Перед тем как открыть дверь подъезда и войти Илья сделал два глубоких вдоха и, задержав дыхание, приложил ключ от домофона к пятачку. Открыв дверь нараспашку, он юркнул в подъезд и большими скачками, через две, а то и три ступеньки, понесся наверх, преодолевая этаж за этажом. Он всегда пытался добраться до своей квартиры, не сделав ни единого вдоха, и каждый раз его дыхалки не хватало на это. Жил он на четвертом этаже, вдохнуть пришлось на третьем, как раз в том самом месте, где находился источник невыносимой вони кошачьих испражнений. На лице отобразилась гримаса отвращения и злости, Илья смачно выругался матом и со всей силы пнул несколько раз по двери, из-за которой тянулся мерзкий шлейф вони, распространяемой на весь подъезд. Судя по многочисленным отпечаткам от ног, в данном подъезде подобная практика была обыденностью среди соседей.
Илья попинал дверь, осыпая ее хозяйку отборной руганью, и, не дождавшись ее появления, поднялся к себе на этаж, поспешив открыть дверь и укрыться от мерзкого спертого запаха. Несмотря на грохот пинков в дверь, ее так никто и не открыл, впрочем, как всегда.
В квартире номер 69 жила сумасшедшая семидесятилетняя старуха по имени Анна Трофимовна, более известная в доме как «бабка Нюра-помойка». Старушка, пребывая в крайней степени своего сумасшествия, тащила с помойки все, что ей казалось нужным и полезным (а таковым было почти все, от пустой коробки из-под обуви и до старого двигателя от холодильника), захламляя трехкомнатную квартиру до самого потолка. Второй страстью бабки Нюры были кошки, заполонившие и без того тесную провонявшую помойкой квартиру, и регулярно испражнявшиеся на все, что там находилось. Весь этот комплекс барахла, кошачьего дерьма и мочи, создавал непередаваемый словами запах, прочно впитавшийся в каждый сантиметр подъездной площади, отравляя жизнь остальных соседей. Логичным продолжением этого кошмара стало нашествие несметных орд тараканов и блох, которые не ограничились пребыванием в рамках злополучной квартирки и расползлись по всему дому, окончательно выбив проживающих по соседству с бабкой людей, из душевного равновесия.
Жильцы дома, раздираемые праведным гневом, бросились писать во все инстанции пытаясь приструнить непутевую соседку, но на все свои обращения, получали лишь ничего не значащие письма-отписки от чиновников и руководителей департаментов. Количество обращений в инстанции росло пропорционально росту мусора в квартире сумасшедшей, деятельность вроде велась, но проблема никак не решалась. Пару раз приходили пожарники, но попасть внутрь квартиры не смогли, бабка им попросту не открыла дверь. Не имея полномочий на взлом, они посоветовали жильцам обратиться в суд, и отбыли восвояси. Полномочий участкового также не хватило на проникновение в жилище, постояв с полчаса на площадке и позвонив в дверь, он также остался ни с чем. Однако уходя, он, в отличие от более миролюбивых пожарных, пообещал это так не оставить и найти управу на сумасшедшую бабку. Время шло, а вопрос, ставший для жильцов не столько принципиальным, сколько жизненно необходимым, так и не был решен. Отписки от чиновников росли и множились, жильцы негодовали и требовали решения вопроса, заваливая муниципальные органы новыми жалобами, а бабка Нюра, как и прежде таскала к себе все новый хлам, ежедневно совершая вылазки на помойку во дворе. Ежедневный круговорот моразма в природе вырос в постоянную величину константа и не давал ни единого сбоя.
Как и остальные жильцы дома, почти отчаявшиеся решить общую проблему традиционным законным методом, Власов Илья решил поставить точку в этом вопросе раз и навсегда при помощи убийства. Терпеть орды тараканов, заполонившие его квартиру и жуткую вонь, от которой резало в глазах, он больше не мог. Последняя капля его терпения испарилась в ту ночь, когда зайдя в кухню ночью, чтобы попить воды, он проглотил двух тараканов, забравшихся в кружку. Передвигаясь в состоянии полусна, он, не включая свет, наполнил кружку водой и сделал два жадных глотка, проглотив плавающих в ней насекомых. Почувствовав, как насекомые прошли по пищеводу, Илья едва не лишился рассудка. Упав на колени, он долго и громко блевал, содрогаясь всем телом от спазмов, пока не очистил желудок. Тогда-то он и решил, что пора бабке в мир иной, и решение его было тверже гранита. На утро, заметив на теле трехлетней дочурки красные пятнышки, следы от укусов блох, от которых она неистово чесалась, он лишь укрепился в своем решении. Остальное было делом техники, он начал приготовления.
В тюрьму за содеянное он не собирался, а потому надо было все просчитать и учесть, чтобы не оставить никаких следов, никаких улик, которые могли бы указать на него. Это было не так-то просто, но Илья справился с задачей, во многом благодаря своему увлечению криминалистикой и просмотру многочисленных детективных сериалов. Опираясь на опыт, который он почерпнул из своего увлечения, он знал, что нужно делать, чтобы не попасться. Он все обдумал, взвесил, предусмотрел и ждал лишь удобного момента, идеального с точки зрения осуществления задуманного. И вот такой момент настал, сегодня он решит проблему.
Осознав, что сегодня все закончится, Илья задрожал от возбуждения. С одной стороны было жутко страшно, но с другой стороны, завтра, после того, как он отправит ненавистную бабку на тот свет, его жизнь изменится в лучшую сторону. Да что там его, жизнь всего дома, сразу наладится. Он делает это не только для себя, он делает это во благо всех остальных.
Сняв сапоги и куртку, Илья прошел в комнату и обнял жену, стоящую у кроватки дочери, пока она засыпала.
- Как дела? – спросил он, поцеловав Яну в щечку.
- Как всегда… - неопределенно ответила та.
- Зуд?
- Да, достало уже все! Проклятые блохи, опять весь животик искусали! У Леры поднялась температура, она весь день капризничала.
- Черт!.. – Илья стиснул зубы от злости и направился в кухню, чтобы пообедать.
При его появлении три таракана, сидевшие до этого на столе, рванули в разные стороны и скрылись из вида. Илья смачно выругался и едва сдержался, чтобы не перевернуть стол от злости.
«Спокойно, - сказал он себе мысленно, - скоро все решиться»!
Налив тарелку щей, он плюхнулся за стол и принялся за еду, погруженный в раздумья.
Чтобы не вызвать подозрение, будто он что-то или кого-то высматривает в окно, Илья взял ноутбук и устроился за столом на кухне возле окна, делая вид, что с интересом смотрит фильм. Однако все его внимание было приковано к улице, он ожидал, когда бабка пойдет на помойку за очередной порцией мусора.
Прошло около часа, прежде чем сухонькая фигурка старухи вышла из подъезда и повернула в конец двора. Илья почувствовал, как сердце бешено забилось, разгоняя кровь по телу, кончики пальцев закололо от избыточной порции адреналина. Тихо поднявшись из-за стола, парень вышел в зал и прислушался. Яна возилась с Лерой, укладывая ее спать, дверь в спальню была закрыта. Илья улыбнулся и, прокравшись в коридор, наспех оделся, натянув старую черную куртку, которую давно не носил, и которую давно следовало выбросить. Так оно и было бы, если бы она не была частью его плана. Еще днем он принес ее из машины и повесил в коридоре, прикрыв другой курткой, которую носил ежедневно, чтобы жена не увидела. Ботинки, которые он решил использовать для дела, тоже были старыми и имели специфический протектор, сильно отличавшийся от протектора повседневной обуви Ильи. По окончанию дела, куртка и ботинки должны были отправиться в мусорный контейнер.
Прихватив с собой ключи от машины, Илья тихо, почти бесшумно, отворил входную дверь и юркнул в подъезд. Ступая как можно тише, он спустился вниз и вышел на улицу, молясь, чтобы никого из соседей не попалось на пути. Если бы это произошло, он отложил бы реализацию плана на другой день. На его удачу никого не было, двор был пуст. Было темно и сыро, на улице шел дождь, ветер раскачивал ветки старого клена, растущего возле подъезда, осыпая осеннюю листву в лужи. Почти перейдя на бег, Илья бросился к своему автомобилю, припаркованному заранее в самом темном месте двора, где его почти не было видно. Открыв багажник, он натянул медицинские перчатки, схватил бейсбольную биту, купленную накануне и, держась в тени, направился к помойке.
Двор, в котором жил Илья, граничил с домами частного сектора, поэтому риск столкнуться со случайным свидетелем был сведен к минимуму. На дворе была глубокая осень, шел дождь и вероятность, что кто-то из домовладельцев выйдет на крыльцо покурить, была ничтожна. Однако, предвидя самый гадкий вариант, парень все же поднял воротник куртки, втянув голову, и надвинул на глаза черную кепку, максимально замаскировав внешность. Двор он пересек посредине, огибая качели и детский городок, и вышел к закрытой с трех сторон зоне помойки. Со стороны дома мусорные контейнеры были не видны, но, на всякий случай, Илья разбил фонарь у крайнего подъезда, чтобы исключить любую возможность опознания себя в дальнейшем. Сейчас, даже, если кто и вышел бы на балкон, он не смог бы разглядеть ничего, кроме темноты.
По мере приближения к объекту, Илья почувствовал нарастающее волнение, отдающее дрожью в руках. Зубы начали стучать, отбивая чечетку, ноги наливались свинцом и отказывались нести хозяина к цели. Сжав волю в кулак и подавив приступ паники (сознание вопило от страха и призывало оставить затею), парень приблизился к перегородке прикрывающей мусорные контейнеры, и замер, превратившись в слух. Из-за перегородки доносился шелест бумаги и возня, бабка что-то тихо напевала себе под нос.
Илья сглотнул и попробовал сделать шаг, ноги отказались слушаться, в голове промелькнул призыв внутреннего голоса, вопящего от ужаса, и призывающего вернуться домой, бросив затею. Парень сжал зубы и, закрыв глаза, попытался унять бешено бьющееся сердце.
«Я должен! Я должен»!.. – твердил он себе, силясь сделать шаг.
Сознание завизжало, когда он осмелился выйти из-за перегородки и застыть в нескольких метрах от возившейся в контейнере бабки.
- Я должен! – твердо произнес Илья и в три шага покрыл оставшееся расстояние, занося биту над головой. – Я должен!
Бита опустилась сама собой, парень даже не понял, как это произошло. Послышался глухой стук, отдавшейся легким толчком в ладонь, что сжимала оружие. Бабка, еле слышно выдохнув, медленно опустилась на колени, а затем завалилась на бок, опустившись в грязную лужу. Илья, не мигающим взглядом уставившись на результат своей работы, словно к земле прирос. Пальцы разжались, смертоносное оружие выпало из дрожащей руки. Стало трудно дышать, сердце затрепеталось в конвульсиях, выбрасывая огромные порции адреналина, рука горела как в огне, ноги стали ватными. Внезапно парень осознал, что назад пути нет, он стал убийцей и ничто уже не исправить. Он перешел ту грань, когда можно было остановиться.
Паника и страх забились в сознании перепуганной птицей, метавшейся внутри клетки, безумно захотелось бежать, не разбирая дороги. Бежать и вопить от безумия. И он побежал. Рванул из двора в сторону остановки. Остановка была освещена, на ней, укрывшись под зонтиком, стояла влюбленная парочка. Не добежав до них десяток метров, Илья резко остановился, пытаясь сообразить, что он делает.
«Бита! – мелькнула мысль. – Я забыл там биту! Если ее обнаружат… И что? Ну, обнаружат, и что дальше, отпечатков пальцев нет, ты же в перчатках! Все равно вернись и забери, на всякий случай. Нет! Ни за что, я не вернусь туда, ни в коем случае! Надо бежать домой, надо спрятаться и попытаться забыть все, надо… Надо…
Илья стоял и не мог найти ответ, что делать. Если бы кто сейчас посмотрел на него, он принял бы парня за психа, стоящего с вытаращенными глазами посреди лужи.
«Надо вернуться и довести задуманное до конца. Если не замести следы, возникнут серьезные проблемы. Тебя найдут и посадят, твоя жизнь будет кончена. Надо вернуться и завершить начатое. Поздно сожалеть о содеянном, надо срочно замести следы»! – очнулся Илья.
Было страшно, руки дрожали, ноги не слушались, но сознание постепенно очищалось от первоначального шока. Собрав волю в кулак, он заставил себя вернуться к месту преступления. Бабка лежала там же, где Илья ее оставил, и не шевелилась. Он подошел к ней и, борясь с искушением убежать, оставив все как есть, склонился над телом. Согласно заранее продуманного плана, он должен был поднять ее с земли и бросить в мусорный контейнер, прикрыв труп мусором. Затем избавиться от улик и вернуться незамеченным домой, пока жена не заметила его отсутствия. Утром приедет мусоровоз, поднимет контейнер и вывалит содержимое в кузов, после чего труп поедет на полигон, где будет захоронен под толстым слоем городского мусора. Бабка Нюра просто исчезнет без следа, никто не станет ее искать, и никто никогда ее не найдет. Илья продолжит жить как жил, и постарается забыть произошедшее, как страшный сон, как жуткий кошмар, который забывается, стоит лишь открыть глаза.
Он забудет, непременно, но сейчас нужно довести дело до конца и замести следы. Выдохнув и собравшись с духом, парень прикоснулся к телу старухи и уже собрался его поднять, как услышал сдавленный, едва различимый в шуме ветра, стон. Бабка была жива, Илья едва сдержался, чтобы не закричать от неожиданности.
Как? Как такое может быть? Ведь он проломил ей голову, почему она еще жива? Он четко слышал, как хрустнули кости черепа. Так как дьявола она тут стонет?
Оставив старуху на земле, Илья отошел на несколько метров назад, пока не почувствовал под ногой брошенную ранее биту. Задыхаясь от волнения, он поднял ее и направился обратно к телу.
- Я должен это сделать! – тихо произнес он, заставляя себя шевелиться. – Я должен! – вновь повторил он и несколько раз опустил биту на голову старухи, вложив в удар всю силу и ярость, и немного отчаянья.
* * *
На следующий день он вышел на улицу раньше обычного и долго копался возле машины, искоса поглядывая в сторону помойки. Со стороны могло показаться, что у него просто спустило колесо, и он меняет его на запасное. На самом деле он ждал, когда мусоровоз увезет скопившийся за сутки мусор. Водитель спецтранспорта обошел мусоровоз, опустил захват и, после того, как он был зафиксирован, повернул рычаг. Контейнер медленно поднялся вверх, наклонился над кузовом и вывалил мусор, вернув пустой бак на площадку. Илья с облегчением вздохнул. Водитель спецтехники даже не пытался посмотреть вверх, чтобы проследить за операцией, он давно этим занимался и все было доведено до автоматизма. В тот момент, когда труп всеми ненавистной бабки на секунду мелькнул среди прочего мусора, водитель раскуривал сигарету, прикрывая огонек спички рукой. Когда все баки были пусты, водитель уселся в кабину и направил тяжелую машину в другой двор. Все было кончено, план удался, Илья ликовал и буквально светился от счастья.
* * *
Спустя неделю, уставшие от безумных воплей голодных кошек, соседи вызвали полицию. Явился участковый и в присутствие понятых в злополучной квартире выломали дверь, выпустив на волю не один десяток оголодавших животных. Хозяйки квартиры обнаружено не было, равно как и ее трупа, о чем был составлен акт. Квартиру опечатали и на некоторое время забыли. Потом, по прошествии некоторого времени, когда сумасшедшая старуха так и не появилась, жильцы вновь вызвали участкового и буквально заставили его принять меры по ликвидации завалов мусора. Было составлено коллективное заявление, подписанное всеми жильцами, после чего прибыли мусоровозы, которые целый день вывозили мусор из квартиры. Илья не присутствовал при этом, так как был на работе, но со слов соседки, принимавшей активное участие в ликвидации хлама, из двора вывезли девять грузовиков мусора. Квартиру вновь опечатали, следователь местного РУВД завел дело об исчезновении человека, опросил всех, включая Илью, и ушел.
Жильцы вздохнули спокойно и вскоре забыли про сумасшедшую «бабку Нюру-помойку».
* * *
Бизнес, которым занимался Бондарь Сергей Михайлович, мало кто назвал бы привлекательным: он сортировал мусор на городском полигоне, выбирая из него полезное и достаточно дорогое вторсырье, для последующей его перепродажи. Бизнес шел в гору, ежедневно из города вывозили десятки тонн мусора, которые являли собой настоящую золотую жилу для Сергея Михайловича. С каждым днем сотня нелегальных мигрантов, копошащихся в горах мусора подобно опарышам на трупе, выбирали пластик, картон, цветмет и еще много чего, обеспечивая хозяину полигона непрерывные реки денег, текущие стабильным потоком. Несмотря на неприглядность и явный душок исходящий от грязного бизнеса, Сергей Михайлович гордился и любил свою работу, вполне логично полагая, что деньги не пахнут. В конечном счете, он сам не копался в дерьме, за него это делали бесправные нелегалы, а он лишь координировал их действия, направлял и руководил, и, естественно считал прибыль. Вот и сейчас Сергей Михайлович прибыл на полигон и давал указание бригадиру, определяя фронт сегодняшних работ, когда к ним подошел один из таджиков, в нерешительности перетаптывающийся в стороне.
- В чем дело, почему он не работает? – спросил хозяин грязной империи у бригадира, когда заметил его.
- Сейчас узнаю, - ответил тот и подошел к таджику.
Переговорив с ним недолго, он вернулся обратно заметно взволнованным.
- Он говорит, что они нашли труп какой-то старухи.
- Что?
Бригадир повторил. Хозяин подумал немного, взвесил все и произнес:
- Только проблем с ментами нам сейчас не хватало! Сколько таджиков у нас без разрешения на работу трудится?
- Человек семьдесят, - ответил бригадир, уже поняв откуда ветер дует.
- То-то и оно! Что за старуха? Нормальная, или как?..
- Судя по всему бомжиха.
Сергей Михайлович достал дорогой подсигар, извлек сигарету и закурил.
- Закопайте ее поглубже и подальше, и пусть держат пасть на замке! – распорядился король полигона. – Это ясно!
- Ясно, все сделаем как надо, - ответил бригадир и обратился к таджику на его родном языке, переводя распоряжение хозяина. Выслушав начальника, тот кивнул головой и удалился.
- Ну, что, пойдем накатим, что-ли! – предложил хозяин. – А то что-то зябко сегодня.
Бригадир с готовностью кивнул головой.