Полоски света своими гибкими языками облизывали потолок, едва задевая при этом высоко подвешенный светильник. Полуприкрытая штора пускала этих ночных гостей к нам в неизмеримых количествах, поскольку дом моей девушки, где я в тот момент находился, стоял у самой крупной городской магистрали. В эту ночь я не мог уснуть и наблюдал за течением и игрой света над своей головой.
Настроение перед сном было нейтральным. Мы с Лизой испекли пирог, посмотрели какой-то скучный фильм, поиграли в карты на раздевание и, после всяческих сопутствующих процедур, улеглись спать. Она привычно бочком прильнула ко мне, и скоро ее равномерно вздымавшаяся грудь оповестила меня о моем ночном одиночестве. Так я и лежал, боясь потревожить ее сон, отыскивая сакраментальный значение в случайных комбинациях света от автомобильных фар.
Правая рука похолодела и начала неметь. Не знаю, как долго я это терпел, но в какой-то момент мне пришлось спасать умирающую конечность, осторожно выскальзывая из-под сонных объятий Лизы. Она покорно перекатилась на другую сторону кровати, полусонно выдохнула «Гоша», а я продолжил созерцать в надежде проследовать за ней в царство Морфея.
- Не называй меня так, дурочка, - едва слышно шепнул я спящей и погладил её по голове. Даже не просыпаясь, она, как по команде, перекатилась обратно и закинула на меня ногу.
- «Всё-всё, сдаюсь» - невольная улыбка умиления поколебала моё лицо.
Свежий ветерок из открытой форточки пахнул мне в лицо ароматами распустившихся майских яблонь, и мне даже начало казаться, что еще чуть-чуть, и незримые врата сна разверзнутся пред моими страждущими очами...
По привычке включенный телефон задал собственный ход событий. Сорвав его с тумбочки и зажимая динамик пальцем, я выскользнул из комнаты, напоролся на кота, табуретку и дверь, сочно выругался и не глядя ответил на звонок.
- Кто? - страдальчески буркнул я, потирая ушибленный дважды мизинец на ноге.
- Гера, доброй ночи. Прости, пожалуйста, за столь поздний звонок, но мне просто некуда больше позвонить. Дальше только в милицию, скорую и морги.
Номер не определился, голос был знаком, но вспомнить я оказался не в состоянии.
- С кем я говорю, для начала?
- Действительно, ты уже и забыл меня. Извини, что сразу не представился, слишком давно мы виделись последний раз. Это Рома, парень твоей одногр...
- Всё-всё, я вспомнил, - перебил, явственно вспоминая ту внезапную посиделку трехмесячной давности. - Ну здравствуй, Роман, чем обязан вниманию в столь позднее время?
Несмотря на его вежливость и встревоженный тон, я был несколько раздражен его звонком. Стоило мне смириться с фактом его существования, забыть про Вику и найти девушку, как он появляется из неоткуда и возвращает меня обратно в прошлое. Послать бы его куда...
- Чувствую, что ты не особо рад моему звонку, - перехватил он мою мысль, - но мне действительно не к кому обратиться. Вика пропала.
Холодок, вечный предвестник неприятностей, соскользнул по спине от шеи до самого крестца. Я сразу же вспомнил, что последнюю неделю Вики не было в университете, и что я не придал тому никакого значения - разве впервой для нее такое? Мои интонации сразу изменились вместе со словами.
- Ты в общагу заходил?
- На первый же день. Нет там ее. И на работу тоже. И к ее подруге, даже звонить не стал, без предупреждения пришел на третий день. Бывало, она уходила к ней ночевать, а сама говорила, что дома сидит. В этот раз даже Наташа не знает, куда Вика делась, хотя...
- Сколько она отсутствует?
- Уже неделю от нее ничего. Мне кажется, Наташа ее покрывает.
В этот момент я все понял. Волноваться за нее не было никакого смысла, и я даже догадывался, где она может быть. Поскольку этот Рома мне был не особо приятен, я решил немного поиграть в Шерлока Холмса.
- Всякое возможно. Ты, короче говоря, не переживай, завтра походим по местам, где она иногда может пропадать. Когда Вика подолгу прогуливала, я всегда находил ее в одном из тех мест.
- Хорошо, спасибо тебе огромное, Гер. Я уже не знал, что делать. Хотя и сейчас, признаться, не знаю. Это же целую ночь сидеть теперь.
Какой беспокойный. Не уж-то действительно волнуется? Хотя не ты первый, не ты последний.
- Спать ложись лучше, да и мне пора. Поверь моему опыту - даже когда она не отвечает на звонки неделями, это все равно терпит до следующего дня. В этот раз так же, ничего плохого не произошло.
- Спасибо, что пытаешься успокоить, но я пока займусь делами. Слишком разнервничался для сна. Еще раз спасибо за помощь. Как поступим, мне ждать звонка?
- Угу, как проснусь - сразу наберу. До завтра.
- Всего доброго.
Телефонные гудки я встретил уже в кровати. Для верности позвонил Вике, и та, ожидаемо, оказалась вне зоны доступа. Подвинувшись, я обхватил Лизу за талию, еще раз взглянул на порядком поутихшую пляску световых лент на потолке.
- Они как живые, - прошептал я, засыпая в ожидании событий нового дня.
А новый день со мной поздоровался посредством лютой перепалки с Лизой, после которой я, обозленный, направился на встречу с Ромой.
- «Никакой я тебе не «Гоша»! Ненавижу это сокращение!», - озлобленно повторял я всю дорогу.
По нашей договоренности, он ждал меня возле администрации Иртышска а самом центре города. За то время, пока мы не виделись, он успел обзавестись короткой бородкой и поникшим, утомленным взглядом. Впрочем, одет он был неплохо и вполне пристойно, потому, скользнув невнимательным взглядом, легко можно было пропустить его синяки под глазами. По чистой случайности мой сегодняшний гардероб подошел к его темным тонам его одежды, отчего мы оба напоминали сотрудников какой-нибудь серьезной фирмы.
После обмена приветствиями, не желая торопить события, повел его в наименее вероятное место пребывания моей загулявшей одногруппницы. Дождь из тополиного пуха обрушился на нас за самым первым переулком. Маленький сквер, ободранные старые скамейки, мусорные баки - все завалило обильными хлопьями летнего снега. Ленивый толстый голубь, безучастно насидел себе целую пуховую шапку, которую немедля сорвал легкий порыв ветра. Остальная стайка суетливо караулила каждый взмах руки старушки, принесшей воркующим летучим крысам немного хлебных крошек. Дети неподалеку, словно подражая голубям, собрались в кучу и воровато огладывались, что-то усиленно пряча в своем узком кругу. Какие-нибудь спички для поджигания пуха. Очередное поколение пироманьяков. А говорят: «Не то поколение, не те развлечения!». Еще фору нам дадут, сдуру сжигая соседний бревенчатый памятник зодчеству.
- Спички прячут, - снова перехватил мою мысль Роман. - Помню, сам когда-то так же поджигал пух с тополей.
- О да, отменное развлечение, согласен, - серьезно ответил я. - Немало времени я так «прожег». Выкладывали целые дорожки на манер домино, а потом спичку туда. Вжжух!
- У наших были даже более странные развлечения, - улыбнулся Рома. - Когда я жил в другом городе, в моем дворе было до того много пуха, что мы с друзьями конструировали на уроках труда вентиляторы на батарейках с простыми моторчиками, приделывали к ним трубу и получался миниатюрный пуходув. С помощью них мы играли свою собственную игру, целью которой было выдуть «облако» из-под ног соперника.
- Изобретательно. Как игру назвали?
- Ну... изначально мы ее окрестили «Облачная битва», но это было долго и неудобно произносить, и мы упростили до сути - обозвали «Пухер».
У меня непроизвольно вырвался смешок.
- Не-е, там, где я жил, были одни садисты. Они вымачивали несколько связанных ниток в клею, валяли их в том же пуху, ловили голубя, привязывали получившийся факел к лапке и поджигали. Большинство птиц отделывались легким испугом, но случались и фениксы. В плохом смысле. Мне так жалко их было, но старшим было все равно и они продолжали. Волею случая, через пять лет один из птичьих мучителей сгорел в пожаре.
- Карма, - пожал плечами мой собеседник. - Называть это можно как угодно, но сущность от этого не меняется.
- А что ты скажешь насчет...
К тому моменту мы как раз подходили к привычному месту сходки всяческих неформалов. Несмотря на свой возраст, Вика по-прежнему любила провести время в компании малолетних «слюнокапов», которые при виде ее забывали о собственных незрелых подругах и наперебой оказывали внимание новому голубовласому идолу. Что говорить, эта женщина была тщеславна, и ей всегда было без разницы, кто и как ей восхищается. Лишь бы боготворили.
Миновав бронзовый памятник, мы несколько раз перешерстили галдящую толпу несовершеннолетних поддатых бездельников, но никаких следов королевы недорослей мы не нашли. Я нисколько не удивился, но вопреки моим ожиданиям Рома не стал причитать и жаловаться. Он гордо сложил руки на груди и негромко обратился ко мне.
- Гера, она до сих пор в таких компаниях крутится?
- И всегда крутилась. За четыре месяца она тебе об этом не сказала ни разу?
Спросив, я несколько устыдился собственной наглой бесцеремонности, но Рома проигнорировал интонацию.
- Как видишь, я не в курсе. Не в курсе многого, подозреваю. Ничего особенного, конечно, но взрослый, вроде, человек.
Для полноты картины женский голос в толпе громко стал перечислять недостатки соперницы, используя при этом отборные, мерзкие ругательства. Ответ был немногим лучше, и скоро эти вопли переросли в банальную потасовку.
Комментариев не требовалось, и мы, обменявшись понимающими взглядами, вскоре оказались за пределами площади с гордым названием «Воинской славы», на пути к музыкальной студии «Крауд».
- Куда теперь? - спросил Рома.
- Знаешь, где наши местные группы репетируют в основном?
- В Крауде? Пара моих знакомых там регулярно накидываются, называя это репетициями.
- Туда и идем. Как бы то ни было, Вика там бывает тоже. Мне даже приходилось пару раз ее оттуда уводить под вечер.
Рома не ответил. Я бы, наверно, тоже не нашелся, что сказать. Честно говоря, меня даже радовало теперь, что мне досталась тихая домашняя девочка Лиза, а не этот неудержимый ураган страстей, носящий имя древнеримской богини победы.
Мы молча шли через пыльные переулки, минуя низкие трехэтажные многоквартирки, ржавые турники и горки на детских площадках. Дети разного возраста играли футбол, а парочка обладателей пивных животов с вялым вниманием наблюдали с балконов, лениво перекладывая сигарету из одного уголка рта в другой. Я первый нарушил длительное молчание.
- Слушай, Ром. Как думаешь, послужило причиной ее исчезновению?
- Честно? - он задумался, на ходу наступив на алюминиевую банку из-под пива, - мне кажется, что я ей надоел.
- У вас были какие-нибудь ссоры последнее время?
- Ссоры, - Рома оперся на ограду палисадника, и, кряхтя, пытался отодрать «Балтику» от ботинка, - я старался ее не провоцировать, но она постоянно придиралась ко мне по любому поводу. То я не так ем, то я не туда смотрю, то вздыхаю громко во сне... мелочи конечно, но в неисчислимом количестве. Смотри, на что наступил. Будем считать это предзнаменованием к поездке на море.
Он кисло улыбнулся, вышвырнул банку в околоподъездую урну и уставился на верхушку ближайшего дерева.
- Угораздило же в такую влюбиться, - продолжил Рома. - Иногда это мне напоминает письмо без ответа. Пишешь, стараешься, аккуратно выводишь каждую букву, подолгу думаешь над предложениями, но в результате письмо выбрасывают непрочтенным. Её отношение, продолжая эту аллегорию, напротив, очень напоминает современную переписку - беглый набор текста вслепую без особого старания и правки ошибок. Вроде быстрое, но исключительно пустое.
Тут он вдруг осекся, потерянно оглянулся и умолк. Юные футболисты в разгаре борьбы за мяч случайно выбили его за пределы сетки, и он приземлился двух шагах от нас. Рома одним прыжком придвинулся к нему и хорошим пинком отправил мячик обратно игрокам.
- Что-то я разоткровенничался, прости, - заключил он, заглянув в свой телефон в поисках пропущенных звонков.
- Ничего страшного, видимо накипело. В каком-то смысле я это понимаю.
Здание с красноречивой вывеской «Crowd» и вовсе оказалось закрытым, хотя было еще совсем не поздно, и в подобный выходной день тут часто репетировали разные группы. Мое изначальное настроение таскать Викиного ухажера по ее излюбленным местечкам поутихло: Роман вовсе не был похож на других ее парней и даже вызывал невольную симпатию к себе, в чём я снова, против своего желания, убедился. У меня еще были варианты, куда бы мы могли сходить без особого толку, но мне уже не хотелось трепать его нервы и тратить собственное время. В любом случае он не заслужил такого отношения.
Постояв немного у закрытых дверей, мы устремились к другой моей одногруппнице - Алине, у которой Вика иногда жила целыми неделями.
- ... да, она что-то про нее говорила, помню. Я бы ей позвонил, если бы знал номер.
- Без толку. Она уже полмесяца как разбила в истерике свою лопату, а отец ей отказался покупать новую или ремонтировать. С простым телефоном без всяких функций она пользоваться не хочет. Так что звонить ей некуда.
Рома промычал что-то в ответ, и мы свернули к остановке, обходя ряды киосков и толпу прохожих. Запрыгнули в забитый автобус, где из-за ужасной толкучки проехались зайцами и вышли с большинством пассажиров через двадцать минут на другом берегу реки Иртыш, который делил наш славный городок Иртышск почти пополам. Ветерок освежал, нагоняя тучи с запада, что придавало сил после удушливой поездки в транспорте, во время которой я чувствовал себя одной из сотен зубочисток в какой-нибудь тесной банке.
- Послушай, - немного погодя у меня созрел вопрос, - а ты часто куришь эту, как ее...
- Вовсе нет, - Рома сразу понял, о чем речь. - Я, наверно, в тот раз показался наркоманом, у которого всегда есть. На самом деле у меня просто есть знакомые, и мы когда то вместе баловались травкой, а потом я потерял интерес. Но Вика как узнала, что я достать могу, сразу затребовала. Кстати, по этому поводу тоже ругались - я говорил, что больше не хочу, а она - наоборот.
Еще один плюс в моих, немного педантичных, глазах. Я ожидал от него меньшего.
В тот момент, пока я слушал его ответ, мы подошли к подъезду Алины и я сразу поймал еще закрывающуюся магнитную дверь. Темный коридор, лестница, лифт. Номер квартиры я забыл, но помнил, где она находится. После двукратного звонка и пары минут ожидания, кто-то зашуршал за дверью и сонным сопрано спросил: «Кто?».
- Алина, это Гера, открывай.
Не обиженная природой девушка в леопардовом халате открыла нам дверь, торопливо прикрыв широкий зевок левой ладонью. Я поймал себя на мысли, что ее ноги очень даже длинные и красивые, и что ей бы не мешало хотя бы иногда надевать юбки вместо джинсов.
- Приве-ет, - она потянулась обниматься через порог, явно не приглашая зайти, - какими судьбами?
- Алина, Вика случаем не у тебя?
- Нет, а что? - удивленно и без раздумий спросила она.
- Пропала она куда-то, её парень, вот, - я указал на Рому, - волнуется, попросил помочь найти.
- Привет, - махнул рукой он, когда Алина перевела на него взгляд.
Длинноногая брюнетка задумалась, пытаясь, очевидно, вспомнить что-то.
- Я уже неделю дома с температурой валяюсь, и от Вики никаких новостей не слышала. Да и саму ее видела последний раз еще до болезни. В тот день политология вроде была.
- Вот и я так же. Как думаешь, не случилось чего?
- С Викой? - Алина звучно рассмеялась, - Это скорее Вика с кем-нибудь случилась.
Хотя Алина ничего такого не имела в виду, но фраза получилась неожиданно двусмысленной. К счастью, она сильно закашлялась, тем самым сглаживая произведенный эффект.
- Ребят, мне нехорошо, - прохрипела она, - извините, что не приглашаю, но у меня все дома болеют, вы заразиться можете.
- Все нормально, ничего страшного, - улыбнулся Рома.
- Мы пойдем. Отдыхай, выздоравливай, - закончил я.
Она, кашляя, кивнула и закрыла дверь. Пока мы стояли у лифа, из квартиры все еще доносился ее громкий сухой кашель. Снаружи в этот момент закапал мелкий дождь.
- Что теперь делать? - спросил Рома, когда мы вышли под козырек подъезда, - меня...
- Не переживай, - я легонько хлопнул его по спине. - Видишь, что я, что Алина, что Наташа - никто тревогу не бьет. Просто ты еще не видел, чтобы Вика так исчезала, вот и беспокоишься. У нее такое бывает.
- Спасибо конечно, - возразил он, выставив руку под дождь, - но и ты меня пойми. Три месяца тесно общались: почти каждый день виделись, часто ночевали вместе. И тут вдруг стали ругаться, после чего она без вести пропадает. Ладно бы на день-два, но уже неделя прошла! Может быть с ней...
- И думать забудь, - перебил я, - все с ней хорошо.
Телефонный звонок в свою очередь перебил меня. На том конце оказался мой приятель со школы - Антон.
- Слушай че, Герыч, - подозрительно весело начал он, - тут такое у меня, не поверишь.
- Постараюсь. Говори.
- У меня тут сходняк опять, - после этой реплики я понял, что мой товарищ немного под градусом. Или больше, чем немного.
- О да, в это трудно поверить, - с очевидной иронией заявил я.
Мой сегодняшний спутник оперся плечом на выбеленную бетонную стену и мрачным взглядом рассматривал намокший рукав рубахи. Он выглядел настолько подавленным, что я невольно ощутил жалость. Стоило его немного отвлечь, тем более что дождь только усиливался.
- Тоха?
- Чё?
- Ты не против, если я одного чувака приведу?
- А он пить будет?
- Даже не знаю.
- Заставим значит, тащи давай быстро. У нас тут такое веселье намечается, ты похудеешь.
- Лады.
Мне казалось, что Рома слышал разговор, но он никак не прореагировал в результате. Либо он деликатно не вслушивался в беседу, либо ему было совсем не до неё.
- Чем зря переживать, пойдем к моему другу, у него там сегодня вписка. Завтра понедельник и сессия уже рядом, Вика наверняка придет на учебу. Я тебе сразу сообщу, если она не сделает это раньше меня. А сейчас смысла унывать нет. Там выпить можно будет, если захочешь, поболтать, отдохнуть.
Он безучастно посмотрел мне в глаза, вымученно улыбнулся, вздохнул и, неожиданно для меня, кивнул.
- Мне очень хотелось бы отказаться, - произнес Рома, - но, боюсь, я тогда совсем замучаюсь от переживаний.
- Вот и славно. Пойдем, здесь как раз недалеко, под таким дождем даже промокнуть не успеем.
Мы покинули наше укрытие и двинулись к калитке детского сада, через который пролегала самая короткая дорога. Даже несмотря на тучи, после ранних зимних сумерек разум еще не привык ассоциировать по принципу «светло-но-поздно», потому я удивился, увидев на часах двадцать минут десятого. У самих дверей садика какой-то нерасторопный родитель успокаивал едва забранного плачущего мальчика в черной кепке с надписью «Reality Kings». Я украдкой сказал об этом Роману, и, немного погодя мы оба захохотали.
- А-а, шалун-то знаток порносайтов, - подразнил я.
- А сам-то, сам-то! - подметил Рома.
- Мелкий когда клянчил кепку, думал: «Выглядеть буду как репер, йоу нигга».
- Порнорепер, - не унимался собеседник.
- Попкорнорепер, - переиначил я. Юмор – не самая сильная моя сторона.
- Только получился какой-то крэппер. Как криппер, только крэппер.
- Майнкрафт катал?
- Было дело.
Усиливавшийся дождь подстегивал нас идти быстрее, и вскоре мы побежали, на полном ходу вбегая под козырек серой Антоновской пятиэтажки, странно присоседившейся к многоэтажным цветным новостройкам. Набрав номер квартиры, вместо приветствий мы услышали какой-то треск и вопли, что было совершенно нормально для такого старого и помятого домофона. Мое настроение было двояко - с одной стороны я сопереживал Роме, с другой я даже радовался, что у него с ней не все ладится. Причем это было не злорадство - просто я знал Вику и ее выходки, оставляющие после себя одни страдания и сожаления.
По дороге на пятый этаж, Рома вдруг остановился, глядя в окно на крепчающий ливень.
- Спасибо, что помогаешь, - промолвил он. - Я сам достаточно спокоен и не склонен паниковать, но в этот раз был к тому близок.
- Да ничего. Мне было приятно составлять тебе компанию в поисках, - признался я.
- Компанию? - усмехнулся он, продолжив подъем следом за мной, - это больше походило на экскурсию с гидом, в которой я - беспомощный глупый турист.
- Не прибедняйся, - весело отвечал я, ударяя деревянную, в кожзам-обивке, дверь. – Открывай, скотопадла, кому говорят? - обернулся на Рому, пожал плечами, - традиции у нас такие.
- Видели, делали, знаем.
Дверь распахнулась, и оттуда на меня вывалился изрядно пропахший, словно искупавшийся в пивной ванной, бородатый товарищ Антон. Следом за ним вышел переросток в футболке «Metallica».
- Хе-ей, мужичье, - пробасил высоченный худощавый носитель металлики, протягивая нам жилистую руку с увесистыми часами на ней.
- Герыщ, я так скучал, - Антон так расчувствовался, что полез обниматься. Обычно вполне пристойная, сейчас его артикуляция заметно хромала, плавно сползая в инвалидное кресло. - Тах да-авно тебя не видел, ты же помнишь меня еще, да? Не защищаешь меня, гаанюк, в смысле не замещаешь... ну ты понял, короче. Это.. будешь курить? Нет? Как нет? А ты? - обратился он к Роме.
- Благодарю, но нет, - с добродушно, но решительно отказался тот.
- Как хотите, - буркнул дылда-металлист, протягивая сигарету из пачки красного Bond Антону.
- Слабаки-и, - провыл и затянулся мой товарищ-бородач, - заваливайтесь в хату, пейте, что пьется и жи-ите нас.
Проследовав внутрь, мы оказались в неосвещенной прихожей, от которой тянулось два коридора. С конца одного из них горела полоска света, и слышались песни под гитару, в конце другого была кухня. Я знал, что в этой квартире три комнаты, но оказавшись здесь в первый раз в этой кромешной тьме можно было не заметить последнюю комнату, дверь в которую находилась рядом с чуланом и даже при свете была невзрачной. Мы свернули налево, не доходя до этого «тайника».
Нас встретила очень шумная компания из представителей обоих полов. Хотя из десятка людей, собравшихся вокруг стола, я знал буквально трех, приветствие было бурным и ободряющим. Чего только не делает с людьми алкоголь...
- Артурыч собственной персоной, - объявил, как герольд, наше пришествие гитарист Витька, татуированный во все плечо устрашающим викингом. Для пущего пафосу он даже торжественно брякнул по струнам, после чего пошли приветствия, штрафные стаканы, смех и всеобщее веселье. Рома остроумно шутил, улыбался и даже рассказал историю о том, как его знакомый неведомым образом стащил боевую гранату с какого-то склада и кинул ее в деревенскую выгребную яму.
- Нет, серьезно? - едва перестала хохотать, спросила подруга Антона Катя.
- Абсолютно, - спокойно подтвердил Рома. - Я в тот момент вырезал кораблик из дерева, сидя за баней. Помню звук взрыва, кудахтанье испуганных кур и истеричные крики Коли, с головы до ног забрызганного дерьмом. Осколки не поймал, и то ладно. Хотя, смотря чего осколки.
Вся пьяная компания дружно взорвалась, как та самая граната в деревенском сортире. Рома так забавно рассказывал, что даже я, мрачный щепетильный критикан, немного похихикал.
Спустя почти полчаса вернулись смачно перекурившие хозяин со шпалой в Металлике, опрокинули по стаканчику и присоединились к распеванию Цоевской «Группы крови». Так бы и продолжалось дальше, если бы в определенный момент Антон не спросил об какой-то паре отсутствующих людей.
- Де эти двое, как их там, - забытые имена он компенсировал двумя глотками, - Герыщ, поищи их, там, в квартире, на кухне, где-нибудь, хор-шо? А то ще они не пьют, охе...
- Хорошо, Тоха, сейчас посмотрю, - ответил, не дослушав.
Я толком и не понял, чего он хотел, но я все равно собирался заглянуть в уборную, а по пути глянул бы пропавших. Справив нужду, я заглянул на кухню, стянул остаток колбасы и пошел смотреть другую комнату, предварительно выглянув в окно. Ливень, разбушевавшийся сверх всякой меры, напоминал тропический.
Проходя по коридору, пересекся с Ромой.
- Ничего так, да? - спросил я, - немного примитивно, но изредка с ними бывает весело.
- Да мне сейчас что угодно как бальзам на душу, - ответил он, проходя дальше, - поход в белый дом, например.
Я улыбнулся, жуя колбасу и задумался. Если бы существовал бальзам для души, то как бы он выглядел? Был бы жидкий, газообразный? Может, невидимый? Его бы мазали на душу, предварительно аккуратно ее извлекая из груди и кладя на маленькую тарелочку. Но есть же такие, у кого душа большая, ее нужно класть в тазик. Как только извлек, нужно медленно натирать, стараясь не пропустить ни одного сантиметра, иначе душа будет болеть и страдать. При этом ей нужно аккуратно почесывать за ухом, чтобы не сбежала, иначе - что потом я скажу клиенту?
- Решено, - выдохнул я, - открываю массажный салон для душ. Для душ... Для души. Было бы неплохое название. Может, стоит заняться бизнесом?
Пока я размышлял, Рома вернулся и встал рядом.
- Ты о чем? - поинтересовался он.
- Да так, ни о чем. Пойдем в комнате посмотрим, где эти двое.
- Пойдем.
- Не запнись, тут на входе в чулан порожек.
- Странная комната, через открытый чулан вход что ли?
Я потянул за ручку, и несильно толкнул дверь. Она только скрипнул в ответ.
- Мне Антон рассказывал, что это его отец переделал за некой целью, - прохрипел я, наваливаясь плечом на туго подающуюся дверь. - Вроде как собирался... да что же такое?
- Закрыта может? - крикнул Рома, но во всеобщем шуме это получилось негромко. А вот музыка за дверью была достаточно громка.
- Тут замка нет, - возразил я, - пойду, спрошу у Антона.
- Ну, раз нет, то дай я попробую.
Я отошел, предоставив Роману возможность побороться с дверью, а сам направился в зал. Веселье не утихало, хотя запасы алкоголя целиком вышли, а точнее «вошли» в присутствующих. Мой бородатый товарищ не вынес такого грустного известия - забился калачиком в кресло и дремал, а остальные горланили в разнобой кто как умел. Я даже на минуту забыл, зачем пришел и завыл вместе с ними, но вдруг дикий визг разошелся по всей квартире. Все встрепенулись и стали оглядываться по сторонам.
- Что это было? - тихо спросила Катя, покосившись в мою сторону.
- Отку...
- А-а! - проорал кто-то опять. Никто из нас не мог понять, что происходит.
- Не надо! Стой! Прекрати, прекрати, прошу тебя! - крики стали вполне различимы. Что там крики - это был вопль отчаяния. Тут до меня дошло, откуда кричат, и я немедленно сорвался с места. Впрыгивая с дивана, я запнулся о подлокотник, упав на спящего Антона и ударившись головой о стену с такой силой, что впервые увидал фейерверки и понял значение «посыпались искры из глаз». С трудом удержал сознание и, как самый трезвый, первый выскочил в коридор. Мимо стремительно проходил Роман. Я попытался схватить его за плечо, но он дернул его с такой силой, что я чуть не добавил мне к малому сотрясению растяжение.
- Сам посмотри, - злобно бросил он на ходу.
Я повиновался. В глазах по-прежнему плясали огоньки, и я видел не очень четко, но все же кое-как смог разглядеть в полумраке комнаты полулежащего на полу голого парня, и девушку на кровати рядом, от ужаса забившуюся в угол.
- Что случилось? - спросил я, пытаясь рассмотреть лицо парня. Все его лицо оказалось измазанным в крови.
- Да этот ненормальный дебил дверь выбил и налетел на меня, - проорал тот, пытаясь как-нибудь присесть, - это вообще кто такой? Ща я встану пусть подойдет я его размотаю на...
Я его уже не слушал. Из угла постели на меня испуганно смотрела Вика. Я не в силах был произнести ни слова. Накрытая по самые плечи пледом, она, вся в засыхающих от удивления слезах смотрела мне в глаза, выражая немую просьбу сказать, что это все сон. И спустя многие годы такой взгляд невозможно вытравить из памяти.
- Гера, я...
Больше она ничего не сказала, только смотрела на меня теми самыми «плошками». А во мне боролись за трон разочарование, тоска и отвращение. Уходя в полном молчании, я чувствовал себя как обманутым ребенком, которому всю жизнь твердили, что девочки слабее нас. Если это и так, то слабость эта есть разрушительная сила.
Я нагнал Рому недалеко от дома Антона. Несгибаемый ветром и бешеным ливнем, он засунул руки в карманы брюк и неторопливо брел в непонятном ему самому направлении. Его темная рубашка облепила все тело, волосы сосульками свисали с головы. Я поплелся рядом, чувствуя себя разбитым и уничтоженным. Грянул гром, Зевс метнул очередную ослепительную стрелу, и мы медленно вышли на пустующий сквер, дорожки которого отражали желтоватый свет ночных фонарей. Если бы не эти ночные светила и их блеклые отражения, мы бы остались в абсолютно непроглядной темноте.
- Как же жаль, что жизнь у нас одна, - громко вздохнул он, переговаривая неустанную дробь дождя, - так бы я его убил, а может и её следом, а может и себя. Но я понимаю, что второго шанса не будет, и нужно всегда действовать как в последний раз, чтобы никогда потом не жалеть о содеянном. То, что я на него кинулся - было излишне. Нужно было сразу уйти, но я не смог.
Сильным ударом он сотряс тонкий фонарный столб.
- Не смог, - повторил он, опираясь на приставленный к столбу кулак, - бывает.
Я не ответил. Рома приблизился к фонарю и уткнулся в него головой.
- Сколько раз я бросал своих девушек, сколько раз оставлял их с такими чувствами? Я никого не берег и не о ком не заботился, всегда был резок и прямолинеен. Умел только пользоваться. Брал что хотел, где хотел и как хотел. И когда мне это все осточертело сам влюбился в такую же дешевую мразь, какой всегда сам являлся!
Он грязно выругался, с криком ударил столб вновь. Плохо закрепленный плафон задел лампу внутри и она выключилась, погружая нас обратно во мрак.
- Ты то тут что забыл?! - рявкнул он вдруг, резко разворачиваясь и остервенело блестя карими глазами. - Проваливай ко всем чертям, тебя тут только не хватало, помощник херов!
Я продолжал молчать, смотря на его озверевшее лицо, озаряемое вспышками молний.
- Что ты на меня вытаращился? Что? Не ожидал? Думал я гладкий и пушистый, добрый тихий и милый? Думал, что водит она бедняжку за нос, такого невинного, да? - словно какое-то чудовище он взревел нечеловеческим голосом, задыхаясь от собственной ярости. – Я все заслужил, понимаешь, заслужил! Каждая сволочь будет наказана, все до последней, и я первый на очереди!
- Я тоже ее любил когда-то, даже дольше чем ты. До этого момента я даже думал, что по-прежнему люблю ее.
Роман удивленно взглянул на меня - вся его звериная ярость испарилась в один момент. Агрессивная поза его медленно заместилась обычной. В очередном мерцании молний мне показалось, что он болезненно улыбнулся. Постоял немного, глядя на черное дождливое ночное небо, глотая реки холодного ливня, потом, ни слова не говоря, пошел дальше.
Я так никогда и не спрашивал впоследствии, что он в тот момент напевал - его слова утонули в шуме потока небесной воды. Все, что я из них ухватил, было несколько английских слов: When you don't have endless life…