Прошел год. Иван, закончив техникум, вернулся домой дипломированным агрономом. Алевтина очень радовалась его возвращению. «Теперь-то все наладится, он просто отвык от нас. Шутка ли три года жить вдали от родных». В последнее время муж приезжал редко, ссылаясь на занятость. Алевтина оправдывала его перед родней: "Ведь работать над дипломом трудно и нужно много времени, некогда разъезжаться". Но вода камень точит. В душе ее давно поселились подозрения, что с Ваней что-то неладное творится: ее любимый супруг стал, как чужой, она чувствовала, что в мыслях он где-то далеко.
Оживился он только когда переехали в новый дом. Появились заботы по благоустройству своего жилища. В глазах Ивана появился прежний огонек, ему хотелось сделать все так, чтобы глядя на свой труд душа радовалась. Максимка не отходил от отца ни на шаг, он уже хорошо говорил и был на редкость смышленый для своих трех лет. Он часто задавал отцу такие вопросы, которые ставили его в тупик, и умолчать нельзя, и отвертеться сложно.
– Папа, ты что делаешь, кулишь?
– Курю, сынок.
– А зачем? Мама сказала, что кулить плохо. Блосай, а то будешь, как дед Вася. У него из глазков слезы текут и зубов нет. Будешь сталый, как он.
Иван подхватывал сына и подбрасывал его вверх.
– Мама права, сынок. Брошу, обязательно брошу.
Алевтина счастливо смеялась глядя на них. Только одно тревожило ее, что он почти не брал на руки дочку. Временами ей казалось, что он пристально разглядывает девочку, словно ищет в ее чертах что-то такое, что не дает ему покоя.
«Неужели до него дошли эти нелепые слухи. Но это же глупо. Может набраться духу и поговорить с ним? А если я ошибаюсь? Нет, лучше уж не касаться этого вопроса».
С наступлением осени Алевтина с горечью стала отмечать, что Иван снова изменился. Он мог ходить молча целыми днями или раздраженно отвечать на безобидные вопросы.
Этим вечером он устроил ссору на пустом месте. Алевтина поняла, что он ищет повод уехать в город.
Она не спала всю ночь, теперь уже не оставалось сомнений, что у мужа есть другая женщина и, что он ведет себя так потому, что рвется к ней. Алевтина беззвучно плакала, слезы стекали по лицу на подушку, но она не вытирала их, боясь пошевелиться. Временами ей хотелось стонать от боли, незаслуженная обида разрывала душу. Что делать? Как найти выход из этой ситуации?
Иван все слышал, но отвернувшись к стене, он делал вид, что спит. На душе было скверно. «Какой же я гад. Сволочь. Какая же я сволочь. Алька не заслужила такого свинства с моей стороны. Она хорошая, ведь я же совсем недавно ее так любил. Надо немедленно поговорить с Тоней и разорвать наши отношения».
Утром, не глядя в глаза жене, Иван сказал, что ему надо уехать в город по делам.
– Когда ты вернешься? – почти беззвучно спросила Алевтина.
– Сегодня назад уже не успею. Завтра к обеду, я думаю обернусь.
Он уехал, оставив обессиленную и сломленную Алевтину, она весь день ходила, как в воду опущенная, отвечая невпопад на все вопросы.
К вечеру разразилась страшная гроза. Уложив детей спать, Алевтина села на кровать и стала расплетать свои длинные косы. Вдруг небольшая вспышка молнии слегка озарила комнату, затем где-то вдалеке глухо прогремел гром. Она удивленно прислушалась: «Гроза в конце сентября? За все лето ни одной грозы не было. Надо же!Что-то не припомню такого».
В тишине она услышала, как первые капли застучали по крыше. Шум дождя все нарастал, и вот он уже отчаянно барабанил по крыше. Алевтина подошла к окну. Казалось природа буйствовала, отыгрываясь за все упущенное время. Вдруг, где-то совсем рядом сверкнула молния, озарив купола недалеко стоявшей церкви, и буквально следом за этим грянул гром такой силы, что задрожали стекла в окне. Алевтина в ужасе отпрянула к кровати. «Господи! Чего же я так испугалась? По моему, что могло случиться плохого со мной – уже случилось».
В колыбели зашевелилась дочурка. Она сунула ей в рот выпавшую пустышку, и немного покачала колыбель.
– Спи, доченька, спи родная, – и поправив одеяло у Максима, легла в свою постель.
Гроза понемногу стала утихать.
Несмотря на усталость Алевтина, тщетно пыталась уснуть. В голову лезли разные мысли, от которых уже было трудно отмахнуться. «Господи, я с ума схожу наедине со своей печалью и горем. Кому рассказать, кому поведать? Ведь я сама разрушила свое счастье, не сберегла себя, теперь расхлебываю. А Ивану теперь я не ровня, сама это понимаю."
Алевтина изо всех сил старалась не заплакать, уткнувшись лицом в подушку, тихо застонала.
"Он мучается, я вижу он тоже страдает, ведь как птица в клетке томится. Какой ему интерес со мной? Никакого. Как же я устала от такой жизни. Временами чувствую себя старухой, а мне ведь только двадцать три года, а я словно уже прожила несколько жизней. Сначала была беззаботная и светлая жизнь. До самой свадьбы, как бабочка порхала. Потом в вечном ожидании мужа, скорей бы приехал на каникулы, но и тогда радовалась жизни, и тогда мне казалось, что все еще впереди. А теперь вопреки ожиданиям, беспросветная и унизительная жизнь. Господи! Подскажи, научи меня как быть? Как жить дальше?»
Мелкий дождик продолжал шуршать по крыше, успокаивая и убаюкивая несчастную женщину. Она спала недолго, ей приснился снова тот кошмарный сон. Иван смотрел на нее пустыми, от того и страшными глазами, лицо постоянно менялось и искажалось. Потом он стал манить ее пальцем: «Иди за мной», – прозвучал в голове металлический голос. В какой-то момент Алевтина успокоилась и пошла за ним, смиренная и покорная.
Утром Алевтина проснулась с тяжелой головой, сон не принес облегчения. Впервые она сложила посуду в тазик, накрыв полотенцем; кое-как одела детей и пошла на работу. По пути завела Максима в садик, а малышку Таню оставила у матери. Не глядя на вопросительно смотревшую на нее Дарью Ивановну, сославшись на то, что уже опаздывает, она поспешила уйти. Алевтина боялась, что если мать спросит ее что случилось, она не выдержит и разрыдается; душа ее настолько была переполнена горем, хватило бы и капли сострадания.
Вечером приехал Иван. Он смотрел на Алевтину виноватыми глазами.
– Прости меня, Аля. Теперь все будет по другому.
Алевтина припала к его груди и заплакала. Слезы лились непрерывным потоком, словно, прорвало плотину ее исстрадавшейся души. Иван стоявший некоторое время с опущенными руками, крепко обнял ее и тихо, беззвучно заплакал.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/02/21/2148