Сагит Фаизов
Татищев в объятиях китайского тигра
Журнал «Древняя Русь. Вопросы медиевистики». В двух номерах этого издания за 2006-й год Петр Стефанович выступил со статьей «Володарь Перемышльский в плену у поляков (1122 г.): источник, факт, легенда, вымысел». Половину этой статьи занял критический обзор польских и немецких источников по сюжету пленения Володаря, известного, в частности, тем, что восемнадцатью годами ранее выдал замуж в Византию свою дочь или, напротив, не выдал, но о нем все-таки написали, что выдал [1], половину – критическое осмысление того, как сюжет отразился в «Истории Российской» В. Н. Татищева (в сопоставлении с хроникой Стрыйковского и Ипатьевской «летописью»). Я же предлагаю присмотреться именно к татищевскому дискурсу статьи (в сопоставлении в какой-то мере со Стрыйковским, но в основном, с «летописью»).
Ипатьевская «летопись» дважды касается сюжета с пленением перемышльского князя: в 1122 и 1245 гг. В первом случае она очень кратко упоминает это событие: «И Володаря яша ляхов(е)* льстью». Во втором пространно сообщает, как в Польше был наказан тот, кто обманом похитил Володаря: «Тои же зим(е) Владислав Лядьскии кнзь емъ моужа своего Петрка и сл(е)пи, а языка емоу оур(е)за и домъ его розъграби, токмо съ женою и съ д(е)тьми выгна изъ земли своея, и иде в Роусь, якоже еоуанглское слово глеть, еюже м(е)рою м(е)рить възм(е)рить тис**: ты емъ Роуского кнзя лестью, Володаря, и омоучивы, и и им(е)ние его оусхыти все его же, Бъ*** по н(е)колиц(е) дневъ не призр(е), (о) немь же б(е) в заднихъ л(е)т(е)хъ**** писано» [2].
*Буква «е» в цитируемых текстах замещает «ять» оригинала, буква «о» в скобках замещает «омегу» оригинала.
**Стефанович прочитал как «ти с(я)», но восстанавливать «я», которого нет, здесь не нужно (см. об этом ниже).
*** «Богъ»
**** То есть под 1122 г.
В двух редакциях «Истории Российской» Татищев под 1122 г. поместил развернутый рассказ о пленении, или о похищении, перемышльского князя однажды ночью людьми польского князя Болеслава при помощи слуги Володаря по имени Петрон (Петр Власт, или Влостович, польских источников). Тут же сообщается о выкупе Володаря из плена за 2000 гривен, из которых 800 не смогли сразу собрать, и пришлось отдать в заложники сына Володаря. Позже вместо 800 гривен отдали 50 серебряных сосудов греческой и венгерской работы. Ночь упоминается только в первой редакции, венгерские сосуды только во второй. Вероятный источник рассказа Татищева – Стрыйковский, в хронике которого, опубликованной в 1582 г., ночь, венгерские сосуды также не упоминаются, не упоминается и Петрон; датируется событие не 1122, а 1118 годом [3].
Татищев же свой рассказ о Божьем наказании, постигшем Петрона, у которого появилось прозвище Дунин, помещает не под 1145 годом, как в «летописи», а под 1143 годом. В первой редакции: «Того же году Болеслав взем мужа злаго Петрона Дунина, иж пред тем предаде Володаря, ослепи его и язык ему урезав, весь статок его ограби, токмо со женою и з детьми выгна из земли. И тако отомсти тому нерядцу Бог за неправду его». Во второй редакции: «Дунин казнен. Владислав, князь польский, взяв мужа злостного Петрона (который прежде Володаря предал в плен полякам, и за то в Польше сенатором был учинен) ослепил, и язык ему вырезал, а имение его взял, самого же со женою и детьми выгнал. И вот Бог оному злодею клятвопреступление его отмстил» [4]. У Стефановича рассказ второй редакции не цитируется, - думаю, вследствие того, что в нем есть крайне неудобное для дискурса «Татищев - историк» включение о сенаторском достоинстве Дунина (сенат появится в Польше в конце XV в.). Есть и другое неудобство, игнорируемое Стефановичем: в первой редакции Дунина наказывает Болеслав, во второй - его сын Владислав (Болеслав умер в 1138 г.).
Обозначив ряд расхождений между текстами (без «сенаторского» и «болеславско-владиславского» недоразумений), Стефанович заключает: «В итоге, из вопросов, на которые надо ответить, если мы отвергаем аутентичность рассказа «Истории Российской» о перемышльском князе под 1122 г., остается, собственно, один главный: зачем ее автору было выдумывать свой текст?» То есть главный вопрос или главная проблема во всем круге текстов, созданных Татищевым по поводу пленения перемышльского князя или связанных с его сообщениями в качестве первичных, - проблема присутствия большей, чем обычно, доли вымысла в изложении сюжетов с похищением Володаря и его выкупом.
На мой взгляд, обозначенная Стефановичем проблема репрезентации всей истории с Володарем и Петром значит не больше, чем проблема смещения «летописной» даты с 1145 г. в 1143-й или проблема расхождения между датами 1122 (в «летописи» и у Татищева) и 1118 (у Стрыйковского), и не больше, чем обозначение Петра Дунина «сенатором» и воскрешение Болеслава в 1143 г. В самом деле, если последуем тезису Стефановича о том, что Татищев разрешил себе домысливать элементы состоявшихся когда-то событий, не зафиксированные авторами первичных сообщений о них, то мы не получим ответа на вопросы, связанные с искажением существовавших к третьей четверти XVIII в. версий событий Татищевым.
По поводу переноса даты наказания Дунина с 1145 на 1143-й год решусь сказать, что объяснение этой акции Татищева способно положить начало объяснению всех других недоразумений его текстов, не только перемышльских, и объяснению того, был ли В. Н. Татищев автором «Истории Российской». Перенос же в значительной степени условен: автору текста важно было перейти от года быка к году свиньи по китайскому циклическому календарю, но переход был осуществлен таким образом, чтобы связь 1143 года с 1145-м не терялась [5].
Стефанович, решивший, что ко времени написания второй редакции Татищев уже отождествил Петрона с Дуниным, пишет: «Не совсем понятно только, почему он в сообщении о казни Петрона сохраняет ему прозвище, взятое у поляков, а в рассказе о пленении Володаря этого прозвища нет ни в первой редакции, ни во второй». Этот вопрос равнозначен вопросу о переносе даты наказания Петрона с 1145 в 1143: за прозвищем «Дунин» в «татищевском» тексте скрывается указание не на то, что Петрон был по происхождению датчаниным, как полагает Стефанович, а на то, что он поступил относительно Володаря «по-свински», подобно «дунгыз» (в переводе с татарского – «свинья»), год же попросту является маркером репрезентуемого смысла. Но таким же маркером является и год 1145-й – год быка по китайскому календарю – в силу того, что в имени Володарь присутствует формант «вол» (запись «летописи» 1145 г. и «татищевская» запись 1143 г. находятся в коррелятивной связке). К означенному выше вопросу Стефанович добавляет еще один: «Неясно также, почему у него вообще Петр выступает под именем Петрон». И это будет ясно, если заглянуть в китайский календарь: планетарным символом 1145 г. является Юпитер, «Петрон» же анаграмма Юпитера (если Юпитер – You питер, то «Петр он» – напоминание о Юпитере); конечное числовое значение имени «Петрон», равное 2, - напоминание о том, что «небесные стволы» десятилетнего цикла объединены в пары (по планетной символике: Юпитера, Марса, Сатурна, Венеры, Меркурия). Как бы не замеченное Стефановичем «сенаторское» достоинство Петрона, объединяющее в себе формант «сена», происходящий из русского языка, и «тор» («стой») татарского языка, имеет своей проекцией быка («стоящего у сена»). А замеченное им, но не понятое словечко «нерядец» напоминает о свинье, известной «неряхе», «нерядице». Фиксация «сенатора» под годом «свиньи» означает, что автор, будто бы Татищев, помнит о «летописной» дате наказания. Точно так же не понятое Стефановичем слово «зелне», употребленное, будто бы Татищевым, в описании происшествия 1122 г. в первой редакции («бися зелне») подсказывает, что в имени перемышльского князя присутствует формант «вол», который будет актуализирован в 1145 г. (бык этого года зеленый) [6]. По существу, «зелне» будто бы Татищева находится в коррелятивной связи с не замеченным Стефановичем словечком «тис» в описании наказания «Петрка» в Ипатьевской «летописи» («възм(е)рить тис»): упоминаемый «летописцем» тис – дерево, а 1145-й год был «деревянным» (деревянного зеленого быка с планетным символом Юпитер), - еще один признак скрытой коррелятивной связи между «летописным» и «татищевским» текстами. Не разъясненный Стефановичем ввод «ночи» (точнее, это то, что он отнес к разряду вымыслов Татищева) в описании происшествия 1122 г. – того же «китайского» происхождения: 1122-й год был годом черного тигра с символом «север», или «полночная страна» (планетный символ Меркурий). Перемещение происшествия с 1118 г. в 1122-й, очевидно, связано именно с Меркурием, символом непостоянства в европейском взгляде на небесную карту.
Деньги. Стефанович пишет: «Все польские хронисты вслед Длугошу и Меховскому говорят о двадцати тысячах как полной сумме выкупа <…>, некоторые из них упоминают, что часть в двенадцать тысяч была уплачена сразу. Конечно, логично предположить, что изначальные суммы выкупа были либо в источнике Татищева, либо он уменьшил ровно в десять раз цифры Стрыйковского, предполагая у того преувеличение. Но в любом случае остается неясным происхождение «1000 фунтов» (в примечании Татищева к обозначенной им сумме выкупа в 2000 гривен. – С.Ф.) – и у Кромера нет такой цифры, и она не может получиться десятикратным уменьшением. Если подозревать, что Татищев решился здесь на прямой подлог (зная, что его могут проверить, ведь Кромер – это не Иоакимовская летопись), то непонятно, ради чего, - зачем ему так уж нужно было замечание о соотношении гривны и фунта?» Обе описанные исследователем загадки довольно простые: уменьшением исходных чисел в десять раз будто бы Татищев сообщает о факультативном значении нулей в той системе кодировки текста, которой он пользуется, - вербально-числовой энигматике (освоение этой системы сегодня нужно каждому медиевисту), то есть он обнажает один из приемов своей специфической работы. Числом 1000 он сообщает о единице, или о том, что год крысы является первым в 12-летнем анималистическом цикле китайского календаря; конечная проекция: мистификатору прекрасно известно, что Стрыйковский датирует происшествие 1118 годом – годом крысы, но для него это совершенно безразлично, по своим соображениям он, «летописец» или автор «Истории Российской», передвинет происшествие в год тигра.
Сосуды. Обхождение Татищева с сосудами представляется исследователю не менее удивительным, чем с монетами: «Число «сосудов для обслуживания княжеского стола», приведенное Стрыйковским, - пятьдесят – у Татищева повторяется. Однако, у Скрыйковского это явная ошибка, потому что в его источниках - у Длугоша и Меховского (у Кромера вообще опущено) – говорится не о пятидесяти, а о пятистах сосудах». На самом деле, здесь тоже наблюдается обнажение приема факультативного понимания нулей (не исключено, что и у Стрыйковского) в вербально-числовой энигматике. Но цифра 5 также важна для будто бы Татищева, поскольку она коррелятивно связана с пятью парами небесных стволов десятилетнего цикла. Замечание, что сосуды были греческой и венгерской работы, присутствующее во второй редакции, на мой взгляд, актуализирует тему севера в паре Греция – Венгрия (и в проекции на китайский календарь), поскольку Венгрия севернее Греции, упоминаемой и в первой редакции, и у Стрыйковского.
Когда будто бы Татищев, игнорируя сообщение «летописи» о наказании Петрка Владиславом, пишет в первой редакции «Истории», что Петрка наказал Болеслав, он подчеркивает, что произвольно перенес наказание в 1143-й год, в котором все же Владислав присутствует: конечное числовое значение ряда 1143 то же, что у форманта «Влади» имени «Владислав», и равно 9 [7].
***
Оригинал рукописи «Истории Российской» после смерти Татищева был объявлен сгоревшим в подмосковном имении Татищевых, сравнить почерк текста рукописи, который подготовил к изданию Миллер спустя восемнадцать лет после смерти болдинского затворника, с почерком деловых бумаг государственного деятеля петровской школы нет никакой возможности. «Русская Правда», открытие которой приписывается Татищеву, является мистификацией [8]. От «летописи Иоакима» не осталось никаких следов. Присутствие мистификации в «Истории Российской», связи «ИР» с Ипатьевской псевдолетописью очевидны [9]. Сомнительно, чтобы Татищев занимался сочинением летописей с последующей их переработкой в исторические штудии. Скорее, его имя было использовано сложившейся к середине XVIII в. школой мистификации (Барков и другие) для почти неприкрытого декларирования принципов своей работы через «наивный» пересказ будто бы наивных источников (первая редакция «ИР») и – тут же – через «научную штудию», но с привлечением еще более наивной и заведомо баснословной летописи, полученной от татищевского «свойственника» Мелхиседека Борщова (вторая редакция). Обе редакции «Истории Российской» являются двойными пародиями: «летописей», в которых пародировались западные хроники, в том числе польские, и «ученых изысканий», в первую очередь Х. Шлёцера, добросовестно писавшего свои совершенно бесполезные «Российские анналы» в то же время, когда Г. Миллер готовил к изданию уникальную беллетристику кружка российских анонимных историографов. Ich danke euch за внимание [10].
Сноски и примечания.
1. См. об этом: Сагит Фаизов Две свадьбы и странности любви вчетвером // http://sagitfaizov.livejournal.com/123753.html; см. также на proza.ru
2. Адрес «летописи» в сети: http://litopys.org.ua/ipatlet/ipat14.htm#r1145
3. Cм. таблицу с фрагментами текстов из «Истории Российской» и хроники Стрыйковского в ст-е Стефановича: http://www.drevnyaya.ru/vyp/stat/s4_26_7.pdf; см. также о происшествии 1122 г. во второй редакции «ИР»: (другое происшествие {наказание Петрона за пленение Володаря}, датируемое в «ИР» 1143 г., также описано во второй части «ИР» второй редакции).
4.
5. Cм. о других прецедентах использования китайского календаря в исторических мистификациях в России XVIII-XIXвв.: Сагит Фаизов Китайская грамота для Твери. Год 1317-й // http://www.proza.ru/2015/01/30/1669; Он же Перун в год дракона и любви: 980 // http://www.proza.ru/2015/02/08/1217; см. также в ЖЖ sagitfaizov
6. Вторая, более чем вероятная, проекция «зелне» - сражение русской и польской армий под Зеленцами в 1792 г., накануне второго раздела Польши (первая редакция «ИР» была опубликована только в 1964 г.).
7. О числовых значениях букв см. в Википедии, ст-и «Кириллица», «Греческий алфавит». В текстах мистификационного происхождения буквы функционируют как носители чисел, но ряд букв древнерусского и современного русского алфавита не имеют числового значения. Сумма числовых значений букв слова, задействованного в поле кодировок, составляет первичное числовое значение этого слова (например, 5, 2 и 1 вместе составят 8, в имени Ева, в частности). Последовательное суммирование чисел осуществляется, в большинстве случаев, до получения показателя из одного числа. Сумма чисел первичного значения, если она больше десяти, составляет промежуточное числовое значение слова, если она двузначная (например, 11 или 99), сумма двух чисел промежуточного значения является конечным числовым значением слова, если она не больше десяти (например, 11-2, но 99-18, следующее преобразование приводит к конечному числовому значению, равному 9). Числовые значения словосочетаний, предложений и дат учитываются точно таким же образом. Нули в вербально-числовой энигматике имеют факультативное значение и учитываются только по предписанию контекста. В отдельных случаях числовой ряд букв слова не требует суммирования, как правило, при кодировке числовых данных самостоятельного значения. Например, слово «арка» с числовым рядом 1121 может подразумевать дату 1121-й год. Написание одного и того же слова в старинных текстах или текстах «под старину» может варьироваться в зависимости от того, какое числовое значение следует получить, за счет применения той или иной графемы (графем) одной и той фонемы («и» или «i», «о» или «омега», «е» или «ять», «ф» или «ферт», «кс» или «кси», «пс» или «пси») или нарочитых ошибок.
8. См., в частности: Сагит Фаизов Дедушка, бабушка и Барков в Юрьев день // www.proza.ru/2014/12/17/113#; см. также в ЖЖ sagitfaizov; текстом Судебника 1550 г., открытие которого также приписывается Татищеву, я еще не занимался.
9. Cм. о времени завершения Ипатьевской «летописи» в работе: Сагит Фаизов
Игорь Львиное Сердце. Часть 2. Вальтер Скотт // http://www.proza.ru/2014/03/08/1248#; см. также в ЖЖ sagitfaizov
10. У Стефановича в начале статьи (в 3 номере ДРВМ): Ich bedanke mich bei der Gerda Henkel Stiftung fur die Unterstutzung dieser Untersuchung. Далее автор благодарит ряд товарищей за ценные замечания.
Иллюстрация-заставка: картина «Юпитер и Мнемозина» Marco Liberi.
Источник копирования
User: Magnificus
Изображение находится в общественном достоянии.
Опубликована 18 февраля 2015 г. Илл.-заставка опубликована 8.01.2017