Лауреаты Клуба Слава Фонда
ТАТЬЯНА БОГДАН - http://www.proza.ru/avtor/cnn1963 - ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "А У НАС ВО ДВОРЕ..." КЛУБА СЛАВА ФОНДА
Хорошее время года - лето, тепло, отпуск. Лежишь на морском берегу, греешься на солнышке. Здорово. Но мне вдруг вспомнилось другое лето. Было это ровно четверть века назад. Нам тогда всем было по десять лет. Нам, это – Витьке, Саньке и мне – Андрюхе. Жили мы в одном доме, только в разных подъездах. Учились в одном классе и всегда были вместе, даже на летних каникулах. Родители с утра до вечера работали, а мы, дети, были предоставлены сами себе. Сколько себя помню, никогда не скучали. Вот и в тот раз. Солнце было в зените, палило так, что решили проверить, правда ли, что в горячем песке можно испечь яйца? Витька с Саньком принесли по два яйца, а я целый десяток.
- Ничего себе! – удивлено воскликнул Витек.
- Думаешь это много? Знаешь, как я их люблю, в любом виде.
Предвкушая увидеть что – то новенькое, мы ринулись к песочнице. Потрогали песок рукой, а он и впрямь, горячий, как раскаленная сковорода, плюнь на него, того и гляди, зашипит. Вырыли ямку и только положили туда яйца, как сзади кто-то зарычал. Оглянувшись, увидели ощетинившегося Пирата, бродячего пса, который частенько наведывался в наш двор. Санек испугался, попятился назад и сел в самую середину нашей << сковороды >>, потом, осипшим голосом, прохрипел:
- Бежим!
Дважды команды нам давать было не нужно. Сорвавшись с места, мы дали такого стрекача, что любой олимпиец бы позавидовал. Заскочив в наш подъезд, подбежали к окну и стали смотреть, что делает этот бродяга. А пес подошел к разбитым яйцам, обнюхал и стал спокойно трапезничать, изредка облизывая свою наглую морду.
- Зараза, - переводя дыхание, сказал Санек, - наши яйца жрёт. Вот мне за штаны теперь от мамки попадет.
Мы с Витьком понимающе на него поглядели и мне пришла идея, - пойти к нам домой, и застирать штаны. Сейчас я понимаю, что в плохую минуту пришла она мне в голову, но тогда мы твердо думали, что спасаем товарища. Постирав шорты, Санек, надув губы, спросил:
- Мне что, теперь весь день в трусах ходить?
Нас с Витьком тоже не радовало, сидеть и ждать пока они высохнут.
- Андрюха, где у вас утюг? – спросил Витек.
- Утюг то вон стоит, - отвечаю, - но меня мать убьет, если его возьму. Один раз я хотел уже подсушить рубашку и прожег такую дырку, что футбольный мяч через неё пролазил.
- А что теперь делать?
- Можно, конечно, на огне посушить, но где в квартире его взять?
- А если нам смастерить небольшой костер? – предложил Санек.
Я быстро принес старые газеты, тетради, нашел мамины журналы и вырывая страницы, мы стали их комкать, и кидать на середину комнаты.
- Нет, - вздохнув, сказал Витек, - бумага быстро сгорит, штаны не успеют за это время высохнуть, нужно дерево.
Немного подумав, вспомнили о деревянных вешалках. И вот, соорудив настоящий походный костер, довольные, подожгли бумагу. Просто сидеть и смотреть, как сохнут штаны, было скучно, и мы решили, кинуть в огонь картошку, а заодно пожарить сосиски. Взяли в холодильнике по одной, нанизали на спицы и стали их жарить. Настроение было на сто балов. Только вот дым лез в глаза. Я открыл окно. Огонь не на шутку разгорелся.
- Андрюха, тощи воды! – отмахиваясь от дыма, сказал Витек.
Я побежал в ванную и в это время раздался звонок в дверь. Мы притихли, а за дверью наоборот, стали стучать еще сильней и кричать, чтобы мы немедленно открыли дверь, иначе с пожарной, вызовут и милицию. Пришлось открыть. Дворничиха баба Маша, не смотря на её приличные габариты, фурией влетела в квартиру, а за ней следом слесарь дядя Вася. Вскорости, прибежали наши родители. Ой, что здесь бы- ы- ло - о… в общем, сами понимаете. Неделю не мог сесть на пятую точку. До сих пор не люблю ремни, наверно, поэтому и брюки по сей день я не ношу. Благо, работа обязывает ходить в спортивной форме. Баба Маша, когда увидела, как мы убегали от Пирата, посоветовала моей матери отдать меня в спортивную школу.
- Уж быстро он у тебя, Наталья, бегает, - сказала она.
Так, сама того не ведая, решила мою судьбу.
2 глава
После нашего костерка, в наказание, мама решила отправить меня в ссылку, - в деревню к бабушке. Сколько себя помню, всегда любил животных. Но у нас дома их никогда не держали, а у бабы Кати, кроме кур, тоже никого не было. Мою слабость к животным бабушка хорошо знала, поэтому, когда в район приехал цирк шапито, то она сразу решила сводить меня на представление. От счастья я не знал куда себя деть и чем занять. С утра оделся, как манекен в магазине, во все новое и слонялся по комнатам, постоянно поглядывая на часы. Но они будто остановились.
- И чего ты так рано оделся? – спросила меня бабушка, - до спектакля еще три часа. Сходил бы погулял, пока пирог допеку. Только смотри, не замарайся.
- Не маленький, – пробурчал я и нехотя побрел к Вовке, который жил по соседству.
Вовка дома был один. Родители повели корову к ветеринару, делать прививку.
- А ты чего нарядился? – спросил он.
- Да, в цирк с бабушкой скоро пойдем, - с наигранным безразличием ответил я.
- Везет некоторым, а ты здесь возись с этой свиньей. Родители наказали травы ей дать.
- Травы? Машке?
- Ну да.
- А можно мне её покормить?
- А не забаишься?
- Я? Да за кого ты меня принимаешь? Знаешь, сколько я свиней перекормил?
- Сколько?
- Тыщу!
- Ой, враль, ладно, пошли, - смеясь, сказал Вовка и мы побежали к загону, где лежала огромная свинья.
Машка была миролюбивая и умная животинка. Закрыв глаза, свинья лежала на солнце и грела свои бока. Мы положили перед ней немного травы, которую она, похрюкивая от удовольствия, здесь же съела. Пока Машка ела траву, мы с Вовкой чесали ей бока.
- Слушай, что я придумал, - восторженно воскликнул Вовка, - давай мы свой цирк устроим! Я буду укротителем, а ты зрителем!
- А почему это я буду зрителем?
- А потому что идея моя, да и Машка тоже!
- Я тоже хочу быть укротителем.
- Ладно, мы оба будем укротителями.
- А что будем делать?
Немного подумав, Вовка заулыбался и воскликнул:
- Придумал! Знаешь, как она у нас яблоки любит! Вот за яблоки и будем её тренировать.
Мы быстро собрали небольшое ведро яблок и показывая их Машке, приказывали ей то повернуться, то голос подать, но у нас ничего не получалось. Бедное животное, не понимая, чего от него хотят, хрюкая, пыталось добраться до ведра.
- Вот бестолковщина.
-Ага,- вытирая пот со лба, согласился со мной друг.
Тогда мы решили стать наездниками. Вовка попытался залезть ей на спину, но Машка увернулась и он больно уселся на мягкую точку. Увидев, что ведро стало доступным, свинья с быстротой молнии, понеслась к заветной цели.
- Яблоки береги! – крикнул мне Вовка.
Я бросился наперерез этой фурии, но разбойница ткнула рылом мне под колено и я, как подкошенный, растянулся в позе << тяните меня за ноги >>. Пока мы отряхивались и потирали ушибленные места, Машка спокойно доедала яблоки.
- Ладно, пусть доедает, обжора, пошли, еще собирать.
Вернувшись, мы вновь атаковали Машку. Заманив её к забору, мне пришлось прижать бедолагу к штакетнику. Вован, залез на забор и хотел прыгнуть на неё сверху. Но, как на грех, зацепился рубашкой за торчащий гвоздь. Я пытался его отцепить, но ничего не получалось, тогда слегка потянул край рубахи вниз. Ткань не выдержала, затрещала и порвалась. Ура, мой друг был на свободе!
- Вот холера какая, - глядя на огромную дырку в рубашке, не разделяя моей радости, с досадой сказал друг, - через эту заразу мы столько натерпелись, а ей хоть бы хны. Ну нет, не на тех нарвалась. Подожди.
Через полчаса, один укротитель свиней шел с ведром яблок, другой, держась за уши, гордо восседал на "скакуне". Наша мучительница шла за ведром и уплетала яблоки. Вдруг, Вовка заорал:
- Раз, два!
- Три, четыре! - подхватил я.
- Кто шагает дружно в ряд?
- Пионерский наш отряд! Вовка, а разве бывает отряд из двух человек?
- А Машка?
- Так она же не пионер.
- Сиди пока тут, чеши ей уши. Я щас.
В скорости друг прибежал с кастрюлей и красной косынкой.
- Держи барабан, - сунув мне в руки кастрюлю с ложками, сказал Вовка.
И при отбивании дроби, мы торжественно приняли Машку в пионеры. Сняв с веревки полотенце, прибили его к палке и у нас получился настоящий флаг. Я вновь взгромоздился на Машку. Вован, возглавляя шествие, размахивал флагом, а я от счастья, находясь на седьмом небе, восседая на новом члене пионерской организации, громко отбивал по кастрюле дробь.
Надо же было такому случиться, - яблоки закончились, как раз возле огромной грязной лужи. Машка, оторвавшись уже от пустого ведра, хрюкнула и быстро вошла в самую середину. Сколько мы не кричали, чтобы она немедленно вышла, сколько я не пинал её по бокам, как делают наездники, противная свинья не слушалась, только похрюкивала, а потом и вовсе легла, и я, прямо лицом вниз свалился в самую грязь. Отплевываясь и вытирая глаза, услышал хохот своего друга. От обиды и зная, что попадет по первое число, завыл так, что ни одна сирена меня бы не заглушила. Вовка смеясь, помог вылезти из лужи. Я стоял, а с меня ручьем стекала вонючая, черная жижа.
- У-у, свинья, - всхлипывая и показывая кулак, крикнул я Машке, которая, не обращая внимания на мои угрозы, довольная, принимала грязевые ванны.
- Да-а, - протянул Вовка, - через двор тебя вести нельзя. Иж, как с тебя течет. Побежали, я на тебя со шланга полью.
Чавкая в сандалиях жижей, я ковылял за другом, неся на себе несколько кило грязи.
- Руки вверх подними и крутись, чтобы на спину тебе полить, - направляя струю воды, крикнул Вовка.
Я поднял руки и закрыв глаза, стал медленно поворачиваться, но вода оказалась очень холодной и я, с закрытыми глазами, быстро прокрутившись вокруг своей оси, и не открывая глаз, сделал прыжок в сторону, попав на куст георгинов. Не удержав равновесие, стал падать, подминая под себя стебли цветов. Вовка что-то закричал, кинул шланг и подбежал ко мне, помогая подняться. Глядя на валявшиеся шляпки красных георгинов, он расстроено заметил:
- Вот мне от мамки попадет. Ты чего это сигаешь, как блоха на собаке?
-Ага, знаешь, какая она холодная, - оправдывался я.
- Холодная, - передразнил Вовка, - конечно холодная, это ж тебе не душ, кто тебе её здесь греть будет? Что теперь с этими цветами делать?
- Давай, их веревками привяжем?
- Точно!
Мы быстро нашли у отца в гараже шпагат и к стеблям привязали головки георгинов, после чего пошли ко мне домой, спасать меня от бабушки.
- Батюшки, - всплеснула руками старушка, - тебя ж просили, как человека, не мараться! Анчутка ты полосатая! И где тебя так угораздило?
- В лужу упал, - опустив глаза, пробурчал я.
- В какую лужу? – не понимая, переспросила баба Катя, - где ты её взял, дождя то не было уже две недели? Не зря говорится, что свинья всегда грязь найдет.
В наказание, мы не пошли в цирк. Вовке же крепко досталось от матери за цветы.
Ох, бабушка, если б ты только знала, насколько ты была тогда права: и про грязь, и про свинью, но обо всем этом мы с другом скромно промолчали.
3 глава
Как сейчас помню, пошли мы с Вовкой на речку купаться. Жара стояла такая, что через подошву сандалий ноги пекло. Добежали до берега, разделись и с разбега прыгнули в воду. Еще под водой почувствовал, что у меня что – то случилось с резинкой, но я даже подумать не мог, что мои трусы вынырнут быстрее, чем моя голова покажется над водой.
Выныриваю с закрытыми глазами, потому – что под водой плавал только так, а на моей голове что-то водрузилось. Слышу, все ржут, пока глаза протер, да увидел свой покров, посмешищем стал на всю округу. Сорвав с головы трусы, быстро вновь нырнул, оделся, а выныривать стыдно. Сижу под водой, дышать уже не чем, если не вынырну, еще немного, будет уже поздно. Наверху уже засуетились, забеспокоились. Слышу, крики какие – то, понимаю, что меня ищут. Вынырнул, кашляю, а здесь тресь, кто-то по затылку.
- Еще раз так сделаешь, сам утоплю, - грозно сказал Юрка, Вовкин брат.
Юрка, как я его считал, был взрослым, ему тогда было уже четырнадцать лет. Частенько он награждал нас с Вовкой подзатыльниками. Но с теми подзатыльниками этот не сравнить, здесь мне показалось, что и голова оторвется. Вылез я из воды, держу трусы и реву в голос, во всю глотку. Вовка, из солидарности, тоже вылез на берег и начал меня успокаивать. И на самом деле, реви не реви, сиди не сиди, а думать нужно: << Что теперь делать с трусами >>?
- Слушай, а что если резинку вытащить, а потом сверху её повязать?
- Как это сверху? Её же видно будет.
- А мы её трусами потом скрутим.
<< А и правда, - думаю, - трусы у меня хорошие, бабушка сама шила. Специально скроила так, что хоть по самую грудь можно было их натянуть >>.
- Точно, давай. Только как мы вытащим резинку?
- Пошли в кусты, я помогу, - с пониманием ответил друг.
Вовка побежал первым, а я, придерживая с двух сторон свое недоразумение, побежал следом.
Ох, и попыхтели мы в кустах. Вовка, закручивая резинку, от старания, аж язык высунул. Накрутили столько, не меньше, наверно, чем чалму на голове накручивают.
- Как теперь в таком виде выйду? – надув губы, пробурчал я.
- Ничего, зато надежно, - хлопая по плечу, успокаивал Вовка.
Попереживал я в тот день. Постоянно приходилось, то и дело хвататься за резинку и ощупывать её со всех сторон, но она и правда, больше в тот день не подвела. Уже ближе к вечеру, мы накупались и пошли домой. Вдруг, Вовка резко останавливается, хватает меня за руку и что-то шепчет. Ничего не понимая, спрашиваю:
- Ты чего?
- Фердинанд где-то здесь, - только и успел сказать мой друг.
В это время кто-то сзади подбежал и так больно поддал мне под зад, что отлетел я на несколько метров. Еще ничего не понимая, превозмогая боль, хотел подняться, но здесь запрыгнули мне на спину. Лежу, боюсь даже дышать, не то что пошевелиться. Я лежу и тот на мне стоит, как памятник, оба не шевелимся. Осторожно приподнимаю голову, открываю глаза и от увиденного, заорал во все горло. На меня сверху, глаза в глаза, смотрели красные маленькие глазки и свисала длинная борода. Чудовище, видно не меньше меня напугалось моего крика, слетело еще быстрее, чем оказался на мне и ринулся в заросли кустов. Я же с быстротой молнии поднялся и горланя:
- Черт! – сломя голову, несся по дороге, оставляя за собой столб пыли.
Вовка бежал за мной, что-то кричал мне в спину, но я ничего не слышал, от того, что в висках стучало только одно:
- Черт! Черт! Черт!
Наконец, я устал и остановился.
- Ну, ты даешь, - задыхаясь, сказал друг, - вот это ты сиганул, что и на мотоцикле не догонишь.
- Да ты знаешь, кого я видел?
- Конечно, знаю. Баб Таня своего козла Фердинанда там привязала. Я ж тебе сразу сказал, как только колышек увидел.
- Кого? Козла?
- Ну да, Фердинанда. Он гроза во всей округе. Но я никогда еще не видел, чтобы эта гроза давала такого стрекоча. Он так ломанул в кусты, что ветки только трещали.
Насмеявшись до слез, говорю:
- Вовка, знаешь, со мной что-то случилось.
- Что?
- Не знаю, но в последнее время постоянно происходят какие – то неприятности. Вот смотри. Только за сегодня, с самого утра, что произошло:
проснувшись, побежал на двор, споткнулся на ровном месте и полетел. Видишь, какой синяк, это раз. За столом бокал разбил и тарелку супа опрокинул, это два. Ну и потом эта резинка с козлом, - это три и четыре.
- Да уж, - почесывая затылок, удивился Вовка, - это наверно тебя сглазили.
- Чего?
- Сглазили. Я как-то слышал, пока в магазине в очереди стоял, что от сглаза всякие неприятности с людьми происходят.
- Точно, сглазили, - удручено соглашаюсь, - а что теперь делать?
- Бабка Тоська говорила, что от сглаза хорошо помогает крапива.
- Крапива? – насторожено переспрашиваю.
- Ага. Нужно раздеться догола и пройти сквозь зарасли туда и обратно. Крапива весь сглаз и выжит.
- Но это же больно.
- Ага, больно, но что лучше, один раз перетерпеть, или всю жизнь быть неудачником? Пошли её искать.
Подбежав к высокой траве, меня такой страх взял, что даже заикаться начал.
- М-м-может-т, мы вмес-сте?
- А мне зачем? Мне не надо. Меня никто не сглаживал, или сглазивал, как его, ну вообщем, нет его на мне! Иди, не боись, я рядом буду.
Я разделся и вошел в заросли. Поскуливая и повизгивая, приговаривал:
- Вот тебе, вот тебе, получай противный сглаз.
Ветки крапивы старались на славу, они хлестали и жгли меня по голове и по рукам, по ногам и по спине, по лицу и животу. Когда вышел из зарослей, Вовка округлив глаза, чтобы не вскрикнуть, прикрыл рот рукой. Тело горело и мне казалось, что оно было нашпиговано иглами, не меньше, чем бабушкин кактус, который стоял на подоконнике. Надев кое-как трусы, мы двинулись домой.
- Что случилось? – увидев меня, воскликнула бабушка.
Я хотел ответить, но с трудом шевеля опухшими губами, получилось какое – то блеяние.
- Он в крапиву упал, - вместо меня быстро ответил Вовка.
- В крапиву? Да ты моя красота, что же это такое, нашему Ванюшке везде камушки. Ох, Андрюшка и что ты за человек, всегда найдешь на пятую точку приключения. Ладно, что хоть крапива. Ничего, она от ревматизма хорошо помогает.
Мы с Вовкой переглянулись.
- И всё? - осторожно спросил друг.
- Вообще - то она от многого, а что?
- А от сглаза она помогает?
- От сглаза? - удивленно переспросила бабушка, потом улыбнулась и прищурившись, хитро спросила:
- От детского?
- М-м-м, - подтверждая, одновременно мы с Вовкой закачали головами.
- О-о, от детского сглаза, дорогие, помогает только жиденький прутик вдоль хребта. Замечательное средство.
- Ну, я того, домой пошел, совсем забыл, мне же в магазин нужно еще сбегать, - не глядя на меня, пробубнил Вован.
Я, не имея возможности членораздельно что – то сказать, кинув на него обиженный взгляд, промычал, понятное только мне и показал снизу кулак, после чего, мой друг, знаток во всем, быстро ретировался и убежал.
На следующий день я вышел, вернее будет сказать, выкатился на улицу, как шарик. На лице ничего нельзя было разобрать: где глаза, где нос и губы. Все сравнялось. Только красные уши торчали, как у Чебурашки. Весь вечер и всю ночь со мной возилась бабушка. У меня на крапиву реакция оказалась сильнее, чем был сглаз. Зато теперь точно знаю, что лучшего средства от сглаза, чем крапива, не найти. Больше я ни разу не разливал супы и не бил бокалы. Детство, какое же оно бывает озорным и интересным.