Я -у-м- м-ру…. Я –с-ко-ро-у-м-ру...
Капли капали, кап…кап-кап….кап…кап…кап…каппппп….
Мысли путались, плавали и выстраивались в эту капающую фразу…у-м-ру…
«Где же халат?» - рука потянула к себе прохладный атласный лоскут.
Босыми ногами пошлепала на кухню, смертельно хотелось пить, суббота, вчера они неплохо посидели в ресторане.
Текила текла рекой, она опрокидывала рюмку за рюмкой, почти не закусывая.
Танцевала, что-то говорила, хохмила, как обычно, все складывалиь в пополам, классно посидели.
С кем она там целовалась в танце?Славка?А, ладно, не беда, он хорошо целуется.
Домой уехала на такси, точно, одна. Славка обиделся, кажется, он весь вечер не пил, обещал отвезти ее домой.
Что она ему там наговорила? Обещала ночь любви, ха-ха, кто ж верит пьяной женщине.
Сам виноват, но и ладно, утешился с Людкой, она видела, когда отъезжало такси, подружка, глупо хихикая, плюхалась на переднее сидение, задирала подол, демонстрировала красоту ног.
Ноги у нее и правда, от ушей растут, блин, черт с ними, пусть развлекаются, не жалко.
У-м-ру…
Кто это сказал, как она устала от этого капающего голоса внутри своей головы.
Хочется снять ее, как банку-пятилитровку, потрясти и слить- вытряхнуть последние капли, и, наконец, уснуть спокойно.
Иногда ей казалось, что кто-то в правой части ворочается, перебирает в голове. Что?
Извилины ее серого вещества, сматывает в клубок и тогда у нее нестерпимо болит голова, стекает к вискам боль и этот шелестящий голос скапывает ее жизнь в страшную черную воронку.
…Ноги прошлепали по холодному полу к раковине, стакан ледяной воды моментально влился внутрь, пара холодных капель стекли по подбородку и упали в вырез халатика.
-Надо ж было так набраться вчера- осуждающе прошелестел голос.
- А тебе что, имею право - машинально огрызнулась и застыла.
Ленивая мысль приобрела сверхзвуковую скорость.
В квартире она одна.
Докатилась, она точно шизофреничка, сама с собой разговаривает.
-Ну до этого ты еще не докатилась - издевательски продолжил голос.
- Чего? не, пить надо меньше, завязываю- сделала вывод и потянулась к турке.
- Правильно решила, пить надо меньше – и дальше насмешничал голос.
- Блин, я точно ненормальная, с кем это я разговариваю – ущипнуть себя что ли.
- Не поможет, ты разговариваешь со мной , повернись – скомандовал голос.
Повернулась...
О черррт, надо себя ущипнуть все же.
Это ж надо до такого допиться, на ее кухоньке, на табуретке уселся …Паук.
Даже не уселся, он восседал, как на троне, облокотившись на стол конечностью, черное безобразие с мохнатыми лапами.
- Эй ты, полегче!Я ведь все слышу!
Сама ты безобразие, посмотри на себя – обидчиво шелестел голос, тьфу, паучище.
- А и посмотрю.
В блестящей поверхности отражается взъерошенная рыжая стрижка, машинально поправила жесткие прядки.
- И халат запахни, я все-таки мужчина!
-Ктоооо? – на ее возмущенное паук не отреагировал и черная паучья длань потянулась к тонкой ткани, запахивая и скрывая грудь.
От хитинового прикосновения отвращение передернуло ее всю, и рука с туркой метнулась к паучьей голове.
- Тише, я сказал!- голос рассердился и от сверлящего тембра в голове зашевелился раскаленный гвоздь с такой силой, что она бессильно опустилась на кафельный пол.
- Ну что, руки распускать больше не будешь?- язвительно поинтересовался голос паука.
- Не буду- буркнула, уже сама прикрывая коленки от его взгляда.
Боль в голове постепенно стихала и правый глаз начинал видеть.
- Как ты это делаешь? – вырвалось поневоле у нее.
Паук самодовольно ухмыльнулся.
- Вы – люди, странные существа. Считаете себя венцом творения, а на самом деле слабые, глупые, ленивые и самодовольные. Вот ты считаешь себя красивой. А на самом деле ни один из пауков и смотреть бы не стал на тебя.
Что в тебе хорошего? Сколько лишней кожи, мягкого мяса, влаги, глаза у тебя маленькие, то ли дело у наших женщин! Сухие, членистоногие...
- Ага, я еще и паутину ткать не умею!
Куда мне до ваших красавиц!- огрызнулась, и опять раскаленный гвоздь заворочался в правой стороне головы.
- Упрямая!- констатировал паук. Но тебе придется научиться подчиняться, ты же не любишь боль?
- А ты любишь? Дать бы тебе тапочком!
И тут она услышала прерывистое капанье, Паук смеялся!
- Ты невыносима!
- Я знаю, тоже мне открытие!
Она поднялась с пола, насыпала кофе в турочку и налила воды.
Паук пауком, а кофе хочется.
- Ты кофе будешь?- повернулась к пауку.
- Конечно. Утро.
- И как это ты заметил! Еще скажи, что каждое утро ты начинаешь с чашечки
сваренного натурального кофе.
- Ты язва!Считаешь меня насекомым и ниже себя, а на самом деле на своей планете знатного рода.
- И как зовут тебя, вельможа? – ухмыльнулась она, кажется, она начинает привыкать к этой хитиновой громадине.
- Арах!
- Очень оригинально! Я даже знаю, как зовут твою жену – Арахна!
Знаешь, а у меня всегда была арахнофобия, вот же угораздило меня повстречаться с ней на собственной кухне!
Паук самодовольно улыбнулся, странно, как это движение чего?челюстей-отростков-клешней можно назвать улыбкой?
Сухой кончик мохнатой лапы опрокинул маленькую чашечку с кофе в пасть.
Она мысленно застонала, белоснежная чашечка из тоненького фарфора с нежным цветком лимона смотрелась еще более хрупкой и жалкой в этой нелепой конечности.
Все-таки зря она в школе пренебрегала биологией, надо было хорошо изучить строение паучьей пасти, гляди ж, сегодня б не спотыкалась, как понимать гримасы этого чудища.
Нееет,а еще лучше проснуться, умыться, почистить зубы и опять отправиться в постель, не ведя этот шизоидальный разговор с непонятной сущностью.
- Не получится у тебя ничего. Ты еще не сошла с ума, тебе ничего не снится, а я сижу на кухне и, кстати, жду еще кофе. Ты долго будешь возиться?
- Ну спасибо, утешил. Еще не сошла с ума, а что, это должно случиться в ближайшее время?
На ее язвительный выпад паук согласно кивнул головой.
- И не только с ума, ты ж часто произносила одну фразу, для тебя она не новость.
И тут ей впервые стало страшно, по- настоящему страшно.
Похоже, эта гадость не просто так расселась тут.
Паук угрожающе заворочался на табуретке, да-да, он же все слышит, все ее возмущенные диалоги.
Можно и рта не открывать, не напрягать извилины, сегодня им и так нелегко.
А может вчера она именно поэтому экспериментировала с текилой, чтоб выдавить это металлическое капанье у нее в голове.
- Ты умная девочка, с тобой приятно иметь дело. Ты отличаешься от других, в тебе есть мужество. Жаль, что все закончится одинаково скоро.
- Одинаково? Я не первая, кто видит тебя? Кто ты?
- Не задавай глупых вопросов, иначе я изменю о тебе мнение. Вспоминай, ты ж не склеротичка!
Ах да, было-было.
Проспект заметало белым яблоневым цветом, лепестки застилали асфальт, за проезжающими машинами тянулся легкий шлейф, кружился и тихо осыпался на обочину.
Только в их городе было посажено столько плодовых деревьев вдоль главной улицы, яблони стояли в бело-розовой дымке и их белоснежность наполняла воздух светлым душистым маревом.
Она срезала дорогу через парк, свежая яркая листва, птичий гомон наполняли душу радостью, и себя она чувствовала таким же белоснежным лепестком в своих беленьких джинсах и рубашке с коротким рукавом.
Загорелая кожа оттеняла ярко-синие глаза в опушке густых ресниц.
Мужчины провожали заинтересованными взглядами, ей нравилось внимание, легкая танцующуя походка подчеркивали ее яркую красоту и грацию.
На небе ни одного облачка, небо синеет, и нет ему конца-края, тянется синева и исчезает за чугунной оградой парка и зелеными дубовыми кронами.
Еще несколько минут и на ее голову лепят электроды и белый купол защелкивается над ее головой. МРТ.
- Ты же видела меня на снимке? - горделиво выпрямился паук.
Видела, видела и растерянный врач:
- Откуда это у вас?
Что она могла ей сказать, ей и тогда показалось, что внутри ее головы кто-то злорадно потер рука об руку и заворочался, но тогда все списалось на стресс.
- Похоже, что это у вас с самого рождения?
Врач смотрела на нее и она тогда явно читала ее растерянность и жалость, надо же такая молодая.
Она тогда нарочито равнодушно спросила:
– И что мне грозит?
- С этим можно жить всю жизнь. А можно...
- Это как повезет?
- Да.Берегите себя, никакого экстрима, прыжков с парашютом, тарзанки, подводных погружений.
И как вспышка – она на берегу реки, в руках планка от тарзанки, она готова оттолкнуться уже и Вадим внизу призывно машет руками: «Прыгай!», но она в последний момент отпускает веревку и тихо сползает с берега.
Она плывет на противоположную сторону, сильное течение стаскивает ее в сторону и она видит испуганные глаза, когда он наконец подплывает к ней и они выбираются на берег.
Сочные зеленые камыши, желтые кувшинки у самого берега и от ее ног стайка мальков серебристо отплывает в сторону. Ее знобит, несмотря на 30 градусную жару.
Паук согласно кивает головой:
- Ты не должна была выплыть после прыжка.
- Так это ты?
- Не только. Спазм сосудов, немного алкоголя, сильное течение, тебя выловили бы возле моста.
- Я был уверен, что ты не откажешься, ты побоишься струсить и прыгнешь, не смотря ни на что. Но ты оказалась осторожней. Что тебя остановило?
- Детский голос.Он сказал мне – не делай этого, я боюсь.
Паук огорченно вздохнул:
- Это она, все время путается у меня под ногами.