Телефон ожил от вибрации и стал ёрзать на моем рабочем столе. По определившемуся номеру я понял, что мне позвонил школьный приятель Серёга. Исполняя ритуал давней традиции, я громко и отчетливо сказал в трубку:
- У меня зазвонил телефон. Кто говорит?
- Слон! – Радостно подыграл Сергей.
Еще в школе Серега получил прозвище Слон за свое крупное телосложение, высокий рост и большую голову шестьдесят четвертого размера. Характер Сергея тоже соответствовал лопоухому животному, особенно в драке. До него все доходило довольно долго, и «пробить» толстую, слоновью кожу было просто невозможно. Ни издевательствами, ни насмешками. Но, когда Серегу зацепляли по-крупному, он сносил и калечил всё на своем пути. В школе Серегу побаивались, а нарывались, как правило, люди незнакомые, которые потом всегда жалели о том, что связались с таким зверем. А чего Серегу бояться? Добродушный парень, к которому нужен свой, особенный подход.
- Чего тебе надо?
- Колян! Меня Ваня просил позвонить. Давай, завязывай с работой, собирайся. Завтра выезжаем.
- Куда?
- Как куда? – У Сергея от удивления аж дыхание сбилось. – На охоту!
- Какая охота, Серёга? Ты же знаешь, что я не охотник.
- А чего ты Ване в прошлый раз в кабаке обещал? А? Что примкнешь к нашему обществу любителей природы.
Я вспомнил, что в последнюю нашу встречу в кафе, речь шла о рыбалке и охоте и я, под винными парами, тоже почувствовал тягу к зверскому добыванию пищи. Парни убедили меня, что поход в магазин – это совсем не то, что добываешь собственными руками. И вкус другой, и азарт присутствует. Ваня, тоже наш школьный приятель, давно уже увлекся этим делом. Хотя, его привлекали многие дела. Занимался нырянием с аквалангом, прыжками с парашютом, охотой и рыбалкой. Интересно, что в школьные годы Иван был парнем тихим, всё обижался, что его иногда Иванушкой называли, с намёком на слабоумного. А парень учился неплохо. В годы перестройки Ваня перестроился основательно, заимел свой автосервис, мойку для машин и магазин автозапчастей. Нас, старых приятелей, он не забывал и иногда спонсировал встречи бывших однокашников. На этих встречах он уговаривал нас с Серегой поехать то на охоту, то на Северный Полюс, то сброситься с самолёта, понятное дело с парашютом. Всего не упомнишь, что предлагал Ваня. А в последнюю встречу речь шла об охоте. Серега с ним на такие мероприятия уже давно стал ездить, только я до сих пор как-то не прибился к клану охотников.
- Серёга, я, наверное, пас.
- Кого ты пас? Я тебе говорю – собирайся. Оденься тепло, на сутки в лес уходим. Пожрать возьми, только то, что готовить не нужно. Завтра ровно в пять утра стой у своего подъезда, мы тебя заберём. И не отнекивайся больше. Ты пяткой себя в грудь бил? Бил! Говорил, что ты чуть ли не снайпер? Говорил! Обещал, что будешь последней скотиной, если не поедешь? Обещал! Так что вариантов у тебя нет.
Я понял, что в последнюю встречу наговорил слишком много. Язык мой – враг мой.
- Серёга, у меня обуви подходящей нет, - сделал я слабую попытку остаться в выходные дома, на диване.
- У Вани в машине чуни есть. Выделим.
- Мне винтовку свою брать?
- Это воздушку, что ли?
- Да.
- Да бери хоть зонтик. На днях снег обещают. Носки запасные возьми, интеллигент. Водку не покупай. У Вани на заимке целый ящик стоит. Всё, пока, мне ещё в магазин за патронами заскочить нужно, - сказал Серёга и в телефонной трубке зазвучали сигналы отбоя.
На следующий день, без пяти минут пять, я стоял у подъезда своего дома, прислонившись плечом к берёзе. В старую спортивную сумку я уложил всё необходимое, пневматическую винтовку догадался засунуть в чехол от гитары. Не буду же я в темноте ходить и людей пугать! Хотя, в столь ранний час октябрьской субботы, людей видно не было. Отдыхают после трудовой недели. Только я, как убийца, притаился в темноте. Даже если я и подстрелю на охоте какую-нибудь птицу, ведь есть я её не стану. Сереге отдам. Он мастер потрошить и ощипывать. А я просто побуду с друзьями. И они не будут говорить про меня, что я обещал и не сделал. Пусть так.
За поворотом нашего девятиэтажного дома показался след фар автомобиля, а за ним вынырнул люксовый УАЗ моего приятеля Вани. У него было три автомобиля. Два авто "Toyota" и вот этот отечественный джип для поездок на природу. На нём мне, к слову сказать, ездить не приходилось.
Пассажирская дверь приоткрылась и из-за неё высунулась довольная голова Серёги в пятнистой камуфляжной шапочке.
- Здорово, лыжник! Полезай на заднее сидение вместе с сумкой. Багажник открывать не будем.
Я влез в тёмный салон автомобиля и поздоровался с Ваней. Тот пожал мою руку и взялся за рычаг переключения скоростей. Машина тронулась с места.
-Поехали!
- Я же говорил тебе, что он оденется как чучело! – Обратился Сергей к Ване. – Хорошо, что я догадался подмену взять.
На мне был теплый спортивный костюм из плащевой ткани с капюшоном, яркая спортивная шапочка, на ногах старые зимние кроссовки. Выглядел я вполне прилично, поэтому слова Серёги меня несколько обидели.
- Ты чего несёшь, Слоняра? Какое чучело? Ты в своей фуфайке сам на чучело похож! Хоть сейчас на шест сажай!
- Коля, не ругайся. – Иван посмотрел в зеркало заднего вида. – Сергей правильно говорит. Ткань твоего костюма шуршит сильно. А это на охоте не допустимо. Зверь может услышать и не подойти на желаемое расстояние. Ты не переживай. Есть у меня подходящая одежда. Переоденешься и будешь выглядеть как заправский охотник.
Машина быстро выбралась за город и понеслась по трассе на север области. Сергей же, видимо, стараясь показать себя бывалым охотником, пытался подтрунивать над моей неосведомленностью в охотничьем деле. Мне спорить с ним не хотелось и я, прикрыв глаза, удобно расположился на сидении автомобиля. Беззлобные хохмачки Сергея меня не доставали, пока речь не зашла о моей винтовке.
- А чего тебе не нравится? Винтовка как винтовка. Стреляет бесшумно. Я и пулек целую коробку взял.
- В кого же ты из неё стрелять будешь? – Полуобернувшись, хитро прищурился Серёга.
- Птичку какую-нибудь подстрелю. Не всем же, как тебе, за зайцами бегать!
- Ха! Птичку! Птички все на юг улетели. В лесу ты сейчас только ворону подстрелить можешь. А зачем она тебе? Чучело, только что, сделать. Охота – это тебе не бесцельное брожение по лесу. Мы на конкретного зверя идём. И твоя пукалка здесь не пригодится. Можешь её даже из гитарного чехла не доставать. Бандерос!
- Да уж понятно, в лося я стрелять не стану. Тебе это удовольствие оставлю.
- В лося! Мы на медведя идём!
Эти слова меня оглушили, как дубинкой.
- Куда? На кого? Вы рехнулись! Ваня, останови машину, я сойду!
Ваня недовольно посмотрел на Сергея.
- Чего ты треплешься? Я тебя просил ничего ему не говорить, пока не приедем. А ты что делаешь? Человека до инфаркта доводишь?
- Извини, Ваня, само как-то вырвалось. Я не хотел.
- Ты всегда «не хотел». Думать надо.
- Мужики, везите меня назад. Я не хочу на медведя охотиться. Я его в зоопарке видел. Он страшный.
- Коля, ты не переживай. У нас всё подготовлено. – Иван говорил убежденно, впрочем, как всегда. - О медведе мне знакомый лесник сказал. Хороший такой мишка. Начал себе берлогу на зиму сооружать. Так что откладывать охоту мы не можем. Ничего опасного для тебя не будет. У нас с Сергеем по два ствола. Есть девятый, двенадцатый и шестнадцатый калибр. У меня дальнобойный карабин «Тигр» с оптикой. Так что близко к нам зверь не подойдет. Тебе, правда, достанется двуствольное гладкоствольное оружие, но зато с двумя отдельно работающими ударно-спусковыми механизмами. И применять тебе его придется, если медведь пройдет через нас с Серегой. Я думаю, до этого не дойдет. Медведь - зверь, конечно, опасный, но не терминатор механический. Тем более что охотиться мы будем из засады. Зато у тебя первая охота будет сразу на достойного зверя. Потом и похвастаться победой над медведем будет не грех. Так что мужайся. Сотню километров мы уже отмахали, еще примерно сто пятьдесят осталось. Никто никуда возвращаться уже не будет.
Я сидел и ощущал каждой клеткой своего организма, что для меня, возможно, это дорога в один конец. Чувства мои обострились. Я почувствовал какой-то неприятный запах в машине. Раньше я просто не улавливал причины своего раздражения.
- А чем это пахнет в машине? – Я постарался не показывать волнения в голосе. – Запах какой-то странный.
Иван, видимо для того, чтобы меня подбодрить, ответил громко и весело:
- Сережка это от страха обделался, однако сидит, едет и молчит.
- Это кто молчит? – Слон несерьезный тон Ивана не поддержал. – Ты сам обделался, когда не на ту дорогу свернул. Вот и вляпался в дерьмо.
Приятели замолчали. Никто спорить не хотел. Мне же были непонятны их высказывания, поэтому я попросил прояснить ситуацию. Ваня молчал, а Сергей сразу же начал рассказывать, пытаясь свалить всю ответственность за запах на Ивана.
- Прошлым летом Ваня купил эту машину. Удобно на ней на охоту ездить. Да и не жалко, если где-то зацепишь за ветки и поцарапаешь. Летом УАЗ опробовали. Проходимость хорошая. Как-то осенью поехали на охоту. На лося. Помню, тогда первые заморозки ударили. Свернули мы с трассы и покатили по проселочной дороге. Стали подъезжать к лесу, а там колея расходится. Одна влево, другая вправо. Я Ване говорю: «Сворачивай вправо», а он мне: «Нет, влево нужно ехать. Там дорога ровнее». Выскочили мы на эту ровную дорогу, припорошенную снежком, и остановились. Забуксовали. Не можем ни взад, ни вперёд. Чувствуем, машина проваливаться стала, прямо, как в болото уходит. Я ему кричу, мол, что, болото здесь? А он – какое, на хрен, болото? Пока сидели, соображали, машина завязла окончательно. Ваня мне говорит: «Вылезай, толкать будешь». Я дверь тырк-тырк, а она не открывается. Он мне толкует – через окно вылезай. Я форточку приоткрыл…. Ба! Лучше бы я этого не делал! Запах резкий, тошнотворный. Так только свинячьи отходы вонять могут. Только мы сразу этого не поняли. Окно закрыли, сидим. Откуда в лесу свиньи? Да и не гадят они всем стадом в одно место. Тем временем, вонючая жижа стала проникать в салон. Смотрю, а под ноги мне тонкая струйка коричневой жижи подтекает….
Слон смешно менял мимику лица и размахивал руками, в красках переживая свое прошлое приключение, я же невольно посмотрел на пол автомобиля, ожидая, видимо, увидеть описываемую струйку.
- В салоне сидеть невозможно стало. В тепле пахнет ещё острее. Нужно было выбираться на улицу. Решили, что полезу я, осмотрюсь. Вернее, это Ваня так решил. Достал я из багажного отсека болотные сапоги, раскатал их полностью и полез. Лезу ногами вперед, изгибаюсь, переворачиваюсь и опускаюсь ногами в зловонную жижу. Потихоньку так опускаюсь, а дна не чувствую. Хотел назад залезть, а сапоги уже замарал. Ваня на меня кричит, предлагает толкнуть УАЗ, дескать, он сам при помощи выйдет. Ну, я и решился. Спрыгнул в месиво и опустился по самые... - почти по пояс. Попробовал толкать машину, да куда там! Она по самые двери провалилась, колес не видно, булькают где-то там, внизу. Я Ване говорю: «Вылезай! Пошли за помощью. Сами мы машину не выдернем. А я сейчас от вони сознание потеряю и утону». Ты представляешь, Коля? Я в полуобморочном состоянии, а он мне предлагает, чтобы я его на спине тащил до края вонючего болота.
- У меня просто обуви подходящей не было. Ты же сам единственные болотники одел! – Вмешался Иван. – Да и оружие нужно было с собой забрать. Мы ещё охотиться собирались.
- Ага. Подставил я ему спину. Она у меня широкая, а ноги на склизком основании неустойчиво стоят. Кувыркнулись мы оба. Извалялись, как свиньи…
Сергей сделал паузу, а я представил измазанных свиным поносом охотников, и мне стало смешно.
- Чего ржёшь, Колян? – Сергей подчеркнуто надул губы. Лица Ивана я не видел. – Мы чуть не померли тогда. Выбрались из жижи, и рвало нас минут пятнадцать. Всё, что было в желудках, на улице оказалось. До ближайшей деревни километров пять отмахали. А ты представь – мокрая, дурно пахнущая одежда подмерзать стала, коркой покрываться. Я и представить себе не могу, на кого мы были похожи, когда входили в деревню. На лешаков или на кикимор. А, может быть, на чертей! Только встречные старушки в деревне неистово крестились, собаки лаяли, а дети плакали. Местные нам помогать не хотели, даже за хорошие деньги. Из разговора с ними оказалось, что накануне по той дороге, где мы увязли, К-700 вёз из местного свинарника отходы в телеге. Большой телеге. И как-то она там перевернулась. То ли тракторист был пьян, то ли дорога неровная была, но факт есть факт. Неровность дороги наполнилась содержимым телеги, всё растеклось, а к нашему прибытию подмерзло сверху, и припорошилась снежком. Нашли мы того злополучного тракториста. К нашему счастью он был нетрезв и согласился за три бутылки вытянуть нашу колымагу из удобрения. Назад к машине мы ехали с комфортом, в ковше «Кировца». Тракторист в кабину нас не пустил по известным причинам. Сели мы в ковш, прижались друг к другу для равновесия. Сидим, как две коричневые кучки, только глаза светятся и ружья торчат. Так вся деревня высыпала на дорогу, проводить нас в обратный путь. Показывали на нас пальцами, скалились. Я такого позора в жизни не испытывал! И тебе об этом мы рассказывать не хотели, да вот пришлось.
Ваня продолжил. – Запах этого удобрения стойким оказался. Мы, в моей автомойке, всю одежду простирали, высушили, а все равно выкинуть пришлось. С машиной сложнее. Раз десять с химией её драили – все равно пахнет. Попробовал продать, даже с убытком для себя. Не берут. Спрашивают, мол, вы что, покойников на ней возили? Так и пришлось машинку себе оставить. Я этот запах уже практически не замечаю. Думаю, со временем, он окончательно выветрится. Вот такие дела.
За разговорами я и не заметил, что машина съехала с дороги и пробиралась среди деревьев по малозаметной колее. Через какое-то время мы остановились у Ваниной заимки, со стороны похожей на блиндаж, укрывшийся в прогибе местности. Я вышел из автомобиля, осмотрелся. Красота! Деревья, не до конца сбросившие листву, переливались на солнце золотом, а зеленый бархат елей и сосен служил золотому отблеску обрамлением. Пожухлую траву подморозило, сковав капельки влаги, и она отливала серебром, создавая сказочность осеннего леса. Мы занялись сборами к предстоящему мероприятию. Сначала меня переодели, выделив в личное пользование видавшую виды телогрейку, стоптанные чуни, военные штаны на лямках с утеплителем и потертый танковый шлем.
- А это зачем? У меня своя шапочка теплая и не шуршит.
- Зато она приметная. Бери, одевай, что дают. – Иван настойчиво протягивал мне бронетанковый шлемофон.
Сергей поддакнул ему.
- Да-да. Одевай! Возможно, он тебе скальп сохранит!
- Чей скальп?!
- Твой! Мы вот сейчас по лесу пойдём. Деревья там вот такие толстые! – Слон развел в стороны свои здоровенные ручищи.
- И чего?
- А ты знаешь, какой медведь хитрый зверюга? Он за стволами деревьев прячется так, что ты его и не заметишь. Получается, человек рядом с деревом проходит, а медведя не видит.
- И что?
- А то! Медведь человеку в глаза смотреть не может. Он берёт своей когтистой лапой из-за дерева человека за затылок и натягивает кожу ему на глаза, а уж только потом отрывает ему голову. Получается, он скальп снимает и натягивает его как капюшон.
Я обомлел и не знал, что сказать.
- Ты чего Колю пугаешь? Прекрати! – Ваня повысил на Сергея голос.
- И ни чего я не пугаю. Это всё, правда. Мне приятель, который на вахте работает, рассказывал. У них на севере два мужика на «КрАЗе» ехали по зимнику. Машина сломалась, печка не работает, а мороз сильный стоял. Водила второго мужика за помощью в вахтовый городок послал, а сам у машины остался. Мужик, который за помощью пошёл, уже к самым балкам подходил, а дорога в объезд немного шла. Он решил напрямую через лес дорогу сократить, тем более что там тропка была натоптанная. И всё. Нашли его случайно на другой день. Картина страшная. Живот вскрыт, ноги, ягодицы обглоданы, а на глаза скальп натянут. Опытные мужики сразу сказали – шатун напал. Он у городка свою жертву искал, тут бедолага ему и подвернулся.
- Да, дела…
- А что со вторым мужиком? – Спросил я, стараясь оттолкнуть от себя образ обглоданного тела.
- Ничего. Замерз он. Когда его нашли, он окоченел уже. Сжег все покрышки на машине и замёрз. Короче, все умерли, - подвел Сергей итог.
Больше мы эту тему не обсуждали. После непродолжительных сборов, попив чаю, взяв провизию, оружие и приманку, мы отправились в лес. Шли между деревьев, а в голове моей всё крутилась кровавая драма, произошедшая в северной тайге. Я с опаской смотрел на стволы высоких сосен, каждый раз ожидая, что из-за них высунется медвежья лапа. Где-то я читал, что наши предки, славяне, никогда не называли медведя медведем, опасаясь, что стоит его назвать по имени, и он придет к жилищу. Обозначали его по-разному, но самое распространенное название – Бер. От этого слова, видимо, произошло слово берлога. Бер в логу. Множество населенных пунктов на территории России имеют в своем названии это слово. Значит, оно, это поверье, действует? Я догнал идущего впереди Ивана.
- Слышишь, Вань, давай мы слово медведь упоминать не будем.
- Почему?
Я объяснил ему свои мысли.
- Ерунда это, Коля. Да и сам подумай – зачем нам оберегаться от медведя, если мы идем на него охотиться?!
Да, Ваня прав. Мои нелогичные мысли родились, видимо, под влиянием страшного рассказа Слона. Видя мое угнетенное состояние, Ваня постарался отвлечь меня своими рассказами, но разговор все равно сводился к охоте на медведя.
- Охота на медведя – это опасное занятие. Но мы подготовились основательно. Вообще существует несколько вариантов охоты на медведя. Зимой непосредственно в берлоге, а осенью можно использовать охоту «на овсах», «с подхода», «с собаками» и «из засады». Мы будем охотиться из засады. Положим приманку, а сами устроим завал из бурелома на расстоянии. Примерно сорок метров от приманки. Мой знакомый лесник уже определил место охоты, направление стрельбы и даже несколько досок на место завез, чтоб нам удобно было лежать. Это одному охотнику опасно ходить на медведя, а нас трое. И пять заряженных ружей. Так как ты первый раз идешь на такую охоту, я объясню тебе куда стрелять. Понимаешь, простой выстрел по корпусу медведя не причинит ему существенного вреда. По крайней мере, на первых порах. Стрелять нужно в голову или спинной мозг. Медведь живуч, но такими выстрелами он будет обездвижен. Смертельные точки на голове медведя - между глазом и ухом, за ухом и бровная часть головы.
- Только в лоб стрелять не надо, - подключился к разговору Сергей, - у медведя пули от него рикошетом отскакивают.
- Не мели ерунды, Слон.
- Ваня, да мне знакомые мужики рассказывали…
- Хватит, Сережа. Я понимаю, что тебе Николая попугать хочется. Но не так все страшно. Нужно учитывать следующие моменты. Если медведь после первого выстрела развернется к нам спиной и побежит, то он на ходу будет подпрыгивать и следующий выстрел нужно делать тогда, когда он встанет на лапы. Стрелять будем под холку, в область позвоночника. А если он развернется к нам боком, выстрелы будем делать в область живота, чтоб пуля повредила как можно больше органов. Если же медведь атакует нас, стрелять будем в голову, а когда он встанет на задние лапы перед завалом, то в грудную клетку, в сердце. Правда, стрелять надо наверняка, а то раненый зверь непредсказуем. От него всего можно ожидать, но, я думаю, мы все вместе с этой задачей справимся.
- А еще я слышал от знакомых мужиков, что медведь с прострелянным сердцем может бежать на своего врага метров тридцать и все сносить на своем пути.
- Вообще-то, Серега, если у медведя при выстреле повреждены легкие, сердце, кишечник, желудок, печень, то он способен пробежать по лесу несколько километров, чтобы скрыться.
- Вы это что, серьезно?! – Я остановился от неожиданности. – Мы это, значит, будем в него стрелять, а он, в конце концов, снимет с нас скальпы? Так! Я разворачиваюсь и иду домой!
- Один? Пешком?! – Скривился в ухмылке Слоняра. – По лесу, где бродят медведи? Поверь, Колян, тебе лучше идти с нами.
- Ну, чего ты как ребенок, Коля? – Ваня положил мне руку на плечо. – «Хочу – не хочу», «буду – не буду». Ты не слушай Сергея. Я тебе все это рассказываю, чтобы ты представлял особенности охоты на медведя. Ещё одно. Если раненый зверь скроется от нас, то нам нужно будет его преследовать.
Я вспомнил художественный фильм «Злой дух Ямбуя», который я смотрел в детстве про медведя-людоеда. Я тогда от страха с первого ряда перебрался на третий, как увидел оскаленную медвежью морду, во весь широкий экран. А когда людоед разносил бревна медвежьей ловушки, чтобы достать человека, который в ней спрятался, мне вообще захотелось убежать из кинозала. Там, в фильме, медведь выслеживал своих жертв и нападал на людей, которые были с оружием. А люди даже предпринять ничего не могли. Но то - фильм, а здесь, в лесу, зверь не ограничен размером экрана. Он может передвигаться, нападать, рвать людей, пришедших за его жизнью, в клочья. Рвать нас…. Интересно, что я думал о собственной жизни отстраненно, как будто, она уже кончилась. Идти одному по лесу назад, к заимке? А если я заблужусь и сам выйду навстречу медведю? Нет! С ребятами безопаснее. Наверное. Душа моя рвалась домой, в уют квартиры, а ноги мои, не подчиняясь доводам разума, послушно шли за Иваном.
- Так, порядок. – Ваня остановился. – Правильно вышли на место. Вон, за той поваленной берёзой начинается наш участок охоты.
Иван достал нож и ловко отсек ветки молоденькой ёлки. Он протянул их нам с Сергеем.
- Натрите подошвы обуви. Это перебьет наш запах. Заходить будем с правой стороны. Огибаем это место и вон там,- он указал направление, - у трех сосен сооружаем засаду.
Пробравшись к соснам, мы нашли доски, заготовленные лесником, и принялись за дело. Завал сооружали из стволов небольших деревьев и сучьев, валявшихся в округе. У Ивана была пила, в форме цепи. Он быстро спиливал ею небольшие лиственницы и укладывал их возле нашей баррикады. Мы соорудили отверстия для стрельбы и напротив них стали делать лежанки. Под доски подложили небольшие бревнышки, закрепили их сучьями, воткнутыми в землю, а сверху накидали мягкие хвойные ветки. По окончании работ замаскировали засаду стволами и ветками спиленных лиственниц.
- Слушай, Ваня, а медведь точно к нашей засаде подойдет с этой стороны? – Я указал рукой направление. – Может быть, он к нам сзади подкрадется и кожу на глаза натянет, а мы стрелять не сможем?
- Он точно с той стороны зайдет. Там мы приманку положим, а в той стороне был замечен мишка. Ты не переживай, недалеко от нас, с обратной стороны, болото. Зверь туда не пойдет. Он может выйти на нас с разных направлений, но все они будут с той стороны. – Иван показывал рукой на лес и говорил уверенно. Мне стало немного спокойнее.
Оставшееся время мы потратили на мелкие бытовые потребности, а после обеда Ваня попросил Сергея достать приманку. Сергей взял рюкзак и вышел с ним на предполагаемое место прибытия зверя. Слон долго возился, развязывая полиэтиленовые упаковки и, наконец, достал одну за другой две здоровых рыбины. Когда он вернулся к нам, от него исходил неприятный запах.
- Вань, я руки пойду, помою, а то от рыбы они воняют.
- Протри хвоей, эстет. Все, давайте занимать позицию для стрельбы. Все разговоры – полушепотом. Бродить по лесу не будем – зверь в любой момент может выйти на приманку.
Мы улеглись на доски, приготовив оружие. Я упросил приятелей предоставить мне возможность залечь между ними, справедливо полагая, что медведь, нападая на нас, не сразу до меня доберется. Лес жил своей жизнью. Поскрипывали на ветру стволы деревьев, шуршала листва, раздавались какие-то неясные звуки. Было неуютно. Мне казалось, что предполагаемая жертва – медведь, наблюдает за нами и только ждет удобного момента, чтобы порвать нас в клочья. Мой настороженный слух уловил что-то новое в шумах леса. Какое-то ворчание или тихое рычание? Оно раздавалось где-то рядом, возможно, у меня за спиной. Я до боли в пальцах сжал свое ружье и краем глаза посмотрел на Ваню. Он был спокоен. Ничего не замечает! А медведь уже поднял над нами свои страшные лапы! Я как пружина распрямился и резко перевернулся на спину, выставив вперед свое грозное оружие.
- Ты чего? – удивленно спросил Иван. – Стоп! Стоп, палец с курка убери.
- Рычал кто-то. – Попытался я оправдаться, положив ружье нам землю.
- Ты, Коля, не накручивай себя. Это Слон забылся, засопел немного. Ты рядом с ним лежишь, так что не давай ему спать, толкай его в бочину, а то он своим храпом всю живность распугает.
Слон заворочался на своей лежанке.
- Чего вы там говорите? Кто спит? Я не сплю! Я, пока зверя не добудем, спать не собираюсь.
Мы улеглись на свои лежанки и затихли, но ровно через минуту Серега опять засопел с претензией на храп. Я толкнул его в бок, как посоветовал Ваня, и Слон среагировал моментально.
- Ты чего меня тычешь? Не сплю я!
- Мне показалось, что ты уснул.
- Крестись, когда, кажется. Крест животворящий чудеса иногда совершает. – Слон повернулся ко мне. Лицо его приняло насмешливо-хитрое выражение. – Вот раньше люди жили в деревнях. С природой рядом. Вокруг деревень лес сплошной. Так вот мне бабка моя рассказывала. Шла у них деревенская баба одна по дороге, а навстречу ей медведь из кустов поднялся. Та с испугу креститься начала, а медведь на нее прёт, пасть раскрыл, язык высунул. А баба, не отдавая отчета в своих действиях, схватила медведя за язык. – Сергей замолчал. Казалось, что эту паузу он взял намеренно.
- И что дальше? – Мне хотелось услышать окончание рассказа.
- Баба привела медведя в деревню, как телка на поводке. Она за язык его держала крепко, а тот вырваться не мог. Больно.
- Что серьезно?
- Да кого ты слушаешь, Коля? Мне Серега эту же историю рассказывал. Там не медведь был, а волк. Причем старый, который в лесу уже охотиться не мог. Ты сам подумай, какая масса у медведя и у той бабы, килограмм на пятьдесят! Он бы головой махнул и стряхнул бы эту бабу в кусты. Серега в следующий раз рассказывать эту историю будет, так у него баба крокодила за язык схватит, а то и слона!
- Ладно вам – слона! Приврал немного, но волк, действительно, был. А с медведем тоже история была. Тетка жила одинокая в своей избе. Без мужика. Что-то ей там по хозяйству помощь потребовалась. Она кума своего позвала. Ждёт и порядок в доме наводит, а дверь в избу открытая. Слышит – у крыльца кто-то топчется, ну, думает, кум пришел, курит у двери. Тетка кричит куму: «Заходи»! Тот заходит и что- то в сенях разбивает. Тетка думает мол, вот паразит, успел водки напиться и ищет у неё спиртное, чтобы ещё добавить. Она хватает веник и бегом с кумом разбираться! А тот уже на четвереньках стоит, шубу какую-то летом нацепил! Точно пьяный! Тетка давай его веником хлестать. Кум упал и не движется. Уснул пьяный и не шевелится. Тетка его сгоряча побила немного, а потом смотрит, а это и не кум вовсе, а медведь!
- И что?
- Испугалась она. Побежала по деревне, а сама голосит как бешенная. Собрала мужиков с ружьями и привела к себе во двор. Мужики в доме нашли медведя в неживом состоянии. Этой тетке потом даже медвежью шкуру отдали.
- А отчего медведь умер? От старости? – Спросил я.
- От испуга! Если бы на тебя сейчас из кустов разъяренная тетка выскочила, тебе бы тоже не хорошо стало.
- Эй, охотники, тише байки свои травите, - недовольно пробурчал Ваня.
Мы притихли. В лесу стало совсем темно. Я попытался посмотреть на часы, но стрелок на циферблате не разглядел. Кто не ночевал в лесу, тот, возможно, меня не поймет. Я же, оказавшись в такой ситуации в первый раз, обостренно воспринимал происходящее вокруг меня. Луна появлялась в обрывках облаков, но света не давала. Лес жил своей жизнью. Мне казалось, что звуки, шорохи, поскрипывание стволов деревьев имеют к нашему мероприятию непосредственное отношение. Если потрескивало дерево, мне казалось, что его загибает страшный медведь, пришедший за нашими жизнями. Если мне слышалось хлопанье крыльев неизвестной птицы, то её, несомненно, вспугнул крадущийся медведь, желающий снять с меня скальп. Все рассказы о медведе, звучавшие за прошедший день, вставали у меня перед глазами. Злобный образ из фильма, увиденный в детстве, приобретал реальность. Мне захотелось как тогда, в кинотеатре, перебраться на третий ряд, а еще лучше на десятый, но никаких рядов в лесу не было. Более того, фильм в кинотеатре – это не та реальность, в которой я оказался сейчас. Я не могу просто так встать и уйти из страшного кинозала туда, к свету, где ходят добрые, улыбающиеся люди. Лес был таинственным, пугающим и враждебным.
- Вань, Ваня, - тревожно зашептал я, повернув голову к другу.
- Чего тебе? – Ответил он тоже шепотом.
- Я не могу больше лежать. Жутко мне. Я уйти хочу. Давай всё бросим и пойдем в твою землянку.
- Ты чего, Коля? Потерпи. До рассвета недолго осталось.
- Не могу я больше! Хоть на дерево лезь. – Я приподнялся, показывая свое нежелание охотиться дальше.
- Серега! – Ваня обратился к Слону. – Помоги Коле на дерево забраться. И веревку ему дай.
- Вздернуться что ли? – Отозвался довольный Слон.
- Пусть себя к стволу привяжет, чтобы не упасть, если заснет.
Мы тихо, стараясь не шуметь, поднялись и направились к сосне, стоящей за завалом. Я приподнял обломленный сук дерева, валявшийся в траве.
- Зачем тебе?
- Вдруг медведь на дерево полезет, - зашептал я Сереге, - мне палка и пригодится.
- Не полезет он на дерево.
- Почему?
- Взрослые медведи по деревьям не лазят, они же не обезьяны.
- Почему?
- Почему не обезьяны?! Потому, что они медведи!
- Ты со мной как с ребёнком не разговаривай! На вопрос отвечай.
- У медведя масса большая. Если он с дерева рухнет, то точно убьётся. Закон всемирного тяготения.
- Помогай, умник.
Я забрался на дерево метров на пять, положив палку на два крепких сука, соорудил себе сидение и привязался к стволу дерева. Ружье я положил себе на колени. Я видел, как Слон занял свое место в засаде, как оба моих приятеля терпеливо ждут свою добычу. А зачем она им? Вроде не голодают, без шкуры тоже можно обойтись. Вот и получается, что вся эта охота для остроты ощущений и бахвальства. Зачем я здесь, в этом темном, холодном лесу? Зачем согласился охотиться на хозяина леса? Ах, да! Я и не соглашался вовсе. Меня завлекли, обманули.
Тем временем небо поверх леса стало заметно светлеть, хотя внизу было так же темно. Спать я не мог из-за неудобного положения на дереве и из-за тревожного чувства ожидания. Мне казалось, что приятели мои, лежащие внизу без движения, давно уже спят безмятежно и забыли о своем звере. Мне стало спокойнее. Скоро станет светло, друзья мои проснутся, и мы все вместе поедем домой, а я буду считать эти выходные маленьким приключением в своей жизни. Но вот какой-то чужой, неясный звук послышался мне среди деревьев. Топтание, похрюкивание? Непонятно! Я увидел темную тень спереди и справа от моего наблюдательного пункта. Кабан? Медведь! С высоты моего расположения он был совсем не страшным. Осторожно, не торопясь, ступая лапами, он медленно подходил к месту, где была вчера брошена приманка. Медведь принюхивался, поворачивая мохнатую голову. Охотники в засаде не шевелились. Спят? Может быть мне пошуметь, чтобы они проснулись?! Нет, я решительно не знал, что делать. Тут я увидел, что Ваня едва заметно шевельнулся, выдвинув свой карабин немного вперед. И Слон не спал. Он тоже приготовлялся к стрельбе. Я наблюдал за действом как с балкона театра, определенно забыв про свое ружье.
Медведь подошёл к приманке и тут грянул выстрел. Выстрелил Ваня. Зверь стоял к нам левым боком. Казалось, он подпрыгнул, развернулся к нам пастью, но раздумал нападать на неизвестного, невидимого врага и бросился бежать, закидывая пятки. Второй выстрел Слона и третий Ивана прозвучали друг за другом почти в унисон. Мишка ткнулся мордой в землю и затих. Охотники поднялись в рост, Слон вскинул оружие и сделал ещё один выстрел.
- Хватит, Серега! Шкуру не порти!
- А может он живой ещё? Притворился только?
- Да нет, не похоже. Я первый раз ему в голову стрелял, а второй в позвоночник. Готов зверюга!
- Я тоже в него попал, но все равно, ты иди первый, проверяй.
- Давай сначала нашего Тарзана с дерева снимем, а затем медведем займёмся.
Помощь приятелей оказалась кстати. Ноги мои от долгого сидения на дереве затекли и слушались плохо. Наконец я оказался на земле, но на протяжении всей процедуры спуска, я не отводил взгляда от медведя. Мне казалось, что он вскочит и побежит на нас, а он не двигался. Подходили мы к медведю осторожно, с оружием наперевес, причём я двигался позади всех, поэтому Слон оборачивался и советовал мне отвести ствол ружья в сторону. А я даже палец на спусковые крючки не клал. Мишка и вправду оказался готовым. И большим. Рост Сергея под сто девяносто, а зверь был длиннее его на голову! Когтистые лапы уже недвижимого животного несли в себе угрозу. Пули попали в затылок, в брюшину и позвоночник. Получалось, что Иван попал два раза, а Серега один. Медвежьи победители затеяли спор на тему - чей выстрел оказался смертельным, а я просто сел рядом и безразлично слушал доводы спорящих приятелей. За эту ночь я устал и морально и физически. Вид свежей крови не прибавлял мне бодрости. Ваня достал ракетницу и произвел сигнальный выстрел.
- Это для егеря, - пояснил он.
Затем мы фотографировались на фоне трофея, но, несмотря на радость момента, лицо моё на всех фотографиях получалось то ли кислым, то ли испуганным. Часа через полтора к нам подъехал лесник на каком-то самодельном вездеходе небольших размеров.
- Михалыч, - представился он, по очереди пожимая нам руки, - сейчас свежевание медведя делать будем. Пуговицы нарежем, снимем шубу. Ножи у всех есть?
- Есть ножи, - ответил Ваня.
- Вот и хорошо. – Михалыч был опытным человеком. – После свежевания костерчик разведем, сделаем обряд кормления лесного духа.
- Кого? – Не понял я.
- Духа лесного, темнота! – Ухмыльнулся Серега.
- Обязательно кострище покормим, - продолжал лесник, - с хребта медведя снимем ленты сала – и в огонь! Я самогон привез. Тоже побрызгать надо. Сердце медвежье попробуем. А как же? Традиции соблюдать нужно. Кто сердце медведя ест, у того свое крепкое сердце будет. Тот будет сильный, как медведь!
Мне как-то не хотелось участвовать в полудиком ритуале. И я думал сказать об этом, но Михалыч продолжал.
- Потом будем вынимать потрох, желчь достанем. Её свежую пить нужно для здоровья, для силы.
- Как же мы будем её пить? С самогоном мешать? – Не поверил я настрою охотников.
- Зачем же с самогоном? Сырую желчь пить будем, свежую. Усталость пройдет, а силы придут. Нам ещё мясо от костей отделить нужно. Работы много.
- Зачем отделять? – Удивился Слон. – Мы тушу порубим и все дела.
- Э, нет, друг. Нельзя так делать. Тушу надо не разрубать, а расчленять, может даже разрывать в суставах. Есть поверье, что если этого не сделать, то обязательно будет в жизни фатальное столкновение с медведем и он задерёт человека. Мы же сделаем всё правильно, а кости захороним.
Я слушал эти россказни про расчленение, сердце, свежую, пахучую желчь, а тошнотворный ком медленно подкатывался к горлу. Наверное, лицо моё побледнело, да так, что Иван обратил на это внимание.
- Сергей, бери Колю и шагайте к землянке. Там чай ему вскипяти, водки дай. Пусть он отдохнет, а сам возвращайся. Первый раз приятель на охоте, устал очень, не привычно ему, - обратился он уже к Михалычу.
Дорога до землянки заняла, на мой взгляд, немного времени. Сергей выставил на стол бутылку водки, открыл говяжью тушенку и резанул хлеба.
- Если захочешь, чай вскипятишь сам. – Он немного подумал, открыл бутылку и плеснул себе в кружку водки. – Чтоб дорога скучной не казалась! А ты, Коля выпей и ложись спать. Мы как управимся, тоже поспим немного. В ночь обратно поедем. Ну, всё. Давай.
Слон ушёл разделывать медведя, а я продолжал сидеть за столом без движения. Напряжение ночи не отпускало. Я выпил водки, вяло закусил тушёнкой. Потом выпил ещё. Четкие, правильные мысли посетили мою голову. Я понимал, что в душе я не охотник, что процесс добывания зверя ради азарта мне не нужен. И я был рад, что мне не пришлось участвовать в разделке туши медведя. Выпитая водка расслабляла, а бессонная ночь давала о себе знать. Я завалился на топчан и закрыл глаза. Шорохи теперь уже не страшного леса убаюкивали моё сознание. Тепло разлилось по телу от выпитой водки. Или это дух лесного медведя накрыл меня своей легкой, мохнатой лапой? «Я не рубил твои кости», - шептало моё спящее сознание. - «Ты не должен меня драть». А в ответ Бер ласково урчал, грея меня своим дыханием.