Определить, какой масти лошадь, я – городской житель, не смогла бы даже с помощью справочника. Видимо это целая наука, ноя – упрямый человек, всё-таки попытаюсь рассказать ту приятную историю, которая со мной приключилась много лет тому назад. Окончательно забыть о ней мне не позволяет память. Время от времени я вижу эту лошадь во сне. А дело вот как было.
В начале декабря, я со своими ещё малыми детьми ехала в рейсовом автобусе. В какую деревню мы заехали, этого я уже не помню. Знаю только, что водитель родом из этой деревеньки и свернул на деревенскую крайнюю улицу, чтоб от своих родителей прихватить мешок картошки. Пассажиры только добродушно пожали плечами, вовсе не осуждая его за малую вольность. Когда автобус остановился, многие пассажиры вышли «воздухом подышать, а я с детьми осталась в салоне. Снег в ту зиму был глубокий, рыхлый, да и дети дремали, прижавшись ко мне. Я же от скуки смотрела в окно.
Совсем недалеко от дороги протекала речушка, метра три-четыре в ширину. В глубоком снегу она выделялась тёмной лентой. Невысокий лозняк топорщился щетиной на белом подбородке пригорка. Заснеженные берёзки веселили зимний пейзаж.
На какую-то минуту я отвлеклась, ухаживая за детьми. Когда опять посмотрела в окно, то еле успела подавить радостный возглас. На середине пригорка, в просвете между берёз, стояла лошадь. Прекраснейшая лошадь, тёмно-бурой масти, атласно отсвечивая на солнце, сытая, ухоженная, спокойная и, я бы даже сказала – с гордо поднятой головой. Грива и хвост были светло-коричневые, а ноги тяжеловеса – в мохнатых белых чулках. Лошадь прямо таки картинно стояла, время от времени косилась на воду в реке, но подойти к воде не решалась.
Всё это происходило на другом берегу реки.
В кабину ловко запрыгнул водитель и выглянул в окошко, осмотрел салон. Я взглядом ему указала на лошадь. Он посмотрел и удовлетворённо прищёлкнул языком, а вдобавок показал большой палец на правой руке, поднятый вверх.
В салон стали заходить пассажиры. Я опять отвлеклась, а когда автобус тронулся с места, то напоследок посмотрела в окно. Всё было на месте. Не было только лошади.
До сих пор я это воспоминание называю «подарком Судьбы». Как появилась и как исчезла красивая лошадь, я не видела. Может быть это даже лучше для меня. Самая изюминка осталась в памяти. Уже в какой раз повторяю: «Спасибо Судьбе за бесценный подарок!..»
***
Делать пешие прогулки безлистой осенью – самое время. Закончились садовые работы, уснули назойливые комары, слегка подмёрзла земля, а главное – широк обзор. Именно прекрасную видимость я ценю больше всего.
Чтоб случаем не заблудиться, мы с внуком, Сашей, пошли вверх вдоль ручья. Ручей тонкоструйный, прыгающий по корягам и камушкам, среди леса, куда редко кому, даже случайно доводилось забираться. А всё Саша со своим излюбленным: «Ещё немножко…» Нравится ему идти вдоль ручья и похрустывать ледком, выискивать замёрзшие ледовые фигурки, а потом долго примеряться, чтоб щёлкнуть фотоаппаратом. Что греха таить, я тоже увлеклась, заразилась «редким кадром» и мы всё шли и шли вверх вдоль ручья. Остановились у большого сухого дерева. Кора с его ствола давно обсыпалась, зато корни покрыты мхом. Сколько мы ни смотрели, определить, что это за дерево, так и не смогли.
Зато увидели чёрного дятла. Именно к этому дереву он прилетел. А ещё запомнился необычный звук, который издавало при постукивании сухое дерево. Жаль, что на фотографии его нельзя запечатлеть…
***
Это было ещё тогда, когда мои сыны были ещё маленькими. Я набирала в сумку всякой еды, в бутылки наливала чай, компот и сверху сумку прикрывала старым покрывалом. Младшего сына брала за руку, а старший уже сам держался за ручку сумки. Медленным шагом мы переходили дорогу и шли тропинкой вверх, за город. Долго выбирали место, где детям понравится, расстилали на траве покрывало и ложились на него. Берёзы листвой своей укрывали нас от палящего зноя. Однако среди ветвей были просветы. Если смотреть издали на них, то нам казалось, что белесые солнечные струи лучей льются с неба на землю. Очарованные красотой дети бежали к тому месту и подставляли руки под солнечные лучи, старались солнышку заглянуть в глаза. Набегавшись, ребятишки ложились на покрывало и смотрели вверх на то, как ветер шевелит листвой. Иногда засыпали, слушая шелест.
Однажды мы так же лежали на покрывале. Вдруг, очень низко, прямо над нами пролетели гуси. Всего четыре птицы было. Я видела их снизу. Гуси были белые, с чёрными лапками. Младший сын испугался, заплакал, а старший тут же поднялся на ноги и защёлкал пистолетиком им вдогонку. Дети потом долго вспоминали этот случай.
После того прекрасного лета промелькнуло более тридцати лет. Я уже со взрослыми сынами и внуками ехала в машине. Кто-то из них обратил внимание на диких гусей на берегу маленького озера. Машина сбавила ход, остановилась. Смотрим. Вдруг гуси, расправив крылья, побежали. Вот это было зрелище! Вот это красота!
Сами по себе гуси серые, я бы даже сказала – невзрачные, а развернули крылья и, оказалось, что они коричневатые. Каждое пёрышко с белой каёмочкой. Мы были очень удивлены и восхищены тем, что обычный дикий гусь и вдруг таким красавцем стал!.. А гуси почему-то взлетать передумали, только немножко в сторону отбежали. Успокоились, крылья сложили и опять деловито травку щиплют.
Я смотрела на них и думала: «Ох, не ценим мы свою исконно русскую красоту… А всё потому, что ленимся присмотреться…»
***
По жизни я стараюсь избегать всяческих контактов с людьми, главным удовольствием которых является выпивка. Все их разговоры кружатся вокруг их излюбленной темы. Что тут может быть интересного? Но в жизни бывают ситуации, когда просто невозможно перейти в другое место. Остаётся – перетерпеть. Вот и я терпела, старалась думать о чём-то своём, но волей-неволей становилась свидетельницей похмельной болтовни.
После недельной «разлуки» встретились немолодые уже мужики и начались у них расспросы и откровения. Один из них ездил в деревню, к родственникам и только и всего у него впечатления, что от дармовой самогонки потерял счёт дней. Куда там? Утро от вечера отличить не смог. Находясь в незнакомом месте, он не смог определить: где Восток, а где Запад. Заходящее солнце принял за восход.
- А какая разница? Вот оно, солнце, на краю земли… Я думал, щас поднимется и сбегаю к Люське (за очередной бутылкой). Пока шель-шевель, выхожу на крыльцо – нет солнца! А куда идти? Не знаю… Пришлось Геню дожидаться, а он явился. Всё! Готов! Я его так-перетак… А ему – пофиг. Храпит… боров.
Единственное полезное для себя зерно я выудила из этой словесной какофонии, это вопрос: неужели так похожие между собой восход и заход солнца? До этого дня мне казалось, что такой вопрос вообще не может возникнуть. Всё в мире идёт своим чередом… Осталось только уделить этой разгадке частицу своего времени и внимания, найти точные различия. Но обстоятельства в жизни складывались таким образом, что, как говорится – «не до того было». И вот он случай.
Восход солнца застал меня в салоне автомашины. По обе стороны дороги – лес дремучий. Сосны, ели, деревья просто «упакованы» в толстый слой снега. Безветрие и утренний мороз сковал лесное царство.
Небо чистое, солнышко радостное, золотое, выглядывает из-за деревьев, как расшалившийся ребёнок. Правда, прогреть ему лесную чащу или хотя бы выгнать из неё ночные тени, дневному светилу долго не удавалось. Снег, которого касались солнечные лучи, был слегка розового цвета, «как и полагалось быть телу недавно родившегося ребёнка», - подумалось мне. Чем выше поднималось солнце, тем искристее, белее становились краски леса. А мы спешили по своим делам.
День короткий. На обратном пути, я наблюдала тот же лес, только в лучах жёлто-оранжевого солнца. Тени были серовато-синими. Глядя на меняющиеся краски, я с полной уверенностью решила, что перепутать утро и вечер можно, но только с глубокого похмелья. Солнце, конечно, одно и то же, только по-разному светит. И в этом своя красота, своя прелесть ощущения мира.
***
За городом, куда иногда мы с внуком ходим гулять, свежая бульдозером расчищенная дорога. Мы так увлеклись разговорами, что дошли до самого конца дороги и остановились перед тем пятачком, где бульдозер разворачивался.
Была поздняя чёрно-белая осень. Ночной снежок растаял и только в чётко отпечатанных в разрытой земле колеях ещё белел снег. Именно этот белый узор на подмёрзшей земле привлёк наше внимание. Отпечатки широких шин, рваные линии, полукружья, чем-то напоминали картину современного новомодного художника.
Внука же заинтересовало, как и в какую сторону выруливал водитель. Я же смотрела вдаль, где в частом березняке прорубленная просека. На пожухлой траве едва-едва, и то только в некоторых местах, виднелась тропинка, взбегающая в гору.
- Пойдём?
- Не-ет, на этот «подвиг» у меня уже силы не хватит. Нам ещё предстоит обратный путь…
Внук согласно кивнул головой и «на память» сломал веточку краснотала. Мы перешли на другую сторону дороги и пошли обратно. Интересным было то, что на обратном пути мы останавливались чаще, чтоб полюбоваться открывшимся пейзажем. Может, погода разъяснилась, а может, настрой у нас был такой. Ноги устали, а на душе – праздник!
***
Эх, вечно нам хочется отведать той красоты, которая нам недоступна и в недопонимании обесцениваем то, что нам сама Судьба подарила. А поняла я простую истину тогда, когда шла по протоптанной в снегу тропинке, боясь отступиться. Моя новая знакомая – из местных, деревенских, бойко вышагивала впереди и никаких неудобств вовсе не ощущала. Да ещё, наверное, про себя посмеивалась: «Вот вам наши деревенские проспекты! Попробуй… каково нам в валенках да по сугробам…» А для меня тропинка в снегу – это всего лишь немного забытое прошлое. Поотвыкла маленько, зато научилась, живя в городе в однотипных домах, ценить живую природу, каждый её каприз, каждый изгиб тропинки, каждую ёлочку, прячущую своё зелёное тело в сугробе и даже тень от неё…
Когда я потеряла надежду догнать Катерину, запыхавшись, вовсе остановилась и, восстанавливая дыхание, окинула взглядом всё то, что было по ту сторону ещё не замёрзшей речушки. Тропинка эта как раз и вела к мосту с низкими, грубо-отёсанными перилами. Катерина же поняла свою оплошность в том, что со мной, великовозрастной горожанкой, устраивать соревнование в ходьбе, да по речному склону, самая неподходящая затея. Женщина сама пошла мне навстречу, белозубо улыбаясь. А я, очарованная идеально красивыми заснеженными елями, на фоне темнеющего леса, вывороченного с корнем осенним ветром тополя, лежащего громадиной среди берёзовых однолеток, сальных плавунов на поверхности темнеющей воды с продолговатым отражённым солнечным ликом и причудливым узором тропинок, разветвляющихся сразу же за мостом, душой парила от счастья.
- Какие у вас тут маленькие домики!..
- Какие домики? А-а, это же бани! Бани топятся! Сегодня ж суббота…
- Ой, и правда! Дымок из трубы и окошки маленькие с крестовинкой… А красиво-то как! Их много… десятка два, как бы ни больше.
- А то! У каждой семьи – своя…
- Ну, до чего же у вас тут красиво! Снег белый, пушистый. И вся природа, прямо, как на картинке…
- Хм, будто у вас там снег не с той же тучи выпал?..
- Может и с той, только не в том месте приземлился… Тут вольно деревьям расти, снегу лежать, даже солнцу светить. Ничто его не заслоняет. А ты поживи хотя бы месяц в городе, потом приедешь сюда, домой, сама почувствуешь разницу…
***