Настроение было просто отвратительное. Дождь редкими, тяжелыми каплями стучал по подоконнику, но и он не разделял, как прежде, своими слезами ни тоски, ни одиночества. Писем не было уже четыре дня. Четыре дня томительного ожидания, бесцельного сидения в Googlе, четыре дня надежды на чудо. Депрессия затягивала все безнадежней, дышать было нечем. «Пора бы уже отказаться от собственных иллюзий и жить в реальности, где нет места ни любви, ни верности, ни чуду», - с досадой подумал он, с трудом заставив себя оторваться от компа и потянувшись за висящими на стуле джинсами, чтобы выйти, наконец, на улицу. Из кармана что-то выпало и, дробно стуча, рассыпалось по полу. «Камешки, - увидел он. - Со Святой Земли», - и стал бережно собирать их в ладонь. Камешков было не много - пять или шесть, маленьких, шероховатых, с тонкими белыми прожилками, собранных на священной горе Фавор.
Это были не камешки – воспоминания! И как он мог забыть о них? Тогда, в той благодатнейшей паломнической поездке он поверил, что чудеса случаются. Там, на Святой Земле, он понял, что есть в жизни и любовь, которая не проходит, и дружба, в которой не предают, и вера, которая не ищет доказательств.
Он крепко сжал ладонь с собранными камешками и благоговейно поднес ее к своим губам. Как мог забыть он то, что открылось ему в тот благословенный момент на Святой Земле? Как мог опять погрязнуть в людских привязанностях, в миражах камуфляжных чувствований, в иллюзиях виртуальных ожиданий?
А в памяти уже оживали картины неожиданных и истинных чудес той поездки. Крестный путь Христа, пройденный им по Via Dolorose, явственные стоны избиваемого палачами Спасителя, услышанные, когда он приник ухом к древней мраморной плите, плач жен-мироносиц – все это было реальностью, действительной и чудесной. Всенощное бдение в Храме Гроба Господня, вход в кувуклию, моление на Голгофе… И возгласы священников разных конфессий ранним утром на площади перед храмом – «Христос воскресе!» - «Воистину воскресе!»
Он вспомнил греческого монаха, похожего на Квазимодо, протянувшего ему просфору, вспомнил чудеснейшим образом появившуюся радугу на горе Фавор, где две тысячи лет назад преобразился пред своими учениками Христос, вспомнил ясли Богомладенца в Вифлеемском Храме Рождества Христова, вспомнил утреннюю службу на пяти языках и грянувшее после арабского монотонного распева и католического полушепота молитвы торжествующее православное «Отче наш»… Ком в горле и слезы в глазах - ты чувствуешь всепрощающую и всеобъемлющую любовь Господа, ты и сам начинаешь всех любить и понимаешь, что это чудо – любовь к ближнему – даровано тебе свыше.
Иерусалим – место, где любой маловерный укрепится в своей вере, а совершенно разные, чужие люди вдруг становятся друг другу духовно близкими и родными.
…Он сидел, застигнутый своими воспоминаниями, и лишь тихо перебирал пальцами чудесные камешки.
В паломнической группе с ним был один молодой человек, кажется, студент или даже еще старшеклассник. В один из дней случайно, не от самого Володи,так его звали, вдруг узнали, что в суете переездов он потерял где-то свой кошелек со всеми деньгами и карточками. С благословения батюшки братья и сестры, а именно ими все и стали друг для друга в этом путешествии, деликатно и очень осторожно собрали пожертвования и почтительно попросили Володю принять их. И ничего бы в этом не было удивительного и необычного, если бы на следующий день с оказией вдогонку нашей группы сестры-монахини Горненского монастыря не передали бы оставленный Володей кошелек!
Никто бы никогда не узнал, чем закончилась эта история, да только после одной из служб вслед за нашими уже уходившими паломниками выбежала послушница: «Как имя того человека, который пожертвовал на монастырь столько денег? Он отказался себя назвать. За кого молиться?» Это наш Володя оставил во Славу Божию все собранные ему деньги.
А вечером, за общей трапезой все поздравляли с днем рождения одного из священников, сопровождавших группу. В ресторане ужинали и паломники и экскурсанты из других стран. И вот вся наша братия – священники, дьяконы, прихожане – поют «Многая лета». Поют так, что, кажется, своды содрогаются от басовых и баритоновых обертонов. Возносится молитва, умиротворение и любовь переполняют сердца присутствующих, души их наполняются гордостью за веру православную, за свой народ – описать нельзя, «слово изреченное есть ложь», можно только почувствовать это. И вдруг в соседнем, смежном зале встает из-за стола группа и с акцентом, но по-русски, на мотив «Шолом алейхем» поет: «Мы вам желаем всем счастья! Мы вам желаем здоровья!..» Это было неожиданно! Это было чудесно! Это было очень трогательно!!! Аплодисменты со всех сторон, взаимные поздравления и здравицы. И когда в этот же вечер сюда на трапезу случайно пришел настоятель Вифлеемского храма, кто-то воскликнул: «Да это же чудо! Такой гость!» А наш именинник добавил: «Чудо – что мы здесь все встретились!»
…Он сидел как завороженный, перебирая в памяти, словно камешки на ладони, чудеса того паломничества – омовение в священных водах Иордана, переезд по иудейской пустыне к монастырю святого Георгия Хозевита, вспоминал аромат и истому бархатных арабских ночей, раннее пение муэдзина, новые встречи, неожиданные открытия. И не было больше ни тоски, ни печали, ни томительного одиночества. «Чудо!» - подумал он и вспомнил прочитанную когда-то фразу: «Как просто, оказывается, собрать самую богатую на свете коллекцию! Коллекцию счастья!» – Он нежно погладил лежащие на ладони камешки. – «Это коллекция твоих воспоминаний. Плохо тебе – достань их, и жить станет легче. И когда хорошо – ты тоже перебирай их на ладони и в своей памяти. И жизнь покажется еще прекрасней!»