Мне исполнилось четырнадцать в год Исхода. И, кажется, тогда я впервые влюбился. Я бы разбил нос любому, кто посмел бы мне тогда это утверждать, но сейчас, могу с уверенностью сказать, что это было именно так.
Она была на три месяца старше и на пол головы выше, и считала меня мелюзгой, но мне было всё равно. Я растворялся в её голубых глазах с золотистыми ресницами и чувствовал себя абсолютно счастливым, просто находясь рядом. Её звали Дарина. Отец запрещал мне с ней видеться, не стесняясь в выражениях, но я тогда не особо вникал в смысл слов «якшаться» и «отребье».
Выслушивая его отповеди, я нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и не мог дождаться, когда же за отцом закроется дверь, и я снова буду предоставлен самому себе. Маму я не помнил, её не стало через год после моего рождения, тогда многих покосила эпидемия, так говорили. Отец был человеком военным и суровым, скупым на ласку.
Может, ещё поэтому меня так тянуло к Дарине и её семье. Мама Дарины, Татьяна Сергеевна, и младший братишка Тёмка, вместе с Даринкой, жили совсем близко к поверхности, в старом метро. Чтобы добраться к ним, мне приходилось натягивать защитный комбинезон и маску, чтобы не обжечь лёгкие, но мне даже нравилось выходить на поверхность, идти по пустынным городским улицам. Иногда по пути можно было наткнуться на что-то интересное, вроде запчастей от допотопных автомобилей. Большую часть давно порастащили, но иногда попадались занятные детали. Где отец Дарины я не знал. Дарина и её мама ничего не рассказывали, а я не лез к ним в душу. Мне достаточно было наблюдать как они болтают и смеются за столом со скудной едой, как Татьяна Сергеевна обнимает Даринку и целует Тёмку в макушку. Иногда она проводила рукой по моим волосам и я млел от счастья – наверное, так гладила бы меня и моя мама, будь она жива.
-Ты меня вообще слушаешь?! –рявкнул отец так, что я вздрогнул, -и прекрати глупо улыбаться, когда я с тобой разговариваю!
Я закусил губу и проглотил улыбку, которая непроизвольно появлялась на моём лице, стоило мне вспомнить про Даринку.
Отец грохнул кулаком по окованной железом столешнице большого письменного стола.
– Сегодня ни шагу из дома, ты меня понял?! – тёмные брови грозно сошлись на высокой переносице.
Я только кивнул. Что ещё я мог сделать. Обманывать не хорошо, но с Дариной мы договорились встретиться ещё неделю назад. Так что ничего не поделаешь. Я тяжело вздохнул.
- И нечего вздыхать, - сказал отец, выходя за двери.
С ним лучше не спорить. Он привык командовать. Генералиссимус планетарного масштаба.
Я послонялся по комнате с полчаса, полистал потрёпанные раритетные комиксы, (подарок отца на день рождения) и стал собираться. Налил воды в литровую флягу, прицепил её к поясу, зашнуровал покрепче ботинки, немного грызло чувство вины перед отцом, но подвести Даринку я не мог.