"Челночница -Наложница-Гарем" Роман том 2- 1-8
1."Ощутить себя женщиной"
8. Неделя в любви с Алексисом
Пока я вышла из ванной комнаты, мне же надо было
ещё немного подсушить мои длинные волосы, на
кровати уже лежали шлёпанцы, сарафан пляжный, очень
открытый с двух сторон и не длинный, пляжная сумочка,
шикарные дорогие Gucci (Гуччи) – духи и очки – и новое
банное пляжное полотенце.
Если честно, мне стало приятно! Я переоделась, и мы
через несколько минут уже бродили по белоснежному
песку, а волны ударяли нас в ноги. По дороге он мне рас-
сказывал об Афродите:
– Афродита Книдская была самой знаменитой статуей
греческой богини любви. Пракситель (древнегреческий
скульптор IV века до н. э.) впервые изобразил её полно-
стью оголённую. Скульптору позировала его возлюблен-
ная, Фрина – натурщица... Она, увидев, что она всё же
красива и может сравниться с богиней, возомнила себя
богиней... И при всех оголилась на берегу, словно Аф-
родита, выходящая на берег, окутанная только морской
пеной. Из-за этого её хотели наказать. На суде защит-
ником был Гиперид. Он сбросил прикрытия с её тела, и
она оказалась оголённой во время суда. Красота её была
настолько велика! – что её не осудили. Обнажённую ста-
тую Фрины забрали жители острова Книда, и именно
там она стала более знаменитой, привлекала множество
паломников, торгуя собой, нажила большое состояние,
которое потратила на стену, разрушенную захватчиками
во время войны...
Я внимательно слушала его, перебирала в мыслях,
в чём же он сравнивал её со мной... Я не собираюсь
торговать своим телом... Но не успела ничего сказать,
как он притянул меня к себе и добавил:
– Я тебя сравниваю с её красотой, дорогая, ты просто
себе не знаешь цену.
«Цену себе уж точно знаю, – подумала я, – но как же
справиться с другими женскими прихотями?..»
Но вскоре он меня потянул в море, которое было не-
много прохладноватое, несмотря на летний сезон. Стали
плескаться, я заметила уходящий закат, ускользающий за
горизонт, почти темнело, и на пустынный пляж ложился
в вечерних сумерках туман. Видно, он хорошо знал вре-
мя обеда, и отдыхающих здесь в это время мало.
Я не испугалась за себя и даже за сумочку и драгоцен-
ности, что оставила в ней, документы, карточки разные
на тысячи и тысячи долларов, которые я оставила у него
в номере. Ведь Мария знала, что я с ним. Он же, всё про-
должая наслаждаться, как ребёнок, стягивал с меня уже
почти измокший сарафан. Одно движение – и я опять у
него в объятьях, он был очень сильным мужчиной, выше
среднего роста, и в любви лишь волны закрывали нас от
постороннего взгляда. Он что-то мне говорил, я же не по-
нимала, чувствовала лишь удовлетворённость от нашего
обоюдного окончания. Когда он успокоился, повторил
опять, ловко вытаскивая меня одной рукой на берег:
– Ты останешься со мной эту неделю?
– Да, останусь, но в воскресенье я занята.
– Я уже ревную, неужели у тебя кто-то есть?
– Нет, честно, у меня никого нет, – я не хотела перед
ним раскрывать всю подноготную и оправдываться.
– Нет, ты честно должна мне сказать, куда ты ездишь
по воскресеньям? Ты же знаешь, что мы, греки, ревнивы.
Я посмотрела в его больше чёрные глаза, будто только
заметила, какие они у него красивые, большие, с длин-
ными ресницами.
– Откровенность за откровенность! – ответила я ему.
– Хорошо, начнём с меня.
– Ты женат?
– Да, но моя жена уже три года в коме, у неё была
авария за рулём, она скатилась с машиной с обрыва и
уже три года живёт с помощью аппаратуры, которую я
не даю им отключить, оплачиваю полностью. Она была
очень похожа на тебя в молодости, но ничего не осталось
от былой красоты. Я её очень любил. Не хочу сказать,
что у меня не было больше женщин, но ты для меня что-
то большее, и не спрашивай никогда – почему. А сейчас я
спрошу тебя: куда ты ездишь каждое воскресенье?
– Я была замужем, мой муж умер, дети взрослые, рас-
сыпаны по миру в поиске счастья и бизнеса, а у меня
двое дочерей младшеньких. Они в колледже, и я каждое
воскресенье еду навестить их.
Он немного успокоился, но всё же сказал:
– Продолжай, ты что-то скрываешь? Где ты живёшь?
Мне хочется больше знать о тебе.
– Я неделю как приехала в эту часть Кипра, живу
у своей подруги Марии, ты её видел, купила здесь же
квартиру напротив Le Meridien Limassol Spa And Resort
в кондоминиуме, чтобы быть поближе к ней. Она же обе-
щала мне его привести в порядок и обставить.
– Уже теплее, правдоподобнее, но это не ты, что ты
скрываешь?
– Ты хочешь знать, что я скрываю, я тебе скажу, но
ты отвернёшься от меня, а я бы этого не хотела. Между
мной сегодняшней и вчерашней стена, и эта стена – па-
ранджа.
– Ты что, носила паранджу?
– Да, мой муж был араб, – я больше ничего не могла
добавить, слёзы выступили из моих глаз, он начал цело-
вать их, прижимая меня к себе.
– У каждого человека есть своё прошлое, не будем
больше его ворошить, люби меня, и я тебе покажу весь
мир.
Я вспомнила: и Аббас мне говорил так же, но он ушёл
так рано из жизни, я видела много с ним, но вслух ска-
зала:
– Покажи, я нуждаюсь в сильном плече, как у тебя.
Он поднял меня на руки, заметил, что мои шлёпанцы
уплыли, и донёс чуть ли не до дверей отеля. Там опять
наткнулись на Саню, вечно он стоит у меня на пути! Мы
поднялись в номер. Пока Алексис сидел на балконе и чи-
тал газету, я позвонила Марии.
– Ничего не буду тебе рассказывать по телефону,
встретимся у стилиста в Спа в 11 часов, – сказала я по-
английски.
– Ты знаешь английский? А какой ещё? – уже доно-
сится с балкона его голос.
– Секрет за секрет, – сказала я, улыбаясь, и вышла к
нему. Он перезвонил, говоря по-английски, и к нам за-
несли фрукты и хороший зелёный холодный чай с лимо-
ном со льдом.
– Тебе легче на английском общаться?
– Мне всё равно!
– А вообще, чем ты занимаешься? У тебя есть про-
фессия? Ты окончила высшее образование? – оставив
читать, забросал он меня вопросами.
– Откровенность за откровенность, – ответила я и вы-
рвала у него газету. Но там было стихотворение, которое
впервые на греческом прочитал наизусть мне Аббас. Я
его прочла вслух, тоже наизусть, с выражением. Алексис
удивлённо спросил:
– Ты пишущий поэт? Писатель?
Я молчала, и это молчание всё больше раздражало
его, он всё хотел обо мне знать и сейчас. Хотя сам был
скуп на рассказы, откровения, воспоминания из про-
шлого. Единственное, что он сказал, что у него взрос-
лые пять сыновей. Трое живут в Англии. А двое в Мо-
скве. Он заметил, как я вздрогнула, когда услышала
слово Москва, но больше ничего не спросил. И не было
возможности и времени расспрашивать, нас тянуло друг
к другу, и мы слились в одно целое. На Востоке сексу-
альные союзы рассматриваются как «подходящие» или
«неподходящие». И я вскоре поняла, что мы абсолютно
подходим друг к другу в полной гармонии.