограничил алчность капиталиста, а вот в России в девяностых, было ограничив вначале, затем ограничения снял, и как результат – перестали капиталисты вообще платить зарплату: работали у нас в девяностых люди, как работали раньше, начисляли им зарплату, как раньше, а вот на руки денег не давали.
Однако разговор у нас о Русском Духе или, если другими словами, о том положительном в Душе человека, что содержится в основе 0 и которое, по мере увлечения человека заработками, под наслоениями разных умений зарабатывать приглушается. На Западе люди не замечают в себе этого приглушения (придушения Души), потому что постепенно с ними всё это происходило, на Востоке в России русский, пожив немного на Западе, заметил это.
Сразу трудно определить, чем же хорошо состояние Души, свойственное русскому, трудно определить потому, что не совсем конкретны качества Добра. То добро, которое существует в мире Зла, это не настоящее добро: в мире Зла используется видимость добра, чтобы с его помощью обманывать. Настоящее Добро познаётся только в сравнении с противоположностью, то есть в сравнении со Злом. Поэтому и создается мир Зла. Зло определить легче, потому что Зло конкретно. И чем оно конкретнее, тем ярче проявляется. Поэтому придумывается процесс дифференциации, который погружает миры в постоянно усугубляющиеся более плотные слои бытия до той поры, пока так называемого Сына Божия не прижмет в углу так, что он начнет думать и додумается до ответа на вопрос, который задается ему жизнью.
В пьесах Чехова во всех его героях, за исключением отдельных героев, вроде Лопахина в «Вишневом саде», нет стремления к выгоде. Лопахин это образ первого нарождающегося в России капиталиста: он хочет купить вишневый сад, чтобы на этой земле нарезать участки, которые можно будет выгодно продать дачникам. Все остальные думают о чем угодно, только не о выгоде. Остальные выгоде предпочитают сочинение речей книжному шкафу, например. Кстати, Высоцкий, о чем сообщают очевидцы в день его памяти, тоже любил разыгрывать сценки на улице, останавливался перед фонарным столбом и разговаривал с ним. Разговаривал так эмоционально, что собирал толпу вокруг себя Толпа с недоумением смотрела на него и думала, что за придурок. Потом Высоцкий поворачивался к толпе, говорил, ну всё, пошли, ребята, мол, подурачились, концерт окончен, и лишь тогда все понимали, что он их разыграл. В словах героев пьес Чехова, которые явно не ради выгоды говорятся, я вижу нечто, что можно назвать негой меланхоличности. Это не совсем тот покой, какой свойствен основе 0 в глубине Души, но очень близкое к нему состояние Души, когда ничего не надо, потому что всё есть: есть свобода парить мыслью в эмпиреях, где всегда безоблачно и легко. Образно эти легкие энергии можно представить в форме шара, который никуда не катится, а мысленно воспаряет в безграничное безоблачное пространство. Деловая Душа это как квадрат или куб, очень жесткий и плотный, который постоянно куда-то несется с огромной скоростью, углами своими задевая и сшибая всё вокруг. И нельзя остановиться ему, потому что остановившийся куб это не шар, который легко сдвигается с места. Куб, если остановился, то конец ему. Многие люди в СССР, выйдя на пенсию, вскоре умирали, потому что все их дела кончились. Другой хороший пример куба, с огромной скоростью несущегося куда-то, это жизнь Высоцкого, который по этой причине, что слишком быстро летел, прожил всего 42 года, успев за это время пережить всё, о чем может мечтать артист, и славу, и любовь самых лучших женщин, и достаток, и как следствие алкоголизм, наркоманию, кому и остановку сердца.