Утром двенадцатая напоминала «Ледовое побоище» – трупы мохнатовцев и шпионов, вперемешку с пустой тарой так и валялись там, где упали. Головы трещали, как спелые арбузы под прессом.
– Хоть бы кто стакан на опохмелку оставил, – сетовал Серега.
Долго соображали, как поправить здоровье, – буфет уже давно закрылся, а куда-то идти желания ни у кого не возникало. Решено было вызвать из части Лысого. Игорь, невероятными усилиями воли поднял свое тело с кровати и спустился вниз на вахту, придерживая голову руками, словно боясь её потерять. Изменив голос, он позвонил дежурному по части. На другом конце провода ответили: «Помощник дежурного по части, лейтенант Цукерман слушает».
– Вот это да! А я – Лобидзе, – прорычал Игорь в трубку. «Это очень хорошо, – подумал он, – сейчас Лысого быстро отыщет».
– Игорь! Ты мне срочно нужен, выручай, – взмолился Коля. – Я тебя с утра разыскиваю, не могу найти.
– Считай, что нашел. Что у тебя там стряслось, Коля!
– Игорь, мне срочно нужно три патрона к пистолету «Макарова», – у тебя ведь целый арсенал, я знаю.
– Коля, ты что, хочешь застрелиться, или решил Бесквартирного шлепнуть? Давно пора - поощряю. Зачем патроны, колись?
– Потом объясню, по телефону не могу говорить, выручай.
– Хорошо, Коля, это тебе будет дорого стоить…
– Я согласен на всё!
– Ну ладно, с тебя бутылка, а лучше - две Я сейчас, правда, в общаге – захворал малость – приехать не могу, ты там меня прикрой.
– Хорошо. Я пришлю посыльного, передашь ему.
– У меня к тебе встречная просьба, – найди Лысого, он, наверное, в парке и пришли его ко мне – в общежитие, он мне срочно нужен. Придумай какой-нибудь повод, чтобы он не ерепенился. Все, пока, до вечера.
– Ты представляешь, Серега, только что звонил в часть, там такое… – влетел в комнату Игорь. – Наш Колюня подстрелил Бесквартирного.
– Ура-а-а! – завопил Серега так, что на столе стакан «чокнулся» с графином. – Молодец, Колюня! Насмерть или нет?
– Нет, ничего страшного, пуля прошла через башку навылет, но мозги не зацепила, его уже выписали из медсанбата.
– Жаль! – молвил Серега, – но все равно, нужно это дело отметить.
– Вот и сбегай за винчиком, – предложил Игорь Сереге.
– С удовольствием! – Серега мгновенно оделся и вылетел из комнаты.
– Игорь, гонишь? – спросил Женя, когда дверь за Серегой закрылась.
– А как еще можно было Серегу отправить за «лекарством»? Теперь мы знаем, как его можно заставить бегать за «продуктом». Но что-то там, у Цукера стряслось, – он у меня попросил патроны к «Макарову», вечером расскажет. Я предположил, что он хочет начштаба завалить. Говорит, пока нет. Тогда зачем, – не знаю, не признался.
После поправки здоровья жизнь показалась веселой и беззаботной. Правда, сил хватило лишь на то, чтобы доползти до стаканов. На то, чтобы убрать хотя бы пустые бутылки, сил уже не осталось.
– Лысый придет, уберет! – Игорь с грохотом завалился на кровать.
Серега, лежа в сапогах на Лысого койке мечтал о новой жизни в полку.
– Лафа! С одним Дураком я, как-нибудь справлюсь. А с другой стороны, Дурень, вроде нормальный чудак, – рассуждал Серега вслух. – С ним можно договориться. Жизнь будет! Класс, полный атас! Главное, что злейший враг ранен и повержен. Да, в общем-то, тут и служить-то осталось полгода. Самое страшное позади.
Ход приятных, глубокомысленных рассуждений прервал внезапно влетевший в комнату запыхавшийся Лысый.
– Лысый, ты что, из части бегом чесал? – спросил его Серега.
Лысый, тяжело дыша, ничего не ответил, упал на стул, стоящий посередине комнаты и с каким-то ужасным выражением оглядел комнату.
– А-а! М-м. А где мой папа? – собравшись с духом, выговорил Лысый.
Комната замерла. Было слышно, как далеко на строевом плацу маршируют солдаты, чеканя шаг. Замер и Лысый, бешено вращая глазами. Наконец, Игорь сообразил, в чем дело и, присев на кровати, негромко сказал:
– Лысенький! Я – твой папа!
Очередная гробовая тишина длилась не менее минуты. Глаза Лысого заняли свое место, перестав метаться, и он, подойдя к Игорю, обнял его и сказал:
– Здравствуй, папа!
Вернувшийся после дежурства Коля, сквозь пелену густого табачного дыма, изрядно подогретого винными парами, с ужасом оглядывал родную комнату.
– Теперь понятно, с кого Васнецов списал картину «После побоища Игоря Святославича с половцами», – печально произнес Коля.
– Коля, мы тут немножко пошалили с пацанами. Познакомься – это американ… нет, что я плету, наш-шенские ш-ш-шпионы. У нас было заседание ш-ш, ш-шпионэрской организации имени Павлика Морозовича Ш-ш-штирлица. Ш-ш-щас оденемся и поедем их правы-жо-вывать. В резе, в резу, в мезу, тьфу ты, в Москву, – язык Игоря еле ворочался, отказываясь произносить сложные слова.
– Хорошо, что не в Вашингтон. Такой свинизм развели, что вас и на свалку не примут…
– Ну, чего ты – ик – кипяти – ик – шисися. Трактор в поле – ик – дыр, дыр, дыр, а мы тут со шпи – ик – онами, за мыр. При – ик – соди, ди, ди… – сплел Женя, так и не сумев выговорить слово.
Коля, хотя, и устал изрядно после суточного дежурства, но, выпив вина и успокоившись, решил все же сопровождать провожающих на вокзал – одних оставлять этих провожатых было рискованно. Серега давно храпел, развалившись на койке, а Лысый еще не успел «накачаться». «Вдвоем, надеюсь, справимся с двумя бугаями, одних отпускать их нельзя», – пробормотал Коля, оценив обстановку.
На вокзале, один из шпионов, Миша, благосклонно отнесшийся вчера к Лысому, попросил его купить в дорогу вина, для чего дал денег. Лысый метнулся «кабанчиком» в ближайший гастроном. Прибежал, когда, поезд Кишинев – Москва уже стоял на первом пути. Четыре резидента, шатаясь, стояли в тамбуре вагона, заслонив собой хрупкую проводницу. Лысый забрался в тамбур и, со словами: «Я оставлю в купе», скрылся внутри вагона. Через минуту он вернулся из чрева вагона и спрыгнул на перрон. В тот же миг тепловоз загудел и поезд тронулся.
С трудом Коля уговорил Игоря и Женю, державшихся друг за друга, покинуть опустевший перрон. Когда друзья, нетвердой походкой вышли на привокзальную площадь, «проснулся» Лысый.
– Пацаны! Нужно поезд остановить! – закричал Лысый, нарушая ночную тишину.
– Ты чего орешь? Что случилось? – спросил Коля.
– Я забыл в купе выложить две бутылки вина, которые купил шпионам.
– Идиот! Заткни свой мусоросборник, «политбюро» разбудишь, – зашипел Коля.
Но основоположники «научного мохнатизма» уже проснулись.
– Лысый, открывай! – дуэтом взорвали они ночную тишину.
– Лысый, убью, если откроешь. Вали домой.
– А вы куда, Коля? Разве не домой?
Коля показал Лысому на автобус с табличкой «Бельцы – Одесса», стоящий на площади и сказал:
– Мы тоже домой, только в Одессу, помоги запихнуть пьянчуг в этот троллейбус.
– А как же служба? – ничего не понимая, переспросил Лысый. – Завтра ведь только пятница.
– Да пошла, она…