В который раз она возвращалась домой без молока. У родственников были гости и все молоко выпили, соседка вылила его заболевшему поросенку. Чем накормить маленькую дочурку? Ей всего четвертый месяц, и нужно молоко. Желательно от одной коровы. У кого попросить молока на сей раз? В каждом втором дворе села есть корова, а молока взять негде. Все его сдают. Каждое утро проезжает по селу сборщик молока, хозяйки выносят ему кувшины и бидоны, выливают в бочку, а он записывает в учетную книжку свою количество, и потом увозит молок в город. Семья, сдавшая 200 литров, получает талончик на покупку ковра. Эти талончики и свели всех с ума. Молоко сдают с невиданной активностью, ковры входят в моду, каждая хозяйка, как о желанном счастье, мечтает о ковре на стене в своем доме. Если кто-то сделает такую покупку, к нему идут всей деревней посмотреть на ковер и потом долго обсуждают его расцветку, размер, рисунок.
Катя обошла несколько дворов, но везде был отказ, говорили, что ребенку всегда дадут, а продавать не будут. Она сидела на скамейке возле своего дома и раздумывала, куда бы ей ещё сходить?
- Здравствуйте, Екатерина Ивановна, - окликнул Катю кто- то. К ней шла Люда, самая добрая девочка в классе.
- Здравствуй, Люда! Отучилась?
- Да.
- Как вы там? Татьяна Ивановна справляется с вами?
- Справляется.
- Смотрите, не подводите меня, а то скажут, что я за три года работы с вами ничему вас не научила.
- Не скажут, мы хорошие, - улыбнулась Люда, - а вы что так задумались, что и не слышали, как я подошла?
- Задумаешься тут: полдеревни обошла, а молока нигде не нашла.
- Ни за что не поверю, чтобы нигде молока не было. Давайте банку, я найду!
Люда оставила портфель на скамейке и пошла через огороды на другую улицу. Минут через десять она уже бежала назад с полной банкой.
- Вот, у Гали взяла. Поговорите с Галиной мамой, может быть, она будет вам продавать молоко. Ковер у них уже есть, - засмеялась Люда. Катя в тот же день отправилась к Галиной маме, но и от нее получила отказ.
Вечером Катя решительно сказала мужу, что терпение её кончилось.
- Все. Покупай корову!
- Че-го? - удивился Дима. - А что ты будешь с ней делать? Ты же горожанка, ты же их боишься!
Катя коров боялась. Когда она приехала в деревню учительствовать, она ко всему быстро привыкла, деревенская жизнь была ей не в тягость, тем более что в город она ездила очень часто. Вот только коровы... Идет такая рогатая и большая красавица по улице, а что у нее на уме? Когда шло целое стадо, Катя просто пряталась куда-нибудь за дерево или заходила в магазин и там пережидала это шествие.
Молодые учителя над нею смеялись:
- Да ты что? Это самые мирные животные на земле!
Катя соглашалась, но ничего с собой поделать не могла.
Дима посмотрел на Катю внимательно. Брови сведены, глаза горят, а коса так и мечется за спиной. Если Катина коса мирно лежала на плече, все было хорошо, но в минуты гнева Катя резким движением головы метала свою косу за спину, и это означало одно: может грянуть буря. Дима не боялся гнева своей жены, но кто же станет гусей напрасно дразнить? Даже пятилетний Олег притихал в такие минуты.
- Когда покупать? Сегодня уже поздновато. Может быть, я займусь этим завтра, - скрывая усмешку, сказал Дима. - А доить? Кто‚ будет доить?
- Я!
- Ты?!
- Я, а кто же еще?
- Но ведь ты не умеешь.
- Научусь. Не боги горшки обжигают, тем более я теоретически знаю, как это делается, в кино видела. Да и бабушка по отцовской линии у меня крестьянкой была. Генная память подскажет.
- Какая?
- Генная, в крови.
- А по материнской линии нет генной памяти?
- Нет, - грустно сказала Катя, - все были горожанами.
- Смотри, потом не плачь, меня не ругай, соседок на помощь не зови. Засмеют.
Дима был немногословным, сдержанным человеком. Решение было принято, он начал действовать. Уже утром нашел корову, которую готовы были продать переселенцы, осмотрел ее, приценился, дал задаток. Вечером навел в хлеву порядок, на другой день выписал сена, привез его и аккуратно сложил в конце огорода, а к вечеру привел корову.
- Иди, принимай хозяйство, - бодро сказал он Катюше и уже с улыбкой добавил, - зверь породы корова по кличке Красавка прибыл.
Катюша вышла во двор. В пригоне стояла корова. Действительно Красавка: высокая, красно-пестрая, с удивительными, загнутыми полумесяцем рогами. Катя подошла к ней и долго стояла, привыкая.
- Уже пора подоить, - сказал Дима, - вечереет. Скамеечка - на крыше сарая, там же и вазелин в баночке, садиться - с правой стороны, обмыть вымя, вытереть насухо полотенчиком, руки слегка смазать вазелином, ведро можно на землю поставить, можно зажать коленями и доить. Ты ведь умеешь теоретически, тем более и бабушка по отцовской линии была у тебя крестьянкой. Иди, буди свою генную память. Подойник я тоже сегодня купил. Может быть, и мне пойти с тобой для первого раза?
- Нет, лучше я одна.
Катя пошла, открыла дверь и стала подходить к корове, выставив перед собой ведро - на всякий случай. Корова не обратила на нее никакого внимания, как должное приняла все приготовления Кати к доению и, наклонившись над яслями, выбирала сено позеленее и неторопливо жевала.
Первый этап прошел благополучно. Катя вымыла вымя, вытерла его полотенцем, но когда она приступила к доению коровы, у нее ничего не получилось. Молоко не попадало в ведро. Куда угодно, только не в ведро. Оно струйками летело из Катиных рук ей на юбку, на ноги бедному животному, разбрызгивалось по пригону, а большая часть его неведомым образом оказывалась в рукавах ее новой телогрейки, в ведро попадали лишь случайные капли.
- Боже мой! Я и не представляла, что это так сложно.
Молоко быстро замерзало мелкими каплями, и вскоре все вокруг стало беловатым. Корова стояла спокойно, лишь изредка удивленно оглядываясь на Катю, вздыхала.
Минут через сорок Дима пошел искать свою храбрую Екатерину.
- Ты там живая? Доишь?
- Тебя только тут еще не хватало, - громко крикнула Катя. - Дою, будь оно все неладно!
- Понял, ушел.
Только через час Катя вернулась в дом. В подойнике было всего два-три стакана, но зато весь загон, корова, сама Катя были в молоке. Молоко грязными струйками текло из рукавов телогрейки.
- Несчастная моя доярочка! - пожалел ее Дима.
Катя тряслась от обиды и злости, слезы подступали к самому горлу.
- Привел мне какую-то бракованную корову. У нее вымя кривое!
- Вымя у коровы - это не сабля турецкого султана, оно не может быть кривым, - засмеялся Дима. - Это руки у тебя не совсем такие. Ничего, мужайся.
Потом он заглянул в подойник.
- Для первого раза совсем неплохо!
На следующий день Катюша встала еще до рассвета, оделась и пошла в коровник.
Красавка обреченно встала, равнодушно доверяясь неопытной доярке.
Опять ничего не получалось, но вдруг, наконец, руки нашли верные движения, в подойник ударила одна струйка молока, другая, третья. Пошло дело, пошло!
Теперь почти все молоко попадало в подойник, но доила она корову еще очень медленно. Дома Катя процедила молоко в банки, поставила на столе и даже залюбовалась делом своих рук.
Из спальни вышел Дима.
- Собралась доить? Я с тобой пойду. Ты что подоила уже? Получилось? Вот молодчина! Ну и настырная же ты! Настырная и бесстрашная! За что и люблю.
Он подошел к ней близко-близко, обнял, прижал к себе и осторожно погладил по голове. Катя уткнулась ему в плечо и замерла рядом. Так они стояли несколько минут, безмолвно понимая друг друга. Дома была особенная тишина, только сонно дышали дети, да громко постукивал будильник.
Через плечо мужа Катя глянула в окно. Всходило солнце. На улице становилось все светлее.