Сколько раз мать-пенсионерка Анна Ярославна Ткаченко говорила своей дочке – москвичке и интеллектуалке:
– Зинаида, не ходила бы ты на эти сумбурные митинги, народные шествия и кремлевские массовки. Не доведут они тебя до добра – как были мы с тобой неимущими, так видимо на роду у нас записано оставаться бедненькими и сирыми.
Вообще-то Зинаида не такая дура, чтобы светиться на столичных видеокамерах сексотов, дабы при случае, а то и без случая компрометировать ее перед семьей, друзьями и сослуживцами недостойным, то бишь предательским поведением. Но тут уж она не утерпела.
– Мама, неужели вы не знаете, что Украина в опасности и не сегодня-завтра москали попытаются ее «раздербанить» на кусочки-шматочки.
– Доченька, - не унималась мамаша. - Мало тебе того, что отец твой подался в Крым на заработки и там канул так, что до сих пор никаких вестей от него нет.
– А что так? Может Вы с ним мама, поругались?
– Не говори глупости, - всполошилась Анна Ярославна. - Надо будет нам с тобой летом его навестить, убедиться, не слишком ли он там без нас благоденствует.
– До лета дожить надо, а тут как бы не было войны с твоей Хохляндией, - отреагировала Зинаида. - С москалей станет.
– Вот опять же твой муженек, мой зять на заработки в Приморский край подался, - причитала Анна Ярославна. - Оно бы ничего, только все заработанное он там в Хабаровске и тратит. Я подозреваю, что надумает он вернуться в Москву, так на проезд денег будет просить у нас с тобой.
– Я то хоть как-то концы с концами свожу благодаря продуктовым посылкам с Западной Украины от моего брата, твоего дяди, - сокрушается пенсионерка. - А вот ты, смотрю, вместо работы по совместительству, все на эти городские тусовки бегаешь.
– Мамаша, - это не тусовки, а маевки, - поправляет дочка. – Вроде тех, что посещал твой дед-революционер, член РСДРП в царской России.
– Благо дело, посещала бы прокремлевские сборища, где депутатские мандаты раздают, да госбюджетные должности сулят, а ты? – вздыхает Анна Ярославна. – Считай, одни траты при сборах и пожертвованиях на узников по «болотному делу».
Мать и дочь неспешно вели свои семейные разговоры, а рядом с ними и вокруг шли люди – те самые, которых кремлевские сатрапы и опричники пренебрежительно величают оппозицией.
Шествие называлось «Марш мира» и было посвящено наскокам русских на братский украинский народ с намерением оттяпать Крым у революционного Киева в пользу кремлевской России деспотического режима.
По такому случаю обе женщины сговорились пойти вместе, пока мужики на приработках о будущем благе пекутся.
СМИ двух стран не устают комментировать ситуацию, естественно, с полярных позиций. Собственно Крым более полувека принадлежит Украине, но вооруженная до ядерных зубов Россия намерена его умыкнуть у братской миролюбивой Украины вместе с Севастополем, вся мощь которого держит под пушечно-бомбовым ударом… Киев.
- Крым, похоже, в этом случае надолго станет яблоком раздора не только двух стран, но, пожалуй, всего мирового сообщества – и к гадалке ходить не надо, - произнесла вслух Ярославна.
- И то верно, под удар ставятся множество краеугольных международных договоров, - поделился своим мнением проходящий мимо манифестант, - приходится только сожалеть, что ядерная держава дает повод более сотне государств отказаться выполнять невыгодные с их национальной точки зрения договора с участием держав-членов Совета Безопасности.
- Ну, а где национальное становится во главу угла, - откликнулся его сосед с плакатом в руках «Прости нас, Украина!», - там жди нацистских режимов и нацистских эксцессов. Не сегодня-завтра Россия поплывет в зловонной жиже фашизма и шовинизма.
- Короче: если человек не интересуется политикой, то она приходит за ним в лице пронацистского СС или прокоммунистического ГБ, - откликнулся представительный интеллигент с бородкой, похожий на профессора МГИМО Зубова.
Голова колонны столичных манифестантов прошла от Пушкинской площади, а точнее от конца Большой Дмитровки вдоль Страстного бульвара, мимо памятника поэту и барду Высоцкому, и вдоль Петровского бульвара спустилась мощной колонной на Трубную площадь.
Анна Ярославна чуть подустала, а Зинаида между тем куда-то ушла вперед, - вроде как увидела своих знакомых-приятельниц.
Если в узких улочках вдоль Бульварного кольца в середине марта было слегка прохладно и приходилось плотнее застегивать демисезонное пальто на все пуговицы, то здесь на открытом пространстве широкой площади было солнечно и по-весеннему тепло.
Люди шли с флагами, плакатами, транспарантами, букетами цветов и цветными шарами.
На длинном транспаранте, занимавшем по ширине всю улицу можно было прочитать: За вашу i нашу свободу!
То тут, то там мелькали небольшие плакаты: Руки прочь от Украины!
По существу пенсионерка Анна Ярославна Ткаченко застряла на Трубной площади, набираясь сил для броска наверх вдоль бульвара мимо Рождественского монастыря. Она остановилась напротив металлической ограды из толстых прутьев, за которой стоял сторожевой полицейский патруль.
Ярославна оглянулась вокруг и ей стало приятно, что шествие людей широко, размеренно и непрерывно. А ведь они с дочерью были, по существу, в самом начале манифестации.
За полицейской оградой жизни вроде и не было. По субботам в центре города, таком, например, как Трубная площадь, жителей мало, разве что гости столицы.
– Откуда вы такие, господа хорошие? – услышала она голос человека в полицейской форме.
Около доблестного стража порядка остановились молодцеватые парень и девушка провинциального вида с котомками в руках.
– Да из цирка мы, приезжие из Белгорода, в Центральном цирке с недельными гастролями, - отвечал парень, которого девушка называла Сережа. - В кои веки выбрались обойти пешком Китай-город, да Кремль с Красной площадью посмотреть. У нас едва на еду хватает, а с деньгами на транспорт совсем туго.
– Ну и в чем проблема? – вяло интересуется полицейский.
– А тут такая напасть: людей - море разливанное, - вмешалась девушка, представившаяся Клавой. – Никогда такого скопления людей в жизни не видела. Им что, нечего делать? Лучше бы встали в очередь в Цирк на Цветном бульваре наше представление посмотреть.
– Циркачи-гастролеры, значит. Зачем вам Китай-город? – откликается полицейский. – Трубная площадь не менее знаменита. Одна колонна Героям МВД чего стоит.
И он неторопливо, - а куда ему спешить: говорят же солдат спит служба идет; а здесь полицейский в субботнем оцеплении, оклад в полуторном размере, - стал голосом гида гнуть свою линию.
Оно конечно, как без МВД: дракам да потасовкам русского человека не надо учить - сызмальства привыкает отстаивать свои права да жизненное пространство с кулаками, а то и пищалью.
Сейчас, вроде как времена другие, ан Кремль, как шкодливый пацан нацелился на отторжение Крыма от Украины: накачал город Севастополь служивыми людьми, да по всему полуострову напичкал спецназовцев с чулками на мордах под видом отрядов самообороны. Того гляди, открытая война начнется: русским неймется, только бы украинцы не поддались на провокации и агрессивные выпады.
Небольшая группа маргиналов из КПРФ попыталась развернуть красно-коричневый транспарант с надписью: «Кремль! Не сдавай Новороссию!» Тут же инициативные участники шествия окружили провокаторов и оттеснили их за полицейскую ограду – пусть агитируют на Красной площади среди классово близких кремлевских штурмовиков.
Между тем, людской поток не стихал. Люди скандировали:
«Позор! Позор! Мародеры, руки прочь от Украины!»
Река манифестантов норовила выйти «из берегов». Если бы не металлические ограждения и ряды полицейских с обоих сторон по ходу движения колонны, то человеческое море выплеснулось бы на площадь и затопило перекрестье бульваров с севера на юг и с запада на восток.
Люди несли плакаты, на которых можно было прочитать лозунги: «Чекистских крыс в крысоловку!», «Преступную банду на Нюрнбергский суд!», «Украина, мы с тобой!»
Анна Ярославна определенно утомилась. Между тем, парень с девушкой не унимались.
– Господа полицейские, выручайте! Проведите нас на другую сторону этой реки человеческой, которая вопреки законам природы, норовит не разливаться на площади вокруг колонны Героям МВД, а устремляется вверх мимо Мясницких ворот и Поганых прудов заполнить Проспект Сахарова аж до Садового кольца.
– Придется вам отложить посещение Красной площади до лучших времен, - заявляют блюстители порядка. – Тем более, что там сейчас манифестируют русские черносотенцы.
И то верно, как можно нарушить порядок, утвержденный в Администрации Президента, когда на Площади Революции собираются верные опричники Кремля в красных кафтанах и черных вязанных головных уборах, надвинутых на переносицу, чтобы скрыть узкие лбы и колючие глаза шеренгистов-нациков под лозунгами: «Прости нас Украина, нет нам удержу!»
Разговор двух бедалаг-циркачей из Белгорода Анна Ярославна слышала урывками, но в конце концов поняла, что двум русским олухам требуется ее помощь.
Смешно сказать, помощь гостям столицы от хохлушки, которая без году неделя обосновалась в квартире своего зятя-москвича с дочкой и внучкой. Им без ее помощи никак в столице не обойтись: дороговизна жуткая, дочь и зять вкалывают с утра до вечера, а за внучкой Верочкой приглядеть было некому. Ей недавно исполнилось семь лет и перед школой надо бы подкрепить ее здоровье, не очень завидное в климате мегаполиса.
Хорошо, у зятя нормальные родители из Подмосковья и по малолетству воспитывали внучку Анны Ярославны летом в условиях, приближенных к сельским: деревянный дом, сад-огород, колодезная вода и мелкая домашняя живность в курятнике-поросятнике.
Не везти же ее этим летом в родительский дом в Краматорске, в бедную, изголодавшуюся Украину, ограбляемую бессовестными олигархами и наглыми правителями, а уж тем более в Крым – вотчину друзей российского министра обороны.
Но скоро внучке Верочке предстоит идти в школу, и тогда придется брать ее из деревни в Москву.
Впрочем, если в столице Российской Федерации развернется антиукраинская вакханалия, как бы не пришлось внучке остаться навсегда в российской глубинке, где не так сильны шовинистические, антиукраинские настроения, раздуваемые наглыми кремлевскими политиканами.
Анна Ярославна созвонилась с Зинаидой по сотовому телефону, уточнила, где дочь, и стоит ли ей поспешать в гору, на крутой берег реки Неглинки.
Тем временем полицейские отказывались на каких-либо условиях пропускать циркачей-ловкачей сквозь людской поток с одной стороны Трубной площади на другую.
Незадачливым пешеходам предлагали обойти шествие либо с начала Страстного Бульвара между памятниками Пушкину и Рахманинову, либо обойти со стороны Садового кольца посередине Проспекта Сахарова.
Анна Ярославна аж опешила, представив себе масштаб манифестации, окрыленной со стелы посреди Трубной площади Юным Георгием Победоносцем, в пешем строю убивающим ползучую гадину - зловредного Змея Горыныча, врага московского добропорядочного люда.
Полицейские выглядели молодцевато, считай, победители всякого зла и противоправства.
А ведь так было не всегда: сюда, в трактир «Крым», съезжались по вечерам грабители, бандиты, шулера московских мастей царского пошиба. Здесь в двух подвалах: «Ад» и «Преисподняя», они обмозговывали свои дела и кутили напропалую, как могут кутить только люди-нелюди. Рядом «в болоте квакали лягушки и неслись вопли ограбленных», — писал В. А. Гиляровский, большой знаток московских притонов, обитатели которых принесли много бед москвичам.
Тем временем к Анне Ярославне вернулась Зинаида.
Выяснив диспозицию, как истый менеджер-маркетолог, Зинаида изрекла:
– Вот вам деньги - одна тысяча рублей, садитесь в метро и доезжайте до станции Площадь Революции. Там вам откроются и Китай-город, и Красная площадь что называется в шаговой доступности.
– А как же мы туда попадем? – скуксились провинциалы, забирая деньги.
– Вот моя мамаша вас проводит, - распорядилась Зинаида на правах столичного жителя. - Перейти через улицу, заполненную шествующими внутри металлической огородки манифестантами нельзя, но выйти из шествия пока еще можно.
Решено было, что Зинаида останется до конца мероприятия, а Анна Ярославна покинет шествие через полицейскую металлическую загородку и отправится к основанию колонны МВД под защиту Георгия Победоносца на ее вершине.
Циркачи-белгородцы пошли с женщиной рядом через свободную от людского потока часть Трубной площади.
– Так зачем вам Кремль понадобился, люди добрые из Руси Белой? - поинтересовалась Ярославна.
– Челобитную сотворить у Ворот Спасских, да благословение получить на поездку в Крым Русский.
– А что же вы там намерены делать, ходоки непутевые?
– А то не знаешь, землицу подкупить, бизнесом обзавестись.
– Это ж на какие шиши, белгородичи? – как бы между прочим поинтересовалась Ярославна.
– Так мы же циркачи?
– И что с того?
– Циркачи да ловкачи – люди одной породы, одних способностей.
– То есть? – подивилась Ярославна.
– Кремлевские ловкачи ценят циркачей, а по сему предоставят нам, что попросим за бесценок, а то и даром: по-свойски, по дружбе, как принято у профессиональных циркачей и кремлевских ловкачей.
– Что же вас объединяет? - с недоумением спрашивает хохлушка.
– В цирке показывают фокусы с блокнотами, а в Кремле - с банкнотами.
– Ну вы даете, ребята. А как же вы в Крым-то попадете с ограниченными денежными средствами?
– Как, как? Вестимо на Добролете.
Подивилась Ярославна расторопности белгородских циркачей.
И не мешкая спросила:
– А нельзя ли у вас на родине жилище снять пока вы в Крыму свои делишки будете улаживать?
– Да никаких проблем. Вы москали к нам с радушием, и мы белгородчане в долгу не останемся.
Хотела Ярославна признаться молодым шовинистам, что не москвичка она вовсе, а украинка самая натуральная, да язык свой попридержала.
Кто знает, как далеко ржавчина национализма покрыла души парня с девушкой.
Может съездят в Крым, полюбуются на праздник богатеньких и лояльных Кремлю проходимцев и вернутся восвояси несолоно хлебнувши черноморской водицы, маслянистой от котельных миноносцев и боевых крейсеров, курсирующих денно и нощно вдоль побережья, превратив Крым в сплошной Форос.
Тут же на выходе со станции Китай-город обменялись адресами: Ярославна дала гостям столицы адрес своего местожительства в Ясенево, а Сергей Драчев адрес своей матушки в Белгородской области.
А уж, когда Ярославна назвала цену, которую она готова заплатить за месяц проживания с внучкой в русской глубинке, не зараженной антиукраинским шовинизмом, то Сергей обязался с Клавдией весь этот месяц по любому прокантоваться в Крыму, подрядившись в местный цирк с дрессированными кошками и собаками: и людям будет приятно, и приработок не помешает.
Циркачка Клавдия, как зачарованная смотрела на Сергея. Ей казалось, что он простой смехач, а он и вправду повел себя, как ловкач. Что значит уловить струю и направление ветра из Кремля.
К вечеру Анна Ярославна и Зинаида встретились дома и спешно стали готовить ужин.
– Мама, я Вам удивляюсь, - заявила Зинаида, после того как за ужином Ярославна посвятила ее в свой план летнего времяпрепровождения своей внучки. - Как можно отправиться в неведомую глушь, в край непуганых идиотов вот так с бухты барахты.
– Вот именно, что непуганых, а потому и безобидных, - отреагировала Анна Ярославна. - Позвони своему мужу, чтобы он встретил в Крыму циркачей-неучей и помог им там где-нибудь по дешевке устроиться с жильем и питанием.
– Может ты и права, - призадумалась Зинаида. - Видимо, пока еще у украинцев сохраняется здравый смысл, чего не скажешь о русских в массе своей.
– Таких лохов в России, - подытожила Анна Ярославна, - видимо, пруд пруди; на них, очевидно, Кремль и рассчитывает, прокручивая свои аферы с АТЭС, Олимпиадами, спасением Крыма и защитой Калининграда.
Переговариваясь, женщины долго не могли отойти от атмосферы антикремлевского шествия.
Судя по всему, на каждом из бюджетных мероприятий друзья Лидера Русской Нации наваривают немерянные барыши. Когда же жлобохоты начинают у них подсчитывать виллы, шубохранилища и заповедные угодья в пересчете на зеленые, кремлевские небожители обижаются и даже норовят обжаловать в Лондонском королевском суде те случаи, когда Форбс умудряется оценивать их состояния в фунтах стерлингов, а не в долларах, что дает более крупные суммы и, как им кажется, больший вес в мире чистогана.
Наиболее решительные и оголтелые требуют отказаться от долларов и требуют оценивать состояние русско-кремлевских олигархов в рублях (Р с крестиком), тогда их кэши становятся недосягаемы даже для американских миллиардеров.
15 марта 2014