Мартин смотрел на огонь, который предал – и который спас. С одной стороны, все эти приспособления для разведения пламени были созданы для того, чтобы сжигать так называемое «нечистое», а Мартин отчаянно сбежал от своей профессии сжигателя, прихватив с собой огниво, жидкости для растопки и прочие вещи. Он предал свою профессию, уже в чем-то ставшую частью его самого. Мартин предал этот огонь, но...
+
Раньше пламя пожирало произведения искусства, бесценные книги, трупы несчастных животных... Теперь оно будет дарить тепло и жизнь двум лесным странникам. Не эта ли участь лучше всего подходит костру?
Живая в балахоне жреца спала прямо на траве, заботливо укутанная в плед. Она уже так долго не просыпалась, что Мартину даже становилось тревожно, но он успокаивал себя мыслями о том, что мирайка просто ужасно устала.
– И как же зовут эту красавицу? – вслух спросил беглый сжигатель, обращаясь, по всей видимости, к костру.
После того, как ему удалось убедить Живую в том, что она не жрец, девушка рухнула в обморок. Переполошившийся Мартин быстро нашарил в рюкзаке какую-то перцовую проспиртованную настойку с пробирающим до костей резким запахом и без лишних колебаний сунул это зелье под нос Живой.
Девушка тут же очнулась, принявшись кашлять и задыхаться.
– Воды! – прохрипела она единственное слово. Мартин так и не смог уловить, кем она считала себя в тот момент: чистым жрецом Эфесто Чергором, нежной и хрупкой девушкой, боящейся причинить кому-либо вред или же отчаянной дикаркой, духовной мирайкой с пробивным характером.
Как бы то ни было, девушка напилась воды и распласталась по траве. Мартин не решился беспокоить многострадальную девушку. Постепенно ее дыхание выровнялось, поутихло – Живая провалилась в сладкий и долгий сон.
Мужчина прилег рядом с девушкой, завернувшись в другой плед. Он и сам ужасно устал, но не собирался спать – только немножко отдохнуть, лежа рядом с этой невероятной теплой девушкой. В его голове то и дело мелькали картины ее обнаженного тела, но Мартин, пунцовея, пытался унять свои похотливые мысли. От Живой исходило такое приятное тепло, а сама она, спящая и безмятежная, была такой удивительно милой, что по губам беглого сжигателя расплылась сладостная улыбка. Капюшон больше не скрывал ее волосы и лицо, так что мужчина имел возможность всласть налюбоваться девичьими чертами. Вообще-то Живая не была эталоном красоты: из-за изнурительных тренировок, благодаря которым она стала настоящим воином, девушка выглядела не очень-то женственно, скорее наоборот. Даже в лице ее преобладали острые черты, резкие очертания. Только спутанные нынче длинные светлые волосы были исключительно-женской особенностью в мирайке. Может, Живая не желала срезать их, чтобы хоть в чем-то оставаться женственной? Мартин вспомнил и ее тело: маленькая грудь, широченные плечи, развитая мускулатура...
Эта девушка была так несовершенна с точки зрения женской красоты, но сжигатель искренне, затаив дыхание, любовался чертами ее лица и не мог понять, что с ним происходит. Может, Живая поколдовала над ним, внушив любовь или хотя бы симпатию себе? А может, дело в том, что других женщин Мартин никогда не лицезрел так близко.
– Принцесса... – нежно прошептал он с улыбкой.
И вдруг глаза напротив него резко распахнулись. Мирайка фыркнула от удивления и резким движением толкнула Мартина. Все это случилось так внезапно, что мужчина не успел ничего предпринять и откинулся на лопатки. Теперь уже мирайка нависала над ним. Ее вездесущий волосы падали на лицо сжигателя.
Лицо с квадратным подбородком и острыми чертами отражало угрозу и гнев. В руке девушки тут же сверкнул кинжал жреца.
– Ты что? Я друг! Я Мартин! Ты что, не помнишь?
Ведьма хмыкнула, состроив гримасу. Ее изумрудные глаза светились праведным гневом.
– У меня нет проблем с памятью, я отлично помню тебя, сжигатель! А вот друг ты или нет – решать мне!
Мартин чуть не задохнулся от подступившего негодования.
– Я вообще-то спас тебя! Помог сбежать и сам покончил со своим прошлым ради тебя! И все для того, чтобы ты сейчас махала кинжалом перед моим лицом? – громогласно прорычал он.
Мирайка чуть отстранилась, не теряя бдительности и следя за каждым его движением.
– Я благодарна тебе за это, Мартин Вендор. Но причина для злости у меня есть. Меня пробудили твои похотливые мысли! Ты хотел изнасиловать меня, мужлан ничтожный!
Лицо Мартина в мгновение ока обрело бардовый цвет.
– Ну... Я просто любовался тобой, как ты спишь... А все эти мысли... Я ни за что не изнасиловал бы тебя, клянусь! Просто у меня никогда не было женщины, понимаешь...
Ведьма слегка отстранилась от мужчины и даже опустила нож. Ее лицо выражало хитрую насмешку.
– Ты же вроде не урод и не совсем дурак! Чего это тебе так не повезло? И хватит краснеть, ну подумаешь... Не ты первый – не ты последний.
– Я же сжигатель... В Гелладе, да и по всей Северной стороне с нами почти никто не общается, боясь подхватить какой-нибудь ведьминский сглаз...
Девушка без всякого восторга посмотрела на Мартина, а потом возвела глаза к небу, затерявшемуся между крон деревьев и пробормотала:
– Спасибо, Ветер Севера, что ум мне достался от матери...
Сжигателю показалось это странным, и он настороженно посмотрел на девушку. Она невозмутимо встретила этот подозрительный взгляд и произнесла:
– Ты, милый, не волнуйся. Я просто внушила тебе немножко симпатии, чтобы ты захотел меня спасти. Вообще-то это должно было уже пройти... Но, видимо, я перестаралась. Потерпи еще немного.
Мартин нахмурил брови. Ему совсем не нравилось, что мирайка так легко распоряжалась его сердцем и чувствами, читала его мысли даже во время сна.
– Вообще-то, я бы и так спас тебя. Не стоило себя утруждать, – оскорбленно пробурчал он.
– Ты не понимаешь, Мартин. Я почуяла твое присутствие, когда ты был еще слишком далеко, чтобы можно было отчетливо читать «брызги жизни». И, чтобы привлечь тебя, я заранее внушила тебе симпатию к моим самым ярким чертам - зеленым глазам и длинным волосам. Ты еще не знал этого, не видел меня, но уже был немного зачарован. Я не могла терять времени... А когда ты подошёл поближе, я прочла твои «брызги жизни» и с удивлением поняла, что ты за нас! Вообще-то, спасибо тебе, что не струсил. Не думала, что сжигатель умудрится вывести меня оттуда... Подожди-ка... А как мы покинули дворец? Я помню, как убила жреца Акеллу, тот момент, когда рухнуло его тело, а дальше... Будто пелена, будто кто-то вырвал кусок из ленты моей памяти. Она оборвалась там, после смерти Акеллы, а возобновилась уже здесь. Проклятая мира... Мы, Живые – все поголовно ненормальные. У меня вот провалы в памяти начались. Подожди-ка, а я случайно не в обморок грохнулась?
Мартин с некоторым сомнением посмотрел на нее.
– Нет, иначе как бы я вытащил тебя из Дворца? Я одел тебя в балахон жреца, и мы с тобой вышли, ты даже ловко обставила солдат лесного патруля... Но странная какая-то была, другая. Лепетала что-то о том, что никому не можешь причинить вред...
Мирайка слушала его с недоумением, а под конец не удержалась и прыснула вспышкой смеха.
– Это я-то не могу? Ну что же, сжигатель, в таком случае можешь считать, что я причинила добро этому Акелле! Ну, действительно, убогое создание было, стоит очищать этот мир от таких ублюдков.
Мартин выгнул бровь, скрестив руки на груди.
– Смейся над моими словами сколько угодно – они не перестанут быть правдой. Ты сама сказала это. И я больше не сжигатель, называй меня по имени.
Вдруг вся веселость исчезла с лица девушки. Она с опаской посмотрела на своего спутника - сейчас он предстал перед ней таким мужественным и властным, что очередную издевку пришлось проглотить.
– Хорошо, Мартин Вендор. Отныне ты не сжигатель, а мой верный спутник.
Лицо мужчины моментально смягчилось. Редкая темная бородка и синие глаза вновь показались мирайка несколько мальчишескими, а никак не властными.
– Слушай, принцесса... А свое имя ты мне скажешь, в конце-то концов?
Услыхав такое странное обращение, Живая вздрогнула.
-Я Адель Льюсми. Или Ветер Севера. Он – мой покровитель и моя суть.
Предыдущая глава (Глава 6. Чистая принцесса) - http://www.proza.ru/2015/02/22/94
Следующая глава (Глава 8. Голод) - http://www.proza.ru/2015/02/22/1789