В Берлине!
В 4 часа дня, 18 мая 1946 года я впервые ступил на германскую землю, а если без пафоса, то на бетонку одного из берлинских аэродромов. Послышалась лающая, незнакомая речь. Немцы. Немцы дома и мы у них. Во дворе аэропорта подметал немец, заметив нас, он снял шляпу, открыв нам обширную плешь на макушке и отрешённые, с тенью испуга глаза. Здесь же, на аэродроме зашли в буфет, выпили по две кружки немецкого пива. Сказочно дёшево, правда пиво это, по своему качеству, бОльшего не стоит. Борис Михайлович вспомнил о московском пиве, которое мы пили перед вылетом. Утром были в Москве, а днём в Берлине. Никак не можем прийти в себя, пытаемся как-то освоиться. Вспоминаем некоторые немецкие слова.
Через час из Оперативного штаба пришёл «Студебеккер». Погрузили свой небольшой багаж и поехали. Никто не попытался сообщить, куда нас везут. Через несколько минут, проехав окраины Берлина - небольшие деревянные домишки, построенные наспех, в которых ютились чванливые жители столицы пресловутого рейха, наша машина выехала на улицы немецкой столицы – Берлина, поверженного в прах силой нашего победоносного оружия. До этого я много читал о разрушениях в Берлине, но то, что я увидел собственными глазами, превзошло все мои ожидания и представления. Можно без особого преувеличения констатировать, что Берлин – это груда развалин. И если приходилось видеть чудом уцелевшее здание или часть квартала, то, как говорится, исключения лишь подтверждали правила.
Вот он – Берлин- перед моими глазами. Этот день в жизни я считаю поистине историческим. После нескольких минут езды по незначительным улицам наша машина вырвалась на широкое, прекрасно асфальтированное шоссе – широкую магистраль. Я моментально сравнил её с нашим московским Садовым кольцом. Оказалось, что это так называемая «Ost–West achsen».
Мы обрадовались, узнав, что проедем мимо рейхстага и прочих бывших достопримечательностей немецкой столицы. На горизонте появился какой-то величественный памятник. Проехав через Бранденбургские ворота, имеющие свою замечательную историю, машина остановилась у памятника. Мне не потребовались объяснения. Его я узнал по снимкам и истории. Так вот ты какой, памятник в честь победы немецкого оружия над Францией в 1879 году! Высоченная, более ста метров, колонна, на которой возвышается позолоченная фигура женщины со знаменем в руках. Немцы называют эту фигуру «Ангел победы». Теперь же этот ангел держит в руках развевающееся трёхцветное знамя Французской республики. Мы вышли из машины, чтобы рассмотреть берлинскую достопримечательность.
Подошёл немец – старик с пожелтевшим лицом, сняв шляпу, поприветствовал нас, а затем, дрожащими исхудалыми руками предложил открытки – виды Берлина до разгрома. Мы отказались, ибо предпочли бы открытки сегодняшней столицы поверженного третьего рейха. Старик поковылял от машины на тротуар, бурча что-то себе под нос. Первый берлинец.
Видно не сладко приходилось им сейчас, но ни йоты сожаления в моей душе не вызвал этот седой, исхудалый от недоедания, ослабевший старик-немец. Этими же руками, которыми он предлагал мне чудные берлинские виды, он, несомненно, благословлял своих сынов, идущих покорять, завоёвывать мою Родину, мой народ, подчинить, а если не подчинится – истребить! Мало того, возможно, и сам он, этот сегодняшний старик, три десятка лет назад с оружием в руках маршировал по украинскому шляху.
Вечерело. К сожалению, у нас не было времени осмотреть детально здание рейхстага. Вечером как-то по-особенному выглядели эти развалины и, хотя воздух стал свежее, можно было различить запах трупов и горелости. И это после года сражений! Видно немало берлинцев покоится под грудами развалин.
Выезжая из Берлина, я обратил внимание на высокую парашютную вышку. Оказывается, она находилась на берлинском стадионе. Том самом, печально известном стадионе, который служил излюбленным местом парадов и смотров Гитлера. С его трибун Гитлер и его сподвижники грозили и западу и востоку, и всему миру, а перед трибунами стояли саженного роста, откормленные белобрысые нацистские гренадеры. Их фюрер бесновался на трибуне, а у них перед глазами мелькали пейзажи Франции, Америки, Украины, Белоруссии. Здесь, вместе с фюрером, они мечтали о мировом господстве, о новом жизненном пространстве, о славе, орденах. А вечером, проводя время в перинах Гретхен, Луиз, Маргарит, они снова и снова грезили об обещанной им новой жизни, о пашнях и садах Украины, где на них, Фрицев и Гретхен, будут работать «низшие». Всё было спланировано, продумано, прикинуто, расписано, уточнено с немецкой точностью и аккуратностью. Оставалось, по их мнению, самое простое – завоевать эти земли. И действительно, завоевали: сотни тысяч их получили имение в три аршина и удобрили эту землю собственными костями.
Проехав стадион, машина покатилась по ровной, широкой асфальтированной дороге – автостраде. Поистине можно восторгаться такой прекрасной для передвижения дорогой, где человек и машина не испытывают и не ощущают рельефа, но когда вспомнишь, что и эти немые прекрасные вещи были предназначены для убийств и уничтожения людей, миллионов невинных людей. Посмотрите на карту шоссейных дорог Германии, и вы увидите ровные красные линии, как стрелы, пронизывающие Германию, в большинстве случаев с запада на восток – это автострады. Гитлеровские заправилы были разбойниками с большой дороги, поэтому они и строили большие дороги, прекрасно понимая, что мир рано или поздно объединится, что им придётся одновременно вести войну на два фронта. Конечно, по таким автострадам можно было легко перебрасывать войска с запада на восток и обратно со скоростью 80 – 90 км в час. Фриц, таким образом, имел возможность в течение трёх дней убивать французов на своей западной границе и русских – на восточной границе. Не помогли фашистам ни миллионы машин, ни первоклассные автострады!
По сторонам шоссе лес. Я любовался лесом, свежей зеленью, цветом молодой травы и первыми весенними цветами. Воздух здесь был во много раз чище, чем в Берлине. Весенние запахи листвы, убравшей деревья в столь пышные наряды, запахи молодой травы и ранних цветов напоминали мне родную, далёкую Украину. Голова полна разных мыслей. Они приходили и уходили, а машина неслась всё вперёд и вперёд. Мельком заметил указатель на развилке дорог с русской надписью – «Потсдам. 5 км». Итак, мы едем в Потсдам! Город этот знаменитый мне знаком по кинофильму «Берлинская конференция» (вып. 1945 г. ЦСДФ,авт. Илья Копалин, Сергей Герасимов. Ред.) Показаны в фильме прекрасные озёра, парки, дома, замки, утопающие в зелени. Посчастливилось полюбоваться этими чудесами воочию.
Через несколько минут машина остановилась. Пост, проверка документов, и затем, дальше уже по тенистым постдамским улицам. Подъехали к небольшому двухэтажному особняку с вывеской «Гостиница для офицерского состава Красной Армии». Хорошо устроились, прекрасно поужинав, мы легли спать. От впечатлений и мыслей, от того, что видел за этот один день, голова, казалось, наполнилась свинцом и только почувствовала под собой пуховую подушку, стала ещё тяжелее. Через минуту – две я спал крепким сном.
Утром, когда солнце только что начало подниматься, меня разбудил Пётр Михайлович.
- Довольно спать, вставай, посмотри, какая прелесть за окнами.
Я проснулся. В первую минуту никак не мог понять, где же, собственно, нахожусь; смотрю в потолок с причудливыми цветами, стараясь что-то вспомнить. Затем быстро оделся и вышел на балкон. Ночью прошёл обильный дождь, крупные капли его золотым жемчугом сияют на листьях каштанов. Воздух настолько чист, что сильный запах фиалки приятно кружит голову. И, особенно, поражает необыкновенная тишина. Кажется, здесь никто не живёт. Но нет. Изредка по тротуарам, поспешая куда-то, проходят немцы. А вот возле лужи появились два немчёнка. Пускают бумажные лодочки, и только их пискливые голоса нарушают тишину, которая словно громадная ширма отделяет улицы, дома, парки и озёра Потсдама от остального мира, где постоянно шум, суета, послевоенная разруха…
После завтрака пошли осматривать Потсдам. Отдельные виллы, особняки утопали в зелени. Улицы являлись как бы аллеями большого парка. Вековые деревья. Теперь ясно, почему этот город был излюбленным местом берлинских воротил. (Берлинская Рублёвка ? Ред.) В шуме берлинских улиц и площадей, заводов, фабрик, равно, как и в тиши тенистых аллей потсдамских парков, в роскошных виллах и особняках в головах немецкой элиты рождались сумасбродные планы разбоя, грабежа и насилия.
На следующий день мы выехали на юг Германии – в небольшой городок Бернбург. Этот город и являлся конечным пунктом нашей командировки.
Из Силезского вокзала выехали на Стендаль, а оттуда на Магдебург, где нас уже ожидали три легковых машины с объекта. Сорок километров от Магдебурга до Бернбурга, проехали по дорогам Саксонии и Анкольта за несколько минут.
Продолжение следует