Жалость как снисхождение

эссе
Жалость перевернули, поставили с ног на голову, чтобы было удобнее жалеть. Самое отвратительное, когда люди паразитируют на чужом несчастье. Они с деланным состраданием смотрят на ребенка-инвалида, гладят его по головке, сюсюкаются с ним и радуются в глубине души тому, что у них-то дети здоровые. Чужое несчастье для них – всего лишь удобная ступенька, вступишь на нее, чуть-чуть поднимешься, и вздохнешь с облегчением от собственного благополучия.
Я принимаю только ту жалость, о которой пишет русский христианский философ Н. А Бердяев: «Конфликт жалости и свободы. Это есть конфликт нисхождения и восхождения. Жалость может привести к отказу от свободы. Свобода может привести к безжалостности. Два движения есть в человеческом пути, движение по линии восходящей и движение по линии нисходящей. Человек поднимается на высоту, восходит к Богу. На этом пути он приобретает духовную силу, он творит ценность. Но он вспоминает об оставшихся внизу, духовно слабых о лишенных возможности пользоваться высшими ценностями. И начинается путь снисхождения, чтобы помочь братьям  своим, поделиться с ними духовными богатствами и ценностями, помочь их восхождению. Человек не может, не должен в своем восхождении улетать из мира, снять с себя ответственность за других. Каждый отвечает за всех. Возможно лишь общее спасение для вечной жизни. Свобода не должна стать снятием ответственности за ближних. Жалость, сострадание напоминает об этом свободе». Не умеете так жалеть, не можете поднять несчастного до своего счастья и благополучия – не жалейте вовсе. Лучше пройдите мимо, но не высасывайте из него душу подачками своей доброты, впрочем об этом я написала в рассказе «Черепаха».
Жалость, как лекарство, нуждается в строгой дозировке. Нужно быть мудрейшим врачом, чтобы жалея не унизить человека, не прибить его к земле сознанием собственной никчемности, а помочь ему подняться. Так подняться, что он потом мог пойти без твоей помощи. «Ты без меня пропадешь!» - это доброта вампира, который пытается слабостью другого человека, чтобы хотя бы в собственных глазах видеть себя всесильным и ужас как необходимым. Вампир без подпитки чужой крови ничто.
Вы считаете милостыню милосердием, а по-моему – это просто откуп и доброе деяние напоказ. Тяжкий труд -  брать на себя чужую боль, впитывая ее в свою душу так, чтобы она стала твоей. При этом не захлебнуться ею, а изловчиться и заронить в душу несчастного надежду, укрепить его своею силой, если есть в вас эта сила. Вот, вот, денежку-то подать легче.
Нищенство – очень прибыльный бизнес. Подавая, вы поддерживаете дельцов, которые заставляют несчастных выставлять на всеобщее обозрения обрубки ног, рук, гнойные рубцы. Я слышала, что цыгане воруют больных детей и взрослых инвалидов, на которых жалко и даже страшно смотреть.  Сажают их рядком, где побольше прохожих,  – и полилась прибыль. По-моему, подавать можно только в том случае, если ты можешь представить себя на месте просящего. Один Бог знает, как твоя жизнь повернется.
Мне очень близки мысли Бердяева, конечно, я воспринимаю их на свой манер, но в этом и состоит человеческая натура. Я вынуждена жить мечтой. Это высший гуманизм, когда внутренний мир человека ставится выше внешнего, выше всякого общества. Я осмысливаю жизнь – значит я живу, а участие – это уже вторично.
25 февраля, 2015г.