Тесное помещение было наполнено ярким и неприятным искусственным светом. Чрезмерная чистота вызывала раздражение, как и висевший в воздухе запах ароматических палочек. За столом, друг напротив друга, сидели два человека. Первый – пожилой седой мужчина с худым серым лицом, испещренным морщинами, держался непринужденно, всем своим видом стараясь продемонстрировать доброжелательность, не подозревая, насколько фальшивыми являются его попытки. Второй – высокий темноволосый молодой человек был усталым и угрюмым, лишь крайняя степень отчаяния заставляла его смотреть на собеседника.
- Доброе утро, меня зовут Виктор Андреевич. – Представился первый, включив диктофон.
- Здравствуйте, я – Игорь Вронский. – Безрадостно отозвался второй.
- Очень приятно, – улыбнулся Виктор Андреевич, – давайте немного побеседуем, Вы не возражаете?
Игорь кивнул в знак своего согласия. Виктор Андреевич достал из кожаной папки несколько листов бумаги, быстро пробежал их глазами, а затем снова обратился к сидящему напротив мужчине:
- В нашей анкете Вы указали, что выросли в Подмосковном интернате, то есть, семьи у Вас нет?
- Все верно, я - сирота. – Подтвердил Игорь.
Собеседник выразил сочувствие, но по его непроницаемому лицу не возможно было угадать, что он думает на самом деле.
- Вы написали, что являетесь спортивным журналистом. В каком издании Вы работаете?
- Уже несколько лет я веду спортивную колонку в журнале «N». – Ответил Игорь.
Снова просмотрев анкету, Виктор Андреевич, наконец, отложил ее в сторону.
- Мне все ясно. Давайте вернемся к Максиму Орлову. Расскажите, где Вы познакомились с ним?
- Хорошо, конечно. – Игорь тот час очнулся от своих мыслей и попытался построить в голове цельный рассказ. Прошло больше минуты, прежде чем он заговорил. – Наша встреча произошла в мой первый рабочий день, три года назад. Максим работал в том же журнале, что и я, вел светскую хронику и наши столы располагались рядом, поэтому…
- Вы чувствовали себя неуютно в новом коллективе? – Неожиданный вопрос прервал повествование и заставил рассказчика задуматься.
- Пожалуй, да. Думаю, так происходит у всех. Сложно сразу освоиться на новом месте, особенно если ни с кем не знаком. На прежней работе мне тоже потребовалось время, чтобы влиться в коллектив.
- Максим, видимо, был более общительным? – Уточнил слушатель.
- Да, именно так. К моменту моего назначения на должность, он уже работал в журнале около года и знал всех сотрудников. По своей натуре он был очень дружелюбным, веселым, поддерживал с коллегами хорошие отношения. В коллективе его любили. И мне Макс тоже первым протянул руку дружбы. Мы с ним быстро нашли общий язык и вскоре стали общаться после работы, сидели вместе в барах.
- Вы любите выпить?
- Нет. – Уверенно ответил Игорь, прекрасно понимая, с какой целью ему задают подобный вопрос. - То есть периодически я употребляю алкоголь, но редко выбираю напитки крепче пива.
- Хорошо, продолжайте. – Попросил Виктор Андреевич.
- В одну из суббот, приблизительно в середине июня мы встретились в баре недалеко от издательства. К тому времени я уже работал в журнале больше двух лет. Было шумно, мы сидели за столиком в углу, пили пиво и смотрели футбольный матч, боюсь не смогу сейчас вспомнить, кто именно тогда играл. Вдруг Максим обратился ко мне за советом. Я говорю так, поскольку он не был любителем обсуждать свою жизнь. С моей стороны было бы большой ошибкой назвать его скрытным, скорее он относится к той категории людей, которые не любят заострять внимание на своих проблемах.
– Вы всегда ходили только вдвоем? – Слушатель снова прервал рассказ.
- Чаще всего да, но периодически к нам присоединялись другие ребята.
- Продолжайте.
- Впрочем, я давно заметил, что в жизни Максима не все идет гладко, поскольку в последнее время он был нервным и напряженным, словно его что-то беспокоило. Он спросил, бывают ли у меня повторяющиеся сны, то есть, случалось ли мне несколько раз подряд видеть один и тот же сон. Признаться честно, я обращаю на сны мало внимания, чаще всего забываю о них сразу после пробуждения, поэтому я ответил отрицательно. Тогда он сказал, что уже в течение нескольких недель ему снится один и тот же странный сон. Ночь, Макс идет по незнакомому городу. Слабо освещенные улицы затягивает густой липкий туман. Свет из окон длинными полосами падает на темную мостовую. Прохожих очень мало, их лица размыты, только освещенные фонарями темные силуэты проплывают мимо. Каждый раз он движется одним и тем же маршрутом, торопясь на встречу. Кто и где ее назначил, Максим не помнит, однако внутри есть четкое ощущение, что его ждут. Улицы петляют, отличные одна от другой, путь кажется ему долгим, наконец, впереди показываются высокие чугунные ворота. Он останавливается перед ними и просыпается. По правде сказать, я не увидел в этом сне ничего зловещего, даже в том, что он повторялся несколько раз. И я посоветовал другу не беспокоиться, приписав надоедливый кошмар игре воображения. Возможно, переживания по поводу выхода новой статьи трансформировались в такой сон. Кажется, мои слова его немного успокоили. Он заказал себе еще пива, и мы стали говорить о футболе, словно ничего и не происходило.
Не знаю, сколько прошло времени, три недели или месяц, когда Максим позвонил мне среди ночи, точнее часов в двенадцать, но я уставал на работе и старался ложиться пораньше. У него был очень взволнованный голос, он почти умолял меня о встрече. Я согласился, оделся и поехал в наше обычное место. Я был немало удивлен позднему звонку, ведь мы вместе работали целый день и Максим был в отличном расположении духа, а потом все так резко изменилось.
- Вы встречались только в баре? Он никогда не приглашал Вас к себе домой?
- Нет, никогда. – Ответил Игорь.
- Почему? Максим жил один? – Собеседник задавал новые вопросы, сбивая рассказчика с толку.
- Я не знаю. Он много рассказывал о своей семье, о родителях и дедушке, кажется, они жили вместе. Дедушка был стар, и ему требовались покой и тишина, поэтому встречаться в баре было удобнее.
- Ясно, продолжаете. – Сказал Виктор Андреевич, поправив очки.
- Когда я пришел, Максим уже сидел за столиком. Его била дрожь и на нем была та же одежда, в которой он в тот день был на работе, исходя из этого, я сделал вывод, что друг даже не заходил домой и оказался прав. Как только я сел напротив, Максим достал из кармана почтовую открытку и показал мне. Она выглядела вполне стандартно, на лицевой стороне была черно-белая фотография с воротами и аллеей, а на обратной черной ручкой по-русски выведена надпись: «Приезжай скорее! Мы ждем!» Я не понимал, почему эта вещь вызвала у него такой страх. Но Максим объяснил, что на открытке помещена фотография ворот из его сна, именно перед ними он постоянно останавливается. Разумеется, данный факт меня удивил, но я был склонен приписать все к неудачному совпадению, и уточнил, не рассказывал ли он кому-либо еще про свой сон. Вполне возможно, мой друг стал жертвой чьей-то шутки. Максим ответил отрицательно, а затем указал мне на почтовые штампы, свидетельствовавшие, что открытка пришла из-за границы, и добавил, что у него нет ни друзей, ни знакомых за переделами страны, никто не может его ждать. Я растерялся, не в силах сразу придумать рациональное объяснение случившемуся, но следующие слова друга заставили меня похолодеть. Оказалось, ожидая моего приезда, он разыскал в интернете место, изображенное на открытке, а значит и в его сне, им оказалось кладбище Высокие ворота в пригороде Лондона. Скажу честно, я был напуган, а Максим тем более. К сожалению, на почтовых открытках не пишут обратного адреса. Но я предложил проверить ее подлинность, отправившись на почту. Так мы и поступили. Буквально на следующий день мы пришли в ближайшее почтовое отделение и показали открытку одной из сотрудниц. К моему огорчению, там подтвердили, что открытка пришла к ним из отдела международной корреспонденции, я не помню, как он правильно называется. Максим был подавлен. Оставалось надеяться, что присланная весточка действительно является лишь неудачным совпадением. Так я ему и сказал, подчеркнув, что он не единственный Максим Орлов, живущий в Москве. Велика вероятность, что отправитель перепутал адрес. Не знаю, насколько я смог его убедить, но следующие дни мы жили по-прежнему. Максим больше не упоминал об открытке, хотя по его бледному, не выспавшемуся лицу я понимал, что кошмары не оставляют моего друга ни на день. Однако минули не более трех недель, как пришла новая открытка, идентичная первой. Всего же их было три.
- Вы их сохранили? – Спросил Виктор Андреевич.
- Нет, Макс не хотел держать их у себя. Кажется, он их сжег. – Отозвался собеседник.
- Понятно, продолжайте.
- После третьей открытки Максим принял твердое решение отправиться в Лондон и посетить кладбище. Отпускать его одного было бы рискованно, и я поехал с ним. Начальник без возражений дал нам отпуск и ближайшим рейсом мы вылетели в Лондон. Мы сняли номер с двумя кроватями в гостинице, которая располагалась ближе всего к району Хайгейт. Идти на место решили утром, а вечер провели сидя в комнате. Я бы с удовольствием осмотрел город, но Максим не хотел никуда идти и зашторил окна еще до наступления темноты. Надо сказать, он очень изменился за предшествовавшие два месяца. Казалось, человека, которого я так хорошо знал, подменили. Он стал рассеянным, молчаливым, угрюмым, постоянно оглядывался, словно боялся своей тени, совершенно перестал следить за собой и чем-либо интересоваться, на вопросы отвечал коротко и все мысли постоянно были заняты снами, захватившими его сознание, подобно шакалам.
- Как коллеги отреагировали на эту перемену?
- Коллеги? – Переспросил рассказчик. – Они стали его сторониться, но вопросов не задавали.
Собеседник кивнул, молча предлагая Игорю продолжить повествование.
- Как только наступил вечер, мы решили лечь спать. Воздух в нашей маленькой комнатке с низким темным потолком был тяжелым, от шкафа, вытянувшегося вдоль холодной стены, шел неприятный запах, ковер давно выцвел, серые занавески напоминали погребальный саван, а люстра и одинокая лампа почти не давали света. Макс выбрал кровать у окна, а я лег ближе к двери. Я долго не мог уснуть, пребывая между сном и явью, и уже за полночь я расслышал шорох, словно кто-то крался к нам из угла комнаты. Машинально перевернувшись на другой бок, я увидел тень, нависшую над изголовьем кровати Макса. На фоне окна вырисовывался четкий силуэт высокого существа. В ужасе я бросился к лампе и включил свет. Оно исчезло. Максим лежал на спине с открытыми глазами совершенно неподвижно, как мертвый. Я стал его тормошить и через какое-то время он вышел из оцепенения. Оказалось, он проснулся от холода и увидел над собой злое застывшее лицо и в тот же миг Макса парализовало. Я попытался успокоить его, хотя и сам пребывал в состоянии шока. Мы решили не ложиться спать и не выключать свет до самого утра. Развлекали себя журналами и телевиденьем, но нас не покидало ощущение, что ночной гость притаился за окном и продолжает наблюдать за нами даже сквозь занавески. В итоге к утру я стал сомневаться в необходимости идти на кладбище, но Макс был непреклонен. Казалось, он хотел покончить со своим страхом любой ценой.
Как я уже упомянул, отель находился не очень далеко от кладбища, поэтому мы решили пойти пешком. Двигались без карты, поскольку Максим хорошо запомнил дорогу из своего сна. Меня пугала точность, с которой реальность совпадала с его кошмарами. Вскоре впереди уже возвышались мрачные чугунные ворота точь-в-точь как на открытке. Я стал оглядываться по сторонам, толком не зная чего ожидать, но вокруг царило спокойствие. Максим вошел на территорию кладбища и огляделся. Сторожа не было видно, и мы пошли вглубь по одной из аллей, тонувшей в мокром белом тумане. Могильные плиты и памятники потрескались и потемнели от времени. Увитые плющом и покрытые мхом, они были мрачными свидетелями кратковременности человеческой жизни. Под тенью высоких кедров от любопытных глаз прятались готические гробницы. В печальной тишине обитель смерти сохранила множество имен, давно забытых ныне. Проходя мимо склепов, мы настороженно ждали появления живого воплощения ужаса, явившегося к нам в ночи, но ничего не происходило. Наконец, почти обойдя все кладбище, мы собрались возвращаться в отель. Но неожиданно Макс замер, указывая на одну из скульптур, отдаленно напоминавшую ангела, но отличавшуюся от небесного создания темным злым лицом. Оказалось, именно в нем мой друг узнал ночного гостя и почти бегом бросился прочь с кладбища, я не поспевал за ним. Когда он был посреди дороги за пределами кладбища, я только достиг ворот, и буквально через секунду его сбила машина. Звук удара разорвал тишину. Неизвестно откуда взявшийся кладбищенский сторож и еще пара прохожих склонилась над его телом, но к приезду скорой помощи он уже умер, так и не успев произнести ни слова. Дальнейшее я помню не так хорошо. Врачи забрали тело Макса и сказали, что во второй половине дня мне нужно будет дать показания в полиции. Думая о встрече, заранее назначенной смертью моему другу, я пребывал в состоянии ужаса, понимая, что если бы не сны и открытки, Максим был бы еще жив. Но разве владычица загробного мира может отправлять почтой вполне материальные открытки? Размышляя над этим, я вернулся в отель. В номере меня ждал очередной неприятный сюрприз – вторая кровать исчезла. Вначале я решил, что в гостинице каким-то образом узнали о смерти моего друга и убрали лишнюю мебель, но потом заметил пропажу своих вещей. Одежда и рюкзак Макса со всеми документами и деньгами были на месте, а мои исчезли. В недоумении я спустился вниз и сообщил портье о пропаже моего имущества. Он поднялся со мной в номер и, увидев вещи Максима, указал мне на них. Я сказал, что это вещи друга, который вчера приехал со мной. Но он удивленно посмотрел на меня, сказав, что я приехал один. Решив, что портье шутит, я стал злиться. Мы спустились вниз, и он показал мне регистрационные документы. В них значился только Максим Орлов. Я снова повторил, что это мой друг и в доказательство продемонстрировал его паспорт. Портье и его коллега переглянулись, а затем велели мне успокоиться. Они утверждали, что я показываю им свой паспорт, что Максим Орлов – это я. Растерявшись, я стал переводить взгляд с одного на другого, пытаясь увидеть малейший намек на то, что они шутят, но эти двое усадили меня в кресло и пообещали вызвать врача. Не дожидаясь этого, я сбежал и отправился в больницу, но там мне сказали, что ни одна машина не выезжала на вызов к кладбищу и никакого Максима Орлова они не знают. Происходящее начинало напоминать кошмарный сон. Еще утром я разговаривал со своим другом, а теперь мне говорили, что его никогда и не существовало. В ужасе я метался по больнице, а затем по улицам. Страх все туже стягивал петлю на моей шее. Оставалось только одно. В поисках свидетелей я отправился к Высоким воротам, но и там меня ждало разочарование. Сторож, который утром пытался оказать помощь моему умирающему другу, не вспомнил ни меня, ни аварию. Меня словно поглотила пустота. Шокированный, я бродил по аллеям пока не достиг того самого памятника со скульптурой демона. Я подошел поближе к этому жуткому изваянию и стал рассматривать надгробие, охраняемое им. Под ним покоился мой тезка Игорь Владимирович Вронский, умерший в начале прошлого века. – Рассказчик перегнулся через стол. – Это все скульптура, демон украл мою личность. Доктор, прошу Вас, поверьте мне! Я не Максим Орлов, я - Игорь Вронский! – Пациент перешел на крик.
- Успокойтесь, молодой человек. – Призвал его врач. – Мы Вам обязательно поможем.
- Я не сумасшедший! Меня зовут Игорь Вронский, я работаю в журнале «N». Позвоните туда, они подтвердят Вам правдивость моих слов.
- Мы туда уже позвонили.
- И? – С надеждой спросил мужчина.
- Они подтвердили, что уже несколько лет у них работает Максим Орлов, ведущий страницу светской хроники, но ни про какого Игоря Вронского они не слышали, я Вам больше скажу, в журнале даже нет спортивного раздела, а интернат, в котором Вы якобы воспитывались, закрыт уже более полувека. – Врач посмотрел на побледневшего собеседника и продолжил. – В вашей анкете Вы очень точно пересказали биографию того человека, который похоронен на кладбище Высокие ворота, за исключением дат.
- Я говорю Вам правду, клянусь, поверьте! – Взмолился мужчина.
- Не расстраивайтесь, скоро все встанет на свои места. – Натянуто улыбнулся доктор и задал еще один вопрос. – Скажите, кого вы видите, когда смотрите в зеркало, Игоря Вронского или Максима Орлова?
Пациент помрачнел, его глаза лихорадочно забегали. Оглянувшись по сторонам, он прошептал:
- Нет, я вижу там злое каменное лицо демона…