Первым в тупиковой глухой деревушке, что на границе Ленобласти и Карелии, стоит дом, принадлежавший удивительным людям: Косте и Пане Гавриловым. Необычный был Костя человек, жаль, что не пересеклись его пути-дорожки с Шукшиным…
Эх, Россия, Россия…. Какие самородки только не живут в нашей стране… Но «перемолола» злодейка-судьба многих, покалечила, кого Афганом, кого Чечней, а в основном водкой: водкой рубила, колола, уничтожала, одурманивала…
Вот и Костя, красавец Костя, богатырь с русым чубом, замечательный охотник, взявший 42 медведя, добрейшей души человек, знавший повадки зверей и птиц, научивший нас многому, завещавший нам свои заветные глухариные тока, тоже не был чужд этой слабости. Да и калейдоскоп охотников способствовал этому - сплошные встречи и проводы. Но с теплотой и улыбкой вспоминают старожилы добряка и балагура Костю Гаврилова, эпизоды из жизни которого достойны не созданного еще фильма «Особенности национальной охоты»-2.
Костя и пуговицы
Как-то раз приехал я со своей подругой, а Костя только-только выходит из состояния похмелья: весь такой «расхристанный», штаны одеты на голое тело, но улыбается, рад гостям… а из расстегнутой ширинки все его «достоинства» видны и не просто видны, а болтаются снаружи. Мне неудобно перед подругой, вот и говорю ему: «Костя, застегнись». «Собрался с мыслями» Костя, «сообразил» и начал застегивать…. верхнюю пуговичку рубашки.
Костя - розовая вода
Как-то раз праздновали деревенские мужики и так «допраздновались», что, «скинувшись», послали Костю в Лодейное Поле за водкой. Русь матушка. Но не добрался наш Костя до винного магазина. Отловили беднягу и в вытрезвитель. А начальник вытрезвителя тоже охотник и не раз, возвращаясь с глухариного тока, парился у Кости в жаркой бане. Отпустил Лапин Костю, но не в город, где магазины, а прямиком на автовокзал. А на улице, по которой уныло плелся Костя, был только лишь парфюмерный магазин.
Но все равно гоголем-победителем приехал в деревню Костя, добыл выпивку - два ящика парфюмерной розовой воды. Ошалели поначалу мужики, поморщились, но что делать, и к вечеру заблагоухала импортным парфюмом вся деревня, и возносились здравицы в честь находчивого добытчика Кости, у которого везде были приятели охотники, в том числе и в лодейнопольском вытрезвителе.
Костя и куры
Как-то раз приехал Костя в Лодейное Поле за покупками. Встретился с егерем, захотел отпраздновать встречу, зашел в ближайший дом, позвонил. На звонок вышел хозяин квартиры.
Костя: «привет», хозяин: «привет».
Костя: «Выпить есть?» - «Есть».
Костя: «Топор есть?» - «Есть».
Костя взял топор и начал на кухне рубить головы принесенным курам, пока его не остановили. Приготовил еду, а хозяин поставил выпивку. Культурно так посидели и ушли. Егерь спрашивает, «а у кого мы были?». Костя отвечает: « а черт его знает,- выпить захотелось, вот и позвонил в первую попавшуюся квартиру».
Костя и медведь
Как-то раз взял Костя очередного медведя. Сам пошел в лес, сам взял, сам притащил. Семье подспорье, а широкая душа одарила и приятелей мясом. Да еще пожалел бедолагу соседа и ему дал кус медвежатины. А сосед то и «стукнул» на благодетеля. И «впаяли» Косте штраф в 800 рублей - медведь был взят без лицензии. Пострадал человек из-за доброты и широты натуры. И еще долго-долго при виде Кости сбегал и прятался «стукач» сосед….
А потом, потом не стало Кости, - все заканчивается в мире этом,- и затих дом, осиротел без хозяина. Да и Паня не очень долго прожила – ушла к мужу своему.
Вырвался соседский бык на свободу и погнал деревенских детишек по улице, а Паня, Паня наша, «воробушек»,- в каком хрупком тельце душа ее только держалась,- спасая детей, перегородила путь этому чудищу с глазами налитыми кровью. И подбрасывал и пинал рогами бык Паню, и мотало ее, бедную, как тряпочку…Так и ушла из жизни, спасая других, Паня Гаврилова, и лежит она на деревенском погосте неподалеку от мужа.
А жизнь у Пани была не сахар: тяжелая деревенская жизнь при красавце с широкой разгульной душой муже. Маленькая, худенькая, беззубая, с руками покрытыми трещинами, вся «износившаяся работой», вставала рано – прерано и месила резиновыми сапогами землю приусадебного участка и навоз хлева и овчарни. А в промежутках между работой садилась она на лавку неподалеку от выхода из кухни, опускала на колени натруженные руки и слушала разговоры, которые вел с гостями муж Костя. И сквозь дымку прошедших лет иногда прорывается ее голос: «Как дела, Павлуха? »
А дом, дом остался и живут в нем потомки Гавриловых. Но стал он совсем другим: не сидит у стола, зорко вглядываясь, в дорогу как Соловей Разбойник Костя, не слышен его хрипловатый голос, не слышны байки об охоте, не идет дымок от сигареты «Аврора», не мелькает доброжелательная и хлебосольная хозяйка Паня. И никто из охотников не посещает этот дом.
А в памяти моей остались еще не выпиленные боры; лесные дороги еще не искореженные лесовозами, вывозящими пахнущие и плачущие смолой бревна; и удивительно добрые и приветливые люди земли лодейнопольской: Костя и Паня Гавриловы. Земля пусть им будет пухом !!!
И, может быть, там, на Небесах, Костя сидит в Райском доме, смотрит на широкую дорогу, по которой бредут наши усталые Души, выискивает охотников и широким жестом приглашает к себе передохнуть. А Паня, выпустив пастись стадо овечек, расползающееся облачками по ясному синему небу, поспешает в дом и спрашивает меня: «Как дела, Павлуха?»