Ласточкино лето. Гл. 18

Перова Лена
***
Я полюбил птиц. Нередко, гуляя по парку, я останавливаюсь у одного из щебечущих кустов – в густых зарослях живой изгороди о чём-то спорят, рассказывают и поют десятки воробьев. Я их почти не вижу – ветви и листва слишком тесно сплетены, и только маленьким юрким птицам известны скрытые от взора человека входы, выходы и невидимые лабиринты. Иногда мне кажется, что я понимаю то, о чём с таким задором они рассказывают друг другу. Я останавливаюсь и улыбаюсь им, немного слушаю, бросаю хлебные крошки, и они забывают свой спор и спешат собрать угощение до появления зазевавшихся голубей.

Голуби. Неповоротливые и ленивые, по-хозяйски гоняющие маленьких пташек, вразвалочку шагающие между скамеек,  греющиеся в лучах летнего солнца и купающиеся в серой пыли. Иногда я думаю, не из-за нас ли они стали такими ленивыми, привыкнув к покровительству человека? Вместе с тем они стали неизменной частью городского пейзажа, и кажется, пропади разом все голуби, город станет пустым, какая-то частичка его жизни, его души тоже упорхнет вместе с ними. Нет, я ни за что бы не хотел встретить тот день, когда птицы покинут мой город.

Сколько их, таких разных и таких удивительных? Они повсюду. Казалось бы, живут своей независимой жизнью, но наблюдают за нами, без слов договариваются, подстраиваются, и я понимаю, мы им нужны, нужны также как и они нам. Я знаю, большинство из них спокойно пережило, если бы люди вдруг оставили землю, но почему-то мне кажется, они нас любят и совсем не хотели бы этого.

Я узнаю звонкий голосок синиц и люблю их бойкий нрав. Они осторожны, но не боязливы. Зимой я набираю дома проса или других мелких зёрен и иду в парк. Часть из них я рассыпаю по кормушкам, а часть сжимаю в кулаке, тревожась и радуясь одновременно. Я протягиваю руку, раскрываю ладонь и жду. Каким счастьем наполняется моё сердце, стоит одной бойкой синичке заметить меня и бесстрашно подхватить с ладони крошку или зёрнышко. Едва заметное касание клюва или лапок, ветерок от их крыльев заставляют меня трепетать от восторга и страха спугнуть такое хрупкое счастье. Словно и не дикие это птицы, и не живём мы сами в домах-клетках, запершись от удивительных созданий. Словно что-то холодное, отделяющее нас, растворяется в эти минуты и добрая сказка, где звери и люди близки и дружны, становится реальностью.

Я удивляюсь, как раньше я жил, совсем не замечая их, как раньше щебетанье птиц было для меня чем-то таким же обычным как шорох колёс, как казались мне одинаковыми все голуби и воробьи, как мог я любоваться птицами, заточенными в клетки? Рождённые для свободы, они наполняют мир красотой, а сердце чем-то непередаваемо светлым, и всякий раз слушая пение, любуясь их полётом, это волнительное чувство рождается в моей душе, и мне хочется петь вместе с ними, хочется взмыть над землёй и дарить кусочки этого счастья и любви каждому, кто ещё не заметил птиц.