Поль Деларош. Портрет Генриетты Зонтаг. 1831. Эрмитаж.
Знакомясь с творчеством Поля Деларош знаменитого французского исторического живописца ,обратила внимание на необыкновенно красивую женщину на одном из портретов.
Это ГЕНРИЕТТА ЗОНТАГ.
Поль Деларош сделал первый вариант портрета в 1828-1830-х годах. В 1831 году выставил его в Парижском салоне. Тогда же, частным лицом (возможно, поклонником) был заказан и второй вариант портрета. На нем Деларош сделал акцент на её лице, дописал бусы.
Генриетта Зонтаг одна из самых прославленных певиц 19 века.Генриетта родилась 3 января 1806 года в Кобленце и с 5 лет была на сцене. Доменико Барбая, самым могущественный оперный директор в Европе пригласил юную Генриетту на гастроли в Вену. Зонтаг просто пела.
Сначала завоевала сердца венцев в роли Донны Анны, затем восхитила Россини, исполняя «деву озера»; она подружилась с Вебером; мало того, ей и юной Каролине Унгер, также ставшей впоследствии великой певицей, удалось прелестью и обаянием своих восемнадцати лет завоевать расположение гордого отшельника Бетховена — он стал их старшим другом.
Слава юной певицы вскоре достигла Германии. Спустя два года ее наперебой приглашали к себе администраторы берлинских театров.Юная примадонна быстро привыкла к роскоши, завела на Александрплац открытый дом, поставленный на большую ногу, и с головой погрузилась в светскую жизнь.
В 1826 году состоялся ее дебют в Париже — в «Севильском цирюльнике», где она играла Розину. Произведенное ею впечатление красиво и темпераментно описал молодой поэт Вильгельм Гауф, которому посчастливилось видеть и слышать это представление в зале Фавар.
Теперь, казалось, зрители затаили дыхание, потому что Розина пела так тихо, так нежно, что любой посторонний звук мог бы стать ей помехой. Но вот она закончила петь и подошла к столу, намереваясь писать. Тут-то долго безмолвствовавшие зрители как бы решили взять реванш, подняв в зале шум, на какой способен только такой живой и подвижный народ, как итальянцы.«Браво! Браво! Брависсимо!», — вопили итальянцы. «Какие глаза, какие прекрасные глаза!» — вторили им французы, а немцы пожимали друг другу руки, полагая очевидно, что аплодисменты в адрес Генриетты Зонтаг возвышают их в глазах окружающих и делают им честь.
Надо полагать, что в Париже возникнет новая мода, в подражание мадемуазель Зонтаг. И это будет только справедливо. Ибо, пользуясь чисто парижским сленгом, осмелюсь утверждать, что Зонтаг произвела в Париже фурор».Россини, директор Итальянского театра, сделал ей цветистый комплимент: «Южный огонь, северная сосредоточенность, железные легкие, серебряный голос и золотой талант — это вы»; Делакруа рисовал Генриетту, Теофиль Готье писал ей стихи.
Генриетте едва минуло 20 лет, а она уже стала европейской знаменитостью. Высший свет Европы открылся перед дочерью комедиантов. В Лондоне герцог Девонширский вроде бы сделал ей предложение; руку и сердце предложил ей, это уж точно, и соперник Паганини Шарль Берио.
Их примеру последовал и князь Пюклер-Мускау, завсегдатай всех салонов мира и основоположник новой романтической парковой культуры. Но Генриетта все-таки обожглась - из-за сословных предрассудков того времени расстроилась ее помолвка с аристократом. Другу ее юности, пражанину графу Эдуарду фон Клам-Калласу, под давлением семьи пришлось отказаться от руки Генриетты.Но несмотря на толпы знатных поклонников, у Генриетты была репутация честной девушки.
Будучи в Париже, Генриетта познакомилась с графом Карло Росси, почти своим сверстником. Этот обедневший отпрыск старинной дворянской фамилии исполнял в Париже обязанности поверенного в делах посольства Пьемонтского королевства. Но опять на пути влюбленных встали сословные предрассудки. Граф, находящийся к тому же на дипломатической службе, и какая-то комедиантка? Немыслимо — решили туринские аристократы. Оставался один выход — тайный брак.
Мрачная тень "тайного брака" обязывала играть не только на сцене, но и в жизни, и вести кроме того непрестанную борьбу со слухами и всевозможными намеками. И все же настал день, когда графиня-мать Росси согласилась официально объявить в Турине о бракосочетании, но тут как гром с ясного неба раздался глас короля Сардинии: он потребовал, чтобы Генриетта Зонтаг покинула сцену, в противном случае ее муж должен будет отказаться от дипломатической карьеры.
Ей было всего 24 года, но она уже стала королевой вокала, пение ее было пронизано золотыми нитями, и вдруг, в расцвете молодости, когда она даже не успела достигнуть пика жизненного пути, ей предлагают отказаться от королевского трона!Но Генриетта приняла мужественное решение - пожертвовать сценой ради семейного счастья.
В 1830 году она распрощалась со сценой, спев напоследок в опере Россини "Семирамида". Берлин снова охватила зонтаг-горячка. Генриетту осыпали цветами, писали в ее честь стихи, поклонники выпрягали лошадей и на себе везли ее коляску.
Генриетта продолжала петь на вечерах для избранных, в домашних концертах, а в Санкт-Петербурге, куда был переведен ее супруг, Генриетта пела и в царской опере. Примадонна Генриетта Зонтаг в течение одной ночи перевоплотилась в графиню Росси, а чтобы быть женой дипломата, знатной дамой, хорошей хозяйкой дома, нежной супругой и матерью — она родила семерых детей, из коих четверо выжили, — ей не было необходимости играть роль.
«Никогда бы не поверила, что так легко, без каких-либо усилий с моей стороны, расстанусь с театром. Мое прошлое кажется мне каким-то сном», — признавалась она.В Петербурге супруги Росси прожили 10 лет.
РУССКАЯ аудитория чрезвычайно высоко оценила искусство немецкой певицы. О ней восторженно отзывались Жуковский и Вяземский, ей посвящали стихи многие поэты. Значительно позднее Стасов отмечал ее «рафаэлевскую красоту и грацию выражения».Восторги восторгами, а все же в великосветских кругах к профессиональной певице не могли не относиться свысока.
Об этом можно судить по одной фразе из пушкинского письма. Выговаривая жене за посещение одного из балов, поэт писал: «Я не хочу, чтобы жена моя ездила туда, где хозяин позволяет себе невнимание и неуважение. Ты не m;lle Sontag, которую зовут на вечер, а потом на нее и не смотрят»
В 1843 году Росси получил назначение в берлинское посольство, и тамошнее общество не пожелало признать его супругу аристократкой. Но это были мелкие огорчения по сравнению с событиями 1848 года. Революционный вихрь 1848-1849 годов унес большую часть состояния Генриетты, вложенного в государственные ценные бумаги, а граф Росси к тому же потерял свой дипломатический пост. Семья осталась без средств к существованию. Спасения можно было ожидать только со стороны певицы Генриетты Зонтаг.
В ту пору Генриетте исполнилось 43 года; по представлениям того времени она вступила в "бальзаковский возраст". Немного располнев, она оставалась тем не менее красивой женщиной и сохранила свой голос во всей его силе и прелести.
В 1849 году она ознаменовала свой новый дебют выступлением в театре Ее Королевского Величества — пела партию из оперы Доницетти «Линда ди Шамуни». Зрители как один человек вскочили со своих мест, приветствуя незабвенную примадонну прошлых лет, и были вознаграждены: они стали свидетелями чуда — ее голос звучал по-прежнему молодо, но стал более зрелым и благородным.
Генрих Гейне отозвался на это событие полушутя, полувосторженно в «Романсеро»:
Все взрыв да взрыв! Не преставленье ль света?
Иль Гёте в честь сей фейерверк несметный?
Нет, это мы виденье Генриетты
Приветствуем шарманкою ракетной!
В Мехико она выступила в театре Святой Анны и одержала блистательную победу над конкурировавшей итальянской труппой. В письме своему старому другу, великому герцогу Мекленбургскому, Генриетта, измученная смертельной усталостью и тоской по дому, сообщает: «Я намереваюсь в июле или августе отплыть навсегда в милый Старый Свет». А в другом письме оговаривается: «Если прежде не умру».
Зловещее предположение сбылось несколько недель спустя. Супруги Росси присутствовали на народном празднике в Мехико, и Генриетта подхватила холеру. К ней добавился тиф, и 17 июня 1855 года Генриетта Зонтаг скончалась в возрасте 48 лет.
Весь музыкальный мир горевал о великой певице. Самый выразительный некролог написал Гектор Берлиоз:
Бедная Зонтаг! Как грустно, как нелепо умереть вдали от Европы — ведь только европейцы могли знать, какой великой актрисой была Зонтаг...
Она с блеском исполняла багатели, жонглировала нотами, как индийский фокусник золотыми шарами, но ведь она пела и серьезную музыку, великую бессмертную музыку, и многие композиторы мечтали услышать свои произведения в ее интерпретации...
Да, из уст немецкой певицы Зонтаг полилась наконец лирическая песня, что так напоминает пение птицы, которая, притаившись в листве деревьев, приветствует наступление вечерних сумерек».
Текст с фотографиями певицы.http://maxpark.com/community/6782/content/3081440