Опять Атлантика, опять рыбопромысловый флот. Второй механик траулера «Апшерон» Иван Федосович Чеховский любил жизнь во всех ее проявлениях. Работать так работать, пить так пить. Но вот с этим делом на судне была напряженка. Пять месяцев без захода в порт, тут даже на свой юбилей не сбережешь. Но Федосович как раз одну бутылку водки хранил очень долго.
Вы спросите, почему хранил, если любил выпить? Все просто, одна бутылка для него была, как слону дробина. Только аппетит разожжет. К тому же он и закусить любил, а с этим как раз у нас на судах было замечательно. Животики скумбрии, так называемые, рыбные рулеты, строганина… На фоне такой закуски пол-литровая бутылка стремительно превращалась в крохотный шкалик.
Долго думал Иван Федосович, как погулять от души, имея одну бутылку, и придумал.
Пошел он к радисту. Как он его обрабатывал, не знаю, но был придуман хитрый план по доступу к неприкосновенному запасу тропического вина, которым ведал первый помощник капитана, Петр Петрович Кутасевич.
Моряки знают, что некоторые радиограммы сразу адресату не вручаются. Похоронные, например. Но не только похоронные. И вот радист, предвкушая Событие, звонит к первому помощнику. А Кутасевич был как раз приличный вполне парень, еще год назад работавший электромехаником среднего рыбопромыслового траулера, то есть еще наполовину наш человек.
- Петр Петрович, зайдите пожалуйста в радиорубку.
- А что случилось? - спрашивает помполит.
- Ну, Вы зайдите. Надо посоветоваться – темнит радист.
Петр Петрович, еще молодой, тридцатилетний, появился через шесть секунд.
- Случилось что?
- Случилось… - радист дает радиограмму комиссару, - Вот, читайте!
- Так,.. Петя, родился мальчик. 4 кило. Жду от тебя имя ребенка. Тамара.
- А это кому?
- В том-то и дело. Токарю. – Петя Волошин, наш токарь был не женат. И, вообще, стеснительный был парень до предела.
- Ну, позови его.
- Нет, лучше Вы его к себе вызовите.
Через полчаса в каюте у помполита:
- Вот, Петя, тебе радиограмма пришла…
Читает… - Это не мне.
- Ну, как же, Петя. Вот же написано ясно: Волошину!
- Волошиных много.
- Так Петру же!
- А Петров еще больше. Я не женат, никаких детей не знаю и знать не хочу.
- Подожди-подожди! Что значит: - "Не хочу знать?" Ты в отпуске сколько был?
- А то Вы не знаете! Семь месяцев пароход ждал, еще у дядьки денег одалживал.
- Ну, а как досуг проводил? Девушки у тебя были?
- Да говорю же, деньги давно кончились. Какие уж там девушки…
- Подожди, Петруха, ты меня не сбивай. У тебя Тамара была?
- Может и была. Не помню я.
- Так ты с ней спал?
- С кем?
- Да с Тамарой твоей, ты дурака-то из себя не строй. Нашкодил, отвечать надо.
- Что Вы имеете в виду? Я и Тамару-то не помню!
- Все ты помнишь, по лицу вижу. Твой ребенок, твой! И похож, небось на тебя! Как дальше жить будешь? За это наши отцы воевали? Сирот плодить? Отвечай!
- А что же мне делать-то? Посоветуйте, Петр Петрович! - Комиссар задумался.
– Ну, первым делом надо на радиограмму ответить. Тамарка-то твоя ждет! Переживать будет, молоко пропадет! Вот как ты думаешь ребенка назвать?
Петя надолго задумывается. – Думаю … Петром. Пусть Петр Петрович будет, как Вы.
- Петруха, брат!- Помполит был в восторге. - Молодец! Молодец! Петр Петрович, это.. это.. ведь здорово! Да мы тебе такую комсомольскую свадьбу отгрохаем, что весь Херсон на ушах будет стоять - А ну, звони второму!
- Але! Иван Федосович! Это токарь. Зайдите, пожалуйста к первому помощнику… Да у меня сын родился. Я такой счастливый!
Федосович ворвался к комиссару, чуть не сломав двери, обнял Петруху, смачно поцеловал взасос и… поставил на стол … бутылку водки.
- На юбилей держал. Но раз такое дело… Понимаю, что мало, но больше нет.
Комиссар схватил ключи от кладовых
- Я сейчас вернусь…
Гулял весь пароход два дня. Гулял бы и больше, да вино неожиданно закончилось.