Глава из романа "Алунта: время холодных зорь"
После долгих и студеных месяцев зимы все с нетерпением ждали прихода новой послевоенной жизнеутверждающей весны. И вот она пришла, блеснула теплыми лучами солнца над заснеженной землей, над крышами домов и потекли веселые капельки влаги с прозрачных и длинных, как носы журавлей, ледяных сосулек. Начали таять снега, зажурчали быстрые ручейки по освобождающимся от снега улицам. На реках, подтаяв, треснул и тронулся лед. И вздохнула свежими весенними ветрами просыпающаяся от зимней спячки природа.
По календарю в Союзе праздновали в это время женский день, а Терентий, заведующий рестораном, восьмого марта отмечал свой день рождения, и Петьке Бурцеву, как обычно, захотелось устроить что-то веселое, запоминающееся в такой необычный совместный праздник. И он предложил защитникам пойти на речку к мосту и провести весенние соревнования: «гонки на льдинах». Естественно, именинник воскликнул:
- Ставлю в честь победителя два литра водки!
Это вызвало огромный интерес и подняло нездоровый ажиотаж среди начинающих «спортсменов», и праздничная карусель закружилась.
В полдень восьмого марта на Алунтском мосту собралась большая толпа народа. Все стояли и ждали обещанного представления. Терентий, главный виновник этого соревнования, уже слегка подвыпивший, ходил и размахивал побулькивающими призами. Все защитники тоже вышли и стояли у перил, приготовив веревки с крюками на тот случай, если кто-то из незадачливых сплавщиков вдруг соскользнет с льдины и очутится в холодной воде. На берегу разожгли костер и на огне начали печь картошку, и поджаривать окорока на вертеле, готовясь чествовать победителя.
Петька Бурцев, Откочис, Сергей и Вася Ломок решили показать себя «на воде» и пересечь на льдинах, отталкиваясь при помощи багров, свободное ото льда пространство реки между двумя противоположными берегами. Тут Вася Ломок и вклинился в их ряды, но не потому, что он был хорошим спортсменом, а просто из зависти, что все четыре бутылки водки достанутся Петьке Бурцеву.
- А что, я что ли не смогу постоять и помахать багром на льдине? – сказал он, раззадорившись, Сергею. – Ведь и я тоже хочу получить такой приз на память…
- Ну так давай, Васек, плыви, кто тебе мешает? – хохотнул Сергей.
- Ты, хоть, плавать-то умеешь? – переспросил его Петька.
- Нет! А зачем мне плавать – я не морж. Я не собираюсь плавать в холодной воде, - сказал Васька. – Давай мне лучше льдину и багор…
- Ну, пошли, - сказал Петька. И повел Ваську и всех остальных на ледяное поле реки. Они выбрали себе и откололи вполне надежные льдины и подплыли, стоя на них, к берегу. А затем по сигналу все того же Терентия, они стартовали на них к другому берегу. Подстрекаемые криками болельщиков, они доплыли до середины реки.
- Давай, Петюня, давай, - кричали на мосту болельщики.
И вдруг Васька, видя, что отстает от Бурцева, так налег на свой шест, что его льдина ударилась о льдину соперника и Васька, потеряв равновесие, грохнулся задницей об лед. И лед, не выдержав такого удара, вдруг треснул, и льдина раскололась.
- Тону! Братцы! Караул! Спасите! – завопил Васька, лежа плашмя на половинах льдины.
- Эй, Папанин, кончай орать, ты не на море, - подплывая к нему, сказал Сергей. Он поймал веревки, брошенные с моста, и зацепил Ваську крюками за ремни на фуфайке, и велел вытаскивать его наверх. Ваську, испуганного и подмоченного, но живого, вытащили на мост.
А гонку по воде на льдинах выиграл все же Петька. И когда все участники, мокрые и довольные, вернулись на правый берег, там их у костра уже ждал Терентий с флягой, стаканом и закуской:
- Давай, давай – не задерживай! – подсовывал он им стакан с водкой. – Надо выпить, закусить и согреться, чтоб простуда не прицепилась. Сам же он был уже под большим градусом и не боялся никаких простуд. Но, что интересно, сюда же на речку, словно за версту учуяв запах разливаемого спиртного, приполз и Ажубалис, совершенно трезвый и жаждущий исцеляющего душу подаяния. Терентий налил и ему желанную рюмку.
- На, пей, Ажубаль, и помни дядьку Терентия, - изрек он, поднимаясь.
- Терентий, какого черта ты спаиваешь бедного Ажубаля? Он ведь тут же, на мосту, уснет, да еще и замерзнет, - сказал Петька.
- Ни в коем случае! Ажубаль – это наша алунтская достопримечательность! Человек – сосулька! Водку сосет, как младенец мамкину сиську… Но я тебе пить больше не дам. Нет! Нет! – замахал Терентий рукой на мычащего Ажубалиса, и скрутил ему дулю. – Вот, иди спать в Алунту…
Ребята, тем временем, обсуждали итоги прошедших соревнований. Если бы Васька своей задницей не расколол льдину, было бы хорошо, - горячился Петька.
- Вась, а Вась, - обратился к подвыпившему Ваське Сергей. – Ну, что ты такой неповоротливый, как ледокол «Красин», раздолбал нам весь лед у моста.
- Нет, ребята, если бы я нечаянно не стукнулся о Петькину льдину, я бы наверняка выиграл, - заявил, ухмыляясь, Васька. – А так льдина раскололась, и я чуть не утонул…
- Еще бы! Такой «форштевень», Вася, как у тебя, никакая льдина не выдержит, - заявил ему Сергей. – А если бы я тебя, Вася, нечаянно крюками из речки не вытащил, ты бы сейчас сидел у костра и сушил свои промокшие подштаники.
Все засмеялись. К ним с моста стали потихоньку подходить и остальные защитники. Пришел и Виктор Жигунов.
- Вить, сегодня же в клубе концерт самодеятельности, а после концерта нам нужно организовать танцы. Как ты на это смотришь? – сказал ему Петька. – Давай порадуем наших женщин, а? – обратился он к Виктору.
- Ну что ж, поиграть можно, но только чтоб с заменой, - согласился Виктор. – Пригласи еще и Пашкевича.
- Да нет, на Пашкевича слишком много водки надо потратить. Лучше мы пригласим интеллигентного Герайтиса. Он нам и вальсы Штрауса поиграет, и пить так не будет, - заявил Петька.
- В общем, мы с тобой договорились, - сказал он Виктору, - аккордеон ты возьмешь свой, а с Герайтисом я договорюсь…
- Я-то согласен, вот только чтоб рука не подвела, - ответил Виктор. – Ну, тогда вот, давай, бери и подкрепись, - протянул ему стопку Бурцев.
- Только бери левой, - сказал он.
- А зачем левой-то, спросил Виктор.
- Ты, давай, выпей, а потом поговорим, - настаивал Петька.
Виктор взял стакан левой рукой и выпил.
- Ну вот, теперь так и поступай. Делай всю ответственную работу только левой рукой. А сегодня в клубе, когда будешь играть, почаще вспоминай, что эта рука твоя «кормилица», и что она держала эту целительную стопку, и доставляла тебе истинное удовольствие, и что если она еще немного потрудится, то получит во много раз более. Все сидящие засмеялись. Виктор тоже улыбнулся:
- Хорошо, я буду это помнить.
- Ну, тогда для закрепления еще по стопке, - воскликнул Петр. – Терентий, а ну-ка, налей нам еще из моего призового запаса, - обратился он к завресту. Тот налил всем еще по стопке, а Петр продолжал:
- За тебя, Терентий, мы уже пили, а теперь, мужики, давайте выпьем за наших женщин, ведь сегодня их день и наш праздник! Ура!
- Ура-а-а-а! – весело заорали окружающие.
- И по коням, - заключил свою речь Петр.
Ажубалис тоже сидел и кричал: «А-а-а», – протягивая ко всем свою пустую жестяную кружку. Терентий, смилостившись, плеснул и ему немного спиртного для поднятия настроения.
Поскольку все призы были разыграны и водно-спортивное мероприятие подошло к концу, все собравшиеся на речке начали потихоньку расходиться. Опьяневшего Терентия увозила домой его жена и Петькина сестра, Екатерина, которая после двух часов поиска в Алунте, наконец-то нашла его на речке лежащего вместе с Ажубалисом. Она прикатила на речку на повозке с извозчиком и всплеснула руками, увидев его в таком состоянии:
- Вот бес старый, так напился, что в Ажубалиса превратился, - заголосила она почти стихами, толкая его в бок и спину. Терентий только слабо отбивался, повторяя:
- Ну, Катя, хватит тебе кричать... Не позорь меня перед обществом.
Потом защитники положили его вместе с Ажубалисом в повозку и Катька повезла его потихоньку в Алунту. Петька крикнул ей в догонку:
- Погоди, Екатерина, я вместе с тобой, помогу тебе их снять с телеги.
- Ну, - сказал он ребятам, - поеду организовывать для молодежи сегодняшний танцевальный вечер. Как раз забегу и к Герайтису, - напомнил он Виктору. – Так что встретимся сегодня в семь часов вечера в клубе на танцах, - крикнул он, уже садясь в повозку к Екатерине.
Виктор помахал ему рукой в знак согласия и вместе с остальными защитниками направился пешком по дороге домой. День заканчивался и уходил в небытие, но он был какой-то особенный: теплый, весенний и светлый, зовущий куда-то к новой жизни. В душе поднималась пьянящая волна радости, что все страшное и тяжелое уже позади и сегодня начинается что-то совершенно другое и непохожее. Душа, как и земля весной, сбрасывала и переплавляла в себе огрубевшую кожуру прежних ран и страданий, и устремлялась к новой любви, к новым берегам счастья.
Виктор выпрямился, огляделся и вдруг на у обочины дороги увидел маленький белый цветок – подснежник. Он выжил, пережил стужу, дождался весны и тепла, и теперь устремился к солнцу…
- Все будет хорошо, - подумал Виктор. – Так и должно быть, когда для тебя цветут такие подснежники - это хороший знак жизни.