«Еврейское начало неистребимо, нерастворимо никакими
реактивами. Еврейский народ может без остатка раствориться
в мире - и я думаю, что так и будет - но дух еврейства от этого
только окрепнет».
Гершензон
* * *
«По своим философским виглядам Гершензон примыкал к мистическому идеализму славянофильского оттенка». МСЭ, 1930.
ГЕРШЕНЗОН МИХАИЛ (МЕЙЛИХ) ОСИПОВИЧ (1869, Кишенев - 1925, Москва), историк русской литературы, публицист, философ.
Дочь — Наталия Михайловна Гершензон-Чегодаева (1907, Москва — 1977, Москва), советский искусствовед, жена искусствоведа, профессора Андрея Дмитриевича Чегодаева (1905—1994). В род Гершнзонов влилась чистейшая русско-татарская кровь.
Все перебиты друзья; а иные коварнейше предали; мне остается одно: бросив меч, пасть на копья; вдруг быстро, на маленькой вовсе лошадке примчался губастый такой, смуглокожий на вид сарацинчик, в тюрбане, в браслетах и в кольцах, с серебрянным острым копьем; и он рядом со мной стал биться; за дело мое; все враги,побросавши оружие, кинулись прочь; он же раненому перевязывал раны; и даже в пещеру свою перевлек, где варил он целебные снадобья; пользовал ими; так мне отобразилась первая наша встреча.
А. Белый
* * *
Что делала наша интеллигентская мысль последние полвека?.. Кучка революционеров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: “Все на улицу! Стыдно сидеть дома!” - и все сознания высыпали на площадь, хромые, слепые, безрукие: ни одно не остается дома. Полвека толкутся они на площади, голося и перебраниваясь. Дома - грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до этого. Он на людях, он спасает народ...
Интеллигентский быт ужасен, подлинная мерзость запустения: ни малейшей дисциплины, ни малейшей последовательности даже во внешнем; день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, гомерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и совершенное осутствие уважение к чужой личности...
___________________
Между нами и нашим народом - иная рознь... он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом...КАКОВЫ МЫ ЕСТЬ, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, бояться его мы должны пуще всех казней власти и благославлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной.
______________________
Кто есть еврей? - В ком действует народная сила еврейства... национальная воля, действующая в нем, сама уклонит его шаги на должный путь.
Зерно прорастет - шелуха должна лопнуть.
М. Гершензон
1916. Михаил Осипович Гершензон к печали русской и стыду русских — лучший историк русской литературы за 1903-1916 гг. хотя... он слишком великолепен, чтобы чуть не было чего-то подозрительного. “Что-то не так”. “Он такой русский”. Но у русского непременно бы вышло что-нибудь глуповато, что-нибудь аляповато, грубо и непристойно.
У него “все на месте”. И это подозрительно. Я думаю, он “хорошо застегнутый человек”, но нехороший человек.
В конце концов, я боюсь его. Боюсь для России. Как и русских “патриотов”, Столпнера и Гарта
_________________
январь 1912. Многоуважаемый Михаил Осипович!
… Я настроен против евреев (убили — все равно — Столыпина или нет, — но почувствовали себя вправе убивать “здорово живешь” русских); и у меня (простите) то же чувство как у Моисея, увидевшего, как египтянин убил еврея.
Мне это больно, немножко даже страшно (Иегова), но — факт, и куда я его дену.
Что-то мне говорит, что Вы меня не любите, и не теперь, а всегда. Аномалия чувства, о которой надо “развести руками” и примириться как вообще с фактами. Ах, факт. Выше личности. Роковое.
________________________-
… Гершензон пишет 18 строк, своих душистых строк, пахнущих можжевельником, Волгою и старославянофильскими усадьбами. «Тут дрозд кричит и иволга поет».
Ужасный стилизатор. Он сделал себе «стиль человека», и выбрал, согласованно уму своему, великолепнейшее положение «человека с пером, серьезного, достойного, любящего свое отечество, занимающегося не легкомысленными темами, а все самыми серьезными, и принадлежащего не к какой-нибудь легкомысленной партии, а к линии, традиции и категории людей, начатых Петром Киреевским, Иваном Киреевским и, далее, Чаадаевым, и вообще все самое серьезное, лучшее, идеалистическое в России...
_____________________
…Пришел Гершензон… «Верит в Бога», – даже «по-православному»: пишет… «Деревней пахнет». Яиц ни у кого не таскает, как Горнфельд-прасол («по мелочам»). Он – патриот. Защитник отечества. Почти полицию любит. «Совсем русский». «Лучше русского». А по виду – в нем сто евреев, и все в чулках, башмаках (бабье начало) и с пейсами…
…Ничего не поделаешь. Убил. Перетончил всех жидов, ибо прямо влез в миску со щами и высовывается из нее, весь облепленный листьями капусты (щи, конечно, «ленивые»), иудейский мосол (кость, «нельзя есть от бедра»).
Русские люди смотрят. Пугаются. Гершензон читает «Отче наш».
– Господи, он совсем русский.
Гершензон покрылся зело: простыней и читает «Отче наш».
– С нами КРЕСТНАЯ СИЛА.
В. Розанов
… Вы особенный человек; в Вас, в Ваших писаниях, так перемешаны чистое золото сердца с шлаком самой наружной, самой материальной периферии человеческого существа, как ни в ком другом. И в этом письме, что Вы мне написали, — то же самое: слышу необманный голос, но тут же все звериные голоса…
М.О. Гершензон — В.В.Розанову -1912