“Love does not begin and end the way we seem to think it does.
Love is a battle, love is a war; love is a growing up.”
«Сережа! На Магадан у нас с тобой двое суток всего: это и посещение Вадима Алексеевича утром. Вечером он дает в нашу честь концерт в Магаданском театре (Маглаг). На другой день утром мы идем на кладбище к родителям. Потом сразу к папе Диме на «Арктику». Вечером погуляем с Вадимом Алексеевичем по знаменитым Магаданским Бульварам, из-за которых Вадим Алексеевич отказался принять у себя Ив Монтана, который якобы по телефону Вадиму Алексеевичу сказал: «Да разве могут быть в Магадане бульвары?.. Бульвары есть только в Париже, и я их пою!» «Ты же мне еще Колыму обещала показать, я собрался покупаться в Ледовитом Океане, побегать по ледовому пирсу. Нарыть тебе слитков золото. Песца голубого, наконец, за хвост поймать!» «Все это сделаем, твердо сказала Люба…Но на будущее лето! Ты же не хочешь, чтобы я на второй год осталась на четвертом курсе? А, Катька уже будет на пятом. Глядишь, и Саша – она такая – все сдаст экстерном и будет в одной группе с Катей…» «Хорошо, родная…Но на будущее лето не получиться!» «Почему?» «Ты забыла? Во-первых, Съезд Невропатологов и психиатров СССР, судьбоносный для нас. А, во вторых, Олимпийские Игры, судьбоносные для нашей страны…» «Выскочило из головы!.. значит, через год! И – «никаких гвоздей!», - как любит говорить папа Дима!»
Люба все распланировала, а у Сергея было то, часто посещаемое его состояние, когда он думает, и четко не может сформулировать, о чем он думает! Вот два великих человека говорят о красоте, не повторяя младший старшего. «Красота спасет мир» - это Федор Михайлович Достоевский. «Красота спасет!» - это Николай Рерих. Конечно, красота для эпилептика Достоевского чувственная, женственная, сексуальная. Красота для мыслящего образами Николая Рериха, красота – разлитая по мирозданию. Ее нельзя ощутить, потрогать. Когда пятилетний Сережа уходил на свою поляну, где были такие волнующие восходы и заходы, он испытывал вполне эротическое чувство! Даже сочинил сказку про тигрицу, которая была в него влюблена и периодически превращалась в красавицу. В первом классе его рассказа понравился молоденькой учительнице пор литературе настолько, что она взяла его в баню! И вот, в тот саамы момент, когда она обнажилась, и пальчики шестилетнего ребенка изучали ее интимные прелести, внезапно охотники принесли из леса короб! В нем была пионервожатая, которую задрал медведь и спрятал в ельнике. Таким образом первые сексуальные ощущения Сергея – он ласкал своими пальцами половые органы девственницы, и картина исковерканного, окровавленного молодого же6нского тела, слились у него в один неправдоподобный образ! Кстати, учительница упрашивала бабу Любу, чтобы она отдала Сергея ей на усыновление. Но, баба Люба знала, что под этим усыновлением скрывается, и была категорически против! Таким образом для Сергея красота всегда была в женском воплощении и чувственная, как для Пигмалиона, а не как для Рериха!
Сергей много читал. Для этого ездил в библиотеки Владивостока. И вот однажды он на ткнулся на великого французского поэта Пьера Ронсара, который своим стихотворением о красоте, которая должна спасти, сильно поколебал его эротизм в женском облике. Вот это стихотворение:
«Все, чем нынче ты горда, все исчезнет бес следа! Чеки, лоб, глаза и губы! Только желтый череп твой глянет страшной наготой и в гробу оскалит зубы!..О, постой, не уходи! Ты, как лань, бежишь проворно! О, позволь руке скользнуть на твою нагую грудь, иль пониже, если можно!»..
…Люба жила в центре Магадана, то есть, в старом Магадане. Через бульвары – простой четырехэтажный дом великого шансонье Вадима Алексеевича Козина, любимца Сталина, Рузвельта, Черчилля и всех бойцов Красной Армии, кому он пел с полуторки на франтах!
Вадим Алексеевич жил в маленькой двухкомнатной квартире. Одна комната, в которой до потолка были бабины – в коробках, из без коробок, и множеством писем из разных концов Света, журналами на всех языках и афишами с начала века, на которых были огромные портреты его мамы, Веры Ильинской, знаменитой в России цыганской певицы, и, конечно, его собственные. Стопами лежали пластинки для патефона, на которых было отпечатано: «Не для продажи!» Короче, в эту комнату можно было осторожно влезть только его котам, огромным «Мурзикам». В другой комнате посредине стояло пианино. В этой комнате раз в неделю, точно набивалось толпа людей со всех концов СССР и из-за границы: певцы, поэты, актеры, композиторы…
Вадим Алексеевич – Любы сразу предупредила Сергея – признает только двух советских певцов – Бориса Штоколова и Иосифа Кобзона. Ему очень не нравятся Алла Пугачева, Валерий Леонтьев и Владимир Высоцкий. Из всех советских поэтов он признает только одного – Евгения Евтушенко. На слова Евтушенко Вадим Алексеевич написал с десятка два песен и исполняет их на концертах. Евтушенко, написав новые стихотворения, непременно везет их Козину на оценку. «Я ему ни разу не поставил «5», Женя на меня очень за это обижался. А его урезонивал: «Ты, что, Пушкин?». Но и «3» поставил ему всего 2! Настоящий поэт!»…
Вадим Алексеевич играл и пел, много пел. Показывал, как, например, «Утро туманное» или «Коробейники», «Пара гнедых» или «Очи черные», - неправильно исполняют Александр Вертинский и Петр Лещенко! Очень эмоционально показывал, почему они поют неверно… Особенно трогательно они пели вместе с Любой «Коробейники», «Очаровательные глазки», и «Светит месяц…»
Внезапно, обернувшись к Сергею, Вадим Алексеевич сказал: «Никому не верь! Есенин не повесился! Это только, прости, недоумки, видят доказательство его самоубийства в его стихах! Но, Сережа также писал: «…но и я кого-нибудь зарежу под осенний свист!» Когда же речь зашла о якобы последнем стихотворении, написанном кровью… «До свиданье, друг мой, до свиданья…», Вадим Алексеевич просто громко рассмеялся: «Как же невежды искажают все!.. И, самое интересное, почему их не поправляют те, кто знает правду? Это, якобы предсмертное стихотворение Есенина написал Гийо;м Аполлине;р в 1913 году, вступи в ложу масонов. Это ода дружбе вольных каменщиков. Я вообще сомневаюсь, что Есенин знал это стихотворение… Я и Саша Вертинский не раз исполняли эту оду. В ней и куплетов-то больше…»
Так, под песни вживую Вадима Алексеевича Люба и Сергей напились чая с клубничным вареньем и наелись горячих пирогов с зеленым луком и яйцами. Если у Вадима Алексеевича было немного гостей, соседка всегда пекла пироги. Ну, а, орава обеспечивала съестным себя сама… Вадим Алексеевич стал заметно уставать – три часа он пел и играл, а вечером еще концерт! Началось время подарков! Вадим Алексеевич подарил молодой чете только, что выпущенные в Швеции и скопированные нашей фирмой «Мелодия» два диска-гиганта на 33 оборота. На суперобложке – восходящее и солнце на закате. Больше никаких различий. «Вадим Козин. Лучшие песни разных лет» на обоих конвертах на русском языке, совершенно одинаково! «Вот, догадайтесь, какой диск выпущен в Швеции, а какой в Москве?» - с улыбкой спросил Вадим Алексеевич. Люба с Сережей переглянулись, тщательно рассмотрели конверты, диски, и покачали головой, в знак того, что не могут догадаться! «Да все просто – громко рассмеялся Козин – вот на этом диске солнце встает. Это – Швеция! Я для них – будущее! А, на этом – солнце садится! Это «Мелодия». Для своих, я уже прошлое…»
Когда Вадим Алексеевич подписывал диски, Сережа его простодушно спросил: «Диск свежий… Вас, вроде бы за границу не выпускают, как Вы там оказались?» И тут Вадим Алексеевич – человек-легенда, посвятил Сергея и Любу в свою огромную тайну! Он неожиданно предложил: «Любонька, Сережа! Давайте отменим концерт! В театре не на что смотреть, кроме как на меня… Было время.. Был начальник Маглага Никишев – добрейшей души злодей… Какие люди там собирались! От духов «Каменный цветок» и от высоких, полу оголенных бюстов магаданской элиты женского пола кружилась голова… А что сейчас – простые советские служащие… Лучше посидим у меня. Соседка еще пирожков напечет, а я посвящу вас в свою тайну! Никто, ведь, правды обо мне не знает, так и умру! И рассказать-то некому!» И Люба с Сережей остались.
Вот тайна, поведанная им, великим русским шансонье, патриотом России, Вадимом Алексеевичем Козиным…
…Самое главное – почему я в Магадане, и за какие это грехи? Отвечаю: это была единственная возможность спасти мне жизнь. Я не гомосексуалист… Эту статью сам себе подобрал в 1944 году, когда Сталин поручил Лаврентию Берии сохранить мне жизнь. Я много слышал и много знал! Я был на «ты» со Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем. Последний вообще был от моих песен без ума. Я был дважды по-настоящему влюблен. Первая Любовь Марина Раскова! А ведь не уберегли ее! Как известно, в 1943 году она возвращалась после ремонта своего самолета и была сбита над нашей территорией. Кем? Я знал! Я хотел покончить с собой. Тогда и спас меня Лаврентий. Это он придумал, что мы с ним – соперники. И он спрятал меня! Но, впереди была Ялтинская Конференция. Смешно, но если бы не было меня, была бы Ялтинская конференция? А, если бы была, то какой? Я просто действовал на Черчилля завораживающе своими песнями! Почему он боялся, да, боялся Сталина, спрятавшись от него за «железным занавесом»! Мои песни, если так можно выразиться, передавали ему всю мощь, неожиданность, загадку русского человека. А Сталина он воспринимал, как русского человека, с русской духовностью! Все же знают, что Сталин любил повторять: «Я – русский человек грузинской национальности». Так и было! И дети его, Яков и Василий были на 100% русские!
Еще о Черчилле. Это был весьма своеобразный человек. Достаточно сказать, что он, что касается «неполноценных наций» был на голову выше Гитлера! Трудно сказать, кого он считал «полноценными нациями». Ибо, все «узкоглазые» – корейцы, китайцы, японцы» (с его слов) - были «посмешищем» над людьми! Он наверняка был психически нездоров. У него была мания величия – могу утверждать на Страшном Суде! Так, он патологически высоко ценил дату его назначения премьер-министром – 10 мая! Выше своего дня рождения! Он уговаривал Сталина, чтобы капитуляция была подписана не 9 мая, а 10 мая!
Мы обсуждали с Лаврентием – а когда-нибудь правда об этом великом человеке будет ясна всем – по какой статье спрятать меня в Магадан? Кстати, Магадан, Колыма – много тысяч людей спасли после ВОВ. К примеру тот же СМЕРШ! После войны мало кому удавалось выжить из среднего, не говоря о высшем эшелоне сотрудников СМЕРШ! В каких грехах этих, самоотверженных воинов только не обвиняли! Так по какой статье меня «запрятать» от невидимых врагов нашей Родины? «Антисоветчик» - сразу бы порешили. Статьи УК – уголовники бы расправились. «Мужеложство» - была самая надежная статья! Это гениально придумал мой друг Лаврентий Берия. Если бы его по этой же статье отправить бы в Магадан – остался бы жить, и судьба нашей многострадальной Родины наверняка была бы иная! Что – я! Василия Сталина не уберегли! И что только ему не «пришивали!». Летчику-герою! Патриоту, как и Яков, нашей Родины!
Как я прожил в Магадане? Великолепно! Я ничего не делал, только пел. А другого ничего мне и не нужно было! Даже при лютом начальнике Дальстроя И. Ф. Никишеве я не работал и меня никто не трогал!
А теперь скажу самое интересное. Вот, Сергей, я подарил тебе пластинку, только что выпушенную в Швеции. Это я напел ее! Это я собрал песни для нее, будучи в Стокгольме! И, одновременно я не выезжал из Магадана! По легенде, я не мог выехать даже в Хабаровск!
А 26 января 1965 года я был в Великобритании, на кладбище церкви Святого Мартина, Блейдон, графство Оксфордшир, хоронил Уинстона Черчилля, как он пожелал перед смертью! Вообще, друзья мои, я был везде, где хотел быть. А оттуда, куда я собрался поехать – из Вены, Парижа, Рима и т.д., я всегда получал полный комплект одежды обуви. Никишев страшно мне завидовал и заставлял своих портных шить, а ля Козин. А хотел я быть, и был, без красного словца, везде, где мог по-своему прославить нашу Родину! Я никогда не подводил столь уважаемого товарища! Никогда не выступал на концертах, на которых он присутствовал с супругой в том, во что он был одет!
И, последнее. Сергей, судя по моему разговору у бабы Любы на твоей свадьбе с академиком Георгием Васильевичем Морозовым, у тебя есть доступ к документам, под грифом «СС». Подними мои документы! Ни в одном деле не найдешь статью «мужеложство» или еще какую-нибудь гнусную статью. Во все «делах», в графе - «по какой статье осужден, ты найдешь одно – прочерк!»
Вторая женщина, в кого я был влюблен, была сестра Сергея Александровича Есенина – Екатерина Александровна… Но я хочу поделиться с вами мыслями в отношении гибели Есенина. Вот ты, Сережа, знаешь, что если посмертная маска делается через сутки, она не несет никакой информации о характере смерти. А Есенина успели одеть, потом раздеть, положить на газеты… То, что показывает маска – это элементарный сдвиг костей черепа после распила! А что нагородили недоумки и провокаторы?
И вот еще, проверенная мной и немецкими экспертами и криминологами. Книга об этом написана, правда «СС»…Я читал эту книгу, хорошо знаю многие языки, в том числе немецкий. И вот я узнаю, что в Дели был Центр по подготовке «босоножек» - танцовщиц для любой европейской разведки! Айседора Дункан заменила Мата Хари, которая работала на немцев. Ее расстреляли французы. Айседора Дункан работала на французов, англичан и на советскую разведку. Но и немцам она периодически «подкидывала» информацию. В отличие от Мата Хари, которая держалась в тени, не раскручивала себя, работала всегда по одному конкретному заданию и с одним «клиентом», Айседора Дункан содержала огромный штат сотрудников, которые создавали ей реноме «великой босоножки!» Кроме того, она соблазняла высокопоставленных лиц демонстративно. Она соблазнила небезызвестного Крэга, и об этой связи знала вся Европа. Она пыталась соблазнить прямо по «черному» старого Родена. Она вышла замуж с богатейшего и знатного Зингера. И, наконец, с подачи Мейерхольда и Луначарского она соблазняет Есенина! Но, с Сергеем у нее сразу отношения не складываются! Тогда она устраивает грандиозные «спектакли», как на границе с Германией. И провозит Есенина без визы, объявив его при помощи подкупа немецкого врача, страдающим эпилепсией! И, роковая ошибка Айседоры Дункан – женитьба на богатейшем и знатнейшем промышленнике Зингер – вон у меня около холодильника стоит натуральная швейная машинка «Зингер»! Она не учла только одного, что связь с Зингером не может быть без бдительного ока немецкой разведки! У нее убивают троих ее детей – последнюю душат в люльке подушкой! Она понимает, что следующая будет сама, но ловко подставляет Есенина, публично назвав его «не любовником» и «не мужем», а… «сыном!» - «мой четвертый ребенок!» Да ей наплевать было, как и кто посмотрит, что у них разница в возрасте! Это был чистейший прием отвода от себя руки меча карающего! Есенина убивают немцы! А потом и ее! Прошу обратить ваше внимание на характер убийства: во всех пяти случаев асфиксия – удушение! Так, в Индии наказывают «особо провинившихся!». И вот еще – недоумки вокруг этого тоже много, что сочиняют! Айседора Дункан должна быть пятой жертвой. Поэтому Есенина убивают в пятом номере Англетера, как бы предупреждая ее, что Есенин – не последняя жертва! Мне могут сказать, что все как-то складно получается! Да, кроме убийства (не раскрытого!) Зинаиды Райх! Никак нельзя было ее убивать на манер, пятерых жертв, поэтому имитируют уголовное жестокое убийство! Вот вам мой сказ! Сережа! Ты – профессионал. Проанализируй все, что я сказал! Я буду рад, если совершил где-то логическую ошибку! Книгу за грифом «СС» Людвига Бангофера, обещаю тебе найти и передать… Нужно, освобождать Сергея Есенина от порочащего его веру и честь, клейма «самоубийца!» Кстати, меня полностью поддерживает Всеволод Петрович Сысоев, который вплотную занимался этим вопросом..
…Есенина не могли убить чекисты. Он был народным достоянием! Все его поездка с Айседорой по Европе и Америка незримо охранялась. Вот два ярких примера» Мейерхольд велел Дункан сводить Есенина в клуб фашиствующих мужеложцев в Мюнхене и дал адрес. Есенин был пьян и не понимал, куда его ведет Дункан! Перед самыми дверями в клуб, им путь перегородили два человека в штатском и на чистом русском языке, сказали: «Вам не сюда! Посадили в машину и отвезли в номер гостиницы, где Есенин устроил Айседоре скандал. И, наконец, самое главное! Айседора танцевала в роскошном концертном зале Трокадеро. Вернувшись в номер, она сама устроила драку, разбила зеркала, вызвала полицию (все было подготовлено) и отправила Есенина в местечко под Париже Сан Монде – откуда никто не выходит! И вдруг – чудо! Клинику за бетонным забором с колючей проволокой и вооруженной охраной посещает мэтр Европейском психиатрии Пьер Жане! Обычно он в этой клинике бывает не больше раза в год по особым случаям. Он осматривает Есенина и в его истории болезни пишет: «Bon sant;!» После такого заключения Пьера Жане пациентов из Сан Монде только выписывают! Не мудрено понять, кто нанял мэтра и что ему было «посоветовано» в отношении Сергея Есенина!..»
В конце Вадим Алексеевич взял школьную тетрадь в линеечку и написал: Любови и Сереже Хорошко, моим друзьям! Шаржи-экспромты. Он написал шаржи на наших и зарубежных певцов: Шарля Азнавура, Мирей Матье, Эдит Пияф, Ив Моната, Бориса Штоколова, Аллу Пугачеву, Иосифа Кобзона, Леонтьева, Льва Лещенко и других. Возле каждого шаржа написал: «Это написал я сам, Вадик Козин». И поставил подпись. На этом мы расстались…
Все наши планы, которые приготовила Люба, как-то посещение кладбища ее родителей, посещение единственного в мире атомохода «Арктика», командиром которого был человек, ее воспитавший, выполнение программы, порученной Сергею Георгием Васильевичем в единственном Институте Холода в мире, все пошло насмарку! Рано утром из Москвы, 25 позвонил артист Таганки Боря Хмельницкий, лучший Робин Гуд, и сказал Сергею: «Срочно вылетайте в Москву. У подъезда вас ждет ВАИ, которая, доставит вас на военный аэродром. Там вас ждет - МиГ-21.Через три часа вы будете на Таганке». И повесил трубку! У Сергея были шапочные отношения с Борей Хмельницким. Но, Володя Высоцкий почему-то часто обращался к Сергею именно через Бориса.