- «Скорый поезд номер 113У «Челябинск-Кисловодск», прибыл к пятой платформе на десятый путь! Время стоянки поезда сорок три минуты, нумерация поезда с хвоста состава»! – произнес приятный голос диспетчера вокзала.
Я машинально взглянул на часы – точно в срок, без опоздания. Закинув небольшую спортивную сумку на плечо, я поспешил к выходу на платформу.
До нового года всего два дня, так какого черта я делаю на вокзале в Самаре? Ответ до банальности прост: я еду в командировку. Причем сам вызвался! Зачем я это сделал? Да потому что мне все равно не с кем встречать этот славный праздник. Моя девушка Настя, с которой мы прожили без малого два года, накануне собрала вещи и, гневно хлопнув дверью, уехала к матери в Оренбург, оставив меня одного в четырех стенах нашей съемной квартиры. Что мне оставалось? Пойти справлять новый год к родителям, чтобы вновь ловить на себе хмурый взгляд отца, мысленно обвиняющего меня в безалаберности? Или всю ночь выслушивать лекцию матери по поводу того, что мне уже тридцать лет, а я все еще не женился и не обзавелся потомством, на пример моей младшей сестры, у которой по дому уже бегало два спиногрыза? Нет уж, увольте! Такого счастья мне не надо! Конечно, я мог позвонить друзьям и напроситься к ним в гости, но в очередной раз выдержать алкомарафон, после которого несколько дней приходишь в себя, мне не хотелось. Тем более, зная свое, порой, неадекватное поведение после энного количества спиртного, тем более без постоянного контроля со стороны сбежавшей к матери пассии, я просто побоялся. Проснешься после такой вечеринки, ничего не помнишь, и с дрожью в коленях ожидаешь пока проснутся остальные, чтобы с диким ржанием и подколками, рассказать тебе, как ты накосячил вчера.
Перспектива так себе, поэтому на вопрос начальника: «кто может съездить в командировку на праздничные дни?», я ответил утвердительно. Почти не задумываясь ответил: «Я могу»! Мой внезапный добровольческий вызов был встречен одобрительно как со стороны начальства, так и со стороны коллег. Одной короткой фразой я вмиг заработал в копилку кучу баллов. Мои семейные коллеги теперь в долгу передо мной, ибо не найдись доброволец, начальник превентивно указал бы на кого-то из них, и это означало бы испорченный праздник. Перед начальником же я вообще поднялся на очередную ступеньку и теперь мог рассчитывать на его лояльность в будущем, когда зайдет речь о повышении. В довершении ко всему, за командировку в праздничные дни полагалась двойная премия, а это солидная прибавка к зарплате.
Одни плюсы, короче! Кроме того, что реально пришлось тащиться вечером на вокзал и ждать поезда. Но я решил подойти к этой проблеме с несвойственной мне обычно манере, попытался найти плюсы такого положения. И вот что получалось: помимо денежной прибавки и уважения коллег, я получил путешествие на поезде. Что ж, я всегда любил ездить на поездах, с самого детства, когда каждый год родители отправляли меня к бабушке в Уфу. Летать я всегда боялся, есть такая фобия «Боязнь свободного падения», поэтому самолет отмел сразу. А вот поезд – это круто! Я даже зажмурился, представив, как сейчас сяду в теплое купе, познакомлюсь с попутчиками, мы достанем на стол всякую дорожную снедь, распечатаем бутылочку коньяка, весело отметим наступающий праздник! Супер! Просто высший класс! Всегда любил выпить и поболтать со случайными попутчиками!
С ними видишься один раз и больше никогда не встретишься в жизни, поэтому можно наплести с три короба: например, что хорошо зарабатываешь работая в крутой компании на приличной должности, что у тебя дорогой мощный внедорожник, что ты не женат, поэтому до сих пор таскаешься по ночным клубам и радуешься тому, что нескован узами семейной жизни! Короче наплести можно столько, сколько хватит фантазии. Пусть и на время, но побыть другим человеком, тем, кем ты не являешься на самом деле, пожить другой, сладкой жизнью! В общем, люблю я это дело!
Так, еще что там с плюсами?.. Ах да! Начальник недвусмысленно намекнул, что в одиночестве я прозябать не буду, что там, в Волгограде, меня ждет теплый прием и масса веселья. А это уже само по себе отличная новость. Я работаю ревизором в крупной компании, у которой сотни магазинов по всей России. В основном тружусь в родном регионе, но иногда мотаюсь в командировки в другие города. Работенка не пыльная, бумажная, так что мне нравится. Я работаю уже семь лет, изучил ее вдоль и поперек, а потому выполняю свои обязанности не напрягая мозги, просто на автомате. Все что от меня требуется, так это приехать, а там уже не мои заботы. Да и должность просто высший класс, все передо мной прыгают, улыбаются и пытаются угодить, как в знаменитой комедии Гоголя.
«Господа, я пришел, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор»! - все ахают и хватаются за сердце! Это про меня. Кстати, совсем забыл представиться. Зовут меня Максим, а фамилия моя…
«Фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл», - как в знаменитой комедии Гайдая. Шучу, конечно, хотя есть в этой шутке доля шутки. Фамилия моя Галкин. Максим Галкин! Когда знакомлюсь с кем-то, постоянно натыкаюсь на удивленные глаза. Что ж, я уже привык, но каждый раз приятно лишнее внимание.
Итак, как вы видите, плюсов было множество, и я шибко не парился. Поездка предстояла веселая, куча бонусов у начальства и коллег, поэтому настроение было прекрасным.
Спустившись по лестнице, я вышел на платформу и, подкурив сигарету, бойким шагом направился по перрону. Погода стояла великолепная. Ветра не было совсем, температура слишком теплая для зимы, в ночном небе кружились и падали большие мягкие снежинки, покрывая грязный слежавшийся снег, ровным белым покрывалом. Туда-сюда сновали люди. Одни торопились подняться в здание вокзала, другие, напротив, спешили попасть в вагон и разместиться с комфортом в уютных купе с приглушенным освещением.
Дойдя до нужного вагона, я достал из кармана паспорт, с вложенным внутрь билетом и протянул его проводнице. Та приняла его и принялась сверять данные в билете с данными в паспорте. Пока она занималась своей работой, я окинул ее критичным взглядом. Одна моя давняя мечта, «замутить с симпатичной проводницей» так и не была реализована до сих пор. На вид ей было около тридцати пяти, рост выше среднего, на полголовы ниже меня, фигурка хоть и стройная, но с отпечатком родов (эти следы никогда не проходят после), ножки длинные, облаченные в сапожки, выше колен. Волосы собраны в тугой конский хвост, глаза уставшие и слегка грустные, губы чуть сжаты. В целом неплохо, вполне в моем вкусе, можно попробовать…
- С наступающим вас! – поздравил я свою потенциальную любовь на одну ночь.
- И вас, - безучастным голосом ответила дива, даже не взглянув на меня. – Купе номер два, сразу за купе проводника.
- Значит, мы будем ехать по соседству, разве это не судьба?! – попытался я пофлиртовать и закинуть «первую удочку».
- Конечно судьба, никак не меньше!.. Купе номер два! – ехидно отрезала девушка мой подкат. – Проходите, гражданин, не задерживайте очередь.
Что ж, нахрапом не удалось, но еще не все потеряно! Позже попробую снова. Получив билет и паспорт обратно, я поднялся в жарко натопленный вагон и остановился перед нужным мне купе, протянув руку, чтобы открыть дверь. Внезапно я замер на середине пути. Меня словно током долбануло. Ни с того ни с сего, я почувствовал, как мое сознание сковывает ледяной холод, липким языком коснувшись мозга и спустившись по всем нервным окончаниям. От противного ощущения меня аж передернуло. Кончики пальцев неприятно закололо, ноги стали ватными, все нарастающее чувство опасности заставило отдернуть руку от ручки. Тряхнув головой, я попытался отогнать наваждение.
«Что происходит? – мелькнула мысль. – Почему я боюсь открыть дверь? Бред какой-то»!
Собрав волю в кулак, я вновь коснулся ручки купе. Сознание завизжало от ужаса и завопило от боли. Ручка оказалась холодной, как лед, инстинктивно отдернув руку, я даже посмотрел на ладонь, словно ожидал увидеть термический ожог. И хотя его не было, кожа до сих пор хранила память об обжигающем прикосновении. Внутренний голос продолжал вопить от ужаса, и я стоял как идиот, не соображая, чему верить. Здравому смыслу, говорящему о том, что ничего опасного и жуткого в купе нет, или внутреннему ощущению опасности, исходящему изнутри. В воздухе будто витал дух смерти, обжигая могильным холодом. Если отбросить бред, что проносился в голове и довериться ощущениям, я мог бы поклясться, что даже воздух вокруг стал холодным и безжизненным.
Вновь тряхнув головой, отгоняя наваждение, я повернул ручку и толкнул дверь, делая неуверенный шаг внутрь.
В купе, как впрочем, и повсюду в вагоне, царил полумрак. Вечером в вагонах всегда такое приглушенное освещение, специально для тех, кто желает поспать. В этом ничего необычного не было, странность была в жутком холоде, который внутри купе становился только сильнее. Создавалось впечатление, что вместо тепла от печки, что проводники яростно и усердно топили, в купе подавался ледяной воздух из кондиционера.
Зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, я бросил сумку на полку и окинул взглядом купе. У окна, отвернувшись и не обращая никакого внимания на вошедшего попутчика, сидел человек, сосредоточенно разглядывая улицу вокзала. Его появление оказалось для меня настолько неожиданным, что я подскочил на месте, шарахнувшись назад. Глядя на него безумными глазами, я был готов поклясться, что только что его здесь не было. Он появился так внезапно, что у меня сердце подскочило.
Появился? – задрожала испуганная мысль. – Или он же был здесь, и я его просто не заметил?
В пересохшем горле застрял комок, жутко захотелось пить.
- Добрый вечер! Я не заметил вас, когда вошел, - заплетающимся взволнованным голосом, пролепетал я.
Мужчина никак не отреагировал на мои слова, даже не повернулся, продолжив наблюдать за падающими с неба снежинками, словно я был пустым местом.
- С наступающим вас!.. – произнес я, вновь пытаясь привлечь к себе внимание.
Ноль реакции, мужчина даже не пошевелился.
«Чертов придурок! – мелькнула у меня мысль. – Достался же такой дебильный попутчик»!
Так и не добившись никакого результата, я махнул на нелюдимого соседа и принялся обустраивать нехитрый быт. Согласно билета у меня была верхняя полка напротив странного мужчины. В обычной ситуации никакой разницы, но сейчас я предпочел бы полку над ним, чтобы как можно меньше смотреть в его сторону. Раскрутив и расстелив матрас, я достал с багажной полки одеяло с подушкой, приготовил все и поспешил выйти на улицу. До отправления было еще тридцать минут, и мне очень не хотелось находиться в одиночку все это время с ним в купе.
Очутившись на свежем воздухе, я вздохнул с облегчением. Мне даже показалось, что на улице как-то теплее, чем внутри. Вокруг сновали люди, был слышен полупьяный смех и гомон десятка радостных голосов. На перрон из вагонов вывалило много людей, сбившиеся в кучки, они курили и громко хохотали, что-то обсуждая меж собой. Я невольно им позавидовал. Именно так я и любил путешествовать, в большой шумной компании, именно на это я и рассчитывал. И уж никак я не рассчитывал на молчаливого неприветливого попутчика, уткнувшегося в морозное окно купе.
«Черт! Неужели всю дорогу теперь придется ехать с этим мизантропом? – перспектива подобного исхода, отразилась внутри меня криком отчаянья. – Нет, не может такого быть, кто-то еще сядет на станции. Это же Самара, огромный город-миллионник, не может быть, чтобы больше никто не подсел к нам». – Попытался я себя успокоить.
Пусть на время, но это помогло. Постепенно я успокоился и отвлекся. Даже хотел было возобновить попытки подката к симпатичной проводнице, но ее не оказалось рядом. Очевидно, вошла в вагон, чтобы не мерзнуть. Ну, ни чего, еще будет шанс подкатить.
Вскоре объявили отправление. Провожающие покинули вагон, пассажиры вошли внутрь, я вошел последним. Со стороны могло показаться, что я не могу накуриться перед длительной поездкой (закон, как никак, в поезде курить запрещено), но на самом деле я просто боялся входить и, как мог, тянул время. К моему кошмару, ощущение тревоги и животного страха, вернулось сразу, как объявили окончание стоянки. Я пытался уговорить себя не паниковать, но не ничего не помогало. Страх, как и в первый раз перед дверью купе, вновь поселился внутри, не желая уходить.
Оказавшись в купе, я едва не застонал от отчаянья. Мои ожидания не оправдались, больше никто не подсел, и в купе, как и прежде, находился только странный пассажир. Странный, нелюдимый, молчаливый пассажир и пронизывающий до костей холод.
«Спокойно, возьми себя в руки, ты взрослый мужик! – приказал я себе, стиснув зубы от злобы. – Все будет хорошо, на следующей станции кто-нибудь подсядет. Или «этот» сойдет»! – схватился я за спасительную мысль.
Усевшись напротив и стараясь не смотреть в его сторону, я распаковал сумку, достав пакет с едой. Жутко хотелось есть, последний прием пищи у меня был в обед, часов девять назад. Однако, стоило взглянуть на жуткого попутчика, продолжавшего разглядывать темноту за окном, я напрочь распрощался с аппетитом.
«Ладно, не велика потеря, поем позже, когда чертов гад уснет, или свалит, выйдя на своей станции! Я потерплю, не маленький!»
Громко кашлянув, я скосил взгляд в надежде, что тот отреагирует. Мужчина, вновь, оказался безучастным.
«Раз не получилось поесть, тогда хотя бы выпью», – подумал я и достал из сумки купленную заранее бутылку коньяка, поставив ее на столик.
В дверь постучали. Я вздрогнул от неожиданности. В купе, не дожидаясь приглашения, вошла проводница, свалив на полку рядом со мной стопку упакованного постельного белья.
- Ваш билет, пожалуйста, - произнесла она сухим официальным тоном.
- Конечно, пожалуйста! – ответил я, всем своим естеством радуясь пусть и короткой, но все же компании нормального человека.
Проводница еще раз скрупулезно пробежалась по данным вбитым в билет и кивнула головой.
- Порядок! Постельное белье входит в стоимость билета, - сказала она, протягивая упаковку.
Я посмотрел на попутчика и обнаружил, что оного у него нет.
«Значит скоро выйдет, - внутренне обрадовался я. – Если не взял постельное белье, значит, спать не собирается»!
Я облегченно вздохнул. Перспектива, что скоро молчун оставит меня в покое, внушала радость. У меня даже поднялось настроение, истерзанная муками душа, понемногу начала успокаиваться.
- Чай, кофе?.. – поинтересовалась проводница.
- Чай.
- Хорошо, сейчас принесу.
- Да, и еще… Не могли бы вы прибавить температуру? В купе очень холодно, я едва зубами не стучу от холода.
Несмотря на обыденность просьбы, женщина посмотрела на меня как на идиота.
- Отопление общее для всего вагона, и, надо сказать, здесь весьма жарко, как, впрочем, и во всем остальном вагоне.
- Вы уверены? – с сомнением спросил я. – Мне почему-то очень холодно.
- Более чем!.. К тому же, как мне кажется, вы очень скоро согреетесь! – чуть надменно, произнесла она, бросив взгляд на бутылку на столе. – Сейчас я принесу ваш чай.
Прошло около получаса, как мы отчалили от Самары. Поезд размеренно покачивался, набрав крейсерскую скорость, до слуха доносился мерный перестук колес. Мой сосед продолжал пялится в окно, не подавая признаков жизни, мало помалу я начал привыкать к его обществу. По-прежнему оставалось чувство тревоги, которое я мужественно держал в узде. Жутко хотелось выпить. За прошедшее время я трижды порывался пригубить из бутылки, и все никак не решился. И дело тут вовсе не в том, что по общему убеждению, в одиночку пьют лишь алкаши. Причина моего сомнения сидела напротив.
Так прошел еще час. За все это время попутчик не произнес ни слова, хотя некий прогресс в его присутствии все же наметился. Пару раз он пошевелился и чуть сменил позу созерцая темноту ночи, проносящуюся за окном. Я попытался поразгадывать сканворды, но у меня это плохо получалось. Мысли путались, я не мог сосредоточиться даже на самых плевых вопросах. В итоге я только делал вид, что занят, а сам боролся с непреодолимым желанием выпить, а еще больше покинуть злосчастное купе, ставшее камерой пыток моей воли и терпения.
- Вы выпить не желаете? – наконец осмелился я обратиться к странному попутчику. – По сто грамм за наступающий новый год!
Ни тени движения. С тем же успехом я мог обратиться к пустоте. Возникло непреодолимое желание вскочить и врезать проклятому молчуну по морде. Разбить его голову о столик, а потом долго и упорно, пока не выдохнешься и не упадешь без сил, пинать его остывающий труп. Но я сдержался, подавив нарастающее желание на корню.
«Аа-а, плевать я хотел на этого ублюдка! Пусть себе сидит и колет глаза, пялясь в пустоту! Что жеманничать и тупить, выпью в одно лицо и будь здоров»!
Я взял бутылку, откупорил ее и налил в пустой стакан из-под чая добрую порцию коньяка. Не закрывая бутылки, выпил почти все разом и, подумав немного, подлил еще. Обжигающая жидкость протекла по пищеводу, согревая меня изнутри. Впервые с момента отправления поезда, я ощутил разливающееся по венам тепло. Кожей я все еще чувствовал пронизывающий озноб, как при горячке, но вот внутри немного отпустило. Решив закрепить достигнутый успех, я пригубил еще, и еще…
Когда в бутылке оставалось меньше половины, я невольно расслабился. Алкоголь сделал свое дело: согрел и немного успокоил расшатанные нервы. Забравшись наверх, на свою полку, я попробовал заснуть, однако из этого ничего не вышло. Незримое присутствие молчаливого статуеобразного попутчика не давало мне покоя. Мысли без конца крутились в голове, заставляя думать только о нем. Я пытался отвлечься, подумать о работе – не вышло. Тогда я переключился на думки по поводу нашей ссоры с Настей. Тоже не заладилось. Я не мог найти причину такого спонтанного гнева с ее стороны, а потому не мог сосредоточиться на проблеме. Началось все с банальности, с пустяка, с мелочи, а закончилось разрывом отношений. Хотя в этом я не был уверен и все еще, в глубине души, тешил себя надеждой, что все разрешится, и она вернется домой.
«Дьявол! Не вспыли она тогда, не укати к матери на новый год, я не вызвался бы добровольцем и тогда, не факт, что выбрали бы меня в эту чертову командировку! Если бы мы не поссорились, я бы не торчал сейчас в одном купе с этим маньяком»!
Новый приступ гнева заставил меня повернуть голову и бросить невольный взгляд на попутчика. Впервые встретившись с ним глазами, я едва не свалился с полки. Не уверен, но мне кажется, я вздрогнул всем телом, когда наткнулся на холодную безжизненную синеву его тяжелого взгляда.
Оказывается, ублюдок смотрел на меня немигающим взором, так, как это делает Энтомолог, рассматривая невиданное доселе насекомое. В его глазах не было ничего человеческого, одна всеобъемлющая боль и ненависть. Хотя нет, в них еще светился могильный холод. Словно в черноту могилы заглянул, прямо в самое сердце преисподней.
Не знаю, как долго он за мной наблюдал, может только что взглянул, а может все то время, что я валялся наверху. Встретившись с ним взглядом, я всерьез заскучал по тому времени, когда он в окно таращился. Уж лучше бы он этого не делал, я только-только начал успокаиваться и привыкать к его присутствию.
Попутчик продолжил меня изучать, словно сканируя душу, я же не находил в себе силы отвести взгляда. Наконец я осмелился и спросил:
- Как дела? – понимаю, что сморозил глупость, но это было первое, что на ум пришло.
- Она ушла…
У моего странного попутчика оказался жуткий голос, напоминающий скрежет металла вперемешку с завыванием кладбищенского ветра.
- Кто, ушла?.. – едва выдавил я.
- Моя Лена. Ушла и забрала мою дочь, - мужчина сделал многозначительную паузу и добавил, еще больше понизив голос, - как она могла? Как посмела?
Что мне было ответить на это? Я неопределенно пожал плечами.
- Я просил ее этого не делать, умолял, на коленях ползал, а она все равно ушла! КАК мне жить без нее?! Без моей дочурки?! – он повысил голос, сделав сильное ударение на слове «как». Я невольно сглотнул, чувствуя, как по мере нарастания эмоциональности его слов, ко мне возвращается чувство панического страха, едва потухнувшее в глубине сердца. Кончики пальцев снова стали покалывать, по спине пробежала дрожь.
- Почему она это сделала? – еле-еле подавив дрожь в голосе, спросил я, боясь услышать ответ.
- Я вложил все что у нас было в этот бизнес, занял деньги у друзей, взял кредиты… Разве я мог знать тогда, что кризис все уничтожит?! Разве я мог знать, что все потеряю?!. Я для них старался, почему она этого не поняла?!
Впервые за долгое время незнакомец вскочил со своего места и, замерев на секунду, сел обратно. У меня сердце подскочило в груди, адреналин хлынул в кровь под таким напором, что в висках запульсировало. Дыхание перехватило, я едва не лопнул изнутри. Возникло желание спрыгнуть с верхней полки и кинуться без оглядки, не разбирая дороги, но я не мог шевельнуться, меня словно парализовало. Ужас сковал сердце, схватил его в кулак и что есть мочи сжал.
- Я желал им только добра, я не виноват, что так вышло! – его голос почти сорвался на крик.
Не найдя в себе силы пошевелиться, я лишь безмолвно кивнул.
- Я не желал, чтобы так получилось!..
Попутчик смолк и вновь посмотрел в окно, я с трудом сглотнул.
- Она увезла мою дочь, не поверила мне, - как-то безжизненно и отстраненно, сказал незнакомец, разглядывая пустоту за окном. – Увезла далеко, мою крошку, мою лапочку… Далеко, чтобы я не мог ее увидеть, не мог прикоснуться, прижать к себе. Она хотела, чтобы мне было еще больнее. Она хотела сделать мне еще больнее!!! – он вновь вскочил с места и замер без движений, сверля во мне дыру, своими безжизненными холодными глазами.
Ей богу, если б мог пошевелиться, рванул бы прямо сверху.
- Но я смог пройти через это, смог пережить… - тембр его голоса менялся молниеносно, перескакивая с тихого шелеста травы, на раскаты грома в грозу. – Я выжил!..
«Черт бы побрал эту Настю, эту надбавку к зарплате, эту лояльность начальства! Если бы я мог, то очутился бы подальше отсюда! Господи, будь я проклят, что вызвался добровольцем»!..
Попутчик вновь смягчился и сел обратно на свое место, однако на этот раз взгляда не отвел, не переключился на созерцания темноты за окном, продолжая сверлить сквозь меня дыру.
- Но теперь все позади, и я возвращаюсь домой! Я возвращаюсь к моей зайке! Все позади, скоро я ее увижу… Скоро я ее обниму и расскажу, как я ее люблю!
Трясущейся, как при лихорадке, рукой, я вытер холодный пот со лба. Если он еще раз так вскочит с места, я обделаю штаны.
- Я купил ей зайку! – торжественно произнес он, ткнув пальцем в потолок. Я поднял глаза и едва не завопил от ужаса: передо мной, на верхней полки напротив, сидел огромный плюшевый заяц серого цвет, с бантиком на ухе, сжимающий алое сердце с надписью «I love you».
На мгновение сердце остановилось, я почувствовал, как из желудка начинает подниматься желчь. Пытаясь остановить рвотные спазмы, я лихорадочно пытался вспомнить, как надо дышать. Это уже выше моих сил, еще немного и я сойду с ума, если уже не сошел. Я мог поклясться чем угодно, кем угодно, что этого проклятого зайца там не было. Всему можно было найти объяснение, чему угодно, только не тому, что он там находился. Его там не было, ни когда я впервые вошел в купе, ни когда вскарабкивался наверх, чтобы прикорнуть. Его там не было…
Боже, помоги!
Поезд начал замедлять ход, из коридора за дверью послышались шаги и приглушенные голоса людей, спешащих на выход. В полубреду я вспомнил, что должна быть станция. Стоянка всего пять минут, но мне этого достаточно. Достаточно, чтобы сбежать из этого ада!
Не чувствуя конечностей, балансируя на грани сумасшествия, я свесил ноги, с трудом нащупал поручень и стал спускаться.
- Пойду покурю, - заплетающимся голосом пролепетал я.
Мой попутчик, как и прежде, безучастно смотрел в окно. Жадно хватая ртом воздух, я выскочил из купе.
Глава 2
С остервенением втягивая в себя никотин, я пытался унять бешено бьющееся сердце. Я искал ответы и никак не мог их найти.
Что это было? Кто это? Почему я, взрослый, тридцатилетний мужик, на полном серьезе, без прикрас, не помня себя от ужаса, буквально вывалился из вагона, не успела только проводница поднять страховочный подиум? Почему, ступив на снег, я одной рукой схватился за сердце, а другой за пах, искренне опасаясь обнаружить, что намочил штаны? Почему и за что, я удостоился такой чести, поседеть на треть головы, за какие-то жалкие два часа пребывания в компании с неизвестным мне человеком? Вопросов было тысяча, и ни одного ответа. Я не знал, что происходит и мечтал лишь об одном: никогда не возвращаться в то злосчастное купе.
Подкурив очередную сигарету от своего же окурка, я посмотрел по сторонам. Чуть в стороне от меня стояла компания молодых людей, из четырех человек, из соседнего вагона, которая что-то оживленно обсуждала. С их стороны доносился смех и веяло спокойствием. С тоской и болью я посмотрел на каждого из них, люто завидуя их безмятежности и непринужденности. Казалось, что передо мной самые счастливые люди на свете.
В руке одного из них я заметил бутылку водки, у второго полтора литровую бутылку пива, у девушек были стаканчики. Не понимая, что делаю, я направился к ним.
- Ребята, не угостите водкой, - обратился я к ним. Голос, по-прежнему, предательски дрожал.
- Не вопрос! – отозвался здоровяк с бутылкой. Несмотря на нелепость моей просьбы, он ответил вполне искренне. – Тара есть?
- Нет, - виновато ответил я, стараясь не смотреть им в глаза.
- Ну, что ж, тогда испей из моего кубка! – пошутил второй, долговязый с татуировкой на шее в виде замысловатого узора. – Не побрезгуешь?
Я мотнул головой так, словно мне было так наплевать, будто я привык хлебать водку прямо с пола в общественном туалете. Парень наполнил стаканчик на треть и посмотрел на мою реакцию. Не знаю, что там отразилось на лице, но он передумал и наполнил стакан наполовину.
Я принял с благодарностью и, не моргнув глазом, опорожнил содержимое, даже не поморщившись.
- Запить? – поинтересовалась одна из девушек.
Я отрицательно помотал головой и посмотрел голодным взглядом на бутылку в руке парня.
- Еще?
- Да, если можно?
- Не вопрос! – улыбнувшись, ответил он, вновь наливая в стаканчик. – Что, тяжелый день выдался?
- Не то слово, - опять запнувшись, ответил я.
- Бывает!
Жгучая жидкость в мгновение ока исчезла внутри меня.
- Это наврятли!..
Проводница пригласила всех зайти внутрь. Компания, очевидно заподозрив что-то неладное, проводила меня тревожным взглядом, пока я не поднялся в вагон. Заходить обратно не хотелось, все естество было против этого, но что еще оставалось? Не оставаться же на платформе проездной станции, у черта на куличках, без багажа и верхней одежды. Мне пришлось вернуться, и я вернулся. Но не в купе. Покрутившись возле титана и дождавшись пока все пассажиры разойдутся по своим купе, я вернулся в тамбор, чтобы остаться наедине с собой.
Я не хотел идти туда. Нет, не так. Я до дрожи в позвоночнике боялся возвращаться к жуткому попутчику.
«Буду торчать здесь, пока не приедем на место», - решил я.
В тамборе было холодно, из не плотно закрытых дверей сквозило морозным воздухом, стекла замерзли, и сквозь них невозможно было что-либо разглядеть. Простояв там часа полтора, и замерзнув до полусмерти, я все же решился вернуться к себе. Все то время, что я был на морозе, я пытался найти логичное объяснение происходящему, но так и не нашел его. Его не было, хоть ты тресни. Продрогнув до костей, я все-таки смог убедить себя в том, что мне это показалось.
Нет, ну, правда! Выпил лишка коньяка, да еще и на голодный желудок. Ну, разыгралось воображение, с кем не бывает. А попутчик мой… Он просто странный и все! Сам виноват, любитель фильмов ужасов, навоображал себе по пьяни, вот и померещилось, с кем не бывает?
Я почти смог убедить себя в этом. Собравшись с духом, я направился к купе. Постоял немного перед запертой дверью и решился наконец войти. Схватившись за ручку, которая, к слову сказать, как и прежде, была ледяной, я сжал ее так, что побелели костяшки. Громко выдохнув, я медленно отрыл створку, отодвинув ее в сторону.
От картины, представшей передо мной, сердце покрылось коркой льда.
Мой попутчик стоял ко мне спиной и смотрел в окно. Повсюду, на стенах, на столе, на спальных полках и, что ужаснее всего, на жутковатом плюшевом зайце, повсюду, была кровь! Море крови! Будь у меня время, стойкость и, самое главное, желание, я мог бы прикинуть, что такое количество крови не могло быть в одном человеке. Да что там, в человеке, в здоровом быке не может быть столько крови. Она была повсюду. Густыми подтеками кровь собиралась в одно пятно и струйками стекала со стола. Занавески на окнах насквозь пропитались ею, жуткий плюшевый заяц, теперь окрашенный в единый алый цвет, улыбался мне дьявольской улыбкой, сжимая вместо плюшевого сердца, самое что ни на есть настоящее, еще бьющееся в его коротких лапках.
Попутчик медленно, как в фильмах ужасах, повернулся ко мне лицом, на котором из-за глубоких порезов до самого мяса, не было живого места, и произнес замогильным голосом:
- Я купил зайку и возвращаюсь домой!
Перед глазами все поплыло. Сделав пару неуверенных дерганых шагов, я рухнул на пол, провалившись в темноту.
Очнулся я в купе проводника. Когда она склонилась надо мной, я заорал как потерпевший, чем здорово ее напугал.
- Эй, придурок, ты что орешь?! – вскрикнула она, отвесив мне звонкую пощечину. – В чем дело? Почему ты валяешься на полу в вагоне?
Все еще пребывая в состоянии глубокого ужаса, я не нашел что ответить, беззвучно открывая рот и пытаясь выдавить из себя хоть слово.
- Черт! Ты здорово меня напугал! Когда я нашла тебя в проходе, на тебе лица не было! Что случилось?
Я замотал головой.
- Ты что, припадочный?
- Нет, - только и смог изречь я.
- Тогда что валяешься на полу?
Глубокий выдох и три рваных коротких вдоха.
- Блин, я чуть не родила, когда наткнулась на тебя! Что произошло?
- Не знаю, что сказать…
- Скажи как есть!
- Водка есть?
Проводница с сомнением посмотрела на меня, очевидно оценивая, поможет ли сие лекарство, и, видно убедившись, что перед ней не сердечник, кивнула головой.
- Вообще-то мы не возим, и уж тем более не торгуем водкой, но у меня есть. Так уж получилось, что я…
- Налей, пожалуйста! – оборвал я ее на середине фразы. – Прошу, очень надо!
- Ладно.
Поколдовав в недрах своего купе, девушка извлекла на свет чуть початую бутылку «Путинки» и налила водку в традиционный для поездов граненый стакан, вставленный в алюминиевую подставку. Опрокинув залпом, я кивком попросил еще.
- Так уж и быть, - поняв намек, произнесла она, - но за это ты расскажешь мне, что с тобой произошло.
- Не уверен, что смогу такое рассказать.
- А ты постарайся! Или проваливай обратно в свое купе.
- Нет, только не туда! – ужаснувшись альтернативе, запротестовал я. – Я все расскажу.
- Хорошо, так-то лучше.
- Ты подумаешь, что я псих…
Я рассказал ей все, что со мной произошло. Пока я рассказывал, она не проронила ни слова. Я говорил и говорил, а она слушала. Причем, что удивительно, несмотря на неправдоподобность моего рассказа, который нормальному человеку показался бы бредом сумасшедшего, на ее лице я не увидел ничего подобного. Напротив, она слушала внимательно и без тени сомнения. Когда я закончил, мы долго молчали, погруженные каждый в свои мысли.
- Я тебе верю, - наконец, первой нарушив молчание, произнесла она.
Я не ожидал такого поворота событий, думал, она посмеется надо мной, поэтому сильно удивился, услышав ее признание.
- Это похоже на бред, без сомнения, так бы это и восприняли другие, но не я. Уж поверь, ты не первый, кто рассказывает нечто подобное про этот рейс.
Я аж привстал. Неужели это правда? Неужели жуткий попутчик уже встречался кому-то ранее?
- Конечно, то, что ты рассказал, такое впервые, но нечто подобное уже было. Не со мной, со сменщицей, но было… Кто-то видел его мельком, кто-то видел кровь, зайца этого… - она сделала паузу, проглотив ком в горле. – Зайца этого проклятого, будь он неладен, но чтобы так?..
- Как так?
- До сих пор никто с ним в одном купе не ехал, тем более так долго и уж тем более он ни с кем не разговаривал. То, что произошло с тобой, просто уникально, до сих пор такого долгого контакта ни у кого не было.
- Я польщен! – немного презрительно бросил я и, улучив удобный момент, подлил еще водки.
- Нет, правда! Конечно, это жутко до одури!..
- Жутко? Боюсь это не совсем точное определение этому явлению, я чуть не сдох от страха!
- Я понимаю.
- Не думаю.
На какое-то время мы замолчали.
- Хочешь, я расскажу тебе предысторию появления призрака «примерного семьянина» на этом маршруте?
- А что есть и такое?
Она утвердительно кивнула.
- Черт, не уверен, что хочу это услышать! Мне и того хватило.
- Дело было так! – проигнорировав мое сомнение, начала проводница. – Год назад, как раз примерно в это время, в аккурат перед новым годом, на станции «Челябинск» сел молодой человек. Ничего особенного, ничем не приметный, кроме того, что почти всю дорогу он молчал. Женщины рассказывали, что он был нелюдим, ни с кем не общался, а только в окно все смотрел, словно ждал чего-то с нетерпением. Потом, в Уфе, в купе к нему сел мужчина. Он был изрядно пьян, но, несмотря на это, вместо того, чтобы лечь спать, он продолжил алковозлияния. Пить одному не хотелось, поэтому он стал приставать к попутчику, с просьбой поддержать компанию. А тот ни в какую. Уж не знаю точно, что там произошло, да только дракой и поножовщиной все закончилось в итоге. Убил он его. Исполосовал так, что мать родная не узнает. Девоньки рассказывали, которые работали тогда на маршруте, что все купе было залито кровью.
Я сглотнул. Все купе залито кровью! Уж я то знал, что это не фигуральность речи, не свойственное многим женщинам, преувеличение фактов.
- Так-то. Труп сгрузили на ближайшей станции, убийцу в каталажку, а зайца, окровавленного, выбросили.
Мы посидели еще немного, пока не заявилась напарница моей проводницы. Она отработала смену в день и желала отдохнуть. У моей неожиданной подруги, тоже было много дел, поэтому мы покинули купе проводников. По моей просьбе она поселила меня в купе, где до самого Волгограда пустовала полка. Людей было не много, тем более в купейный вагон, да еще и накануне нового года, так что мне, можно сказать, повезло. Возвращаться в то жуткое купе, я наотрез отказался. Если честно, то и в другом купе я не смог сомкнуть глаз. Всю ночь ворочался и вздрагивал от каждого шороха, не в пример моим новым попутчикам, вахтовикам, возвращавшимся с работы домой и храпевших всю ночь напролет.
Утром, перед самым прибытием поезда на станцию, я осмелился вернуться в свое купе, чтобы забрать вещи. Ночью туда подселилась семья из трех человек, молодая пара с пацаном лет семи. Они мирно посапывали, когда я осторожно открыл дверь и юркнул внутрь. Купе было чистым. Никакой крови, зайцев и жутких попутчиков с вырезанным из груди сердцем. Я невольно позавидовал им, взял сумку и поспешил удалиться. Кстати, теперь в купе было тепло и даже душно, хоть окна открывай.
Одно меня беспокоит в последнее время: ведь мне обратно этим же маршрутом ехать. Смогу ли я побороть страх и вновь войти в вагон? Смогу ли вообще когда-нибудь набраться смелости и вновь отправиться в путешествие на поезде? Не дай бог новую фобию заработать, на поезда.
Пожалуй, обратно поеду на автобусе. Дольше, не так комфортно, зато без того попутчика с плюшевым зайцем.