- ...Левее 03, первое орудие, одним снарядом! - Вспышки разрывов покрывали курган…
- Так, хорошо, Катерюхин, что оглох! Теперь 06 левее, батареей, беглым, три снаряда! Огонь…
- Комбат, да я как могу… связь барахлит!
Я обернулся, связист кричал в телефонную трубку, передовая мои приказания. Да он и не виноват, у немцев провода виниловые, а у нас... Обмотка изолентой, пол часа в воде и все...
- Давай родной, давай...! - повторял я, прицел тот же, еще залп!
Ближний разрыв всколыхнул прибрежную отмель.
- Пристреливаются, гады… - подумал я…
Рядом послышался шорох осыпающегося песка. Вслед за шорохом, в ровик скатился боец.
- Кого там черти несут,- огрызнулся я, не отрывая глаз от бинокля…
- Если бы черти…- послышался в ответ охрипший басок…
Я обернулся, все таки радостно услышать знакомый голос. Отряхивая грязь и песок с просоленной гимнастерки, Карташенко, прилег рядом со мной.
- Ну что, "царица полей", живой еще…
- А куда я денусь, - усмехнулся капитан, - хотя, о "царице" говорить не приходится, гвоздят гады… головы не поднять, да и бойцов не больше роты осталось… Так что все от тебя… "Бог войны"…
- Да уж, бог… - усмехнулся я. На минуту вспомнился вчерашний день... - Господи, как давно это было!
***
- ...Комбат, тебя ком полка вызывает!
Я открыл глаза, веселое лицо Мишки Семенова склонилось над моей койкой. Ох уж этот Мишка. Он у меня ординарцем уже шестой месяц, а первую нашу встречу помню по минутам!
Когда он впервые вошел в мой блиндаж, мы тогда под Курском, еще до наступления стояли...
- Разрешите представиться, сержант Семенов!
- Ну а дальше,- усмехнулся я.
- Прибыл в вашу батарею, на перевоспитание!
- И кто же так решил?
- Комдив.
- Чем же ты генералу не угодил? - рассмеялся я.
- Ну… характерами не сошлись..- улыбнулся солдат.
- Это как? – усмехнулся я.
- Да… как написано в донесении, - продолжил он, протягивая мне запечатанный пакет, - выпил, угнал виллис и всю ночь катал двух связисток из штаба… Ну, не всю ночь конечно…. Впрочем этого в письме нет.
Так что прибыл на перевоспитание, Комдив решил это лучше, чем сразу в штрафбат…
- Понятно,- усмехнулся я, – судимости имеются?
Боец вытянулся и бросив руку к своей пилотке, отрапортовал: - В прошлой жизни, - главбух любой стройки, где можно тяпнуть не менее ста тысяч…!
- Ну вот и славненько, - усмехнулся я, - к связисткам говоришь неравнодушен? Пойдешь в отделение связи, а по факту, будешь у меня ординарцем. Рядом со мной всякое случается, так что скучать не придется...
***
…Когда я вошел в хату, где разместился штаб полка, небольшая светелка была переполнена. По лавкам, стоявшим вдоль стены, сидели офицеры, ком полка стоял у окошка, переминаясь с ноги на ногу, а вдоль стола нервно ходил комдив.
- Товарищ генерал, - отрапортовал полковник, завидя меня, - все комбаты прибыли. Генерал, нетерпеливо махнул рукой: - женатые, имеющие детей, выйти покурить, все остальные к столу.
Когда три капитана, и два майора расположились за столом, он, присев рядом, достал из кармана пачку "герцеговины" и промолвил только два слова: – "закуривайте мужики"…
Неспешно докурив свою папиросу и нервно скомкав её в пепельницу, комдив продолжил.
- Вот такие дела, вчера комбата-шесть потеряли. Да кому я рассказываю, - горько усмехнулся он, потом, повернувшись ко мне продолжил, - ты и сам там был. Сколько пушек осталась?
- Да что осталось,- ответил я, - одну на пароме накрыло, а две … ни пушек ни людей, пристрелялись сволочи. Четвертая на ремонте в арт мастерской, к утру обещали восстановить.
- Да, попили днепровской водицы... Переправляемся, как в мясорубку, а воевать все равно надо! - рубанул он ладонью по столу.
- Вот и думается мне так! Пока не закрепимся, огонь из всех орудий арт. полка, но с этого берега. Вот только корректировать огонь батарей надо. А кого я пошлю? На вас вся надежда. Вероятность возврата сами знаете, вот поэтому женатиков отослал. Ну что, какие мнения? Что делать то будем!
***
Голос Карташенко вернул меня в действительность.
- Что делать то будем?
- Слушай, - ответил я, - бери с собой Семенова, связь при нем, атака волнами, мы прикроем... Пол часа продержимся, пока НП не засекут, постарайся успеть, вторую линию траншей возьмешь, там и шнапс и зажигалки, все ваше… Главное в окопах закрепиться, а то тут, как перепелки на перелете.
- Комбат, а как же ты? – услышал я Мишкин голос…
- Бегом за капитаном. От него ни на шаг. И связь держи…!
- А мне что делать? – раздался голос за моей спиной.
- Ты при рации, связь со штабам полка! - ответил я Катерюхину, - если телефонный провод перебьют, вся надежда на тебя, но помни, засечь рацию, дело десяти минут, так что выходишь на связь только по моей команде…! Разведчики в круговую оборону. Вообщем, с богом! Сейчас пехота в штыковую пойдет…!
***
Дальний курган был покрыт шапками разрывов.
- Ну вот! - усмехнулся я. - Катерюхин, а Катерюхин, проложили мы дорогу пехоте…! Неожиданно раздался зуммер телефонного звонка, я сам поднял трубку.
- Комбат, - раздался радостный голос Мишки, - закрепились мы. Сейчас батальонному трубку передам.
Басок Карташенко прервал Мишкин голос.- Закрепиться, то закрепились, вроде все в шоколаде, вот только…, балочку видишь? От меня метров семьсот, слева. Ну, сам определись, там танки накапливаются, не меньше десяти. Да кто их там посчитает…
В общем, с фланга ударят, хана нам всем…! Так что сам решай, только поскорее!
- Давай первого, крикнул я Катерюхину.
- Нет первого, ответил связист, – наверное провод перебило…
- Переходи на рацию, - передавай координаты…!
... Столбики разрывов уверенно приближались к НП.
– Да, - с грустью подумал я, - засекли, минут через пять накроют.
- Комбат, - раздался голос связиста, - координаты передал, рация настроена, а я к разведке, у них ровик поглубже…
- Ладно, давай, - только по первой команде ко мне...
Я вновь посмотрел в бинокль, пять гаубичных батарей, методично долбили балку...
- Ну вот и славненько, - успел я подумать, прежде чем ватная тишина полностью поглотила меня...
***
... Сознание возвращалось медленно, очень медленно. Даже не сознание, а какой - то белесый туман, неспешно сползал с моего лица... Откуда то из далека, может быть даже из другой жизни, ели слышался Мишкин голос.
- Комбат, очнись, ну очнись же...!
Медленно, очень медленно, я приходил в себя.
- Живой, ну живой же! Я же говорил что живой... - Карташенко радостно тряс меня за плечи, одновременно стряхивая, почерневший от пороховой гари песок с гимнастерки. Мишка бережно придерживал мою голову.
- Давай! - постоянно повторял Мишка... - Помогай, сам откапывайся! Я тебя еще в преф играть не научил, ну так... что бы ты никогда не проигрывал... - звучал его радостный голос…
***
Что то влажно – нежное прикоснулось к моей руке... Я открыл глаза. Джим сидел у моей кровати и весело поскуливал. Я погладил таксу, после чего, посмотрел в окно. Весенний день, улыбнулся лучиками смеющегося солнца. - Да, - усмехнулся я. – вот такие сны снятся на девяносто пятом году жизни...!