Рефлекс

 
РЕФЛЕКС

                Любая  политика  хороша, кроме  политики  колебаний.
                Отто  фон  Бисмарк
       По железнодорожным путям стайкой лазили беспризорные,  не оприходованные вышедшими из моды пионерлагерями мальчишки лет двенадцати или около того, подбирая что-то, выпавшее или выброшенное с проходящих поездов. Разумеется, это было опасно, и, конечно же, в воспитательных целях их следовало шугнуть, но Олег прекрасно понимал, что они прыснут от его нотаций в разные стороны, как воробьи от расклёванного батона, а потом снова слетятся на нём за его спиной.
       Мальчишки есть мальчишки. В них уже зрел тот яростный, почти неуправляемый авантюризм, который составляет главную основу истинно мужской натуры, делая благодаря этому самих мужчин более уязвимым и более смертными, чем женщины.
       Почему-то Матушка-Природа люто возлюбила самца. Ей нужен был авангард для поисков новых путей в развитии, и она выбрала в него мужчин, оставив за консервативной женской сутью лишь право закрепления в потомках генетических мужских находок. Женщина для Природы всегда была важнее в том плане, что именно на ней лежит основная обязанность по продолжению человеческого рода, и её следовало сохранять. А мужчина был для неё всего лишь любимчиком, которого можно было при случае послать и в пекло…
       Что вышло, то вышло, но было обидно за сильный пол, слабый перед риском и болезнями. Взять хотя бы этих самых мальчишек. Чем они виноваты, ещё ничего не успевшие сделать в своей жизни, но уже лезущие на рожон, который просечёт их ряды бессмысленной прополкой, не принимающей в расчёт будущие заслуги... Поэтому из века в век и не меняется статистика смертности мужчин от несчастных случаев, которые они сами же и провоцируют, подсознательно пытаясь смоделировать те экстремальные условия, для которых они созданы Природой...

       Навстречу медленно полз перегруженный товарняк, встревоженный предупреждающим семафором, и мальчишки тут же голодной саранчой полезли на вагоны. Олег погрозил им пальцем, но они умело сделали вид, что его тут нет, и никогда не было.
       Олег на них нисколько не обиделся. Ему самому не меньше, чем им, хотелось забраться на этот медлительный поезд и прокатиться на нём хоть слегка. Если бы, конечно, было свободное время, и товарняк шёл в нужную ему сейчас сторону.

       ...Услышав отчаянный крик, Олег, ещё не обернувшись, уже понял, что стряслась беда.
       Мальчишки в панике разбегались в разные стороны, а рядом с линией, по которой катил ленивый состав, судорожно дёргалось что-то ярко-белое с красным.
       Олег невольно рванулся туда. Через мгновение, прорубив разделявшее их пространство экстренной телепортальной перфорацией, обожжённый и оглушённый ветром, он стоял над местом трагедии.

       …Мальчишка был ещё жив. Широко открытыми, обесцветившимися  глазами, в которых страх и боль уже сменились безграничным изумлением, он смотрел в голубое летнее небо, и пытался подняться c земли с помощью тонких, подламывавшихся рук.
       У него ничего не получилось бы, будь он даже вдесятеро сильнее. Очевидно, он на ходу пытался спрыгнуть с вагона, но за что-то зацепился и попал под колёса, перерезавшие его пополам чуть ниже пупка...
       Не теряя времени на оценку возможных последствий своих действий, Олег включил собственное биополе,  и перекрыл спазмами сосуды обеих половинок мальчишеского тела, чтобы прекратить и без того уже огромную потерю крови. Потом он изменил режим поля и погрузил мозг бедного мальчика в глубокий анестезирующий сон, оберегая его сознание от гибельного воздействия болевого шока.
       Олег спешил делать самое необходимое, а поезд полз удручающе медленно. Больше всего Олега беспокоило то, что сейчас лежало между рельсами. Он буквально чувствовал, как в лишённом притока свежей крови обрубке старая кровь сворачивается, образуя сгустки. Ещё немного и уже ничего нельзя будет сделать...
       Олег усилил своё поле и снизил температуру второй половинки мальчика почти до ноля градусов. Стало чуть легче, но по-прежнему бесил своей медли-тельностью проклятый поезд. Другие мальчишки скоро добегут до людей, поднимут панику, а демонстрировать массовой публике свои способности Олег считал преждевременным. И не было ему от начальства из Будущего на этот счёт никаких указаний.
       Поле запульсировало от усиливающейся нервозности Олега. Испугавшись, что оно и вовсе может выйти из-под должного контроля, он дождался, когда длинная железнодорожная платформа накатит на него передними колёсами, дал своему организму режим кратковременного мощного импульса, нырнул под неё, и тут же вывалился наружу, бережно прижимая к себе драгоценную добычу.
       - Уф!!! - воздух с шумом вырвался из лёгких, и нервы моментально встали на место.
       Он сдвинул обе половинки мальчика вместе, но не до конца.  Если бы его перерезала гильотина, Олег просто срастил бы их, не особо тратя на процесс свои внутренние энергетические ресурсы, но колёса многих вагонов фактически уничтожили часть тела шириной почти в ладонь, и теперь всё это нуждалось в регенерации.
       Всё в нашем мире пронизано энергетическими полями - стационарными и мобильными, и каждая частичка этого Мира чётко зафиксирована в них практически навечно. Если уничтожить несколько звеньев одной цепочки, оставшиеся сохранят память о них. Создай необходимые условия, и они помогут их восстановить.

       Поля обеих половинок некогда единого организма перекрывали друг друга, и они ещё помнили утраченное...
       Олег наклонился над мальчиком так, чтобы страшная рана оказалась у него под грудью, в зоне максимального излучения, и дал своему полю форсированный режим.
       Посыпались искры, треск которых заглушал даже стук колёс. Они вылетали из пустоты над раной и, дырявя на Олеге рубашку, обжигали тело. Через минуту всё кончилось. На месте ужасной раны теперь снова была живая плоть, отличавшаяся от остальной лишь отсутствием загара. У мальчишки на талии красовался светлый пояс.
       Пустяки! Лето в расцвете, загорит и это!
       Мальчишка крепко спал, самостоятельно выйдя из спасительного гипнотического наркоза. Это был весьма хороший признак. Олег перевернул мальчика на бок, пощупал, как сросся восстановленный позвоночник и послушал его внутренние органы.
       Всё получилось на редкость удачно - мальчишка был почти как новенький. Окровавленную рубашку и изуродованные штаны для максимального эффекта тоже следовало бы восстановить, но Олег чувствовал, что на это ему уже не хватит ни сил, ни времени. Достаточно было и того, что он восстановил живую ткань.
       Олег ласково шлёпнул мальчишку ладонью по щеке, помогая пробудиться от почти вечного сна. Тот самостоятельно сел, только после этого открыв уже карие глаза.
       - Привет!.. - сказал Олег устало. – Что-нибудь болит? Или хотя бы что не так?
       - Нет... - мальчишка покачал русоволосой головой. – Всё – полный порядок! А что?..
       - Как зовут?
       - Саша...
       - Шёл бы ты домой, Шурик, а то не ровен час... Поезда тут ходят... Большие и тяжёлые...
       Мальчишка встал, теряя изувеченные штаны, подхватил их, и глянул себе на грудь и живот, что-то вспоминая. На лице его, наконец, появился, опоздавший ко всему испуг. Придерживая руками угробленные брюки, он повернулся, попробовал бежать, но сразу перешёл на быстрый шаг.
       Олег видел, что Шурик очень слаб. Крови он потерял массу, и это было заметно.
       Ну, ничего... Его организм сейчас настроен на интенсивный кроветворный режим. Неделю мальчик по имени Саша будет много есть и пить, и всё быстро войдёт в норму.
       Вокруг всё ещё было пустынно, но, тем не менее, следовало поспешать. Скоро сбегутся зеваки, начнутся расспросы, что да как, а Олег был к ним сейчас совершенно не готов. Уже в который раз он давал себе зарок не соваться в процесс естественного отбора, что всех не спасёшь, да и не позволено ему вмешиваться, но неизменно срабатывал какой-то рефлекс, опережавший медлительное сознание. А потом было уже поздно давать задний ход, оставалось доводить начатое дело до конца, награждая случайных свидетелей весьма непродолжительной амнезией.
       Шурик его уже не волновал. Завтра на нём ничего не покажет рентген, а через пару дней бессилен будет и ультразвуковой зондаж. Ещё одной легендой станет больше. Всего лишь... И всего лишь одной смертью меньше... Назло Природе...

       Когда Олег встал, его слегка замутило от потерянной энергии, а потом вдобавок каруселью закружилась голова. Скорее бы под ионный душ! Он отошёл подальше от всё ещё ползущего куда-то товарняка, и, пьяно качаясь, побрёл в сторону дома.
       День был снова безнадёжно испорчен. Олег знал, что после ионного душа опять моментально отключится, и снова не посмотрит очередную серию бесконечной саги « Оставшиеся  в  живых ».....

                Помоги  ближнему,
                а  Бог  тебе
                поможет
                найти – кому…