410818-ВЗРЫВ ДНЕПРОГЭСА
Звонок в кабинете танкового наркома Малышева прозвучал неожиданно, и Малышев раздражённо встал со своего председательского места и, извинившись перед участниками совещания, переключил телефон на секретаря. Вернувшись к столу, он продолжил свою речь.
-Итак, ясно, что к восемнадцатому августа сорок первого года мы из полутора тысяч предприятий, предназначенных к эвакуации перевезли только треть. Наши эвакуационные возможности сдерживаются географией Танкопрома. А именно опорой на Запорожсталь, Донецк, Харьков и Ленинград. Поэтому вывоз заводов, работающих на фронт, возможен только в случае прямой угрозы и прорыва противника на окраины этих городов…
Неожиданно дверь распахнулась и в неё ворвался новый секретарь Малышева. Он был явно испуган.
-Товарищ нарком! Возьмите телефон. Там из Днепропетровского обкома Грушевой на проводе.
Он утверждает, что ДнепроГЭС взорван!
Руководители министерств и ведомств повскакали со своих мест и, сдерживая возгласы негодования, смотрели на Малышева.
Он торопливо взял телефон и долго разговаривал со вторым секретарём обкома партии.
Закончив разговор, он тяжело опустился на председательское место и долго молчал. Наконец, нарком взял себя в руки.
-Крупное немецкое танковое соединение вышло на плотину. Взрыв был глухой, подземный. Значит, взорвали наши. Сапёры спецподразделений НКВД. Вырвано восемьдесят метров плотины. Гребёнка разрушена, это значит танки дальше не пройдут. Паводок и падение уровня реки неизбежны. Но плотина более чем на половину, видимо, сможет работать. Значит, время у нас есть. Оснований для паники пока не вижу. Однако, приступать к эвакуации важнейшего оборудования на Урал необходимо немедленно. Товарищ Тевосян, прошу вас отправить своего замнаркома товарища Шереметьева на Запорожсталь, Днепроспецсталь, Ферросплавы и завод Цветмет. Их предстоит вывезти в первую очередь. Надеюсь, пятнадцать тысяч эшелонов ему хватит? Значит, будем биться с военными за эту цифру.
Однако, собравшиеся на заводе Запорожсталь вместе с его директором Гармашовым представители Наркомата Чёрной металлургии Юшин, Екатерина Джапаридзе и Орлов были в полной растерянности. Они стояли в цехе, размером с Красную площадь и молчаливо взирали на громаду пресса с усилием в пятнадцать тысяч тонн. Его купили перед войной на немецкой фирме Шлеман и с трудом установили за четыре месяца. Старый и опытный прессовщик Орлов покачал седой головой.
-За неделю его разобрать будет не возможно. А потом ещё за неделю доставить и за неделю собрать. Я человек неверующий, но без помощи господа бога это сделать не возьмусь. Да и кран надо снять весом триста тонн, патрон в сто тонн, слитки по сто шестьдесят тонн, да валки чуть меньше. А вагоны то двухосные на пятьдесят тонн максимум. И что делать? Кто тут от наших уважаемых железнодорожников? Что скажете, товарищ Сартана?
Начальник станции выдвинулся вперёд из второй группы специалистов, стоящей поодаль от высокого начальства. Он неторопливо оглядел огромный цех и рельсовый путь сбоку прокатного и прессового станов.
-А я думаю, что волноваться не стоит! Будем загонять платформы прямо в цех, переворачивать их краном и приваривать к ним дополнительную двойную тележку прямо посередине. Так и увеличим грузоподъёмность до ста тонн. Короче, на всякого попа есть своя попадья! Прорвёмся…
-Вот ещё один атеист выискался! А без бога и попов никак обойтись не может-засмеялся довольный предложением Орлов и все члены комиссии оживились и заулыбались.
С их плеч будто упал груз безысходности.Тогда Шереметьев подлил масла в огонь неожиданного веселья.
-А можно я на должность попадьи предложу товарища Джапаридзе? Пусть она местных попов за бороды таскает. То есть тех спецов, кто со вздохами и охами привык работать. Не откажетесь Екатерина? А я двинусь дальше, на завод ферросплавов.
-Попадья так попадья! Хоть горшком назови-только в печь не сажай-заулыбалась Екатерина Джапаридзе и высокая комиссия отправилась в кабинет директора согласовывать график демонтажа оборудования проката и пресса-великана, чуть было не напугавшего всех специалистов.
А несколькими днями раньше трудного совещания произошло следующее. Майор НКВД Верховой с аппетитом доел суп и тщательно вытер ложку о кусок чёрного хлеба.
-Спасибо, Глаша!-сказал он подавальщице и вышел из полупустой столовой ДнепроГЭСа.
Наверху его ждал водитель и мотоцикл с коляской. Майор обстоятельно выкурил папиросу и сел в коляску под вопросительным взглядом своего водителя.
-Давай на ту сторону, Яша! Что-то немцы как то притихли, не летают. Надо посмотреть, что да как-сказал он водителю и перекинул ремешок фуражки на подбородок.
Мотоцикл с треском помчал по гребню плотины и от сверкающий воды со стороны огромного водохранилища и гремящего пенного водопада с другой у майора на минуту закружилась голова.
-Яш! Давай-ка потише. Ещё загремим с эдакой высоты-попросил он своего солдата и тот, улыбаясь, сбросил скорость.
-Эх, товарищ майор! Не гоняли вы по горам-засмеялся он.
На другой стороне длинного предлинного многокилометрового тела плотины виднелись два пулемётных дота и груды мешков с песком, укрывшие две сорокапятки. Едва мотоцикл остановился возле одной из них, как из-за укладки с мешками выскочил молодой лейтенант, очень похожий на майора лицом и статью. Он вытянулся и начал докладывать старшему по званию, но майор махнул рукой и на минуту обнял его, похлопав по спине.
-Как дела, Миша! Что тут у тебя творится?- спросил он озабоченного серьёзного лейтенанта.
-в том то и дело, что канонада стихла внезапно и оттуда больше никто не едет-удивился лейтенант. На, посмотри в мой артиллерийский, а то твой пехотный слабоват- и лейтенант протянул отцу свой новенький бинокль.
Майор долго вглядывался в горизонт и уже почти успокоился, как вдруг нервно поднёс бинокль к глазам и затем сунул его сыну.
-Ну-ка глянь, что там за рощей и хатами двигается!
Командир артзаграждения поднёс бинокль к глазам и вдруг обернулся к батарее.
-Батарея к бою! Танки!
Из-за леска и хутора медленно вытягивались на дорогу две колонны танков.
-Пять, восемь, двенадцать!-шептал побледневшими губами лейтенант. И мотоциклистов два десятка. Сволочи! Ну, сейчас мы им дадим прикурить.
-Ну с богом, старшинка! Постарайся сдюжитьсын!-ещё раз обнял майор своего старшего сына и прыгнул на мотоцикл.
Они уже пролетели плотину, когда за спиной раздались несколько пушечных выстрелов, а потом серия взрывов накрыла батарею. Майор бегом бросился во внутренние помещения и влетел в секретную комнату подрывников, оттолкнув полусонного часового.
-Лейтенант Голованов! На верх- наблюдателем и включи по пути сирену эвакуации.
Когда взвыла сирена, майор положил руку на ручку подрывного устройства. Зуммер телефона отвлёк его.
-Майор Верховой-слушаю!-ответил он, взяв трубку другой рукой.
Из трубки отозвался немного чужой голос его заместителя.
-Товарищ майор! Батарея отбивается гранатами. Танки уже рядом с ней.
-Сколько танков, лейтенант?-спросил майор внезапно охрипшим голосом.
-Около десятка. Два горят в отдалении. Товарищ майор! Всё кончилась батарея! Три танка поднялись на дебаркадер и пошли по плотине-голос лейтенанта перешёл в крик.
-Прости меня, Миша!-заплакал майор и уронил трубку.
В следующую минуту его сжатая рука легла на ручку подрывного устройства и, помедлив мгновение, майор повернул её жёстким безжалостным движением.
Глухой взрыв изнутри вздыбил плотину примерно по середине и её стена покрылась на мгновение сетью огромных трещин, их начали догонять другие и вот вся она распалась на мгновение и исчезла в кипящем потоке воды. Он понёсся вниз с огромной скоростью, и временами под его пульсирующим натиском почти обнажалось дно, усыпанное огромными осколками плит и монолитного бетона. Стихия почуяла свободу и ревела от счастья.
Майор вышел из помещения и поднявшись на гребень целой части плотины долго смотрел на другую сторону. Там раскатанная немецкими танками погибла батарея его старшего сына. Но поднять бинокль и посмотреть подробности было свыше его сил. Он безмолвно стиснул бинокль и не мог оторвать взгляда от противоположного берега.
Неподалёку от него стали вставать разрывы снарядов, но он не обратил на них внимания. Его мотоциклист что-то закричал ему и силой попытался усадить в мотоцикл. Но майор не хотел садиться. Наконец водитель втолкнул командира в коляску и, виляя из стороны в сторону, рванул за промышленные здания на другой стороне Днепра.
Однако, едва они остановились, чтобы отдышаться, как к ним подъехал воронёный ЗИС и из него вышли несколько военных.
-майор Верховой! Вы арестованы за преждевременный взрыв моста- тут же двое особистов разоружили майора и впихнули его в машину.
Внезапно после скучного допроса на который он почти не реагировал, уже в камере, к нему пришло осознание беды, нависшей над ним и его многочисленной семьёй. Майор поднялся и постучал в дверь.
-Мне нужен следователь. Немедленно! У меня важная информация- заявил он открывшему дверь конвоиру и тот медленно прикрыл дверь, слегка кивнув головой.
В кабинет следователя он входил уже совершенно спокойным.
-товарищ майор! Мы в одном звании, но то что я скажу будет равносильно приказу. За не подчинение вам придётся ответить головой. Соединитесь с Москвой с главным управлением НКВД и сообщите, что ДнепроГЭС взорван по режиму семь-три.
- И что потом?-с издёвкой спросил майор, закуривая папиросу и откидываясь на стуле.
-А потом вам сообщат о том, что меня у вас заберут сотрудники центрального аппарата-спокойно ответил Верховой.
-А если я желаю расстрелять вас собственноручно?- зло ответил майор-следователь, пуская дым в потолок.
-Ваше желание понятно! Но за превышение полномочий вы следом встанете у стенки. Если вы любите испытывать судьбу, то лучше просто застрелитесь.
На следующий день майор Верховой вышел из спецтюрьмы НКВД и подошёл к мотоциклу, на котором вместо водителя сидел его помощник.
-Куда теперь, товарищ майор?- спросил он.
-На Запорожьсталь, лейтенант! Приказано минировать заводы. Отряд погрузился?
-Так точно! Ждут нас на двух грузовиках. И ещё один удалось добыть, чтобы не ехать на ящиках с взрывчаткой.
Майор оглянулся по сторонам и без слов сел в коляску мотоцикла. Он ехал снова разрушать то, что вся страна, отказывая себе даже в еде, строила годами. Но это была его война, и он тоже привык на ней побеждать. Ещё долгих полтора месяца до конца сентября гитлеровцы сражались перед Донбассом и Днепропетровском, не в силах их взять. И в этом была часть и его воинского труда. Страшного, но нужного и полезного для его отступающей армии.
-Пока отступающей!-твёрдо сказал майор, но лейтенант, не поняв его слов за треском мотоцикла, просто мотнул головой.