Я отодвинул мысль о самоубийстве, решив, что могу сделать это в любой момент и, в какой-то степени, это принесло мне успокоение.
Шло время, я вырос и окреп, на моём лице появилась щетина, и я уже спокойно смотрел на себя в зеркало, сбривая седые волоски со своего лица. Я пытался состричь отросшие волосы, но после того как выстриг себе косо чёлку, понял, что ничего путного у меня не выйдет и просто собирал отросшие волосы в хвост.
Чтобы совсем не разучиться говорить я снова занялся языками, проговаривая вслух новые слова, фразы и их значения. Всё глубже изучая биологию, анатомию, физику, химию я дошёл до того, что называли клонированием. Настало время спуститься на нижние этажи корабля и узнать, на что годятся местные лаборатории. Я давно уже так не волновался, как перед этим походом вниз. Чтобы экономить энергию я давно обесточил все этажи кроме своего и нижних отсеков с продовольствием, куда совершал вылазки раз в пару месяцев, вооружившись мощным фонарём и импровизированным рюкзаком из простыни, попросту – узелком. В этот раз я шёл не за едой.
Лифтом я не пользовался, возможность застрять в нём на веки вечные как-то не радовала, и я по привычке спустился по вертикально-уходящей вниз на сотни метров служебной шахте. Искусственной гравитации здесь не было, и я просто парил в невесомости, держась за поручни. Ремень безопасности со страховочным тросом для обслуживающего персонала защищал меня от возможности остаться парить навсегда в этом месте. Добравшись без проблем до нижнего этажа, ступил в нужный мне коридор. Гравитация мгновенно притянула меня к полу. Лаборатории оказались стерильно-чистыми и светлыми, множество приборов, о которых я пока имел довольно смутное представление, занимали огромные площади. Да, подготовились к «Исходу» основательно, но... Я отбросил навалившуюся внезапно хандру и хлопнул в ладоши,
– Ну-с, приступим!
Первым делом включил компьютер, из встроенных в стены динамиков полилась лиричная музыка – я по-прежнему не выносил тишины.
Мой чётко размеренный ритм жизни мало изменился за эти годы, разве что вместо уроков я теперь пропадал в лаборатории. Огромные холодильные установки с сотнями или даже тысячами биологических образцов предоставляли мне просто необъятное поле для деятельности.
Сотни попыток провалились, но в конечном итоге мне удалось воссоздать мышонка. Каждый день я с замиранием сердца наблюдал, как в инкубаторе развивается новая жизнь. На 21- день я достал маленький красный комочек из искусственной утробы. И начался новый этап моей жизни – я кормил это пищащее крохотное существо из пипетки разведённым сухим молоком и массировал полупрозрачный животик, чтобы малыш не замерзал, я помещал его в инкубатор для новорожденных.
И у меня получилось - через две недели моего круглосуточного бдения это маленькое чудо отрыло глазки-бусинки и даже попыталось есть самостоятельно.
Я наконец-то вздохнул с облегчением и заснул прямо там, в кресле, закинув ноги на стол. Одна мысль мелькнула в моём уставшем мозгу – если я хочу вывести кого-то ещё, мне просто необходим помощник.