Она ушла красиво, по – английски, без скандала, сцен и упреков, на прощание грустно улыбнувшись, видно, сожалея о былом. В мире оказалось все несовершенным, искажена любовь в кривых зеркалах подлых душ. Плакать? Нет смысла. Смеяться? Над чем? Гордо распрямив спину, она шла, нет, скорее летела навстречу шумному городу и новому дню.
Нужно начать жизнь сначала, все с нуля, зачеркнуть неудавшееся прошлое, оставить за дверью и не нести на хрупких плечах неудачи и ошибки. Весь хлам, от которого поначалу душа скорбит, потом черствеет и покрывается плесенью равнодушия ко всему: людям, делам, новому дню. А на последней стадии из равнодушия постепенно прорастает росток ненависти к весне, к любви, к мужской половине, разрушающей эту любовь. И, наконец, ненависть к самой себе, к своей минутной слабости.
И вот первый день новой жизни начался с похода в парикмахерскую, нужно было срочно сменить имидж, поменять гардероб, ведь если новая жизнь – значит, все должно быть новым. Да, и по возможности завести новых друзей, а не принимать, как подачку, жалость старых знакомых, которые при удобном случае снова будут ворошить грязное твое белье, переливая из пустого в порожнее. И выясняя каждый раз детали, кто прав, а кто виноват, расковыривать и без того плохо затягивающуюся рану. Значит, с прежними друзьями нужно прекратить на время все отношения.
Уехать, исчезнуть, а потом вернуться новым человеком, который выстоял назло всем невзгодам, неудачам, обидам и вновь обрел себя и веру в жизнь, то есть в лучшее, в свой завтрашний день. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, мурлыча про себя заезженную песенку: «Там, где встретились, там и расстались, при этом мы друг другу улыбались…».