О патриотизме карачаевцев, адыгов и абазин Кубанской области в годы Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Довольно обширный и интересный материал из Кубанской газеты «Кубанские областные ведомости» за 1878 г. о патриотизме, проявленном кавказцами – адыгам, карачаевцами и абазинами Кубанской области в годы Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Это статья кубанского казачьего офицера и историка Е.Д. Фелицина, непосредственно принимавшего участие в описанных им событиях. Первая часть статьи рассказывает о формировании и о некоторых обстоятельствах службы Кубанско-Горского конно-иррегулярного полка, сформированного из горцев добровольцев для участия в войне с Османской империей. Вторая часть статьи рассказывает о помощи горцев Баталпашинского уезда Кубанской области, (нынешняя территория Карачаево-Черкесской Республики) и прежде всего карачаевцев, в формировании и снабжении транспортом из горных лошадей Марухского отряда генерал-лейтенант П.Д. Бабыча, с целью очищения Абхазии от высадившегося там турецкого десанта. Фактически данная статья это отповедь некоторым центральным органам печати Российской Империи, стремившихся тогда представить весь Кавказ как «враждебную» России силу, во время борьбы с Турцией, из-за восстания горцев в Дагестане и Терской области в 1877 г. Е.Д. Фелицин справедливо развенчивает клеветнические наветы на горцев Кубанской области, и прежде всего на карачаевцев, не только не примкнувших к восстанию, но и оказавших России неоценимую помощь. Впервые публикуется в интернете:
«В передовой статье, помещённой в № 360 «С.-Петербургских ведомостях», по поводу последнего восстания горских племён на Кавказе, утверждается, что восстание распространилось с запада на восток от Чёрного и до Каспийского морей, что в нём принимали участие все горские племена, изъявившие желание, после окончательного покорения Кавказа в 1864 г. принять русскую гражданственность. Так как публицист названной газеты не обозначил при этом тех местностей, в которых вспыхнуло восстание и не назвал племён, выказавших свои изменнические наклонности, то в число таких местностей читатели, незнакомые с положением вещей на Кавказе, могли включить и Кубанскую область, в пределах которой находиться около 100 тысяч душ горцев (черкесов). В «Тифлисском вестнике» (№ 30) и «Русском мире» (№52) появилась уже статья Е.Д. Фелицина, фактически разъясняющая, что Кубанские горцы не только не имели ничего общего с восставшими племенами, но, и кроме того, проявили полную готовность служить интересам русского правительства и принесли значительную долю пользы Марухскому отряду при движении его к Сухуму, в июле и августе месяцах прошлого года (1877 г.). Приведём и на страницах нашего органа, для восстановления истины, ту часть статьи Е.Д. Фелицина, которая непосредственно касается этого предмета.
«Волнения обнаружившиеся среди горского населения Кавказа, началось сперва в Терской области и затем перешло в Дагестанскую. В Абхазии оно вызвано было десантом турецких войск в Сухуме в мае месяце, следовательно несколько ранее, чем внутри края. Вот к каким местностям только и могут быть отнесены, приведённые мною в начале этой заметки, заключительные слова передовой статьи. Но определяя границы восстания горских племён с запада Чёрным морем, а востока Каспийским, публицист почему-то забыл упомянуть, что на этом обширном пространстве находиться ещё Кубанская область, занимающая более трети всей площади Северного Кавказа, где с самого объявления войны и до настоящей минуты господствовало небывалое спокойствие и не обнаруживалось ни малейших признаков волнения в середе 93.000 магометанского населения. Факт этот тем более важен и не должен бы остаться не отмеченным, что Кубанская область в данном случае составляет весьма заметное и ярко – выделяющееся исключение. Тогда как в смежных с Кубанской областью Сухумском отделе и Терской области вспыхнувшее и быстро разгоравшееся восстание потребовало довольно значительных вооружённых сил для восстановления спокойствия и порядка, - в Кубанской области горское население, благодаря разумным, заблаговременным предпринятым мерам местной администрации, оставаясь безучастным в этом общем движении магометан Кавказа, проявило, напротив, самым наглядным образом полную преданность русскому правительству и бескорыстную готовность служить интересам его. Лучше всего поясню это фактами, совершившимися у нас на глазах и легко доступным проверке каждого. При сформировании, в мае месяце, из Кубанских горцев шестисотенного конно-иррегулярного полка, все лучшие силы этого народа по первому призыву и без всякого с чьей либо стороны побуждения покинули свои семьи, оставили дома, хозяйство и поспешили стать в ряды этого полка, предназначавшегося к отправлению в девствующий корпус на Кавказско-Турецкую границу. Охотников оказалось несравненно более, чем требовалось; многим было отказано за избытком контингента желающих. Все зачисляющиеся в полк на собственные свои средства богато были снаряжены для строевой конной службы и олицетворяли собою лихую кавалерию, которой можно было бы щегольнуть в любой европейской армии. На артельные сотенное хозяйство аульные общества не скупились давать весьма крупные куши денег. Зеленчукская, например, сотня на первых же порах имела у себя 11.000 рублей артельной суммы. Во всём ясно сказывалось что кубанские горцы искренно стремились выразить свою преданность, чем могли и как умели (Хотя и был случай побега из полка, расположенного временно в станице Усть-Лабинской, кажется 30 человек всадников; но это произошло от причин, не имеющих ничего общего с фанатическим движением магометан Кавказа). Вновь сформированный полк под командою подполковника А.Г. Пентюхова вскоре потом выступил с Кавказа в действующий корпус, где заявил себя с весьма хорошей стороны. Кубанские горцы, в продолжении нескольких месяцев сряду, по отзывам очевидцев, безукоризненным образом отправляли трудную кордонную службу и бдительно охраняли Тифлисскую губернию (Грузию) от нападений хищнических партий курдов и башибузуков, до сих пор наводнявших пограничные села всевозможными ужасами грабежа и разбоя».
«Молоканские сёла, находившиеся под защитою Горско-Кубанского конно-иррегулярного полка, расположенного там на квартирах, по заявлению самих молокан, никогда не пользовались таким спокойствием и безопасностью, как при них. Были, конечно, единичные случаи подобных явлений (счётом 4-ре), но они настолько ничтожны, что о них нельзя даже и упоминать, говоря о такой массе людей, как полк. Молокане искренне полюбили наших горцев и устроили полку чрезвычайно дружеские проводы, сожалея о выступлении его. В делах с турками, как заверяли меня лица, пользующиеся общим уважением и доверием, горцы дрались едва ли не лучше остальной нашей кавалерии и показали себя – молодцами. Что касается остального горского населения Кубанской области, то оно с первой минуты объявления войны и во все фазы развития волнений в соседних местностях держало себя безупречно тихо, не обнаруживая ни малейшей склонности последовать общему фанатическому движению мусульман. В это благоприятное для восстания время они, напротив, как-то притихли, стали скромнее и в высшей степени сдержанными. С объявлением войны и до настоящей минуты в Кубанской области царит необыкновенная тишина; даже преступлений в среде горского населения сравнительно с предшествовавшими годами стало гораздо меньше. Стремившиеся проникнуть к ним пропагандисты не могли осуществить своих намерений, да и почва для восстания была совершенно неподготовленной. Фезли-Паша, высадившийся с турецкими войсками в Сухуме, делал попытки взволновать наших горцев, отправляя к ним эмиссаров, с прокламациями воспалительного свойства, но всё это не встретило у нас ни малейшего себе сочувствия и оставалось без всякого влияния на мусульман. Когда же из пределов Кубанской области предпринята была экспедиция в Абхазию, через главный хребет кавказских гор, горцы проявили свою преданность настолько обязательно, что всякое недоверие к ним должно бы исчезнуть в самых заклятых врагах этого народа. Марухский отряд, под командою генерал-лейтенанта Бабича следовавший в Абхазию по невообразимо трудной для движения и почти непроходимой горной местности, успешным выполнением возложенной на него задачи весьма много обязан горцам, которые в этом предприятии оказали нам неоценимые услуги. Без их содействия, по мнению большинства участвовавших, экспедиция эта врятле могла бы достигнуть благоприятных результатов. При формировании отряда для перевозки запасов провианта и других тяжестей, находившихся при войсках, потребовалось до 1000 вьючных лошадей, способных вынести труднейший в истории современной войны поход через едва доступные горцы, лежащие в области вечных снегов, по страшно пересечённой местности главного хребта Кавказских гор, на протяжении более 150 вёрст; подобным условиям могли удовлетворять лошади исключительно только карачаевской породы (Карачаевское племя горцев живёт и подножия Эльбруса) и принадлежащие зеленчукским горцам (Зеленчук, горная река, - приток Кубани с левой стороны. По Зеленчуку населены горские аулы Баталпашинского уезда). Узнавши о сборе отряда, карачаевцы и зеленчукские горцы (вероятно адыги и абазины) сами тот час же предложили своих лошадей с надлежащим числом вожаков без всякого за это вознаграждения. Благодаря такому горячему содействию с их стороны, вьючный транспорт собран был в две недели. Надобно иметь в ввиду, что формирование Марухского отряда совершилось чрезвычайно быстро, никаких предварительных подготовлений к этому не делалось, ибо никто не мог предугадать заранее о наступательном движении в Абхазии из Кубанской области. Случилось это в самую горячую пору, в средних числах июля, когда каждая рабочая сила получает самую высокую ценность и весьма важное значение в хозяйстве земледельческого класса. Как ни малы посевы горцев, однако, время жатвы и для них всё таки вопрос первостепенной важности; рабочих рук в семье горца, как известно, очень не много: следовательно, всякое отвлечение сил на сторону неминуемо должно было весьма чувствительно отозваться в их домашнем быту. Но, не взирая ни на что и очевидно жертвуя личными своими выгодами, горцы наши с полною охотою, вне всякого давления со стороны местных властей, отдали в безвозмездное пользование отряда до 4000 тысяч лошадей с необходимым числом вожаков. Беспримерные трудности похода, совершённого Марухским отрядом в Сухуми, всею своею тяжестью обрушились на вьючный транспорт. Трудно описать тяжёлые испытания, перенесённые в эту экспедицию несчастными лошадьми и их безропотными и до невероятия выносливыми вожаками; одни лишь очевидцы могут по достоинству оценить эту важную услугу горцев, принесённую интересам нашего отечества. Большая часть лошадей отрядного транспорта вследствие постоянных и в высшей степени утомительных передвижений по горам, высотою более 1100 футов над уровнем Чёрного мора, пришла в полную негодность и таких, вероятно, наберется, по меньшей мере, до 500 голов; последние, разумеется, навсегда должны быть исключены из инвентаря скромного хозяйства горского населения. Приняв в соображение заработную плату, выданную горцам за вьючных лошадей с проводниками, находившимися при отряде и оценив по действительной стоимости затраченный ими труд, время и убытки, каждый увидит, что крошечное население горцев Баталпашинского уезда (Нынешняя территория КЧР, откуда предпринято было наступление в Сухуми), численность не более 23.000 мужского пола, пожертвовало на надобности войны более 100.000 руб. Где же в недрах России и какие уезды оказали правительству в период текущей войны с Турцией подобную помощь?!..»
Передаваемые мною факты в вопросе восстания горцев на Кавказе имеют настолько серьёзное значение, что я бы просил редакции других газет перепечатать у себя скромное заявление моё в защиту этого не всегда справедливо и при том поголовно порицаемого народа».