10. ДЕЛО В КРАЕВОЙ ПРОКУРАТУРЕ
Реакция прокуратуры последовала почти немедленно! В середине июня 1939 года уголовным делом по Пятигорскому мотороремонтному заводу занялся помощник прокуратура по Орджоникидзевскому краю Лунин. Он изучил материалы дела, просмотрел дополнительные документы, представленные обвиняемыми Однокозовым, Шаповаловым и Фантеном, и посчитал, что для их привлечения к уголовной ответственности, собранных улик недостаточно.
Помощник крайпрокурора Лунин глубоко вник в суть дела и разобрался по каждому пункту обвинения. О своей кропотливой и плодотворной работе он доложил исполняющему обязанности заместителя крайпрокурора по спецделам Кордубайлову.
Лунин:
- Следствием установлено, что с 1934 по 1937 годы недоброкачественно отремонтировано 53 мотора из общего количества моторов – 3800 штук, что составляет около 2 %. Неизбежный брак по металлообработке по заводу был установлен в 5 % и законодательным органом – 7 %. Процент брака по Пятигорскому мотороремонтному заводу не превысил % допускаемого законодательством. Сроки ремонта моторов, установленные Орджоникидзевским крайкомом ВКП(б) и Крайзо – к 1 января и Наркомземом СССР – к 15 февраля, не нарушались и за эти проступки никто из обвиняемых не подвергался взысканию, даже в административном порядке.
- По ремонту моторов все ясно, - заключил Кордубайлов. – Что по премиям?
- Премии и другие вознаграждения обвиняемые получали с разрешения вышестоящего руководства Крайзо и Наркомзема СССР. Легковая автомашина, лично принадлежащая директору завода Однокозову, отремонтирована за счет государства по разрешению Наркомзема СССР. Остаток подотчетных сумм 1462 рубля объясняется тем, что у Однокозова имелись на эту сумму оправдательные документы, но они находились в его портфеле, изъятом при аресте. Никакого разбазаривания государственных средств со стороны обвиняемых не установлено. Им был предъявлен гражданский иск, который рассматривал народный суд, вынесший определение о взыскании с виновных незаконно полученных сумм. Однако суд высшей инстанции, в данном случае краевой, решение народного суда отменил и дело закрыл.
Лунин полистал пухлую папку с документами, нашел нужную бумагу и продолжил:
- Докладываю о строительстве на заводе. Авторемонтный и литейный цеха построены по проектам, утвержденным краевым экспертным техническим советом при Краевом земельном управлении. Проект в 1935 году рассматривался в Наркомземе СССР, где и был утвержден проектно-техническим советом. Следовательно, обвиняемые не должны нести ответственность по формулировке – «неправильное составление проекта».
- Вы лично проверяли документы проектно-технического совета Наркомзема. Они не «липа», не поддельные?
- Нет, нет! Все в документах в полном порядке. На заключении Совета и печати стоят, и подписи руководителей, - заверил своего непосредственного начальника Лунин, и тут же начал докладывать о проверке техники безопасности на заводе.
По его заключению, никакого саботирования в проведении мероприятий по технике безопасности на мотороремонтном заводе следствие не установило. Допрошенные свидетели показали, что на заводе имели место случаи травматизма рабочих. Но за период с 1934 по 1937 годы ни одного смертельного случая или тяжелого увечья работников предприятия по причине нарушения техники безопасности не зарегистрировано.
Затем Лунин перешел к бухгалтерским делам, анализу формирования цен на продукцию завода, расчетам с МТС и поставщиками. Кордубайлову вникать в калькуляцию себестоимости не особо хотелось, поэтому он сказал:
- Эту справку можешь не читать! Приобщи к делу!
В уголовном деле Однокозова и его товарищей имеется справка о том, что «…Самовольной калькуляции токарных станков директором завода Однокозовым следствием не доказано. По приказу Наркомзема СССР от 13 сентября 1937 года за № 778 отпускная цена токарных станков установлена в 8500 рублей за один станок. По этой цене станки и продавались в 1937 году.
Приказом от 26 мая 1938 г. за № 718 отпускная цена за один токарный станок установлена – 8000 руб. Поэтому никакого завышения калькуляции на токарные станки на заводе не производились.
Относительно увеличения отпускной стоимости тракторных моторов с 1600 рублей до 2223 рубля, вследствие чего перебор денег с МТС составил 44,7 тысяч рублей, факты не подтвердились. Цены реализации моторов своим постановлением № 1120 от 16 апреля 1937 года установил Наркомзем СССР: мотор завода ХТЗ – 2226 рублей, мотор завода СТЗ – 1800 рублей, мотор завода ФП – 1915 рублей.
Пятигорский мотороремонтный завод имел обменный фонд тракторных моторов в количестве 50 штук, поступивших 10 сентября 1938 года с Харьковского тракторного завода. Не установлены следствием факты наличия на заводе сверхнормативных запасных частей и материалов, то есть неликвидов.
Последней проверкой установлено, что при работе на заводе Однокозова имелось неликвидов на сумму 13 тысяч рублей. К оборотным средствам завода около 4 миллионов рублей это не превышает установленных нормативов».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...