Белый халат.
- Да на фига тебе это надо! – В сердцах, сказала Алина. – Ты завотделением в хорошей клинике и частная практика у тебя есть. Семья у тебя есть, в конце-концов.
- Да не могу я отказаться! – Дима, в сердцах, воздел руки к потолку. – Мой отец всю жизнь проработал в этой больнице. Мой дед работал в этой больнице с самого её основания. Я сам состоялся, как специалист, в этой больнице. А теперь война. У них не то, что врачей, у них медсестёр не хватает. Меня позвали и я пойду.
Дима Стукало был вполне преуспевающим хирургом и абсолютно частным лицом, во всех смыслах. Ему были абсолютно до лампочки и политика Киева и политика ДНР. Единственным его политическим убеждением было, - не иметь никаких политических убеждений. Но, он родился в Донецке, всю жизнь прожил в Донецке и кости всех его предков до обозримого колена лежали на Мушкетовском кладбище в Донецке. Этот город был очень неуютным местом для перспективного молодого врача с кандидатской степенью и годовым доходом уже в 70 тысяч долларов. Донецк и рядом не стоял с Буэнос-Айресом, где Дима бывал и мог бы остаться. А стоял посреди загаженного промышленными отходами Донбасса и был населён людьми, которые на вопрос, - «который час?», - делали шаг назад и сжимали кулаки. Но, Дима любил этот город. Интеллигентному Диме было стыдно признаться даже Алине, - но, он любил и этих людей на улицах, среди которых вырос.
Теперь он стоял возле торакального отделения больницы им. Калинина, едва держась на ногах, после ночного дежурства. Дима уже привык к комфортным условиям работы. Однако, трудно назвать дежурством ситуацию, когда хирург вообще не отходит от стола. Больные шли потоком, - бойцы, гражданские, дети, старики. Огнестрелы, осколочные, тяжелые повреждения грудной клетки с переломами и внутренними кровотечениями от упавших перекрытий. У него не было возможности не только покурить или выпить чашку кофе, но даже помочиться, - туалет находился в конце коридора. Поэтому, он мочился в банку, за занавеской.
- «Не забыть бы, вынести эту гадскую банку», - вяло подумал Дима, закуривая. – «Стыдно, всё-таки».
- «Вот, сука, морда жидовская», - подумал Дима Мельниченко, глядя на него из-за кустов. – «Террористов лечит, падла».
Дима Мельниченко уже, в общем-то, сделал свою работу. И сделал её хорошо. Он установил в больнице электронные приборы наведения артиллерийского огня. Специальность у этого Димы была такая, - наводчик. Но, руки чесались сделать ещё. И очень хотелось опробовать новый VectorSMG с глушителем и лазерным прицелом.
Лазерная точка упёрлась в белый халат над сердцем колорада. Наводчик нажал на спусковой крючок.
Над сердцем хирурга расцвело алое пятно, рядом с пятнами крови спасённых им людей.
- «Одним меньше», - уходя, удовлетворённо подумал Дима Мельниченко.
Дима Стукало остался лежать на земле, в которой лежали кости его предков.
В кармане его халата беззвучно вспыхнул экран телефона.
На другом конце эфира, Алина слушала и слушала безответные гудки.