Наконец-то первые лучи солнца начали доставать окна моего кабинета, приятно, это означает, что весна неотвратима: солнце все больше и больше станет заливать мою комнату, летом дойдёт до самой двери, а потом, увы, день начнет сокращаться — своего рода солнечные часы. Но, более точные часы на стене, да и на экране монитора высвечивает.
За завтраком поглощается не только еда, но и информация: ничего нового из того, что вчера услышал, новости пойдут к вечеру. Надеюсь, сообщат о полной зачистке Дебальцевского котла, который станет историей, маленьким абзацем в учебнике «Новейшая История».
Потом одеваюсь потеплее: на улице -15, в этом году не было рекордных холодов, даже -20 редко набиралось, а весна уже даёт себя знать ослепительным солнцем. Иду в дальний магазин за хлебом. В шаговой доступности девять! магазинов, а я, вот же привереда, иду в дальний: только там можно купить свежий хлеб, в остальных магазинах хлеб не черствый, но и не свежий, а у меня жена любит хрустящую корочку, да и я непрочь, хотя вес избыточный, но врачи говорят, что от хлеба не стоит отказываться, а я и не отказываюсь. Два дня назад выпал небольшой снежок, запорошил все грязные пятна, поэтому всюду чистота первозданная.
Иду мимо внутреннего двора хозблока, который ещё вчера был закрыт на замок: сегодня не выдержали, открыли, то ли сообразили, что не жители нашего дома нанесли им гору мусора: два КАМАЗа понадобилось, чтобы вывезти мусор после новогодних праздников. С той стороны и кафе и сауна и почта, все могли нанести, а простые горожане вряд ли станут себя утруждать, возле мусорокамеры легче оставить любой груз, даже мебель старую выносят, дверные проёмы, все стараются евроремонт сделать.
Холоднющий ветер бьёт прямо в лицо, но солнце смягчает удар. Снег ослепительно сияет, но замечаю, что впереди стоящий мужчина упал прямо в снег, принял положение — упор лёжа. И лежит. Вспоминаю, утром по телевидению говорили, что в штате Массачусетс выпало так много снега, что парни взяли в моду обнаженными выпрыгивать из окон своих квартир прямо в снег, и мэр города Бостона запретил им это делать, может быть, и этот из них, из любителей купания в снегу?
А что, если ему плохо? Всякое бывает. Прошел к нему метров двадцать и оглянулся: мужчина лет 55-60, с небольшой седой растительностью на лице, уже приподнялся на колено, но встать не может.
— Вам плохо? Вам помочь?
Молчит. Но левый локоть приподнял, мол, давай, помогай. С трудом поставил на ноги грузное тело. Да он пьян! Осоловелый взгляд. Поднял его тяжеленный полиэтиленовый пакет с бутылками спиртного, он-то его и перевесил, заставил упасть лицом в снег. Отдал пакет в его руку.
— Спа-сибо, — с трудом выговорил он.
Не ожидал, но ещё не всё потеряно в человеке: с утра вот так нализаться, в полную зюзю, или как там, у Ильфа-Петрова, в стельку, вдрабадан? Давно не читал, наизусть никогда не старался запоминать. Через двадцать метров я оглянулся: мужчина продолжал всё так же стоять, пакет лежал на снегу. Каждый из нас выбирает свой способ укоротить жизнь, кто-то читает книги, кто-то заливает за воротник.
А вот и соседняя группа магазинов, куда я и шёл. В хлебном магазине передо мной лишь одна женщина, долго копается в кошельке, а я ещё дома отложил нужную сумму мелочи в карман, и пересчитывать не нужно: сунул руку в карман и отдал продавцу без сдачи. Но перестраховываюсь, спрашиваю:
— Здравствуйте, ржаной хмелевой у вас свежий? Всё-таки заставили меня каждое утро спрашивать об этом.
— Людям нужно доверять.
— Если бы вы не давали всякий раз вчерашний хлеб, я бы доверял.
Промолчала. С постоянными покупателями не ссорятся. Так и тянет написать: на обратном пути… но нельзя, неграмотно. По пути домой узрел того самого мужчину, сидящего на сугробе, возле очищенной тропинки. Видать, сил нет, идти домой. Пакет стоит рядом. Жизнь продолжается. Придёт домой и откупорит «Вдову Клико». Ну уж, и пошутить нельзя.
Недолго музыка играла, через 25 часов удалили две мои миниатюры, в том числе и «Обратный отсчёт», долгенько продержались. А кто бы сомневался: я нанёс непоправимый вред Украине — геть его!
Вообще-то, мне жаль не столько мой удалённый текст, как замечания читателей, даже моих недругов, которые упрекают меня во всех грехах, мол, не вижу бревна в собственном глазу. В том-то и дело, что вижу, и неоднократно писал об этом бревне, но меня не читают пристально, всё, что я написал, а выхватывают отдельные миниатюры. На меня очень многие обижаются: в том числе и сталинисты, и приверженцы советского строя, и даже члены клана КГБ, видите ли, обидел их, обвинив в предательстве СССР.
Ставрополь-на-Волге