Бабушка

Софье Андреевне было как-то неловко называть себя мамой. Ей был 51 год. Она сказала, что она будет бабушкой...
В кабинете директора Омского детдома номер 5, ей велели надеть белый халат для маскировки, чтобы дети не догадались, кто и зачем приехал.
Директор - строгая дама с высокой прической - объясняла:
- К людям в белых халатах они давно привыкли и не считают их "одушевленными". К ним нельзя  просто так подойти и пообниматься, забраться на коленки и потрогать за нос, например. Медработники, в свою очередь, боятся привыкнуть к ребенку, проявить жалость или почувствовать симпатию. Начнется ревность или, что еще хуже, любовь... А вот, тетеньки без халатов, ну, вы понимаете, все добрые: они все позволяют, угощают конфетами, а некоторых даже забирают к себе домой... Так вот, дети это давно поняли и поэтому стараются обратить на себя внимание, понравиться изо всех сил. Самое главное, будьте спокойны и холодны, не плачьте, не смотрите на детей с состраданием, сочувствием... Дети принимают любую жизненную ситуацию. У них психика так устроена. Они не способны долго страдать, рефлексировать. Все дети из обычных семей, но, в основном - из неблагополучных...

Страшно волнуясь, Софья Андреевна старалась сосредоточиться. Вот, столовая, спальня, рекреация. Она следовала за директором по этажам, поднимаясь на самый верхний, где находились 5-6 летние детишки. Директор по пути продолжала что-то говорить, что-то наверняка важное - про наследственность, кажется, но Софья Андреевна уже не могла ничего разобрать, в горле стоял ком, в ушах звенело и слезы уже готовы были брызнуть из ее глаз. В голове эхом звучало - Любовь... Нельзя... Не плакать...
Директор обернулась.
- Вы меня слышите? Ох, нет, так дело не пойдет!
Она достала из халата пузырек и накапала в одноразовый стаканчик жутко воняющее Что-то.
- Пейте! Пейте залпом! - скомандовала она. Вы хотите, чтобы я не пустила вас к ним? Столько проехать, чтобы ничего не вышло?
Проглотив содержимое стакана, Софья Андреевна немного успокоилась. В конце концов, она понимала, на что идет, ведь уже долго готовилась к этому шагу...

...У них с мужем не было детей. И не могло быть по медицинским показаниям.
Вдвоем они прожили довольно счастливую жизнь. Оба работали на одном предприятии. Он - директором, она - главным бухгалтером. Муж Иван Сергеевич был очень деловым и уважаемым человеком. Он был старше Софьи Андреевны на 9 лет.
Еще у нее была сестра... Анна жила совсем недалеко. В 20 лет она родила мальчика. Отцом ребенка был молодой человек, с которым у них случился короткий роман. Он уехал, забрав ценные вещи и не оставив ей телефона. Анна растила сына одна, пока Софья не предложила ей свою помощь. С этого момента у Софьи Андреевны появился ребенок, которому она отдавала всю свою нежность и любовь. Антон рос быстро, был крепким румяным и заласканным тетей и мамой мальчиком. Но случилось страшное...
В 12 лет он возвращался из школы с другом, в них на полном ходу въехал грузовик, за рулем которого находился пьяный водитель. Оба ребенка погибли на месте...
Сестра Анна слегла, и через три месяца у нее обнаружили опухоль. Ее не стало. Софья Андреевна в один год похоронила самых близких и родных ей людей, и ее жизнь как будто остановилась. Она подолгу сидела у окна и смотрела куда-то вдаль... Иван Сергеевич делал все, чтобы вернуть прежнюю Софью, но любимая жена словно впала в летаргический сон...
 
Однажды, спустя год после трагедии, он пришел с работы и застал ее все в той же позе. В сердцах он сказал что-то вроде:
- Сонечка, ну что ты! Так ведь нельзя! Ты измучила нас обоих! Или возвращайся на работу, или... Может, усыновим кого-нибудь?!!
Софья Андреевна не сразу поняла, что он тогда имел ввиду... Иван Сергеевич, был немногословен, привык не бросать слова на ветер, а действовать и решать проблемы. А их на заводе было завались.. Она не услышала его сразу, а через три дня ей приснился сон.
Софья Андреевна предстала в нем в виде Девочки с длинными косами. Она бежала на электричку, как в детстве, опаздывала очень и страшно переживала, что мама вернется с работы раньше нее. Вдруг, кто-то окликнул ее. Она обернулась и увидела сестру Анну. Та, бежала за ней со свертком в руках и кричала: Возьми это! "Это" оказалось не просто свертком, в байковое одеяло был завернут грудной ребенок! Софья Андреевна закричала: Ты что? Это же ребенок! Я не могу его взять! Что скажет мама?! В это время поезд трогается, и Маленькая Софья пытается вскочить в последний вагон, но не может это сделать, потому что кто-то крепко держит ее за косу! Софья Андреевна оборачивается и видит, что это тот самый грудной ребенок крепко вцепился ручонками в ее волосы... Ребенок уже не выглядел как грудной. Ему на вид уже лет 5-6, но он обернут в то же самое одеяло. Он смотрит ей в глаза и кричит: Не бросай меня, мама!.. На этом сон обрывается.
Софья Андреевна проснулась. Минуту она смотрела в потолок и вспоминала все мельчайшие детали странного сна... Анна не снилась ей ни разу со дня смерти... И ребенок... Как это странно: она просила забрать его с собой. "Но я же была маленькой девочкой! - пыталась оправдать себя Софья Андреевна. - Как я могла взять его? Даже, если бы я согласилась взять его, у меня бы не хватило сил запрыгнуть с ним в вагон! Я бы не смогла в любом случае ничем помочь ей... Но я должна была сделать!!! Она просила, а я подвела ее..."
Угрызения совести не давали ей уснуть. Софья Андреевна пыталась вспомнить лицо ребенка... Ничего не получалось. "Кто это был? Мальчик? Девочка? Эх!...". Она попыталась заснуть снова, надеясь, что Анна появится опять. Ей хотелось увидеть лицо ребенка, хотелось исправить ошибку...

Сон улетучился. Софья Андреевна вспомнила, что в детстве у нее и у Анны были длинные косы. Они помогали друг другу их заплетать. Иногда девочки ленилась расплетать их на ночь и спали так, а утром, спеша на электричку, выбегали из дома растрепанные. По дороге они частенько встречали дворника дядю Колю, который кричал им вслед: "Доброе утро, русалки! Пятерками сегодня порадуете?". "Порадуем, дядя Коль!!!". По дороге, в поезде, они заплетали друг другу новые косички...
Софья Андреевна не стала пересказывать за завтраком свой сон мужу. Она молча жарила яичницу, варила кофе, резала сыр. Однако, Иван Сергеевич заметил на лице жены кое-какие перемены. Оно не выглядело уже таким безжизненным. Ему показалось даже, что промелькнуло что-то вроде улыбки...
- Сонечка, у нас есть еще колбаса?
- А? Нет, милый, только сыр остался, будешь?
- Буду.
- Давай, я сделаю бутерброд...
- Дорогая, может, вечером в театр сходим? Я зайду в наш профком и попрошу билеты на...
- У меня получше идея - давай усыновим малыша?

... Войдя в игровую комнату, Софья Андреевна присела на свободное место за столиком в уголке и стала разглядывать маленьких жителей детдома.  Директор подошла к воспитательнице и что-то шепнула на ухо. Уже выходя из класса, она нагнулась к Софье Андреевне и сказала:
- Не волнуйтесь, торопиться вам некуда, всегда можете прийти еще раз! Сидите и присматривайтесь. Если кто-то заинтересует, спросите у воспитателя имя и фамилию и приходите ко мне, я посмотрю дело...
- Хорошо-хорошо!

Все дети стояли кучкой вокруг стола и лепили из пластилина фигурки животных. Воспитательница дала такое задание. Софья Андреевна обратила свой взгляд на двоих детей. Эти двое почему-то не принимали участие в общем деле. На полу сидела девочка и что-то напевала. Она была занята переодеванием куклы. Кукла выглядела странно: у нее были сострижены все волосы, из одежды на ней были лишь юбка и сапоги. Все тело было раскрашено синей ручкой. Один сапог никак не налезал на ногу. Девочка очень старалась, но сапог предательски упирался. Софья Андреевна боролась с желанием ей помочь.
У окна стоял мальчик, явно постарше девочки. Он смотрел на улицу, держа руки в карманах.
Девочка на полу закончила с куклой и, довольная, подошла к мальчику.
- Смотли! - Она протянула ему куклу и улыбнулась. Впереди не доставало двух верхних зубов. Мальчик медленно повернул голову и спросил:
- А получше не могла ее одеть?
- Как получше?! У меня больше нет одежды! Это вся!
- Ну, у нее же кофты нет!
- Нет, ну и что! Я выласту и куплю ей кофту! И платье куплю, и туфли, и ... Дом ей куплю корольский!
- Не колольский, а королевский! Дура!
-Са-а-ам дулак! - захныкала девочка.

Софья Андреевна посмотрела на воспитательницу, но та была увлечена и не вмешивалась в драму у окна. Только, когда девочка заплакала, она подала голос:
- Света, иди к нам! Оставь Пашку в покое!
Света примкнула к группе детей, а Пашка остался стоять у окна...
Софью Андреевну расстрогала эта сцена. И хотя она в душе жалела девочку,  тихонько встала и подошла к Паше.
- Ну, и чего ты там высматриваешь?
- Смотрю, когда прилетит на вертолете мой папа и заберет меня отсюда, - не отрываясь, произнес мальчик.
- А где он сейчас?
- На Севере. Он спасает рыбаков, они уплыли на льдине, а он их ищет и потом спасает. А еще он тушит пожары летом. Он смелый.
- Понятно. Твой папа - настоящий герой!
- У меня и мама тоже герой... А они,- он обернулся в сторону воспитательницы, -  сказали, что их нет... Врут они все...
- Конечно, врут... Тебя обязательно заберут отсюда...
Только тут Паша повернул к Софье Андреевне голову.
- ... А ты кто?
- Я?.. Просто тетя... Я бабушка.
- Чья?
- Э-э, чья?
- Твоя.
Паша кинулся к ней, обхватил руками за талию и закричал:
- Бабушка, бабушка, миленькая, скажи, где они! Где мама? Где папа? Они сказали, что их нет! Это не так, это не правда! Они есть! Скажи, где они? Поехали к ним! Я хочу к ним! Скорее!!!

Софья Андреевна крепко прижимала к себе мальчика, которого увидела всего пол часа назад. Она уже не понимала, что делать. Зачем она сказал, что она его бабушка? Ей стало страшно, но она не хотела оставлять его ни на секунду, как будто чувствовала себя виновной в чем-то...

Она держала его за голову и приговаривала:
- Хорошо-хорошо, конечно, чшш-чшш, успокойся, Паша! Мы поедем к ним. Господи, что я говорю!!! Она плакала с ним вместе. Точнее, не плакала, а как-то истерически вскрикивала.
 
Дети замерли. Воспитательница подбежала к ним и стала разнимать обоих, закричав:
- Дети! Бегите за директором, за Роней Михайловной. Быстро!
Софья Андреевна испугалась. "Это все, - думала она. - Меня сейчас выгонят, и я больше никогда не увижу его!!! Я должна успокоиться и взять себя в руки. Что я наделала?!"
Через секунду в комнату вбежала директор. На лице Рони Михайловны было явное разочарование... Софья Андреевна чувствовала себя ужасно. Паша рыдал и не разжимал рук. Головой он вжимался в нее. У нее начал болеть живот. Она, вдруг, поняла, что оседает на пол. Руки тряслись и сердце вырывалось из груди... Она попыталась что-то сказать, сделать что-то правильное и рациональное, показать себя с самой лучшей стороны, чтобы не подумали, что у нее "не все дома"!!! Она собрала последние силы и закричала:
- Паша! Прекрати меня сжимать! Я не смогу тебе помочь, если ты не отпустишь меня! Слышишь?!!
Паша расслабил руки, директор и воспитательница, воспользовавшись, подхватили его и потащили вниз по лестнице. Паша упирался и орал во весь голос: Я хочу к маме, папе!
- Паша, успокойся! Лена, вызови врача! Софья Андреевна, уходите!
Софья Андреевна не помнила, как вышла из здания. Охранник смотрел на нее сурово и явно осуждающе. Она поняла, что натворила дел и готова была понести любую кару.
Не помня, как доехала, она вошла в свой гостиничный номер и позвонила в детский дом. Руки все еще тряслись. Ей хотелось поговорить с Роней Михайловной. Ответила какая-то женщина с украинским акцентом, что директор уже ушла. Софья Андреевна спросила, как чувствует себя Паша. Ей ответили, что Паш у них трое и попросили сказать фамилию.
- Я не знаю его фамилию. Я сегодня была у вас и видела мальчика на четвертом этаже.
- А-а, я поняла. Вы та дама, шо устроила истерику у всех на глазах! Паша в больнице! А вот, в какой, я не могу сказать, потому шо не имею такого права. Завтра приходите или звоните директору, она, може и кажет, где он...
- То есть, как, в больнице. Он был совсем здоров...
- Женщина, перестаньте! Вы довели ребенка до припадка, а теперь и меня хотите довести! Я же вам усэ сказала, ее нет!

Секретарша бросила трубку.
Софья Андреевна хотела обзвонить все больницы города, но потом решила выждать до утра. Ей хотелось поговорить с мужем, вернее броситься к нему, ища защиты. Он предупреждал ее, что поездка будет сложной, предлагал поехать с ней вместе, но летом, когда у него будет отпуск. Софья Андреевна уверила его, что легко справится сама. Агент, который помог дать координаты детдома, не отвечал. Тогда она решила с утра еще раз позвонить директору и попробовать убедить ее в том, что она сможет быть хорошей бабушкой Паше. Ну, или мамой, если он захочет. Утро вечера мудренее...

Лежа в постели, она думала о нем. "Паша, мой бедный мальчик... Тебе и так жизнь преподнесла тяжелое испытание. А сейчас ты в больнице. В какой? Кто там с тобой? Ведь это я должна там быть, я должна держать тебя за руку, смотреть вместе с тобой в окно и ждать вертолет... Бедный маленький мальчик...
Нет, директор завтра должна меня выслушать, должна мне поверить. Документы! Они в порядке. Я имею право усыновить его по документам! Господи, помоги мне!" Софья Андреевна достала из сумки молитву Оптинских старцев. Стала читать много раз подряд без остановок. Вдруг, зазвонил телефон! Софья Андреевна вскочила с постели и схватила трубку.
- Але! Але!
- ... Соня! Это я - Ваня!
- Ванечка! Родной мой! Я такая бестолковая! Меня предупреждали быть осторожнее с детьми, а я устроила такое!!!
- Сонечка, солнышко, ну что ты там могла такого устроить?! Не пугай меня, Бога ради! Ты что подралась что-ли с кем? - Иван Сергеевич хотел развеселить свою жену.
- Ваня! Не смейся! Все ужасно! Нам теперь не отдадут его, понимаешь?!
- Кого?! Давай-ка успокойся, и рассказывай по порядку. Я отказываюсь тебя понимать, пока ты такая. Что там произошло?
Софья Андреевна взяла себя в руки начала рассказывать, что с ней случилось. Муж слушал, не перебивая. В конце ее страстного монолога он сказал:
- И это все? Соня, я тебя умоляю, мы сейчас все уладим. Я позвоню своему другу - он в Минздраве работает от нашего региона. Ты помнишь его, усатый и толстый, Федор Петрович Веземский. Курит трубку. Он мне в два счета найдет твоего Пашку, и приезжайте уже вместе побыстрее. Пацан-то хороший?!
- Ой, хороший, Ваня, очень хороший. Вся душа по нему уже изболелась.
- Ну и все, моя хорошая! Ложись спать, не расстраивайся. Я завтра тебе в 8.00 позвоню. Не думай ни о чем! Ты мне здоровая нужна, запомнила?... Целую, до завтра!
..."Ваня-Ваня, что бы я делала без тебя?.. - думала Софья Андреевна в кровати. Сколько же раз ты выручал меня? Трудно сказать. В молодости я так много болела, особенно по женски. Что со мной только не делали! Столько операций перенесла, а ты все со мной. Вот, я и не работаю уже год. Дома сижу, а ты все там хозяйничаешь. Она вспомнила последний юбилей мужа, когда в ресторан приехало столько народу, что пришлось столы на улицу выставлять, благо лето было. А подарков сколько нанесли, цветов!.."
Постепенно мысли стали путаться. Вдруг, ей показалось, что штора на окне как-то неестественно заколыхалась. "Кто там? - негромко спросила Софья Андреевна и хотела привстать, но какая-то сила вжимала ее в кровать, не давая этого сделать... "Кто там?! - крикнула она погромче. И тут чей-то голос отвечает: "Вот вы где! А я думала, вы уехали из нашего города..." "А-аа, Роня Михайловна! - Софья Валерьевна узнала ее голос. - Выходите из-за шторы, я как раз хотела поговорить с вами!.." " А что вы мне скажете?! Знаете, сколько вас таких?!! Я за свое правление насмотрелась на вас. Вы ничего не знаете о детях, вы не имеете представления, сколько проблем вас ожидает впереди! Это пока они маленькие, они хорошенькие и послушные... Вот, подождите, когда они вырастут, и когда начнут проявляться их гены, вот, тогда вы пожалеете, о том, что сделали!.." Она засмеялась. "Что же мне ей сказать?! Я не знаю, что ей ответить!.. - забеспокоилась Софья Андреевна. "Что вы имеете ввиду? - робко начала она. Какие такие гены?" "Чужие гены, понимаете? Не ваши!" Директор снова засмеялась... Софья Андреевна почувствовала, как ужас буквально сковал ее. Она попыталась позвать своего мужа, но не смогла. Неведомая сила не давала ей ни двигаться, ни дышать... Смех становился глуше и, наконец, затих..." Софья Андреевна уснула...


... Через 2 месяца Паша переехал к ним. Связи Ивана Сергеевича помогли разрешить ситуацию. Теперь они знали про Пашу все. Он с родителями жил в поселке N недалеко от военного аэродрома под Омском. Его мама и папа были очень молоды, и оба работали на этом аэродроме. Отец - летчиком на вертолете, мама - диспетчером. В один из вечеров Паша с отцом были дома.  Раздался звонок, и отца неожиданно вызвали на работу. Мама в ту ночь была на работе, заканчивала дежурство. Паша уже заснул, спал он так крепко, что отец решил оставить его одного на пару часов, пока не вернется жена. Они часто работали по ночам, и уже знали, что это такое. На работе выяснилось, что в тайге, в деревне рожает женщина. Роды оказались сложными, ребенок шел ногами, и молодой врач позвонил в областную больницу и обратился за помощью. Ему пообещали выслать опытного врача. Отец Паши должен был лететь с этим доктором, а мама попросилась с ними, так как параллельно с дежурствами оканчивала медицинские курсы и решила, что такой опыт ей вовсе не помешает. Оба думали, что полет туда и обратно не займет и 2-3-х часов... До деревни они так и не долетели. Началась вьюга и их вертолет, сбившись с курса, упал в лесу...

...Паше сказали, что его родители погибли. Затем он был отправлен в Омск и помещен в детский дом, пока не разыскали его родственников. Ему тогда только исполнилось 6 лет. Пробыв там пол года, он так и не смог успокоиться . Он ждал папу с мамой каждый день, стоя у окна и вглядываясь в небо. Ему казалось, что вот-вот покажется вертолет, родители вернутся с задания и заберут его домой...
В больнице, куда его поместили, Софья Андреевна вела себя уже уверенно. Ему она сказала, что она его бабушка и что долго не могла найти его. Еще она сказала, что у Паши есть дедушка, который очень его любит и ждет. Паша не знал, что у него были бабушка и дедушка. Он решил, что лучше ему будет ждать родителей с Софьей Андреевной.
Они прилетели в Новосибирск, где и был теперь его новый дом. Иван Сергеевич устроил шикарную встречу! Прямо в аэропорту их ждала черная ведомственная Волга. В машине на заднем сидении лежали лук со стрелами, пожарная машина и конструкторский набор. Паша, никогда до этого не ездил на такой машине. Она показалась ему огромной! Иногда папа возил его на служебном микроавтобусе, но эта машина казалась ему фантастической. Он все время держал Софью Андреевну за руку, она поглаживала его по голове и приговаривала:
- Ну, вот и все, вот мы и дома... Теперь все будет хорошо...

Паша смотрел на дедушку, как тот говорил с водителем, как уважительно с ним разговаривали работники при выезде с аэродрома. Ему было приятно...
- Паша, смотри, что тут лежит!
- А что это такое? Ой, это лук! И стрелы, такие огромные! А это машина?
- Ну, да, пожарная!

Софья Андреевна опять приготовилась плакать. Ее распирала радость, она не знала, как вести себя, чтобы снова не испугать Пашу своими слезами. Но ребенка обмануть нельзя.
- Ты зачем плачешь? - Паша пока никак не называл ее.
- Я не хочу, они сами текут!
- Так не бывает.
- Ну, хорошо, я их сейчас вытру и все. Ваня, у тебя салфетки есть?
Иван Сергеевич о чем-то оживленно говорил с водителем.
- Что-что?
- Салфетки!
- А я думал, соседки!
Пашка заорал во горло:
- Салфе-етки!!!
- А-а, конфетки?!
- Да, нет, салфетки!!! - Хохотали уже все.
Иван Сергеевич знал, как насмешить ребенка. Он и с племянником в детстве придумывал разные глупости.
- Ну, приехали!
Они вылезли из машины и зашли в подъезд. Выяснилось, что Паша еще не ездил в лифте. Он с опаской вошел вслед за дедушкой. Тот подхватил его на руки и спросил:
- Ты на ракетах летал когда-нибудь?
- Нет.
- Бабка, держись крепче! А ну-ка, Пашка, жми на 8-этаж! Видишь кнопки?
Пашка несколько секунд искал кнопку глазами, а когда нашел, крикнул:
- Держись, бабка!

... Вечером, когда Пашка уснул, Иван Сергеевич, закурил и попросил налить ему рюмку водки. Софья Андреевна впервые не сопротивляясь, сделала, как он просил. Потом серьезно и задумчиво он заговорил со своей женой.
- Ты понимаешь, теперь у нас выхода нет, болеть и хандрить - отменяется. Ни ты, ни я теперь этого позволить себе не можем. Я с завода пока уходить не буду, хотя подумывал об этом... Теперь - все, нельзя. Ты, Сонечка, тоже, не придумывай ничего, будешь ему мамкой. На счет школы, это мы решим...
Софья Андреевна молча кивала. Ее жизнь снова обретала смысл.