Игорь Петрович Туманов с ненавистью смотрел на только вчера купленные по дешёвке новые часы. Крупный, красивый циферблат, на котором были дополнительно размещены еще три циферблатика для каких-то непонятных целей, сегодня его раздражал:
- Гарик, я тебе удивляюсь. Вроде бы уже не пацан какой-то, полтинник скоро, серьёзный мужик, и опять то же самое. Ты что, забыл, как в прошлом году казнился? И опять на те же грабли! Ну, объясни мне, чего тебе не хватает! На хрена тебе была нужна эта дешёвка! У тебя что, часов нет!?
Нет, ну я понимаю, шальные деньги. Ну, выиграл сотню на пари у Степана, так надо их обязательно на эту дрянь потратить?
Игорь частенько разговаривал сам с собой. Об этой его «манечке» не знал никто, ни жена, от которой у него не было тайн, ни взрослый сын, ни друзья. Он не считал это ненормальным и к врачам обращаться не собирался. Да и не каждый день он так на себя злился.
Жизнь у Туманова сложилась без особых взлётов и падений. Рано закончив свою карьеру футболиста из-за тяжёлой травмы колена, он не отошёл от спорта, а остался в родном «Динамо», и не сожалел об этом. За двадцать лет, которые он проработал в отделе селекции, было всякое, но общий язык с руководством он всегда находил, и пять лет назад свой отдел он уже возглавил. Его работой был доволен владелец Динамо, Степан Павлович Князев, и были они с ним на короткой ноге.
Первая его жена, с которой он прожил 10 лет, женившись еще 18-летним подающим надежды футболистом, ушла от него к его же приятелю. Удивительно, что тогда он был зол одинаково на них обоих.
- Надо бы как то разыскать Петруху, Игорёк! Он ведь тебе не чужой! - Туманов опять начал длинный монолог, – Ты-то сам в шоколаде, а Петюня давно без работы и без денег, наверное. А ведь он, если разобраться, помог тебе в жизни, как никто другой. Сам того не ожидая.
- Помогать надо близким. Благотворительность начинается дома,- где-то он слышал эту фразу и она запомнилась ему, – позвонил бы хоть Петьке, у него на днях юбилей, поздравил…
- О-па-на, - Игорю внезапно пришла в голову прекрасная идея.
Заехать в офис, потолковать со Степаном Павловичем, поручиться за Петра и взять его под свое крыло. Это и будет к пятидесятилетию подарком. И заодно избавиться от этой дряни, вручить её Петьке,как подарок.
- А что? Смотрятся котлы на все сто, сам ведь вчера слюни пустил. Браслет, по крайней мере, просто шикарный.
Туманов положил свои скромные швейцарские часы рядом со сверкающим великолепием Ролексом.
Он возобновил свое самобичевание:
– Гарик, ну объясни мне, почему тебя всё время тянет на эти дешёвки? Деньги у тебя есть. Ты в состоянии купить себе даже подлинный Ролекс, да даже золотую Омегу. Но тебе же это не надо. - Игорь погладил пальцем хрустальное стекло своего старенького Тиссота.Он был дорог ему всем, и тем, что он помнил, как выбирали они его с невестой, в том числе.
Тиссот замечательно точно ходил до сих пор, был красив строгой мужской красотой, темно-синий циферблат тоже был по душе Туманову.
Игорь Петрович вдруг вспомнил первые свои часы. Впрочем, марки он не помнил, они быстро куда то исчезли, так же, как и следующие. На свое восемнадцатилетие, он смог купить модный тогда Ориент. Японские часы были немного аляповаты, Игорь это понимал с самого начала, но носил их долго, и только перед самым разводом с женой, подарил их крестнику. Связь с ним с годами прекратилась. Игорь не был образцовым крёстным.
Сразу после этого, продолжал вспоминать Туманов, он купил первые электронные часы, тогда они были в моде, на их циферблате были только крупные цифры с текущим временем - последний писк моды. Сейчас это казалось смешным. Затем были какие-то юбилейные, подаренные председателем общества с гравировкой на обратной стороне. Часы тогда у него не задерживались и ему не запоминались. И было так, пока он не выбрал себе в фирменном магазине эти вот часики,- он с нежностью посмотрел на свою реликвию. Надо же, уже 15 лет. Ровесники его семейной жизни!
Туманов не был разбалован жизнью. Все, что у него сейчас было, а было у него добра немало, куплено было на честно заработанные деньги. Игорь Петрович не одевал перстни, не носил браслеты. Он ничего не одевал на шею, даже золотой цепочки - не был приучен с детства и не мог привыкнуть сейчас. Цепочка вместе с крестиком, который был куплен на соревнованиях в Афинах, хранилась в шкатулке на комоде. А вот часы иногда притягивали взгляд Туманова, как притягивали его до сих пор одухотворенные женские лица, красивые женские фигуры, стройные ноги с тонкими щиколотками. Никаких любовниц у него никогда не было, хотя он себе это мог позволить. Нет, он был привязан к своей родной жене, родненькой, любимой, давно ставшей такой своей, что больше ему никто не был нужен.
Но поговорить с интересными женщинами он любил, и полюбоваться красивыми девушками любил, и пофлиртовать самую малость с понравившейся вдруг ему встречной-поперечной он тоже мог.
Игорь опять взглянул на фальшивый Ролекс. Завтра же избавиться от него. А то будет валяться в тумбочке памятником его собственной глупости. Он опять полюбовался на свои, по-настоящему любимые часы, верные ему долгие 15 лет.
Надо будет всё же когда - нибудь купить себе новые часы, вот такие же неброские, изящные с красивым металлическим браслетом. Сын его носил часы с ремешком. Вернулась старая мода на кожу. Игорю ремешки не нравились.
- Гарик, от добра добро не ищут! - вдруг прозвенело у него в мозгу. Игорь Петрович надел часы на руку. Они как будто были там всю жизнь. На стекле не было даже царапинки.
И Туманов вдруг решил окончательно, что пока часы ходят безотказно, он будет их носить, а если поломаются, - он на секунду задумался,- да швейцарские часы не ломаются, ходят всю жизнь, но если даже и поломаются, не выброшу их всё равно, не смогу!
Никаких аналогий и параллелей в своей жизни Туманов не замечал. Он вообще был невнимательным человеком.