Конец августа подобрался достаточно быстро, и природа уже успела подстроиться под календарь - не только желтизной листьев и температурой воздуха, но и темнеть, казалось, начало чуточку раньше, и вечерами стало прохладнее – не то, что летом, когда ночью можно в одной майке ходить.
Двадцать седьмое августа. Вечер. В «пумовских» кроссовочках, кожаной курточке и серой трикотажной толстовке, которую мне пожертвовал Леша, - я со всей свойственной мне уверенностью подлетела на своем железном коне к «Алекс Фитнесу» на Коломенской и, размахивая шлемом, вошла в свой спортзал, где я старательно занималась уже не первый месяц. Созвонившись с Лешкой, я сказала, что после зала сразу ему наберу – у меня было в планах на часок заехать к нему после зала. Ненадолго: он сегодня у себя на службе в отряде, а завтра нам с ним снова заступать на дежурство в голицынскую пожарно-спасательную часть. Зная, что вставать нам рано, я не рассчитывала зависать у него в отряде, но увидеть Лешку мне хотелось.
Позанимавшись от души, даже посетив после зала сауну и солярий, я, довольная, вышла на свежий уличный воздух. Подойдя к «джиксеру», я повернула ключ в замке зажигания и нажала кнопку электростартера. Мот покорно зарычал, демонстрируя мне свою готовность покорять магистрали. Леша уже ждал меня в отряде.
В тот момент Лешка чувствовал что-то, что он не мог объяснить, но почему-то он не очень хотел, чтобы я к нему ехала. Да, он был бы рад меня увидеть, но как-то неспокойно было ему в тот момент, когда я дернулась к нему в отряд. Решив, что это ерунда, он не обратил внимание на дурное предчувствие.
«Скоро двенадцать, надо поторопиться, - мелькали в моей голове мысли. – Как же задолбали эти трамвайные пути… Так, что там у меня в плеере? Послушаю-ка вот это, Пикника включу…»
На приборке привычно мелькают показания электронного спидометра, а на циферблате аналогового тахометра отражаются обороты двигателя. Я не смотрела туда – я достаточно хорошо чувствовала свою технику, чтобы примерно рассчитывать и скорость, и обороты, и выбирать передачу. Да и помимо привычки к «джиксеру», стаж у меня не маленький – с две тысячи седьмого…
В оранжевом свете фонарей я смотрела на расстилающийся передо мной асфальт. Справа – речка «Яуза». Преображенская улица.
«Кто это там на тротуаре? Велосипедист… Подъезжает к переходу… Нет, он же не совсем дурак, чтобы, не посмотрев по сторонам, на него выскакивать…»
Пилот мотоцикла должен думать за двоих. А то и за троих. За всех водителей вокруг него. Всегда. Еще Андрюха, мой старший брат-мотоциклист, меня учил: «Сестра! Выезжая на дорогу, помни: каждый хочет тебя убить!»
В доли секунд я поняла, что велосипедист, несмотря на мои призрачные надежды, оказался конченым дураком, потому что, с «бананами» в ушах, не сбавляя ходу, выскочил, даже не посмотрев влево, на дорогу и вокруг себя и не спешиваясь с велосипеда, вопреки Правилам дорожного движения. Мои пальцы на переднем тормозе, уже ранее готовые к плавному снижению скорости из серии «пропустить пешехода», поняли, что тормозить придется экстренно, чтобы «не сшибить велосипедиста». Есть нюанс, правда?...
Задницу мотоцикла повело, но срыв колеса был мною вполне контролируем. Казалось бы, все идет по плану, да и чувака вроде не сшибу – расходимся… В следующую долю секунды я уже кувыркалась по асфальту, чувствуя жжение из-за сильного удара в коленке и внезапно возникшую неисправность пальца левой руки – еще бы, удар пришелся на него тоже. От торможения заблокировалось переднее колесо - "лоусайд" словила.
Три раза кувырнувшись, как «Цезарь-ролл», только не на столе повара, а по асфальту, я осознала, что… разложилась. Этот безмозглый тинейджер жив, слава Богу – ушедший в скользячку мот его чуть-чуть не догнал. Поднявшись, присев на бордюрный камень, я стала оценивать свои повреждения: большой палец, упрятанный в мотоперчатку, отказывался слушаться, а камуфляжные штаны на правом колене были протерты об асфальт до дыры, и на коленной чашечке выделялась длиной сантиметра примерно в два рваная рана, в которой проглядывалось то, что обычно скрыто под кожей.
Подлетел народ, автомобилисты. Даже дагестанцы на «Приоре». Кто-то мне обработал рану, кавказские парни водичку дали мне из моего рюкзака попить, так как мне это оказалось весьма проблематично… Вот тебе и «ноль пятый регион»! Даги мне такие:
- Как ты? У него там все нормально, колесо восьмеркой, трясется там со страху…
- Спасибо, ребят, - благодарила их я, - можете этому пацану сказать, пусть валит, а то начнется сейчас замес с ГАИ, типа «пешеходный переход…»
Испуганный подросток-велосипедист исчез, так как я, и так принципиально ездящая на просроченных транзитах, очень не хотела разбирательства о случае на пешеходном переходе, ведь в нашей стране попробуй докажи свою правоту, а с воспетым в родимом государстве культом пешехода – вообще можно крайней оказаться.
Останавливались и мотоциклисты. Один парень, Рома, тоже мотобрат, остался на месте ДТП и вызвался помочь с транспортировкой «джиксера».
- Леш… - спокойным голосом, натянув улыбку, набрала я Лешкин номер – я разложилась…
Леша в тот день был на моей «девяносто девятой». Спросив адрес, тотчас отпросился с отряда, и, по пути собрав несколько красных светофоров, примчался ко мне на место ДТП.
В этот момент на месте аварии меня уже старательно обхаживала бригада «скорой помощи». А я думала про себя, что большое счастье в том, что я не зашибла этого дурака.
Взволнованный Лешка принялся разруливать ситуацию. Они погнали «джиксер» к пожарно-спасательному отряду, а меня как пострадавшую мотоциклистку «скоряга», включив маяки, неспешно повезла в ближайший травмпункт.
Нога ходить уже не могла, и боль усиливалась. Ушибленное колено постепенно все больше отекало. Лешка заботливо катал меня на каталке, как раненого солдата, от перевязочной до рентген-кабинета. Диагноз: перелом пястной кости со смещением и ушиб колена, плюс рваная рана. Благо, колено цело, сустав не раздолбало об асфальт.
Он успокаивал меня словом, держал мою здоровую руку, лаская ее, я тоже гладила его по руке, выражая ему свою нежность и благодарность. Я виновато смотрела на дорогого мне мужчину, стараясь не показывать того, что мне больно, демонстрируя спокойствие и смирение. Ну, а что остается делать… Кто не падает, тот не ездит…
После травмпункта мы приехали в отряд, где, все-таки, Лешка был на сутках. Вопрос о завтрашнем нашем дежурстве в части был снят. Он разместил меня на заднем сиденье в машине, опасаясь из-за возможной утренней проверки тащить меня в отряд.
- Надо немного поспать… - устало произнес он.
- Иди, конечно…- понимая, что ему хотелось бы прилечь, предложила я. – Я тут как-нибудь полежу…
Лешка поцеловал меня и пошел спать. Я тоже… попыталась. Сон не шел, а боль в коленке только нарастала, продолжая меня выматывать своей монотонностью. Но я не хотела будить и беспокоить Лешку, который и так из-за моей аварии лишился возможного сна.
Наутро, видя на заднем дворе покоцанный мотоцикл и меня, хромую, с негнущейся ногой, красными глазами и гипсом на руке, все в отряде поняли: бравая телка Ходукина все-таки расшиблась на своем спортбайке.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/03/03/395