Монолог. Отрывки из воспоминаний, продолжение

               
               
        Сентябрь 1952г. Мы в Чарджоу. Родина отца. Отправилась в первый класс, лысая. Накануне отец отвёл в парикмахерскую и постриг меня. Наверное, решил, что я иду в армию. Мама в трансе. На фото в личном деле я лысая, но очень симпатичная и умненькая.
       Декабрь 1952. Мы в Мары. У нас отдельный дом, окруженный кирпичным забором двор. В одной половине дома живём мы, в другой - кабинет отца. Кабинет огромный. Большой чёрный  кожаный диван – оттоманка. На стене портрет Сталина. Хожу в женскую гимназию. Все девочки и один мальчик - сын директрисы.
       Каждое утро, мама, отправляя меня в школу, стоит передо мной на коленях с ложкой рыбьего жира. Всё заканчивалось слезами, криком, опозданием.
       Весна. Меня не пустили в класс за опоздание, в наказание стою в фойе школы. На стене чёрный круг репродуктора. Еле слышен голос Левитана. Я бегу в класс: ОН УМЕР! Вся школа выстраивается на линейку в фойе. Нас отпускают по домам. Бесконечно гудят, воют, сигналят паровозы, предприятия, машины. Дома мама с огромным животом, плачет навзрыд, отец мрачный, молчаливый, взял меня на руки. Через месяц родился братик.
       К нам, в Мары на гастроли из Москвы, приехал кукольный театр С. Образцова с « Необыкновенным концертом». Если бы я могла тогда оценить, какой подарок сделала мне судьба. Из Москвы, к нам, в захолустье приехал театр,  с мировым именем! Вот так Министерство культуры СССР сеяло разумное, вечное, доброе по всему Союзу. Безусловно, детские впечатления самые сильные и если хотите привить ребенку любовь к искусству, литературе, театру, это надо делать с детства. Такое не забывается. Представление состоялось в летнем кинотеатре, через площадь рядом с нашим домом. Я не знаю, сохранились ли где - ни будь еще такие летние кинотеатры? Длинные деревянные скамейки, с нарисованными номерами мест, разделенные узкими проходами, земля, утрамбованная шелухой семечек, сцена, с выбеленной известью стеной, служившая экраном. И конечно с транспарантом «Из всех искусств…».
   Всего один концерт, всего один вечер!  А впечатлений на всю оставшуюся жизнь. На следующий день они уехали в Байрам – Али, известный почечным санаторием Союзного значения.
В нашем же кинотеатре продолжили крутить « Свадьбу с приданным». Звук с экрана  был хорошо слышен у нас во дворе, а если залезть на дерево тутовника, то можно было увидеть и экран. Все песни я выучила наизусть и часто пела: На крылечке твоём, каждый вечер вдвоём…А перед зеркалом пыталась сделать причёску, как у Веры Васильевой.
       1954год. Мы в Сталинабаде (ныне Душанбе). После Мары - это огромный город. Живём в ведомственной квартире, на привокзальной площади.
       Хожу в школу. Новые учителя, новые дети. Часто болею. В доме дежурит медсестра. Каждые 2 часа колют пенициллин со стрептомицином. Антибиотики только входили в лечебный арсенал и толком не были изучены. Как я осталась живая от этого сумасшедшего коктейля антибиотиков? Не ослепла и не оглохла? Видимо была очень здоровая генетика.
       Отец поступил на заочное отделение исторического факультета Сталинабадского госуниверситета. 
        Сталинабад запомнился объявлениями дежурного по вокзалу о прибытии и отправлении поездов, на русском и таджикском языках. В остальное время крутили пластинки с популярными в то время песнями. «Помнишь, мама моя, как девчонку чужую, я привел к тебе в дом и тебя не спросил….»
       Тащу 10-ти литровый бидон с керосином, от самой керосиновой лавки на базаре, в пяти остановках от дома. Очень хотелось помочь маме. Заботиться обо всех стало моей главной чертой характера и, дальше по жизни, всегда нагружала себя запредельной нагрузкой ни по возрасту, ни по силам.
       1957 год. Кизил-Арват. Мы опять на новом месте. Опять отдельный дом, двор с многочисленными хозяйственными пристройками, даже загон для овец. 
      В доме печное отопление. Это целая церемония: выгрести золу, наколоть щепу и крупные поленья, сложить правильно всё в печку, сверху дров умудриться насыпать уголь, и потом одной спичкой зажечь. У мамы это получалось виртуозно, аккуратно. Она внимательно прислушивалась, есть ли тяга. Вообще всё, за что не бралась мама, она делала красиво, с удовольствием, аккуратно и привлекательно так, что хотелось взяться и сделать самой, да вот только ничего не получалось. Мама смеялась: «Подрастешь, научишься».
    В Кизил - Арвате мы застряли на целых 4года.
       Я уже большая, мне 12 лет. Во всём помогаю маме по дому, уход за братом тоже входит в мои обязанности. Маленькая хозяйка.
       Мама очень строгая. Никакой свободы. « Не смей, не делай, будешь у меня ходить по струнке»!  Попадало мне крепко, практически ни за что, даже на пшене на коленках стояла. Я в роли золушки и не помню, чтобы меня хвалили. Но при всём этом любила маму безумно, мне кажется, пуповина, связывающая нас, оборвалась лишь, когда её не стало, и я потеряла землю под ногами. Как-то спросила маму уже в конце ее жизни, почему она так наказывала меня?  «Молодая была, глупая»- ответила она.
        И так, мы в Кизил – Арвате, где ткутся самые настоящие текинские ковры. Один такой достался мне в наследство, и я не перестаю удивляться его простоте и красоте. Ещё когда были живы родители, я просила подарить ковер мне. Мама удивлялась, зачем, он уже старый, местами выцвел, а для меня это было воспоминанием о тех минутах детства, когда мы были все вместе.
       Хорошо помню школу. В нашем классе учились дети из детдома.
Мы – домашние, боялись их, как огня. Они долго не разбирались, отнимали у нас всё, что им нравилось. Ещё и били ни за что, просто так. У меня уроки всегда были выполнены, поэтому мои тетради в обязательном порядке забирались для списывания. Мне было жаль сирот, ведь своих родителей они потеряли в войну или в землетрясение и я могла спокойно оказаться среди них, или вообще могла не быть. Но друзьями мы так и не стали.
            В октябре запустили первый спутник Земли. По вечерам, с отцом и братишкой смотрели в небо, чтобы увидеть движущуюся звёздочку.
            В доме много книг. Отец любил Чехова и никогда с ним не расставался. Мама не поощряла чтение литературы, считала, что девочка должна заниматься домашними делами, вышивать, хорошо готовить, но при этом я должна была также хорошо учиться, быть в отличницах, чтоб ей не краснеть на родительских собраниях. Мнение посторонних людей было важней всего. Что ж, как воспитывали её, так досталось и мне.
            Своих детей ни в чём не буду ограничивать и в школу пойдём не за оценками, а за знаниями!
           Лето. Во дворе утка с утятами плещутся под краном, в курятниках весело кудахчут куры, громко поют петухи, на огороде спеют помидоры, в густой зелёной ботве прячутся огурцы.  Я готовлю обед для нас с братиком. Родители укатили в Ленинград на две недели, в кои то веки отцу дали отпуск. Однокурсники по Свердловску давно приглашали в гости в Ленинград. У отца хорошие друзья, они ценили его как личность, весёлого, остроумного, компанейского человека,  и ещё за многое что. Я всегда поражалась, как из аульного мальчишки, (какое там, в колхозе образование в 30-40 годах) получился интеллигентный, с широким кругозором, образованный человек. Самостоятельно овладел русским языком, писал легко, грамотно, четко выражал свои мысли, наблюдения, красочно описывал природу, размышления о жизни. Все это он писал для себя, не для публикации, в общих тетрадях и хранил их в ящике нашего письменного стола. Тетради не сохранились, с развалом Союза, дом осиротел, был продан за копейки со всем содержимым.
    И так лето, тепло, родители гуляют по Ленинграду.               
      Нас оставили на попечение соседей. А соседи, через несколько дней, оставили своё весёлое хозяйство в виде гусей, кур и уток на меня и уехали к своим родственникам в аул. Мне же не доставляло особого труда, как  своим курам, так и соседским бросить чашку зерна в кормушку, налить свежей воды для питья, собрать яйца, загнать на ночь уток и гусей в кладовку.
      Спим с братиком на открытой веранде. В то утро, незадолго до приезда родителей, братик проснулся раньше, стал тормошить меня и звать посмотреть во двор. Прямо перед верандой, на земле сидела курица с голой, без перьев израненной спиной. Она тряслась, дрожала, издавала какие-то звуки. По всему двору лежали тушки птиц, наших и соседских.
     В то время я уже знала о существовании хорька. Он довольно часто нападал на кур, душил или перегрызал горло домашней птице. Хорёк маленький, юркий, хищный зверёк наводил ужас на людей, потому что лишал домашнего подспорья. Жили бедно, толком не пришли в себя после войны и разрухи от землетрясения.
      Для меня это было двойным ударом, жаль и курочек и утят
и страх, что влетит от мамы, что не оправдала доверие соседей. А так хотелось, чтобы мама похвалила, что справилась со всем, как большая.
      Ночью зазвонил телефон, родной мамин голос. Оказывается, они торопились домой, и вернулись не через Ашхабад, а на пароме, через Красноводск и уже через несколько часов будут дома!
      Какое счастье, наконец,  мама дома. Отец сразу же ушел на работу, а мы стали разбирать гостинцы и подарки. Первый раз попробовала вафли и наелась до того, что до сих пор видеть их не могу.
      За кур мне не попало, а вот за холодильник влетело по первое число. Тогда холодильники только стали появляться, знаменитые ЗИЛ-Москва. Мы его купили недавно. Перед отъездом в Ленинград, мама отключила его и что-то сделала с замком, чтобы дверца не закрывалась, была всё время приоткрыта. В городе был случай, что дети играли в прятки и  захлопнулись в холодильнике. А я решила сварить холодец, хотя понятия не имела, как это делается. Мне часто в голову приходили совершенно дикие идеи что-то совершить, лишь бы не сидеть без дела.  Съездила на велосипеде на рынок, купила в мясной лавке бараньи ножки, целый день палила шерсть на примусе, задыхаясь  отвратительным  запахом паленой шерсти, мыла, скоблила добела. Сварила всё правильно, по книге « О вкусной и здоровой пище». Разлила по тарелкам и поставила в холодильник, как и предлагалось в рецепте. Что могло получиться в неработающем холодильнике? В первый день это был вкусный бульон, и мы с братом  с удовольствием его поели. На следующий день, он естественно не застыл, а вспенился, и есть его уже было невозможно. Стояла жара. Вскоре к холодильнику нельзя было подойти. Страшный запах стоял во всей квартире. Я до сих пор не понимаю, почему не выбросила протухший холодец и не проветрила холодильник. Точно помню, что каждый день проверяла, не застыл ли холодец? За эти дни холодильник так пропитался гадким запахом, что, сколько и чем только мама его не мыла, освежить его не удавалось.
        Родители привезли много продуктов из Ленинграда, вкусную колбасу, шоколадные конфеты, майонез, вафли наконец, всё то, что должно храниться в холодильнике. Увы!
 Не помню, как они решили  проблему, но этот знаменитый экспонат, свидетель и друг моего детства, не смотря на преклонный возраст, дедушка по сути, до сих пор жив и здоров, стоит у меня на кухне и без единого ремонта прекрасно холодит. Правда гремит, не приведи Господи!