СВАТОВСТВО
Петька проснулся не в лучшем настроении. Все плохо: давно уж Валька с ребятишками ушла к этому недомерку, и с работой плохо, вот - вот выгонят. Лежа на скрипучем диване под ворохом разной одежды, чтобы теплее было, Петруха размышлял:
-Найти бы себе жену. Пока с Валькой жил, и настроение было нормальное, и пил поменьше. С сынишкой в шахматы вечерком сражался.
Дома тепло, чисто. И чего ей не хватало? Вроде и не обижал, и зарплату отдавал… А сейчас паутина по углам , холод собачий, холодильник пустой, как говорят, мышь повесилась. Да матушка еще зудит: пьешь много, работать не хочешь, обо мне не заботишься. А тут и о себе-то неохота заботиться: один и есть один. В глубине души он понимал: есть и его вина
( и не маленькая) в том, что так получилось с женой, только не хотелось сознаваться. Не так надо было возвращать ее, коль не хотел, чтоб уходила…,не так… Сейчас-то он точно это знает, а тогда захлестнула обида: на кого променяла: на недомерка, обрубка. Побил, конечно, как мужики советовали. А надо было поговорить, ее выслушать…
Матушка еще причитала да напевала: такая Валька, разэтакая. А сейчас его же и обвиняет. Да что теперь об этом думать, ничего не изменишь.
В окошко кто – то тихонько стукнул. Пришлось вставать, открывать дверь.
Вошел Ленчик, свежий и ядреный, как огурчик. Ленчик был из той породы людей, которые и в плохом найдут хорошее.
-Здорово! Вот кому везет! Спи, сколько хочешь и когда хочешь! Никакие бабы не указ. А моя подняла меня ни свет ни заря. Уж телегу дров расколол.
Позавидовал Ленчик.
Он был семейный и побаивался свою Галину, хоть никогда в этом не сознавался. Как настоящий деревенский мужик чистил дорожки от снега, колол дрова, носил воду, и делал еще массу необходимых в хозяйстве дел. Но иногда, когда запросит душа, мог расслабиться. Галина смотрела на эти «праздники непослушания» снисходительно. Сильно не скандалила. В такие дни он шел к Петрухе. Жены у того нет, некому орать. А собеседник Петро был отменный: он умел слушать. А Ленчик, найдя « свободные уши,» болтал без умолку.
«За ударный труд», колку дров, выдала ему сегодня Галина стольник. Об этом он и поспешил сообщить другу. Только собрались в магазин, как пришла мать Петра. Поздоровалась с Ленчиком. Она его уважала:
Семейный, не забулдыга, все шутит, веселый…,. да еще в прошлом году, когда ей привезли дрова, он все дрова перепилил один и ни копейки не взял. В общем хороший мужик. И Петру с ним повеселей.
-Куды это вы опеть собрались?- заговорила тетка Наталья скрипучим голосом.
Вот Петькя все уж пропил: и робят, и бабу…
Вот как смерть-то ко мне придет, на ково его оставлю? Валькя- то собе нашла мужика. Можа и кака бабенка Петьке найдется?..
Говорила Наталья своим скрипучим голосом. Незнакомый человек не сразу и поймет ее слова. Все имена Петька, Валька оканчивались у нее на «я».Когда-то мощная, состарившись, она казалась тощей и некрасивой. Ее сын Петр очень походил на нее. С узким и длинным лицом, крючковатым носом он был как брат Кисы Воробьянина. Дополнял сходство шишковатый лысый череп.
Ленчик, следуя своей манере, хотел отшутиться:
-Тетка Наталья, да мы сейчас вот обуемся и сразу свататься пойдем. Такой мужик без дела простаивает!
Но тетка Наталья была решительно настроена.
-Ты, Ленькя, не смейся. Я вот Петьке жену высмотрела. Поди видали, в магазине работает, Танькой зовут. Живет у кумы на фатере. Убежала от мужика. Говорит уж бил ее бедну шипко. Кума хвалит ее . А Петькя- то спокойной, хоть дурак, вот и сойдутся. Мужики поняли: тетка Наталья провела большую предварительную работу с кумой, а ,возможно, и с Татьяной. То- то она зачастила к куме в гости…
Видно было, что эту мысль она вынашивала не один день. Чтобы окончательно уговорить мужиков в необходимости сватовства, сказала:
-Коли сосватаете, я вам сразу две бутылки сама куплю…
Аргумент действительно был сильный. Петруха еще чуть-чуть поломался, но Ленчик в свойственной ему манере, шутками-прибаутками уговорил .
Тетка Наталья вытащила из шкафа измятые брюки, пиджак. Нашли относительно свежую рубаху. Чуть - чуть разгладили. Петруха побрился, помазался каким-то кремом, надел костюм, а вот с обувью оказалась проблема. Из обуви у него были галоши резиновые, литые сапоги, старые и рваные кроссовки и валенки. Поскольку была зима, решили, что уместней всего будут валенки. Правда, валенки были похожи на лыжи, но ничего лучшего не было, и Петруха пошел в них.
Наталья успокаивала:
-Ниче, с дороги не спехнут…
Когда шли по улице, Петро идиотски хихикал , дергал носом и бормотал:
-Может, не пойдем?.. Ну ее...
Ленчик подбадривал его, сыпал шутками, всякими сальностями, какие можно слышать в мужском обществе, уверял, что это не смертельно.
Возле дома « невесты» остановились. Ленчик последний раз критически осмотрел «жениха »:
-Все путем. Ладно, с богом…
Дома была одна» невеста». Поздоровались, и Ленчик начал сватовство:
-У вас - товар, у нас – купец. Вот добрый молодец Петро хотел бы с вами познакомиться.
Узнав о цели прихода, Татьяна ничуть не смутилась , видно, была готова, а пригласила гостей раздеться, усадила за стол. Поставила на стол какие-то закуски, рюмки.
Познакомились. Ленчик еще раз объяснил цель прихода. Татьяна чуть – чуть подумала и сказала:
-Вот за тебя бы я вышла, не раздумывая, а тут - подумать надо…
Пришлось Ленчику объяснять , что женщина она очень симпатичная, но что женат он давно, а у христиан гарем держать не принято, хоть и жаль.
А вот друг его страдает от одиночества. И квартира у него есть хорошая, и какая – никакая мебель, а хозяйки нет. Петруха в беседе почти не принимал участия, только рукавом пиджака вытирал вспотевшее лицо, волновался. Татьяна, заметив это, принесла свежий носовой платок. Просидели часа два. Беседа налаживалась. Пришла хозяйка, и «сваты,» добившись согласия «невесты», подались восвояси, заверив ее, что завтра подгонят трактор и все вещи перевезут к Петру. Домой Петро шел, как чумной, и не верил своему счастью. Татьяна ему очень понравилась.
Посидев еще у Петрухи за купленной теткой Натальей бутылкой, Ленчик отправился домой. Все-таки не самый легкий выдался день. Надо выспаться: завтра на работу. А Петро стал размышлять:
-Женщина она, конечно, красивая. Видно, что хозяйственная. И работа опять же. Такая в любом магазине может устроиться. Это плюсы.
А вот какой у нее характер? Вдруг какой – то гадюкой окажется или шалавой, как Валька. Снова рвать по живому? Тяжело и страшно. Он помнил , как уходила от него Валька. Как плакал он один в пустой квартире…
Как сжигал все ее фотографии, вещи, оставленные за ненадобностью: бигуди, старенькие туфли. Какую боль причиняли ему брошенные вещи сына.
Сейчас боль утихла. Потихоньку привык к одиночеству. Валентина забегает иногда, чтобы денег попросить для сына: то на поездку в Петербург, то на обувь.
Петро не возражает: надо, значит, надо.
Сначала все надеялся, что вернется Валька , потом понял: надежды нет.
В общем, к переменам в жизни он совершенно не готов.
Да и парни опять же не смогут к нему приходить. Так размышляя, Петруха не пошел за Татьяной не в первый, не во второй день. Мать уговаривала его, стыдила, замахивалась на него полотенцем, он молчал, не спорил, не доказывал, просто молчал. Мужики в кочегарке смеялись, спрашивали, как семейная жизнь, он и тогда отмалчивался. Прошла неделя. Петро возвращался с работы в восемь утра. Было холодно, и он кутался в ворот фуфайки. По сторонам не глядел. Только зайдя в ограду, обратил внимание на свет в собственных окнах.
-Опять матушка забыла выключить, - решил он.
Привычно нашарив рукой скобу, открыл дверь и остолбенел.
Дом сиял. Белая, как лебедь, печка, казалось, танцевала посреди пола, качались от тепла кружевные занавесочки…
-Может, Валентина вернулась?...
Мелькнуло у него в голове. Но в следующее мгновенье он увидел Татьяну, которая шла из кухни с тарелкой.
В первую минуту он обалдел, потом вспомнил: вчера Ленчик искал Сашку с трактором. Ну и гад! Это он удружил! Наверное, маманя нажаловалась ему, плакала.
-Как смена прошла? Нормально?- спросила Татьяна, как будто вчера провожала его на работу.
-Давай мой руки, суп уж сварился. Потом гардины прибьешь…
-Все. Кончилась спокойная жизнь. Сейчас по ее указке жить придется,- подумал Петро, но в его мыслях не было горечи, а наоборот хотелось скорее зайти на кухню, где теплая печка, душистый суп, и Татьяна, пока еще почти незнакомая, но уже своя, такая приветливая и теплая, та, о которой мечтал он всю последнюю неделю, не сознаваясь в этом самому себе и даже не надеясь. Будет ли их жизнь полной и спокойной, как река, или замутит ее житейский мусор, зависело только от них двоих .А пока Петр был счастлив впервые за несколько лет. Ему хотелось смеяться, радоваться и делать еще бог знает какие глупости. Но как серьезный семейный человек он сказал:
-Пусть остынет. Схожу пока за водой.