Раздался звонок в дверь. Алина, удивленно приподняв брови, посмотрела на часы. Второй час ночи…
«Кого это черт принес?» – достаточно вежливо подумала она.
В дверь повторно позвонили.
Алина выключила свет и на цыпочках подошла к двери, долго не решаясь посмотреть в глазок. Набравшись смелости, она все же рискнула.
«Ах! Да это же очередной мамин “воздыхатель”! – Алина облегченно вздохнула. – Хотя, стоп! Какое уж тут облегчение. За дверями второй час ночи и посторонний дяденька.
По теории вероятности, по Морфею, по Зигмунду, да по всем законам науки и природы в такое время “свои дома спят, только чужие шастают”».
«Не буду открывать! – решила она в одно мгновение, тут же найдя кучу аргументов в защиту своей “резолюции”.
Во-первых, мамы сейчас нет дома, она в отъезде, в командировке.
Во-вторых, я одна дома и как примерная девочка давно должна спать.
А в-третьих... в-третьих, у меня сейчас такая “наружность”!
Ну кому объяснишь, что я – студентка дневного отделения психологического факультета, на ночь глядя решила немного побаловаться в одиночестве: накрасилась, приоделась, сделала высокую прическу, пытаясь на практике проверить теорию Фаины Раневской о страшной силе красоты».
«Нет! Открывать нельзя», – повторно убедила она себя и уверенно села на диван. «Однозначно!» – сказал бы ей Жириновский, увидев ее в таком обличье.
В дверь долго и настойчиво звонили.
«Какой странный! – Алина пожала плечами. – Неужели он не понимает, что никого нет дома?»
Звонки продолжались.
«Видимо, не понимает», – сделала усталый вывод Алина.
Звонки стали реже и, наконец, совсем прекратились.
До ее слуха донесся гулкий шум лифта, увозившего недовольного «бальзаковского Казанову» вниз.
«Наконец-то! Ушел! – обрадовалась Алина. – Небольшая, но все-таки победа. Вражеские войска покинули Сталинград.
Машенька обманула медведя.
Мангуст поборол змеюку».
Но встать с дивана, чтобы убедиться в уходе ночного визитера, Алине было лень.
«Вот паразит! Все настроение мне испоганил, – рассердилась она на незадачливого поклонника матери. – Так хорошо начинался вечер. Каблучки, зеркало, яркий макияж и риторический вопрос ко всем зеркалам в квартире – кто ж все-таки на свете всех милее… А тут приходит незваный гость (тот самый, который хуже татарина) и портит все Эльдорадо!
Ну да что теперь вздыхать... – Алина закинула ноги на диван. – Лучше посижу в темноте, помечтаю. Мои мечты да Газпрому в уши...»
… Из розового мира алых парусов Алину вывел шум поднимающегося лифта.
«Неужели опять он?!»
Подбежав к двери, она посмотрела в глазок. Когда двери лифта открылись, Алина поняла, что блудные имеют свойство иногда возвращаться.
«Ну что ему еще надо?!» – Алина устало прислонилась к стенке.
В гробовой тишине квартиры четко и ясно раздался первый звонок.
Алина не шевельнулась.
Второй звонок.
Третий...
«Все равно не открою! Пусть хоть до утра звонит», – не на шутку рассердилась она.
Теперь уж точно дверь не откроешь, и нет никаких смягчающих обстоятельств в защиту своей «добродетели». Вместо помятой пижамы на ней длинный вечерний наряд. Да и боевой раскрас племени мумба-юмба по-прежнему на лице. Фраза из анекдота «я вам сейчас все объясню» будет здесь явно неуместна и не спасет ситуацию.
В какой-то момент звонки неожиданно прекратились.
«Наверное, ушел, – подумала Алина. – Надо бы посмотреть в глазок. Но игра света в дверном глазке может выдать наличие живых существ в квартире. Нет! Лучше в замочную скважину».
Алина нагнулась и стала медленно сдвигать планку, прикрывающую отверстие в замке.
В следующий миг Алина завопила.
На расстоянии двух сантиметров от себя она увидела огромный черный человеческий зрачок, который, казалось, за долю секунды смог выполнить непосильную дневную работу двадцати рабочих, – пробуравить в ее ответном испуганном взгляде артезианский колодец.
И – тишина...
Алина попыталась взять себя в руки, мысленно примеряя на себя роль красавицы из сказки, увидавшей лесное чудище.
Ох, надо как-то выходить из сложившейся неловкой сказочной ситуации. «И совладала она со своим страхом великим и со своим сердцем девичьим, и молвила она голосом робким»:
– Кто там?
– Я знал, что ты дома! – совсем несказочно ответил Глаз. – Просто хотел в этом убедиться. Проезжал мимо, увидел свет в окне. А во второй раз уже света не было! Ты даже логику не включила, женщина. А я-то тебе верил. А ты вот как значит?! Все вы одинаковые. Прощай!
После пылкого сумбурного монолога воздыхатель решительно направился к лифту, по пути энергично жестикулируя и воспроизводя вслух табуированный запас слов, доселе неиспользованных им в разговорном жанре.
«Получается, я отшила маминого ухажера? – ужаснулась Алина. – Победа, абсолютно мною незапланированная. Мама мне этого не простит…»
На часах уже было полчетвертого, а Алина все сидела, не находя в себе силы встать, в который раз прокручивая в голове произошедшее за ночь.
Зазвонил домашний телефон…
«Поднять трубку? Не поднять? Вот в чем вопрос» – Алину опять терзали смутные сомнения. Она подошла к аппарату и подняла трубку.
– Алло…
– Какого черта ты…
– Это Алина, – прервала его девушка.
– Алина?! Алина, позови маму к телефону…
Глубокий вздох.
Бинго!
А вот и вторая часть марлезонского балета.
Теперь надо бы вспомнить все, чему обучали на лекциях по психологии.
«Давай, Алина, на кону счастье матери».
– Мамы дома нет! Она в командировке! Будет послезавтра! – Успеть бы оттарабанить всю информацию, пока его мозг еще достаточно гибок и управляем. – А это Вы сейчас приходили к нам? Как Вы меня напугали! Я хотела посмотреть в замочную скважину, а там Ваш глаз. Как я испугалась! Я ведь не знала, что это Вы приходили...
Под конец речи легкое ослабление тембра и мелкая дрожь в голосе и, глядишь, корабль Врунгеля из «Беды» вновь станет «Победой».
Воздыхатель помолчал, видимо, немного шокированный услышанным, затем сказал:
– Ну, извини, Алина, что разбудил тебя. Я зайду к вам на днях… Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!..
«Ну, вот и все! – удовлетворенно отметила Алина, кладя трубку. – Немного волнующей экспрессии и, вуаля! – ситуация спасена.
Посчитаем наши прибыли и убытки. Что мы имеем?
Во-первых, мамин статус-кво восстановлен, и ее имя вновь на верхних строчках хит-парада.
Во-вторых, воздыхатель по-прежнему воздыхатель.
А в-третьих… в-третьих, единственный человек, который пострадал в этой истории, так это я.
Потому что всю жизнь теперь в моих воспоминаниях и снах меня будет преследовать этот страшный сверлящий огромный глаз…»