Действительно, Шаянов был электриком и занимался тем, что подключал, отключал или переключал провода с током, для чего приходилось ему даже прилаживать к ногам стальные когти, да с их помощью взбираться на столбы, распугивая там любопытных ворон, внимательно следящих за тем, как по земле расхаживают большие серые чайки, обидно прозванные местным народом бакланами.
Несмотря на все сложности этих отношений, дело своё Шаянов знал и работал хорошо.
Но уж вот рожать-то Шаянов не мог по определению, потому прежде, что был мужчиной. А уж тут матушка природа решительно устанавливает всем известные, ограничения прав, как человека, так и гражданина.
Но не будем здесь придираться к автору за некоторую несогласованность фразы, вынесенной в заголовок текста, и попытаемся понять, о чём же всё-таки идёт речь.
Была у Шаянова жена – женщина хорошая, мастерица на все руки. Так что, когда возникла необходимость увеличения объёмов выпекания хлеба, то она самым естественным образом заместила, специально образованную для этого, должность и стала своевременно выдавать качественные булки, от чего потребление хлеба населением не только возросло, но и возросло сверх меры. Ели все, да нахваливали:
- Ай да мастерица!
Шаянова же мало интересовали интересы народа, и он тайно сделал такое, от чего мастерица выпекать хлеба и сама стала увеличиваться в объёмах.
Всех раньше об этой странности стало известно поселковой универсальной фельдшерице. Легко врачевала она и малого, и молодого (а уж старых-то среди жителей посёлка не было); и буйных кондратчиков делирия выводила она на свет ясного разума; да и лихим драчунам, доводилась ей на живую нитку зашивать рваные их бойцовские раны. Но врачебная тайна в этом случае сохранялась ею до последней возможности, пока на шаяновских дрожжах не стала пекарная мастерица заметна и самому - непосвящённому в механизм происхождения человека - придурку.
Народ же решил мудро: - Дело это стоящее – пусть рожает, а уж замену в пекарню начальство, несомненно, найдёт.
А тут и время подошло: – Давай-ка, голубушка, отправляйся – сказала фельдшерица.
Были ли сборы не долги, или же белыми ночами напролёт будущая мамаша давно уже приготовлялась к прибавлению в семье? – вопрос интимный, и мы, понятное дело, его приглушаем в самом своём зародыше. Но когда прилетела с неба очередная винтокрылая оказия, наша мастерица не долго думая отправилась на дело. Шаянов сопровождал её до самого роддома, а сам устроился где-то у знакомых в ожидании результата. В городе жителям отдалённого посёлка не было специального пристанища, и они мыкались по приезду в него по случайным местам.
Подошло своё время, и ребёнок Шаянова родился. Тут-то и вспомнили родители, что приданного-то младенцу – не захватили с собой при экстренном покидании посёлка.
Не выписываться же из роддома в казённых пелёнках. И Шаянов рванулся в контору; а уж там ему подсказали доброхоты, что сегодня будет борт. – Рви скорее на вертолётку!
Когда Шаянов попуткой добрался до площадки, загрузка винтокрылого ми-шестого сарая уже заканчивалась. В салоне теснились друг возле друга двадцать шесть бочек солярки; и места свободного ещё было много. Однако же существуют специальные правила перевозки авиатранспортом горюче-смазочных материалов. Они совершенно определённо запрещают совместную перевозку ГСМ и пассажиров. Точка. И тут уж не поспоришь, когда речь идёт о безопасности полётов. Исключение предоставлено лишь сопровождающим лицам из числа технического персонала заказчика - числом не более двух.
Сегодня под видом техников заказчика полетят молодой помбур – ему выходить на смену - и главный бухгалтер со всеми своими бумагами, успешно сданного полугодового отчёта.
Всё!
Как же так! – рвётся Шаянов в вертолёт, а его не пускают – мне надо…
Молча, техник выбрасывает Шаянова на вольный воздух и сразу же, задёрнув трап, захлопывает дверь в салон. Вертолёт включает надсадный запуск, и лопасти нехотя набирают обороты, обдавая незадачливого претендента струями возмущённого воздуха. Воздушное же судно по-самолётному уходит на взлёт и берёт курс туда, где находится посёлок, пребывающий в остром ожидании топлива, для едва теплящегося производства голодной поры начала осени.
Шаянов же отправляется восвояси, приготовляясь объяснить причину своей неудачи.
Утром Шаянов снова готов штурмовать подходы к возможности вылететь за приданым для младенца. Он приходит в контору и замечает некоторую особенность в отношении к нему посторонних,в общем-то, людей из числа работников центральной базы.
- Ну, Шаянов - с днём рождения тебя!
- Что за чёрт? - удивляется электрик Шаянов - ведь роды-то были уж как несколько дней назад! Мы же и прыскали рождение здесь.
- Ты что, Шаянов, не слышал – вертолёт-то вчера разбился.
-?!
- Погибли все!
И что теперь делать человеку – радоваться ли счастливому своему спасению, или же скорбеть о погибших людях?
Какой бы ты не был семи пядей во лбу – и тебе своим умом не решить эту дилемму. Только душа твоя, взорванная несчастьем, сама отыщет решение - как же ей сострадать в такой вот, нелепым образом выстроенной, возможности жить дальше.
- А ты то, автор – хорош! – ну и тему нашёл для ёрничества своего.
- Отнюдь! И, если надо, объяснюсь.
Но сначала взглянем на себя, как бы со стороны. Каковы мы сами-то, когда, к примеру, каждый год по весне устраиваем массовки, с демонстрациями, парадами войск, салютами, гуляньем, песнями да плясками. И ходят тогда по городам и весям полупьяные подростки с ленточками на чем только не придумают. Что же за радость такая всенародная?
- Ты чо, мужик, гонишь? - мы же победили!
Миллионы победителей лежат - кто в земле сырой, а кто и поверх её - а мы, значит, гуляем. Ну да - минута молчания! – это обязательно. А уж дальше…
Так что же это – «радость со слезами на глазах»? Радость – оно конечно; а вот слёз то у гуляк что- то не заметно.
Не будем же и мы придирчивы и к Шаянову, и о нём для вас рассказчику.
Интересная особенность есть у людей, случайно ли, профессионально ли связанных с разного рода происшествиями. Понятна реакция первого после чепэ момента – как бы спрятать концы в воду. Но случается и такое, что концы таковые ни в какие воды не вмещаются. Тогда создаются разного уровня комиссии – они имеют чёткие инструкции о порядке работы – но и без всяких специальных указаний специалисты начинают группировать факты так, чтобы никто посторонний не мог догадаться – как же события развивались на самом-то деле. Конечно, приходится порой и сдавать общественности те или иные позиции, но понятия сверхзадачи продолжают действовать до последней своей возможности.
- Что за домыслы, автор? И чего ради ты ударился в безответственную публицистику?
Действительно. Оставим невнятные свои позывы сопоставить содержание и двух вариантов сообщений о случившемся давно и твоё знание некоторых деталей, когда, например, техник сопровождения груза последовательно превращается в пассажира, а уж пассажир в бухгалтера; ну а всё население посёлка начинает волновать другое.
- А что же будет с их зарплатой, потому что данные бухгалтерских проводок сгорели в огне катастрофы?
Данных-то нет, а вот главный бухгалтер уже есть. Новый. А понадобится – так и ещё новее будет. Потому как беременеем, вынашиваем и рожаем ещё как бы и достаточно. Теперь вроде бы даже и без привлечения к участию в этом процессе всяких там электриков и механиков, операторов и ораторов, трактористов и публицистов, да и прочих носителей сугубо мужских достоинств.
Тако же и все остальные наши проблемы рассосутся сами собой.
И всё будет нормально!
27.01.2015 10:05