Вместо пролога.
Очень люблю малые литературные формы, где всё конкретно, лаконично, понятно. Пролог, кульминация, эпилог...
Но почему-то мои истории всегда длинноваты. Вот и новая, которую собираюсь поведать, тоже, вероятно, займёт не одну, не две, и даже не три страницы...
А вспомнилась она благодаря неожиданной вчерашней встрече.
Вечерело. Я шла вдоль набережной, упиваясь погожим летним вечером, когда полуденный зной уже отступил. Слева от меня играла и плескалась днепровская волна. Её неповторимый, знакомый с детства специфический аромат рождал приятные воспоминания...
Вдруг мой «праздный взгляд» скользнул по печально согбённой спине седовласого мужчины. Он стоял лицом к воде, опираясь двумя руками на спинку ярко выкрашенной одинокой скамьи. Что-то - то ли поза печали, то ли беспомощно разлетающиеся на лёгком ветерке совершенно седые волосы - заставило меня вторично взглянуть на него. И в этот миг мужчина оторвал руки от скамьи, повернулся – и я остановилась. Неужели Николай? Неужели Новицкий?! Сколько же мы не виделись, обитая в одном городе? Наверное, лет 10 – 15, а то и все 20!
Теперь у меня не оставалось сомнений. Это, действительно, был он, мой одноклассник Николай. Его отрешённый и будто потухший взгляд вдруг встретился с моим. И он узнал меня тоже. На мгновение его глаза вспыхнули былым, присущим ему одному, «огнём с прищуром» - так говаривала Надежда, тоже наша одноклассница, а потом его жена... Коля подошёл ко мне. Мы оба были искренне рады встрече. Но глубина его глаз таила печаль...
После приличествующих случаю слов мы, не сговариваясь, поспешили к оставленной им скамейке, к счастью, ещё свободной.
Говорили мы долго. Николай, казалось, давно не имел возможности откровенно излить то, наболевшее и сокровенное, что преждевременно согнуло его «молодецкую стать», что погасило искристые огоньки его глаз...
НАША ШКОЛЬНАЯ ЮНОСТЬ
Мы – десятиклассники городской школы №7. Самой задушевной моей школьной подругой была Лиля Михайловская. А уж потом ещё несколько девочек, среди которых была и Надежда. Почему-то всех девочек называли сокращёнными именами – Лиля, Женя, Таня, а к ней все обращались, включая и учителей, и родителей, именно Надежда. Хотя из родителей у Надежды была только мама - тихая, молчаливая, печальная женщина в неизменном сиреневом платочке на голове, работница комбайнового завода имени Петровского.
В противовес неприметной наружности мамы, дочку судьба одарила поразительной красотой. В классе у нас было очень много обаятельных, милых, очаровательных девушек, но Надежда была наделена этакой броской, вызывающей красотой. Тёмные волнистые волосы, чёрные брови, как два крыла, густая сень ресниц, а глаза – огромные, прекрасные, синие-синие... И ступала Надежда особенно – со статью русской красавицы.
Мама, разумеется, души не чаяла в дочери. Отказывая себе в самом необходимом, она доставала для Надежды с поистине титаническим трудом удивительные наряды. Надежда слыла первой красавицей школы и «законодательницей моды». Но тем не менее Надежда никогда и нигде не демонстрировала своего превосходства. Была она доброй и ласковой дочерью, хорошо училась, тепло общалась со всеми одноклассницами и одноклассниками. Хотя все, или почти все, мальчики были в неё безнадежно влюблены.
Особенно «увивался» вокруг Надежды Валерий Кудас – красавец и балагур, умница, главный «претендент» на Золотую медаль. Но Надежда ничем не выделяла его из большого количества её «воздыхателей».
Николай. Он был родом из простой рабочей семьи. Родители его, люди пожилые и малограмотные, похоронившие двух старших сыновей, работали на одном заводе с мамой Надежды. Их совершенно не волновали ни наряды сына, ни его школьная успеваемость. Коля ходил всегда в одной и той же рубашке в чёрную клетку, неухоженный и неуверенный в себе. Когда учитель, раскрыв журнал, изрекал: «К доске пойдёт...», Николай замирал, втянув голову в плечи – авось пронесёт.
Единственно, где Коля «преображался» - школьное футбольное поле и днепровские плавни. Он был лучшим пловцом не только школы, но и района. Рыбная ловля – яркое хобби мальчика, которое поддерживало и скудный семейный бюджет. А ещё Николай слыл и самым «результативным» футболистом школы.
Никто в школе не мог понять, чем именно пленил Коля Надежду, но со второго полугодия эта пара вдруг стала неразлучной. Николай сам не верил своему счастью – предпочесть его, незаметного «середнячка», всем школьным «звёздам» мужского пола! Надежда позже смеялась, говорила, что она – как Татьяна Ларина. Не Коля признался ей в любви, а она ему!
Но с той поры и Николай переменился. Он приходил в школу, выгладив и выстирав самостоятельно свои единственные брюки. Он стал готовить уроки, он уже не втягивал голову в плечи – авось не вызовут – а даже довольно часто сам вызывался отвечать. У него распрямились плечи, взгляд стал уверенным и смелым. Короче, любовь Надежды преобразила мальчика. Любовь «творила чудеса».
А вот и долгожданный выпускной бал... Все девочки задолго до
праздника готовили себе «с ног сшибательные» туалеты. Но, конечно, самой очаровательной и яркой в очередной раз была наша Надежда. В своём белоснежном воздушном одеянии, с белоснежной розой в иссиня-чёрных волосах, с голубыми озёрами искристых и таких счастливых глаз она напоминала невесту...
Поразил нас и вид Николая. Рубашка – новая, белоснежная, брюки – синевато-голубые, тоже новые. Надежда и Николай не пропускали ни одного танца. Улыбающиеся, счастливые, они видели только друг друга, они жили только друг для друга... Они демонстрировали всей Вселенной – вот оно, СЧАСТЬЕ, наше, только наше СЧАСТЬЕ!
После выпуска мы все «разбрелись и определились». Я поступила в Одесский университет имени Мечникова. Надежда – в Херсонский педагогический. А Николай, хоть и твердил, что пойдёт в механический цех завода учеником токаря, неожиданно стал курсантом «рыб-тюльки» - мореходного училища речного флота.
Первый курс для нас всех пролетел быстро, стремительно – столько новых впечатлений, новых знакомств, новых обязанностей и увлечений. Приехав домой на каникулы, узнаю потрясающую новость – Надежда и Николай поженились! А вскоре Надежда подарила Николаю первенца – розовощёкого пухленького Антошку. Они были первыми из нашего выпуска, вступившими в брачные отношения.
Жили молодые у мамы Надежды. Мама все заботы о малыше взвалила на свои хрупкие плечи, помогая новобрачным получить образование.
Антошка был ещё совсем маленьким (год – полтора), когда у Надежды с Колей рождается второй ребёнок, тоже мальчик, Андрюшка. Мы ещё и замуж «не повыскакивали», а у Новицких уже росли «три богатыря» - Антон, Андрей, Алексей.
Мама Надежды никогда ни словом не обмолвилась, что ей тяжело растить мальчишек, вести хозяйство и продолжать работать (оставив должность сверловщицы, она перешла в уборщицы, чтобы и зарплату сохранить, и тратить на исполнение своих должностных обязанностей не более двух часов в день).
Надежда продолжала быть стройной, очаровательной и прекрасной. Николай восторгался своей женою. Жили они душа в душу. Мать Надежды лучилась счастьем, обожала внучат и зятя.
Закончив учёбу, Николай отправляется в море. Надежда работает в школе. Благосостояние семьи крепнет. Растут и прекрасные мальчуганы Новицких.
Николай «просолился» морскими ветрами, приобрёл силу,
сноровку, уверенность в себе, в своём «завтрашнем дне». А какие прекрасные стихи рождало море в душе этого «морского волка», посвящённые его очаровательной супруге, его детям! Ничто не омрачало солнечный семейный небосклон. Двенадцать лет гармонии и безоблачного счастья...
ПРИШЛА БЕДА - ОТВОРЯЙ ВОРОТА
После каждого очередного рейса, подгоняемый мусонами и пассатами, Николай, как на крыльях, летел домой. Первым делом он целовал и благодарил тёщу, одаривая её зарубежными обновками. Она с любовью смотрела на зятя, принимала и складывала в шкаф подарки, но на её седеющей голове по-прежнему покоился давний и вечный сиреневый платочек.
Затем папа Коля подбрасывал до самого потолка визжащих и счастливых сыновей. Их подарки никуда не складывались, подарки вызывали ураган восторга. Даже усадить за стол счастливых мальчишек в такие моменты было ой как непросто!
Чинно поцеловав Надежду, Николай со всем семейством, наконец, садился к праздничному столу. Эта традиция никогда не нарушалась. После трапезы, даже не помыв посуду, мама Надежды поспешно уводила во двор счастливых мальчуганов, понимая, как ждут возможности побыть наедине Николай и Надежда.
Истосковавшиеся руки и губы супругов жадно, неистово тянулись друк к другу. Казалось, за подобные мгновения единения и страсти стоило нести непростую морскую «судьбину», стоило трудиться, верить, любить и ждать... Упиваясь друг другом, Николай и Надежда не могли разжать жарких объятий, не могли оторвать ненасытных губ...
Так было всегда. Но с некоторых пор Надежда стала замечать в поцелуях супруга меньше неистовства, меньше безумного желания... Интуитивно отметив это, она объяснила это и тяжёлой морской службой, и возрастом, и усталостью...
Однажды Надежда выскочила на минутку в магазин. Николай остался играть с сыновьями в «мини-футбол» во дворе. Неожиданно Надежду окликнула Анжелика, жена напарника Николая по судну. Анжелика вообще была особой словоохотливой, но сейчас она как-то слишком настойчиво попридержала за руку заторопившуюся к выходу Надежду. Надежда удивлённо и вопросительно взглянула на неё.
«Ну, так как твой Николай?» - елейным голосочком протянула Анжелика. «Нормально», - пожав плечами, ответила Надежда, снова пытаясь отделаться от назойливой собеседницы. «Подожди», - ещё крепче схватила та за плечо Надежду. И зашептала громким и горячим шепотом, что вчера муж проговорился. Он сказал, что у Николая есть женщина, молодая пышнотелая блондинка. Что она уже родила Николаю сына, и что Николай собирается оставить семью и уйти к ней.
Надежда молча вырвалась из цепко державших её недобрых женских рук и почти бегом направилась к дому. Николай заметил её. «Парни, а вот и наша мама», - весело сказал он сыновьям. Но, не удостоив его ни взглядом, ни словом, Надежда стремительно поднималась по лестнице. Она, бросив сумку на стол, вскочила в спальню, закрыв дверь на ключ.
Заподозрив что-то неладное, устремился домой и Николай. Он тихо постучал в дверь спальни, стал ласково звать супругу. Но ни звука не услыхал в ответ. Умоляя жену открыть, он начал грозиться, что взломает дверь. За дверью по-прежнему стояла гробовая тишина. Когда, не выдержав пытки тишиной, Николай высадил дверь, на их супружеском ложе он увидел распростёртую Надежду. Лицо её казалось высеченным из гипса. Но оставалось спокойным и прекрасным... «Надежда, Надежда!» - безумно закричал Николай. На прикроватной тумбочке валялся пустой пузырёк из-под клофелина. Пульс едва прослушивался...
«Скорая» в этот раз была оперативной. Надежду удалось спасти. Но, придя в себя, она отказалась встретиться с Николаем. Мама Надежды видела, как зять страдает, как мучается сознанием тяжкой вины. Она уговаривала дочь простить мужа, дать возможность ему хотя бы объясниться. Но Надежда была неумолима. Она потребовала, чтобы Николай пожил до ухода в море, у своих родителей.
А Надежду после реанимации отправили для реабилитации в 14-е отделение психо-неврологической больницы. Все попытки Николая увидеть жену до ухода в море, вымолить прощение, не увенчались успехом. Так он и отправился в очередной рейс с горьким чувством вины...
После лечения Надежда возвратилась домой. Постепенно она снова стала разговаривать, улыбаться, жить... Мама Надежды вообще оставила работу, чтобы всю свою любовь и нежность отдавать дочери.
Близилось время возвращения Николая из рейса. Мама Надежды мечтала, что дочь простит Колю, что счастье снова поселится в их уютной квартирке...
Однажды мама Надежды после завтрака вышла на рынок. Надежда была совершенно спокойна, в ровном настроении. Она помыла посуду, убрала со стола и уселась на балконе с книгой. Вдруг в передней прозвучал звонок. «Неужели мама забыла ключ?» - подумала Надежда, открывая дверь. Но это была не мама.
В переднюю смело, даже нахально, не ожидая приглашения хозяйки, вошла молодая пышнотелая крашеная блондинка. Она бесцеремонно оглядела Надежду, скользнула цепким взором по интерьеру жилища и резким, неприятным голосом выкрикнула: «Смирись! Он к тебе никогда не вернётся! Он мой! Ясно тебе это? У нас есть сын, которого он обожает! Смирись! Посмотри на себя и на меня – да ты же старуха! И вообще он тебя ненавидит!»
У Надежды не хватило сил что-нибудь ответить. Она только взглядом сумела указать незваной гостье на дверь. Та, взмахнув гривой крашеных волос, гордо подняв голову «выплыла» из прихожей, выкрикнув ещё раз громко, чтобы побольнее ударить: «Да, он ненавидит тебя, старуху!»
А у Надежды ещё хватило сил, чтобы шагнуть с балкона своей квартиры прямо в Вечность...
Мама Надежды опоздала на считанные минутки. Она встретилась с непонятной блондинкой на площадке второго этажа. Что-то насторожило её в облике незнакомки и заставило ускорить шаг. Дверь в квартиру оказалась приоткрытой. Но дочери уже не было на Земле...
Николай получил радиограмму вечером. Утром его невозможно было узнать – он стал за ночь совершенно седым...
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Сообщаю то, о чём мне поведал Николай.
Мама Надежды взяла на себя полностью заботу о детях. Николай только обеспечивал их материальное благосостояние. Мама продолжала жить с детьми в той же квартире. Николаю она сказала, что обиды на него не таит, но раз Надежда его не простила, то нельзя идти против её воли. Пусть он живёт у своих родителей.
Смерть Надежды подорвала здоровье Николая. Скоро его «пламенный мотор» - так он отозвался о своём сердце - потребовал «капитального ремонта». А потом его вообще списали с судна. И стал он дежурить в порту. Но не только здоровье Николая было подорвано – была парализована его воля. Он не мог без чувства огромной вины смотреть в глаза мамы Надежды, в глаза собственным детям.
Нинель – так звали мать его четвёртого сына Егора – оказалась недалёкой, вздорной и злобной женщиной. Но мнила себя «звездой». После каждой встречи Николая с сыновьями Надежды она устраивала ему грандиозные скандалы, считала каждую копейку, оставленную им детям.
Нинель пожелала жить у родителей Николая, чтобы сын Егор рос «на воздухе, на природе». Но родители его чуть не взашей вытолкали её вместе с ребёнком и запретили впредь приближаться к их жилищу. Так пришлось Николаю снимать жильё в другом конце города.
Когда исполнилось 20 лет Антону, старшему сыну, тот попросил отца купить ему мотоцикл. Николай посоветовался с матерью Надежды. Она была согласна на подобное приобретение, даже ходила с внуком выбирать «наидостойнейший и надёжный». Но через три месяца Антон попадает в аварию и погибает. Бабушка не в состоянии вынести это новое «испытание на прочность». Она уходит вслед за внуком. Так и лежат они все рядом: Надежда, мама, Антон. Второй сын Андрей женился. Детей не было. Развёлся. Стал пить. Заболел туберкулёзом. Лечиться не хотел. Живёт с одним лёгким...
Третий, Алексей, женат. Работает в порту. Имеет двух уже взрослых дочерей. Обе девочки замужем.
Родители Николая тоже давно ушли один за другим в мир иной.
Нинель страдала родовым эндокринным заболеванием. Чтобы «омолодиться», избавиться от заболевания, она решила, по совету какого-то известного ей врача-светилы, родить второго ребёнка. Родила она девочку, Антонину. Но заболевание не покинуло ни её, ни вновь рождённое дитя. У девочки такие гормональные нарушения, что она имеет мужской голос, вынуждена бриться, как мужчина. И многое другое. Девочка не ходила в школу. Она не имеет друзей, стесняется себя...
Тогда тот же врач посоветовал Нинель родить ещё одно чадо. Здесь уж «сбой» невозможен. Омоложение настанет наверняка. А необходимо оно было, потому что, при маленьком росте, Нинель весила около 150 килограммов, она с трудом передвигалась.
И вот, уповая на улучшение, Нинель родила ещё девочку, Светлану. У Светы по 6 пальчиков на ручках. Четвёртые и пятые пальчики сросшиеся, но их разделили, это не самое страшное. Страшнее то, что у Светы ДЦП и синдром Дауна. Она не разговаривает, не ходит, хоть Нинель как-то и понимает её. А сама Нинель стала ещё толще. Она с огромным трудом еле передвигается. Николай купил Нинель со Светой домик в пригороде и 3 раза в неделю возит им туда продукты, помогает готовить...
Сам он обитает в отремонтированном домишке его родителей с дочерью Антониной. Антонина тяготится собой и очень страдает, почти постоянно пребывает в депрессии.
Самым удачным из детей Нинель был первенец Егор. Он увлекался компьютером, учился в университете. Там он встретил прекрасную девушку Викторию. Сделал ей предложение на последнем курсе. Николай продал все последние ценности, чтобы купить Егору в подарок машину.
Счастью молодых не было предела. В день подачи заявления в ЗАГС молодые, разгорячённые любовью и Шампанским мчались по Проспекту Херсона, поминутно обнимаясь и целуясь. И сбивают насмерть девушку, живущую на этом Проспекте. Девушка была единственной дочерью в семье и училась в том же университете...
Был суд. В зале суда Виктория сообщила, что расторгает помолвку и ожидать Егора не собирается. Для Егора это было дополнительной тяжёлой травмой. Он уже отбыл наказание. Вернулся. Но твердит, что ни одной девушке больше доверять не сможет...
Николай проводил меня до подъезда. Зайти на чай отказался, ведь Антонина никогда без него не сядет ужинать.
В заключение Коля сказал: «Из всей нашей большой семьи, кажется, счастье было даровано только мне. А как я им распорядился... И добавил: «Но пути Господни неисповедимы»... Мне показалось, что этими словами он как бы извинял себя. «Спасибо за всё и прощай» - были последние слова Николая.
«До свидания, Коля! До свидания!» - повторила я, чтобы подбодрить моего приунывшего собеседника.
Николай прощально-приветственно поднял руку и, не оглядываясь, побрёл по Проспекту. Я смотрела ему вслед, видела его развевающиеся седые волосы и согбённую спину. В ушах звучали его слова: «Пути Господни неисповедимы»... Когда он скрылся за поворотом, мне подумалось: «А человеческие пути исповедимы ли?»