Анатолий и Мила – видная пара: высокие, стройные, светловолосые, голубоглазые, как птенцы из одного гнездышка. Знали друг друга с детства. Так получилось, что учились в одной школе, а позже в институте, только на разных курсах, но не обращали внимания друг на друга, кроме как «привет, пока». А потом словно увиделись впервые. Как бабочки к цветку полетели друг к другу навстречу.
Влюбились так, что сильнее и любить невозможно. О своей любви на первых же каникулах сообщили родителям. Родители, увидев счастливые лица своих отпрысков и готовность хоть сию минуту пойти под венец, немного охладили их пыл, заявив, что любовь любовью, а жениться разумнее после окончания учёбы. Было бы сказано. На четвёртом курсе, втайне от любимых пап и мам, расписались. И по окончанию института домой прибыли уже мужем и женой в ожидании первенца. Будущие бабушки и дедушки так обрадовались данному факту, что забыли даже пожурить своих детей за тайность бракосочетания.
УЗИ определило, что будет девочка. С нетерпением ждали её появления. И было невозможно описать радость бабушек и дедушек от появления ангелочка, красавицы Анжелочки, которая была под стать своим родителям. Такая же светловолосая и голубоглазая. Бабушки, перебивая друг друга, доказывали: одна, что Анжела похожа на сына, а вторая – на дочь. Дед Василий, отец Анатолия, успокаивал их:
Бабули, не спорьте. Неужели вы не видите, что у внучки всё фифти-фифти от обоего рода унаследовано. А если умом пойдёт в отца, то будет вундеркинд. Толик у нас умница, как и его мама, жена моя ненаглядная Люсенька. А статность и красота от рода Милы. Вот и будет цепочка умных, красивых, голубоглазых детей. Природа всё распределила равномерно.
Бабушки на некоторое время прекращали дебаты о наследственных признаках внучки, а потом с новой силой принимались за прежнее. Расхваливали красоту её и ум, ведь Анжелочка в три года знала наизусть столько стихов, что и не каждый второклассник знает. Пример тому – Ванятка, по линии Петровых.
К четырём годам внучки, диалоги бабушек о преимуществах родственных генов Анжелочки поутихли. А когда родился у неё братик Даня, то о спорах и вовсе не вспоминали. Внуку обрадовались! Особенно дедушки – Василий и Павел.
- Наследник родился, гордился дед Василий. Мою фамилию носить будет – Петров Даниил Анатольевич. Ну, а твои, Павел, гены тайно присутствовать будут. Я его всему научу, что сам могу. И на охоту с собой брать буду.
- Ой, на охоту он брать будет! Ходить, бродить и ни с чем домой приходить. Мы с ним лучше на рыбалку ездить будем. Сидишь, красоту созерцаешь, о том, о сём мечтаешь и всегда улов имеешь. А по поводу того, что ты умеешь делать, так лучше бы уж молчал, - с усмешкой сказал дед Павел. - Ты даже табурет сбить не можешь. А туда же. Ведь знаешь, какой я мастер по столярному делу и деревянной скульптуре. Вот этому и буду учить внука.
Но вскоре споры о приоритетах дедушек прекратились. И потекли совсем в ином русле, когда Даня стал меньше спать, а больше смотреть на мир, в который он пришёл с карими глазами.
- Что-то я не понял, внучек, чьи же у тебя карие глазки? – задал риторический вопрос дед Василий.
Поскольку вместо ответа внучек только улыбался, то и дед ему улыбнулся. А сам начал вспоминать своих предков с карими глазами. Не вспомнил таковых.
А через полгода два рода - Данилиных и Петровых уже вместе вспоминали своих предков. Дошли до третьего «колена» и остановились. Старые ветки родовых деревьев, за неимением информации, «отпали». А у тех, кого помнили, глаза голубые. У некоторых, правда, были как море синие, но чтобы карие – таки точно не было.
Воспоминания воспоминаниями, но вопрос так и остался открытым. И, как оказалось, очень болезненным. В сердце Анатолия вонзилась стрела ревности и недоверия к Миле. Он-то о себе знал, что верен ей. В её же любви и верности засомневался. Но молчал. Играя с Данькой, всматривался в его глаза и хотел верить в то, что у всех маленьких с рождения тёмные глаза, а потом они изменяются. Но к празднованию годовщины сына Анатолий совсем заскучал. Глаза у сына стали не светлее, а цвета уголька. Да и кожа смуглая – не в Петровых и не в Данилиных.
У Анатолия теперь все извилины мозга были заполнены одним вопросом: «Кто отец Дани?» Вытащил на свет божий альбомы с фотографиями, искал среди одноклассников Милы, похожих на Даню. Не нашёл. Вспоминал однокурсников с института. И здесь не нашёл претендентов на отцовство. Среди её коллег тоже не помнит молодых смуглых мужчин с карими глазами и волосами как смоль.
Мила видя, как изменился Анатолий, пыталась успокоить его и сказать, что она не меньше его удивлена, что их сын родился не похожим на них. Старалась доказать мужу, что любит его и верна ему.
Анатолий отмалчивался. Ни разу не упрекнул её в измене. Но она чувствовала, что муж всё время думает об этом.
Неспокойно стало в семье. Исчезла душевность, открытость. Меньше стало в доме улыбок. Анатолий всё реже и реже подходил к сыну. Даня стал его болью и тревогой. Только с Анжелочкой он чувствовал себя счастливым отцом. И чем больше Мила уверяла его в своей верности, тем сильнее он сомневался в этом и отдалялся от неё.
Домой после работы идти не хотелось. Но и с друзьями выпивать – не выход. Часами бесцельно бродил по городу. Набрёл как-то на клуб любителей бильярда. Обрадовался возможности отвлечься от беспокоящих мыслей о Миле и Дане. Теперь после работы шёл прямо в клуб.
Екатерина, видя, как понапрасну переживают дочь и зять, и боясь,
и любовь и семья могут рассыпаться как карточный домик, в один из вечеров «вспомнила», что её прапрабабушка по материнской линии была смуглой и кареглазой. Павел подхватил «воспоминания» жены как эстафету в надежде на то, что она приведёт их к верному финишу, а дети после таких веских доводов успокоятся и всё вернётся на круги своя. В семье снова будет мир, счастье, улыбки. Мила с благодарностью посмотрела на маму, а Анатолий грустно улыбнулся и спросил:
- А что же вы раньше об этой прапрабабушке не вспомнили?
-Да как-то забылось. А вчера встретились с подругой, заговорили о молодости, детстве и о прапрабабушке заодно. А отдельно почему-то не получилось.
Анатолия этот довод не убедил. Молчал по-прежнему. Вечерами посмотрит немного телевизор, пообщается с дочерью и уходит спать. А утром также молча, бывало не позавтракав, уходил на работу.
Когда Дане исполнилось полтора годика, Екатерина, чтобы сохранить семью дочери, заявила:
- Так, дети мои, пока Даня рос, а вы всё дальше и дальше отдалялись друг от друга, забывая о любви и доверии, я собирала деньги на анализ ДНК. Вам троим придётся пройти этот тест. Пойдёте к Геннадию Алексеевичу, и он поможет вам в этом. Надо же в конце концов расставить все точки над «i». Иначе, Толя, твоё недоверие к Миле, её слёзы и безрезультатные уверения в верности ни к чему хорошему не приведут.
Петровы о сдаче теста на ДНК узнали только после получения его результатов. Тест показал 98-процентное подтверждение отцовства Анатолия. Он смотрел то на доказательство, перечитывая его, то на Даню и верил и не верил в такое чудо. Но, хорошо зная Геннадия Алексеевича, который с самого детства лечил его от всяких болезней, поверил в то, что гены могут через несколько поколений передать определённые признаки предков, которые не наблюдаются (внешне) у родителей, но проявляются у их детей. Пример этому их Даня. И Анатолий поверил в смуглую, темноволосую с карими глазами прапрабабушку.
Поднял Даньку на руки, прижал к себе, поцеловал, заглянул в его карие глаза, и начал ругать себя, на чём свет стоит, за глупость свою. А Данька обвил его шею ручками, прижался смуглой щекой к светлой щеке отца так крепко, что и оторвать было бы невозможно, если бы кто-то попытался это сделать. Они стояли, крепко обнявшись посредине комнаты, словно встретились после долгой разлуки и теперь боялись потерять друг друга.
К ним подбежала Анжела. Анатолий и её взял на руки. От счастья смеялся, кружился с дочерью и сыном по комнате и не хотел их отпускать. Он не мог остановиться ни в кружении, ни в смехе, который копился полтора года и вырвался наконец-то наружу.
Они смеялись втроём, а Мила, из последних сил, опустилась на диван и тихо заплакала от счастья.
Павел же хвалил свою Екатерину за мудрость, которая помогла вернуть покой в семью. Василий поддержал свата:
- Молодец Катерина, навела лад в семье. А то, чего уж греха таить, и я начал жалеть сына и подумывать о том, что ваша дочь изменила ему. А оно вот как, оказывается, природа шутит с нами и через много поколений похожесть свою проявляет. Вот спасибо науке. А то дети понапрасну страдали из-за этой наследственности. Да и мы вместе с ними. Надо бы это счастливое событие отметить. Знаете, дорогие дети, внуки и сватья, давайте сейчас к нам. Я как раз сегодня закупил много всякой снеди. Как чувствовал, что будет повод, прикупил ещё и винца.
Никто не возражал. Пришли к Петровым. Василий рассказал Люсе о причине всеобщей радости и даже «документ» показал ей. Она заулыбалась и поцеловала внуков.
Женщины быстренько наготовили много вкусных блюд. Это они умеют. В роду и Петровых и Данилиных все женщины превосходные кулинары. Попировали, расслабились, разговорились. И как-то никто не обратил внимания, что бабушка Люся увела Даню в спальню. Подошла к шкафу, порылась на полочках и достала завёрнутый в вышитую салфетку конверт, а с него фото молодого красивого мужчины. Поцеловала фото и сказала:
- Дорогой, любимый мой Вано, вот сегодня, когда всё так благополучно разрешилось, я теперь могу сообщить, что у нас с тобой есть внук Даня, копия ты, мой родной. Всё в нём твоё: глаза и тёмные, словно крыло ворона, волосы, смуглый такой как ты и такой же красивый.
Взяла Даню, посадила к себе на колени и показала ему фото:
- Смотри, внучек, это твой дедушка. Только никому никогда не говори об этом. Это будет наш с тобой секрет.
Поцеловала внука. Потом устроила ему удобное «гнёздышко» из мягких подушек на глубоком велюровом кресле. Отошла два шага назад и стала рассматривать Даню, как драгоценную картину. Вздохнула и тихо прошептала:
- Господи, какое же это счастье, внучек, что ты родился похожим
на Вано! Кареглазый ты наш…
07.02.2015г.
4:15