После того, как добрая Клара Рашидовна (глв. медсестра) заложила Насте под язык не очень чистую таблетку Фенозепама, она уже второй час разглядывала потолок и никак не реагировала на посторонние звуки соседок по койкам.
- Да ты не плачь, знаешь, здесь как хорошо чистят, - сказала Камола (в переводе с таджикского приносящая счастье), - у меня 8 месяцев назад тоже был выкидыш, а теперь вот с двойней сохраняюсь, скоро выписать обещают.
Настя продолжала молчать и только чувствовала, что-то мокрое жжет лицо, заливаясь за уши. В голове у неё пронеслось:
Интересно смотреть
в потолок,
там две лампы
похожи на губы,
где-то в стыке,
а поперек - толстый провод,
длиннющие руки.
Это стражи палаты утрат,
слышу окрик цветной:
где твой ключ?
А в ответ по лицу и к ушам
разъедает ручей всемогущ.
Какой-то бред, но на стражников больничные лампы действительно похожи и на хирургов, которые чем-то крючковатым и железным делали ей операцию. Нет – идиотские стишки – мастер бы всё равно нашёл прекрасное. За что такие подарки – реактивные пчёлы мыслей… Когда же они его у меня отняли?? Вот помню только положили на какую-то сомнительную клеенку, даже своего постелить не разрешили, паразиты. Помню, поднимаясь, как на эшафот, рыдала и хотелось сбежать, спрятаться куда-нибудь вместе с малышом, которому уже было 9 недель, чье сердце уже слышала на УЗИ, для кого хотелось жить. Мы так ждали его с мужем, мечтали, вдруг осознала, что такое счастье, обыкновенное человеческое и волшебное, со всеми хотелось делиться этой светлой и лучезарной энергией, всем хотелось объяснить, что бывают самые обыкновенные чудеса, это и называется счастьем. Гормоны, конечно, но…
А теперь все равно: пусть говорят и делают что хотят. После наркоза всё кружилось, словно в демонической карусели…как Настя оказалась вновь в палате из операционной и почему что-то липкое и холодное у нее на животе и между ног она не понимала и решила, что это мороженное. Если отняли самое дорогое и живое - пусть будет холодно, рассудила. И в голове опять закружились строки:
Стекая, падает живое
в бесформенную жесть,
а мать в наркозе,
и не понимая,
по животу мороженое трет,
но это глюк - бывает...
и пройдет....
Пусть будет холодно.
Кругом огни кружат в мозгу..
Что я? где он?
тот бьющийся комочек,
что называли сердцем мы,
его я слышала еще на той неделе...
тук-тук; тук-тук...
И снова ничего...
и слов найти нельзя.
И не ищу - и пусто.
Поглядев на часы на мобильнике, увидела 22 сентября 02:43 и написала мужу смс: меня прочистили, ловлю глюки, дети еще могут...тут она резко провалилась в сон. На следующее утро, как не старалась, но сдерживать слезы не помогал ни один транквилизатор. Сердобольная Глав.врач предложила перевести в больницу через дорожку, психушку. Но разве это могло напугать ту, которая сама искала место, где перестанут ее дергать и дадут спокойно сходить с ума, кому он нужен, когда потеряно что-то большее, не могла успокоиться, стоило только прикоснуться к пустому животу - истерика возобновлялась.
Стоит руки прижать к животу,
пустота мертвечиной взорвется.
Просто сердце одно ни к чему,
если детское рядом не бьётся.
Человек всё способен пройти,
Боль ушла и вода из колодца,
а залитые кровью пути,
направляют дорогою солнца.
- А ты к Матронушке сходи. Она всем семьям помогает, одно слово чудотворица, - услышала Настя Иру, другую соседку по койке. Вот у меня сноха никак не могла родить, все выкидыши были у бедняжки, и муж извелся, и родители измучались. А живет она в Астрахани, так я здесь в Москве за нее Матронушку попросила, к мощам приложилась, а потом и Танюшка в Москву ездила - 4-й месяц карапузу.
Добирались Настя до Покровского монастыря с однокурсницей по институту не очень долго, пешочком две остановки от м. Марксистская. Было очень холодно, шел противный колкий дождь. Купили цветы, стоят в очереди к иконе чудотворной, а у Насти еще после операции всю поясницу ломит, ноги гудят, того гляди брякнется на асфальт в лужу и заплачет. А подруга отошла в другую очередь и пропала, возвращается счастливая такая, прямо светится вся и говорит: "Пойдем-ка отсюда, нам так повезло, послушание предлагает сестрица-послушница". Отправились они с Соней и еще одной счастливицей, в помещение какое-то, а там гора чистого белья и три утюга.
- Справитесь за час, - спрашивает послушница Анна. Они кивают.
И вот начала Настя гладить бельё, а попадаются полотенички то с собачками, то ангелочками, мысли её тяжелые рассеиваться куда-то стали, на душе покой и умиротворение воцарилось. Гладят они, о том о сем говорят: много чудес Матронушкиных понарассказывали друг другу, сердце у Насти смягчилось, забыла даже, что еще вчера на жизнь свою покушалась, вовремя муж поспел.
Закончили подруги гладить, а послушница Анна вернулась, дородная такая, румяная девка и говорит: "Справились вы в срок, поведу я вас к мощам Матронушки, заслужили, просите заступницу нашу она чудеса творит". А еще рассказывала Анна, как ее с работы сократили, так она Матронушке теперь служит, даже зарплату получает, а так много там вольных послушниц живут и работают в том монастыре.
К мощам провели, Настенька приложилась с верой великой, что поможет Матронушка, не даст с ума сойти (этого она больше всего боялась и желала), покой в сердце внесет, семью спасет, вылечит хвори все и ребёночка подарит. Взяли девушки святой воды, Анна в руку Насти бутон розовый вложила и говорит: можно в чай заваривать, в любую еду добавлять, ибо бутон этот благодатный.
И вышли из монастыря Настя с Соней, ливень хлещет и ветер аж сдувает, а на сердце благодать Божия, покой и светлая радость, а почему –объяснить невозможно. Вернулась Настя домой, а свекровь, мама Аня и говорит: "Что случилось-то? От тебя, прям, благостью веет, теплотой, сердечностью какой-то". А Настя мокрая вся насквозь в коридоре стоит, улыбается и думает: "Благодарю тебя матушка Матронушка за помощь.. Вот же кто чудотворница благодатная".
Невозможно понять, что произошло на самом деле: то ли Матронушка чудо свершила, то ли Насте очень хотелось в него верить, но боль со временем улеглась, через год родился здоровенький мальчонка… Разве не чудо?